Эрроусмит велел сменить и удвоить стражу.
Остатки толпы медленно побрели обратно к «Терновому дереву».
— Ну и ночка! — озадаченно сказал Айронмонжер, покачивая головой в надраенном шлеме. — Сперва Иноземцы, потом Шок. Вот уж никогда! Что дальше-то будет?
— И в самом деле, что дальше? — воскликнул Эрроусмит. — Учитывая все эти происшествия, трем юным дамам будет куда безопаснее остановиться в каком-нибудь надежном и защищенном доме, как, например, мой. Мои добрые сестры хорошо позаботятся о них. Что скажете, мистрис Меллин?
Тахгил заметила, что кое-кто в толпе подпихивает друг друга локтями в бок.
— Нет-нет, сэр, это было бы неблагопристойно, — возразила она. — Благодарствуем.
— Неблагопристойно? Да я сам-то буду спать в конюшне, если вы на этот счет беспокоитесь. В доме не будет никого, кроме вас и моих сестер.
— Конечно, ежели не считать завтрашней ночи, — многозначительно добавил кто-то.
Эрроусмит замер, пораженный какой-то внезапной мыслью.
— Н-да, завтрашняя ночь. Что ж, тогда и разберемся. Право, я настаиваю, чтобы вы приняли мое гостеприимство — помимо всего прочего, это обойдется вам значительно дешевле.
Тут Тахгил, в свою очередь, поразила внезапная мысль. А сколько, собственно, денег у них есть? Хватит ли хотя бы расплатиться за уже съеденный ужин?
— Что ж, сэр, если ваши сестры согласны…
— Ну конечно, они согласятся! — рассмеялся глава деревни. — А теперь давайте-ка заберем ваших спутниц из таверны и отправимся к нам!
Раненый стражник уже сидел в «Терновом дереве», опустив руку в кувшин пива. Жена трактирщика хлопотала вокруг, отирая ему лицо.
— Ну-ка посмотрим, чем тут можно помочь, — сказала она ему.
Уимблсворти храбро поднял пострадавшую конечность. По рукаву красными перышками расползлись струйки пива пополам с кровью.
— Ну только поглядите! — восхитились завсегдатаи. — Шрам, верно, на всю жизнь останется. Прямо здесь, на пальце.
Обнаружив, что не только выжил, но и отмечен печатью мужества, герой умудрился выдавить из себя дрожащую улыбку.
— Ну и кто теперь «овечья душонка», Купер? — всхлипнул он.
Едва только Тахгил, Вивиана и Кейтри, сопровождаемые Эрроусмитом и еще несколькими селянами, вышли за дверь таверны, к ним с озадаченным видом подбежал один из новых часовых.
— Эрроусмит, у Западных ворот стоит Финодири, — сообщил он. — Говорит, выполнил какую-то работу для этих вот барышень.
— Хлопотливая выдалась ночка. — Глава деревни повернулся к своим подопечным. — Такое возможно?
— Да, — кивнула Тахгил. — Вполне.
Они снова вернулись к Западным воротам. Через щели меж брусьями было видно, что Финодири сжимает в огромной лапище какой-то грязный предмет, с которого капает вода.
— Я справился! — победоносно заявил он. — Хотя тут всего капелька. Правда, пришлось обмазать донышко глиной. Знаете ли, неплохо бы эту штуковину подлатать.
Вивиана поспешно выхватила свое драгоценное серебряное ситечко в форме листа.
— Эй, не расплещите воду, — предостерег овинный.
— Отличная работа, — похвалила Тахгил. — Теперь у нас есть все, что нам нужно. Доброй ночи.
Но Финодири не торопился уходить от ворот, а все кивал, таращась на Кейтри. Тахгил заметила, что люди кругом беззвучно хохочут.
— Вы что, отправили Финодири носить воду решетом? — спросил Эрроусмит. — Ей-ей, я не слыхивал лучшей шутки с прошлогоднего Праздника Перца.
