По-моему, его это не слишком заботит. А теперь давай вернемся в библиотеку с розой, если, конечно, замок нас пропустит туда. Там на столе лежит ножик с рукояткой из слоновой кости, он очень острый. Мне бы хотелось, чтобы ты, Кейтри, обрезала мне волосы.
Кейтри неверящими глазами уставилась на нее.
— Вы сошли с ума? Неужели шанг лишил вас разума?
— Разума я лишилась уже давно, — сухо ответила Ашалинда. — Наверное, еще в тот самый день Закрытия, когда посмотрела в прорубленное Светлыми окно за возведенные Светлыми Ворота, на лицо Светлого… Идем. Если ты не поможешь, я сделаю это сама.
И вот они вернулись в библиотеку, две смертные девы, пленницы огромного замка. Там Ашалинда уселась в кресло перед письменным столом. Кейтри по очереди поднимала на ладони пряди червонного золота и отсекала их почти у самого корня. Покончив с работой, девочка отступила назад и посмотрела на свою обстриженную госпожу, чьи локоны теперь лежали золотыми волнами на мраморном черном полу.
— Теперь, — промолвила Ашалинда, — я перестану ему нравиться. Ему уродливые смертные ни к чему, так что он отошлет меня прочь. Мы обретем свободу.
Подняв руки, она ощупала короткий ежик оставшихся на голове волос. На один краткий, невероятный миг ей померещилось, будто она снова в Башне Исс, у Гретхен. Отогнав воспоминания, девушка улыбнулась.
Но Кейтри покачала головой.
— Смешно! Ну конечно же, ничего из этого не выйдет! Ничего не изменилось. Вы все так же прекрасны.
— Что ж, — сказала Ашалинда, — я хочу, чтобы он думал обо мне как о Стриженой, жалком подобии меня прежней. Вдруг он решит, что настоящая Ашалинда ускользнула от него, уступила место другой, более простой и примитивной копии. Возможно, увидев, какой я была раньше, он будет потрясен.
— Напрасные надежды.
Ашалинда словно бы не слышала.
— Давай-ка сожжем плоды нашей жатвы, — проговорила она, вынимая из филигранного подсвечника горящую свечу.
Часы прокаркали хрипло, как слепые вороны. В стене вдруг что-то застучало, отдаленные звуки ударов напоминали постоянный гул в туннелях Дан-Дел-Динга. В высоких окнах вспыхнул свет. Под камином библиотеки что-то зарокотало, как будто кто-то сбивал там масло. Уродливый хобгоблин шнырял украдкой по темным коридорам, крался на плоских лапах в переходах. В какой-то момент, спасаясь от гнусного существа, пленницы проскочили в очередную арку и оказались на незнакомой лестнице. Поднявшись по ней в башенку, они оказались в тускло освещенной чердачной комнатке, где сидела кучка старушек — по крайней мере с виду они были точь-в-точь обычные старушки, — яростно стучащих прялками. Сцена необыкновенно напоминала Долину Роз. Ашалинда вошла и захлопнула за собой дверь. Одна из морщинистых ведьм оторвала взгляд от работы. Нос у нее торчал крючком, а подбородок, напротив, изгибался вверх, почти сходясь с носом на полдороге.
— Входите, входите, — запоздало пригласила она, ни на миг не прекращая стучать педалью и не пропустив ни одного оборота. — Присаживайтесь.
— Там, на лестнице, хобгоблин…
— Здесь он вас не потревожит, — успокаивающе заверила старушка.
— Да-да, он вас не потревожит, — хором подхватили остальные.
— Но мы же смертные, — сказала Ашалинда. — Вы не возражаете, если мы немного побудем тут, посмотрим, как вы прядете?
Старая карга захихикала.
— Вы, смертные, уже и не такое проделывали. Разве, дочки, сами не знаете?
Ободренные смешками и кивками старушек — все они относились к вполне безобидной неявной нежити, — подруги уселись на трехногие табуретки, глядя на прядильщиц и поджидая, пока хобгоблин не уберется куда подальше. У каждой прялки лежало по охапке соломы, которую старушонки проворно спрядали в золотые нити. Уже ничему не дивясь в этом замке, Ашалинда с Кейтри не стали расспрашивать, что да как, а просто сидели, прислушиваясь к шлепанью лап хобгоб-лина за дверью.
— А наша пряжа пойдет на золотую ткань, — пояснила старуха. — Быть может, из нее сошьют плащ для него самого.
— Да-да, для него самого, — закивали ее товарки, а их прялки вертелись и стучали все так же бойко, а мотки пряжи на веретенах становились все толще и толще, словно золотые коконы, а солома все не кончалась и не кончалась.
