— Почему рыцари Ворона предали своего короля?
— Ты же видела его, Златовласка. Сама испытывала на себе всю силу его обаяния. Да и тебя ему чуть не удалось подчинить своей воле.
Ашалинде тут же вспомнились Хоббова гора в Авлантии и путь — длинный зеленый туннель из переплетенных ветвей высоких деревьев, за которым в свете шафранового утра сияли холмы Эриса. Пели жаворонки, в небесах парил сокол, по краям оставленных под паром полей темнели голые живые изгороди, горизонт застилала светло-голубая дымка. Где-то вдали звонил колокол.
Чистый и звонкий, завораживающий, как вороненая сталь, голос произнес:
— Постой же! Клянусь, я не причиню тебе никакого вреда, если ты отдашься под мое покровительство. Я могу пронести тебя чрез огонь и чрез стеклянные замки, чрез воду и воздух. Могу без помощи силдрона, без седла эотавра поднять тебя к небесам. Ты сама научишься летать — и не только. Ты еще и не знаешь подлинных чудес Фаэрии.
Голос окликнул ее по имени — и она оступилась, споткнулась. Но теплое, пахнущее сеном дыхание пони напомнило ей об Эрисе, а звуки легких детских шагов — о потерянном брате.
— Ашалинда!
На сей раз она упала на колени и не могла подняться. Дети спешили мимо. Так просто было оглянуться назад и увидеть того, кто управлял магией и сейчас стоял за ее спиной со всем королевством и тем, что оно обещало. Как это было бы прекрасно — оглянуться и увидеть его рядом, а потом вернуться с ним назад. Девушка медленно поднялась на ноги. Подавив желание, она не обернулась. С трудом передвигая ноги, точно ступая по вязкому меду, Ашалинда шла к концу туннеля.
Как мог он, этот принц, питать ко всему человеческому роду столь жгучую ненависть? А она — как могла она допустить, чтобы он так легко играл на струнах ее сердца? И теперь мысль о том, что его уже нет, что он сделался не более чем тенью, наполняла ее и радостью, и горем одновременно. Противоречивые чувства ранили душу, и чем лечить эту рану?
Палуба «Короля Д'Арманкорта» внезапно резко дернулась под ногами девушки, мгновенно выведя ее из задумчивости. Ангавар с каким-то загадочным видом смотрел на лицо нареченной.
— Теперь я поняла, — сказала ему девушка, — их сбила с пути харизма Моррагана. Сначала они любили тебя, но ведь и его тоже. А ты отсутствовал — и у них не было пони, не было детских шагов, которые напомнили бы им о верности.
— Мало кто способен устоять перед ним, если он намеренно пустит в ход все свое обаяние.
— Я устояла.
— Знаю. И он это знает — и никогда не забудет.
— Но ведь теперь он лишился колдовской силы!
— Птица взлетает в воздух. Пикирует на добычу, чтобы нанести роковой удар. Разве это не сила?
Ответа девушка не нашла.
— Мне жаль, что я позволил ему улететь, Ворону, — промолвил Ангавар, обращая взор к горизонту. — Надо было поймать его, посадить в клетку. Хотя силы ему и недостает, он ведь свободно летает сейчас по всему миру — точь-в-точь как стрела, выпущенная безумным стрелком, что разит наугад, не выбирая жертвы.
Узкий нос клипера скользнул в глубокую бухту, самой природой созданную гавань меж скал. Синие паруса поникли, более не наполняемые ветром, золотой лев спрятался в глубоких складках полотнища. Ловко и проворно снуя по качающейся палубе, матросы принялись сворачивать паруса. Запрокидывая головы, они с силой тянули канаты, поглядывали на высокие мачты. Заскрежетала железная цепь — то опускали за борт тяжелый якорь. Дополнительные канаты, обмотанные вокруг скал и камней, еще крепче привязывали корабль к берегу. По команде первого помощника на берег качали сводить ездовых и вьючных лошадей — все плавание они провели в особом загоне на палубе.
Сойдя, в свою очередь, с судна, путники вскочили в седла. Отряд двинулся в путь, упорно продвигаясь на север меж высоких валунов и природных гранитных скал.
Новости быстро разносились по Геата Поэг на Дайнанн — и все обитавшие там колдовские создания знали: возможно, Ворота в Светлое королевство откроются вновь. Разумеется, все Светлые также прекрасно об этом знали, но вот из смертных в тайну было посвящено лишь несколько человек. Считая это исключительно своим делом, Светлые не захотели, чтобы люди трепали в сплетнях то, что для Дивного народа сейчас было самым святым.
Засим в отряд вошло мало смертных. Разумеется, девяносто Светлых рыцарей и девять Светлых дам Орлиного кургана сопровождали своего короля, как и Томас Эрсилдоун, Роксбург и верная Эллис, хотя Историн Гилторнир осталась в Каэрмелоре с Ричардом из Эсгайра Гартена. С таким отрядом не страшны никакие враги, будь то колдуны или вооруженные солдаты. Да и какие враги выступили бы теперь против Верховного короля Фаэрии? Однако две могущественные ведуньи Маэва и Этлин также поехали в Аркдур, равно как и лучшие дайнаннские рыцари. А еще Сианад — свой Летучий корабль он продул в карты, но все так же весело, не падая духом, искал развлечений. Еще — четыре брата Шелкен Дженет, слегка поднабравшихся колдовских свойств за время, пока находились под властью заклятия.
Однако Ашалинде казалось, что из всей свиты с ними едут одни только смертные — ибо Светлые рассеялись по сторонам, бесшумно и быстро исчезли за скалами и каменными глыбами. Лишь изредка краем глаза замечала она прекрасных всадников, мимолетные видения, похожие на нежные акварельные рисунки, нанесенные кончиком тонкой кисточки на влажную бумагу, — так призрачны и эфемерны были они, так быстро сливались с тенями промытых бесконечными дождями сосен, таяли среди поросших серебристым мхом камней.
В просветах между валунами обрывками шелка стелился туман. К скалам жались заросли голубовато-зеленого лишайника, островки которого напоминали миниатюрные леса. Жар и холод оставили на костях Аркдура неизгладимый след. Маленькие пластинки гранита, отколовшегося от кусков материнской породы, лежали на земле, как опавшая листва. Но выступы розовых скал стояли на тех же местах, где высились и тысячи лет назад.
С тех пор как Ашалинда последний раз была в этих краях, Аркдур практически не изменился — если не считать одной весьма примечательной детали. За время путешествий по Эрису девушка уже привыкла к тому, что дикие звери и птицы разбегаются, заслышав приближение человека. Здесь же, напротив, все сами радостно выходили на стук копыт. Птицы слетались ближе и садились на скалы совсем рядом, так что их можно было погладить, не слезая с седла. Порой Ангавар отсылал Эрантри полетать, а сам поднимал руку — и мелкие пташки садились ему на запястье. Юркие тощенькие лисы и пугливые козы с огромными топазами глаз выпрыгивали из расщелин меж скал, чтобы проводить всадников взглядом. Змеи разворачивали кольца и поднимали маленькие головки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141