— Привет, мастер Эрроусмит, — обрадовался ему Финодири. — Я сегодня ночью как раз кошу ваш лужок, что возле ольшаника.
— О да. Не знаю, как я и обошелся бы без твоей помощи, — ответил Эрроусмит.
— Вы ведь второго такого работника, как я, и не видели никогда, правда? — спросил Финодири.
— Конечно, — согласился тот. — А теперь тебе лучше бы заняться лужком. Ночь коротка, скоро уж и петух пропоет.
— А мне петухи нипочем. Я могу косить до утренней звезды, а до всяких глупых крикунов мне и дела нет.
— Финодири — настоящее чудо, — дружно подтвердили все вокруг.
Польщенный, овинный заковылял прочь.
После всех бурных событий дня и вечера путницы провели спокойную ночь в доме Эрроусмита, сложенном из крепких дубовых бревен, с остроконечной соломенной крышей и окошками под застрехой. Сестры хозяина дома, Бетони и Соррель, как он и обещал, радушно приветствовали гостий — брат уже послал им весточку, так что они велели служанке проветрить запасные перины. Сам же Эрроусмит, верный слову, отправился спать на конюшню.
Как обычно, лангот долго еще гнал сон от усталых век Тахгил. Лежа в постели и глядя через окошко на луну в ночном небе, девушка вспоминала глаза Торна.
До чего же приятно было проснуться поутру на пуховой перине, вымыться в горячей воде, а на завтрак вместо пригоршни холодной листвы получить цветочное вино, ячменный хлеб, жареную селедку и утиные яйца — сваренные с цветами, чтобы скорлупа пожелтела! Кейтри и Вивиана вовсю уговаривали Тахгил задержаться хоть на денек. Да и селяне хором твердили, что гостьи просто обязаны остаться на ежегодное празднество. Под этим двойным нажимом Тахгил уступила — хотя решение обошлось ей дорого: лангот брал свое. В сердце ее неумолчно слышался зов последних ворот Светлых.
Более того, восток тоже звал ее — девушка страстно надеялась, что Торн цел и невредим. Она молилась, чтобы ее возлюбленный не пал жертвой коварных уловок и предательских чар неявных, которые, уж верно, постарались бы в первую очередь сразить именно предводителя своих врагов. Вопреки себе, она постоянно представляла, каким он мог бы являться на поле битвы — Джеймс XVI, Король-Император, восседающий на закованном в броню боевом коне Римскатре, на поясе у него висит верный меч Арктур, и на сверкающей рукоятке меча искрится яркое солнце. Таким представал он ее мысленному взору: в сверкающих доспехах — очертания их гибки и изящны, каждая пластина так и сияет, а на груди и плечах виднеются металлические розы.
О, как ясно видела Тахгил своего возлюбленного! Лев Д'Арманкорта ревел у него на груди — великолепный золотой лев в старинной короне. Открытый шлем Торна увенчан был плюмажем из перьев цапли, прошитых золотой нитью. А сзади с шлема свисал пурпурный шелковый шарф, вышитый крохотными золотыми трилистничками. Под защищающей лицо узкой стальной полосой виднелись высокие скулы, решительный подбородок и глаза, пронзительные и острые, как стальные ножи. Торн улыбался кому-то из своих офицеров, потом в уголках его губ появлялись морщинки сдерживаемого смеха. Его окружали изумляющие роскошью боевого вооружения полки Королевского Аттриода, с головы до ног закованные в броню. Лучи солнца разбивались о гладь богато разукрашенных поножей, поручей, нагрудных пластин и латных рукавиц. Сопровождаемый знаменосцами, трубачом, герольдом, Легионами Эльдарайна и батальонами от каждой страны Эриса с развернутыми стягами и знаменами, весело развевающимися по ветру, Король-Император глядел на бескрайние земли, убегающие к мерю и ревностно охраняемой стратегической драгоценности — Нениан Лэндбридж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141
Остатки толпы медленно побрели обратно к «Терновому дереву».