Монотонный стук прялок убаюкивал, солома пахла удивительно приятно и умиротворяюще — как на сеновале теплым летним вечером. Гостьи не торопились уходить, а тут еще и прядильщицы начали рассказывать промеж себя всякие истории, по большей части — о принце Моррагане: его приключениях, охотничьей удали, ловкости во всех играх и состязаниях, щедрости, а также о том, как жестоко он карал смертных, которым не посчастливилось нарушить законы Светлых или еще как-либо прогневать его.
— Это ведь он велел Накалэвие напасть на ту смертную Королеву-Императрицу и ее супруга, — мимоходом заметила одна из прядильщиц. — Ему страсть как хотелось насолить смертным.
— Да и сейчас прям неймется, — с многомудрым видом заметила вторая.
— А еще сказывают, он сделал это, чтобы заставить ее супруга подуть в Койнид и разбудить короля Ангавара, — отозвалась та, что первой приветствовала смертных девиц. — Слишком уж наш принц истосковался в изгнанье, соскучился по обществу Светлых, особливо королевского рода.
Ашалинда более не могла сдерживаться.
— Ваш принц — злобное и гнусное существо! — вскричала она. — Только самый гнусный негодяй способен на такое подлое убийство!
С громким хлопком погасли свечи. А когда глаза пленниц привыкли к темноте, при свете звезд стало видно, что в комнате только и осталось, что несколько огарков свечей да несколько груд заплесневелой соломы на полу.
— Ну, — задумчиво проговорила Кейтри, — может быть, принц вовсе не хотел, чтобы Накалэвие убил королевскую чету. Может, он думал, король Джеймс сразу затрубит в Койнид и Ангавар еще успеет их спасти…
— Ты что, уже тоже подпала под его чары? — презрительно спросила Ашалинда и, не заботясь о том, что снаружи может поджидать хобгоблин, распахнула дверь и зашагала вниз по лестнице. На счастье, никаких чудищ там не оказалось.
По крепости гулял ураганный ветер. Здание — если это можно было назвать настоящим зданием — содрогалось до самого основания. То с одной стороны, то с другой грохотал гром. Ветер принес издалека пение фанфар, что вплетались в звездную атмосферу Мглицы, точно журчание воды.
По залам Аннат Готалламора с криками металась мелкая нежить.
— Что случилось? — гадала Кейтри, цепляясь за руку Ашалинды.
Подруги стояли на дальней площадке замка, выглядывая в выходившую на запад бойницу.
— Не знаю.
Вскоре они узнали.
Стуча копытцами, к ним прибежал Тулли.
— Где ты был? — вскричали пленницы.
— Рыскал там-сям, для вас старался, девоньки, — пропыхтел он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141
Кейтри неверящими глазами уставилась на нее.
— Вы сошли с ума? Неужели шанг лишил вас разума?
— Разума я лишилась уже давно, — сухо ответила Ашалинда. — Наверное, еще в тот самый день Закрытия, когда посмотрела в прорубленное Светлыми окно за возведенные Светлыми Ворота, на лицо Светлого… Идем. Если ты не поможешь, я сделаю это сама.
И вот они вернулись в библиотеку, две смертные девы, пленницы огромного замка. Там Ашалинда уселась в кресло перед письменным столом. Кейтри по очереди поднимала на ладони пряди червонного золота и отсекала их почти у самого корня. Покончив с работой, девочка отступила назад и посмотрела на свою обстриженную госпожу, чьи локоны теперь лежали золотыми волнами на мраморном черном полу.
— Теперь, — промолвила Ашалинда, — я перестану ему нравиться. Ему уродливые смертные ни к чему, так что он отошлет меня прочь. Мы обретем свободу.
Подняв руки, она ощупала короткий ежик оставшихся на голове волос. На один краткий, невероятный миг ей померещилось, будто она снова в Башне Исс, у Гретхен. Отогнав воспоминания, девушка улыбнулась.
Но Кейтри покачала головой.
— Смешно! Ну конечно же, ничего из этого не выйдет! Ничего не изменилось. Вы все так же прекрасны.
— Что ж, — сказала Ашалинда, — я хочу, чтобы он думал обо мне как о Стриженой, жалком подобии меня прежней. Вдруг он решит, что настоящая Ашалинда ускользнула от него, уступила место другой, более простой и примитивной копии. Возможно, увидев, какой я была раньше, он будет потрясен.
— Напрасные надежды.
Ашалинда словно бы не слышала.
— Давай-ка сожжем плоды нашей жатвы, — проговорила она, вынимая из филигранного подсвечника горящую свечу.
Часы прокаркали хрипло, как слепые вороны. В стене вдруг что-то застучало, отдаленные звуки ударов напоминали постоянный гул в туннелях Дан-Дел-Динга. В высоких окнах вспыхнул свет. Под камином библиотеки что-то зарокотало, как будто кто-то сбивал там масло. Уродливый хобгоблин шнырял украдкой по темным коридорам, крался на плоских лапах в переходах. В какой-то момент, спасаясь от гнусного существа, пленницы проскочили в очередную арку и оказались на незнакомой лестнице. Поднявшись по ней в башенку, они оказались в тускло освещенной чердачной комнатке, где сидела кучка старушек — по крайней мере с виду они были точь-в-точь обычные старушки, — яростно стучащих прялками. Сцена необыкновенно напоминала Долину Роз. Ашалинда вошла и захлопнула за собой дверь. Одна из морщинистых ведьм оторвала взгляд от работы. Нос у нее торчал крючком, а подбородок, напротив, изгибался вверх, почти сходясь с носом на полдороге.
— Входите, входите, — запоздало пригласила она, ни на миг не прекращая стучать педалью и не пропустив ни одного оборота. — Присаживайтесь.
— Там, на лестнице, хобгоблин…
— Здесь он вас не потревожит, — успокаивающе заверила старушка.
— Да-да, он вас не потревожит, — хором подхватили остальные.
— Но мы же смертные, — сказала Ашалинда. — Вы не возражаете, если мы немного побудем тут, посмотрим, как вы прядете?
Старая карга захихикала.
— Вы, смертные, уже и не такое проделывали. Разве, дочки, сами не знаете?
Ободренные смешками и кивками старушек — все они относились к вполне безобидной неявной нежити, — подруги уселись на трехногие табуретки, глядя на прядильщиц и поджидая, пока хобгоблин не уберется куда подальше. У каждой прялки лежало по охапке соломы, которую старушонки проворно спрядали в золотые нити. Уже ничему не дивясь в этом замке, Ашалинда с Кейтри не стали расспрашивать, что да как, а просто сидели, прислушиваясь к шлепанью лап хобгоб-лина за дверью.
— А наша пряжа пойдет на золотую ткань, — пояснила старуха. — Быть может, из нее сошьют плащ для него самого.
— Да-да, для него самого, — закивали ее товарки, а их прялки вертелись и стучали все так же бойко, а мотки пряжи на веретенах становились все толще и толще, словно золотые коконы, а солома все не кончалась и не кончалась.
Монотонный стук прялок убаюкивал, солома пахла удивительно приятно и умиротворяюще — как на сеновале теплым летним вечером. Гостьи не торопились уходить, а тут еще и прядильщицы начали рассказывать промеж себя всякие истории, по большей части — о принце Моррагане: его приключениях, охотничьей удали, ловкости во всех играх и состязаниях, щедрости, а также о том, как жестоко он карал смертных, которым не посчастливилось нарушить законы Светлых или еще как-либо прогневать его.
— Это ведь он велел Накалэвие напасть на ту смертную Королеву-Императрицу и ее супруга, — мимоходом заметила одна из прядильщиц. — Ему страсть как хотелось насолить смертным.
— Да и сейчас прям неймется, — с многомудрым видом заметила вторая.
— А еще сказывают, он сделал это, чтобы заставить ее супруга подуть в Койнид и разбудить короля Ангавара, — отозвалась та, что первой приветствовала смертных девиц. — Слишком уж наш принц истосковался в изгнанье, соскучился по обществу Светлых, особливо королевского рода.
Ашалинда более не могла сдерживаться.
— Ваш принц — злобное и гнусное существо! — вскричала она. — Только самый гнусный негодяй способен на такое подлое убийство!
С громким хлопком погасли свечи. А когда глаза пленниц привыкли к темноте, при свете звезд стало видно, что в комнате только и осталось, что несколько огарков свечей да несколько груд заплесневелой соломы на полу.
— Ну, — задумчиво проговорила Кейтри, — может быть, принц вовсе не хотел, чтобы Накалэвие убил королевскую чету. Может, он думал, король Джеймс сразу затрубит в Койнид и Ангавар еще успеет их спасти…
— Ты что, уже тоже подпала под его чары? — презрительно спросила Ашалинда и, не заботясь о том, что снаружи может поджидать хобгоблин, распахнула дверь и зашагала вниз по лестнице. На счастье, никаких чудищ там не оказалось.
По крепости гулял ураганный ветер. Здание — если это можно было назвать настоящим зданием — содрогалось до самого основания. То с одной стороны, то с другой грохотал гром. Ветер принес издалека пение фанфар, что вплетались в звездную атмосферу Мглицы, точно журчание воды.
По залам Аннат Готалламора с криками металась мелкая нежить.
— Что случилось? — гадала Кейтри, цепляясь за руку Ашалинды.
Подруги стояли на дальней площадке замка, выглядывая в выходившую на запад бойницу.
— Не знаю.
Вскоре они узнали.
Стуча копытцами, к ним прибежал Тулли.
— Где ты был? — вскричали пленницы.
— Рыскал там-сям, для вас старался, девоньки, — пропыхтел он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141