— Ну и ночка! — озадаченно сказал Айронмонжер, покачивая головой в надраенном шлеме. — Сперва Иноземцы, потом Шок. Вот уж никогда! Что дальше-то будет?
— И в самом деле, что дальше? — воскликнул Эрроусмит. — Учитывая все эти происшествия, трем юным дамам будет куда безопаснее остановиться в каком-нибудь надежном и защищенном доме, как, например, мой. Мои добрые сестры хорошо позаботятся о них. Что скажете, мистрис Меллин?
Тахгил заметила, что кое-кто в толпе подпихивает друг друга локтями в бок.
— Нет-нет, сэр, это было бы неблагопристойно, — возразила она. — Благодарствуем.
— Неблагопристойно? Да я сам-то буду спать в конюшне, если вы на этот счет беспокоитесь. В доме не будет никого, кроме вас и моих сестер.
— Конечно, ежели не считать завтрашней ночи, — многозначительно добавил кто-то.
Эрроусмит замер, пораженный какой-то внезапной мыслью.
— Н-да, завтрашняя ночь. Что ж, тогда и разберемся. Право, я настаиваю, чтобы вы приняли мое гостеприимство — помимо всего прочего, это обойдется вам значительно дешевле.
Тут Тахгил, в свою очередь, поразила внезапная мысль. А сколько, собственно, денег у них есть? Хватит ли хотя бы расплатиться за уже съеденный ужин?
— Что ж, сэр, если ваши сестры согласны…
— Ну конечно, они согласятся! — рассмеялся глава деревни. — А теперь давайте-ка заберем ваших спутниц из таверны и отправимся к нам!
Раненый стражник уже сидел в «Терновом дереве», опустив руку в кувшин пива. Жена трактирщика хлопотала вокруг, отирая ему лицо.
— Ну-ка посмотрим, чем тут можно помочь, — сказала она ему.
Уимблсворти храбро поднял пострадавшую конечность. По рукаву красными перышками расползлись струйки пива пополам с кровью.
— Ну только поглядите! — восхитились завсегдатаи. — Шрам, верно, на всю жизнь останется. Прямо здесь, на пальце.
Обнаружив, что не только выжил, но и отмечен печатью мужества, герой умудрился выдавить из себя дрожащую улыбку.
— Ну и кто теперь «овечья душонка», Купер? — всхлипнул он.
Едва только Тахгил, Вивиана и Кейтри, сопровождаемые Эрроусмитом и еще несколькими селянами, вышли за дверь таверны, к ним с озадаченным видом подбежал один из новых часовых.
— Эрроусмит, у Западных ворот стоит Финодири, — сообщил он. — Говорит, выполнил какую-то работу для этих вот барышень.
— Хлопотливая выдалась ночка. — Глава деревни повернулся к своим подопечным. — Такое возможно?
— Да, — кивнула Тахгил. — Вполне.
Они снова вернулись к Западным воротам. Через щели меж брусьями было видно, что Финодири сжимает в огромной лапище какой-то грязный предмет, с которого капает вода.
— Я справился! — победоносно заявил он. — Хотя тут всего капелька. Правда, пришлось обмазать донышко глиной. Знаете ли, неплохо бы эту штуковину подлатать.
Вивиана поспешно выхватила свое драгоценное серебряное ситечко в форме листа.
— Эй, не расплещите воду, — предостерег овинный.
— Отличная работа, — похвалила Тахгил. — Теперь у нас есть все, что нам нужно. Доброй ночи.
Но Финодири не торопился уходить от ворот, а все кивал, таращась на Кейтри. Тахгил заметила, что люди кругом беззвучно хохочут.
— Вы что, отправили Финодири носить воду решетом? — спросил Эрроусмит. — Ей-ей, я не слыхивал лучшей шутки с прошлогоднего Праздника Перца.
— Привет, мастер Эрроусмит, — обрадовался ему Финодири. — Я сегодня ночью как раз кошу ваш лужок, что возле ольшаника.
— О да. Не знаю, как я и обошелся бы без твоей помощи, — ответил Эрроусмит.
— Вы ведь второго такого работника, как я, и не видели никогда, правда? — спросил Финодири.
— Конечно, — согласился тот. — А теперь тебе лучше бы заняться лужком. Ночь коротка, скоро уж и петух пропоет.
— А мне петухи нипочем. Я могу косить до утренней звезды, а до всяких глупых крикунов мне и дела нет.
— Финодири — настоящее чудо, — дружно подтвердили все вокруг.
Польщенный, овинный заковылял прочь.
После всех бурных событий дня и вечера путницы провели спокойную ночь в доме Эрроусмита, сложенном из крепких дубовых бревен, с остроконечной соломенной крышей и окошками под застрехой. Сестры хозяина дома, Бетони и Соррель, как он и обещал, радушно приветствовали гостий — брат уже послал им весточку, так что они велели служанке проветрить запасные перины. Сам же Эрроусмит, верный слову, отправился спать на конюшню.
Как обычно, лангот долго еще гнал сон от усталых век Тахгил. Лежа в постели и глядя через окошко на луну в ночном небе, девушка вспоминала глаза Торна.
До чего же приятно было проснуться поутру на пуховой перине, вымыться в горячей воде, а на завтрак вместо пригоршни холодной листвы получить цветочное вино, ячменный хлеб, жареную селедку и утиные яйца — сваренные с цветами, чтобы скорлупа пожелтела! Кейтри и Вивиана вовсю уговаривали Тахгил задержаться хоть на денек. Да и селяне хором твердили, что гостьи просто обязаны остаться на ежегодное празднество. Под этим двойным нажимом Тахгил уступила — хотя решение обошлось ей дорого: лангот брал свое. В сердце ее неумолчно слышался зов последних ворот Светлых.
Более того, восток тоже звал ее — девушка страстно надеялась, что Торн цел и невредим. Она молилась, чтобы ее возлюбленный не пал жертвой коварных уловок и предательских чар неявных, которые, уж верно, постарались бы в первую очередь сразить именно предводителя своих врагов. Вопреки себе, она постоянно представляла, каким он мог бы являться на поле битвы — Джеймс XVI, Король-Император, восседающий на закованном в броню боевом коне Римскатре, на поясе у него висит верный меч Арктур, и на сверкающей рукоятке меча искрится яркое солнце. Таким представал он ее мысленному взору: в сверкающих доспехах — очертания их гибки и изящны, каждая пластина так и сияет, а на груди и плечах виднеются металлические розы.
О, как ясно видела Тахгил своего возлюбленного! Лев Д'Арманкорта ревел у него на груди — великолепный золотой лев в старинной короне. Открытый шлем Торна увенчан был плюмажем из перьев цапли, прошитых золотой нитью. А сзади с шлема свисал пурпурный шелковый шарф, вышитый крохотными золотыми трилистничками. Под защищающей лицо узкой стальной полосой виднелись высокие скулы, решительный подбородок и глаза, пронзительные и острые, как стальные ножи. Торн улыбался кому-то из своих офицеров, потом в уголках его губ появлялись морщинки сдерживаемого смеха. Его окружали изумляющие роскошью боевого вооружения полки Королевского Аттриода, с головы до ног закованные в броню. Лучи солнца разбивались о гладь богато разукрашенных поножей, поручей, нагрудных пластин и латных рукавиц. Сопровождаемый знаменосцами, трубачом, герольдом, Легионами Эльдарайна и батальонами от каждой страны Эриса с развернутыми стягами и знаменами, весело развевающимися по ветру, Король-Император глядел на бескрайние земли, убегающие к мерю и ревностно охраняемой стратегической драгоценности — Нениан Лэндбридж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141