Отодвинув бархатное с позолотой кресло подальше от стола, он вытирал пот со лба кружевным носовым платком. Стройный юноша из числа Светлых мимолетно уколол его в торчащее брюхо тросточкой. Другой, не сбиваясь с шага, прошелся по подагрическим ногам маркиза. Пожилой дворянин застонал и, поджав ногу, принялся растирать пальцы.
— Бедняга маркиз сам страдает из-за своего обжорства, — заметил Эрсилдоун, проследив направление взгляда соседки по столу.
— Нет— нет, — запротестовала она. — Это все проделки Светлых.
— Томас говорит чистую правду, — возразил Ангавар. — Этот человек просто обжора. Ему требуется хороший урок.
— Суровы твои законы, — вздохнула Ашалинда. — А если Эрли удастся уговорить изменить привычки, ты вылечишь его от подагры?
— Тогда он и сам вылечится, — засмеялся Ангавар. Звуки его смеха мгновенно вытеснили из головы девушки всякие мысли о маркизе Эрли. Близость возлюбленного кружила голову, наводила на мысли, которые было трудно вытеснить из головы. С трудом обуздав себя, Ашалинда снова поглядела на ристалище.
Каждый вечер, после того как возводили шатры и помостки, Фулет, ныне занявший пост придворного колдуна вместо смещенного Саргота, устраивал фейерверки, по сравнению с которыми все прочие представления такого рода бледнели, как свечки рядом с ярким костром. А когда фейерверки заканчивались, между гуляющими зажигались нежные разноцветные шары — они выстилали края каждого павильона, каждого флага, ложились светящимися линиями на землю. Если кто-нибудь пытался взять такой шар, свет тут же гас, а сам шар исчезал, но вскоре загорался снова.
Вокруг турнирного поля были установлены специальные подмостки для менестрелей и музыкантов и особые площадки для танцев. К радости и изумлению танцующих, ноги их скользили по деревянному настилу легко и гладко, точно мыльные пузыри по воде.
Немало было спето песен, немало произнесено речей и немало чаш поднято за здравие нового государя Эриса, Короля Светлых-из-под-Холма и его невесты. После очередного тоста за обоих королей Правдивый Томас вскочил на ноги и произнес пылкую речь, прославляя Ашалинду. Не вдаваясь в подробности ее прошлого, он столь поэтически и красноречиво описал ее странствия, что девушка заслушалась, гадая, неужто все эти замечательные события произошли именно с ней. Сианада Бард представил доблестнейшим героем, охранявшим девушку в первом ее путешествии, Кейтри с Вивианои превознес за верность и отвагу во втором. Не забыл он и о Диармиде с Муирной. Эрсилдоун завершил речь, галантно вспомнив, как однажды танцевал с Ашалиндой на дворцовом балу, и заверив всех присутствующих, что он безмерно польщен тем, что имел удовольствие танцевать с будущей королевой Светлых.
Только тогда Ашалинда со всей отчетливостью осознала, какой же невероятный шаг собирается совершить. За всеми переживаниями последних месяцев она как-то начисто упустила из виду этот момент. А ведь обручившись с Ангаваром-Торном, она станет королевой Светлого королевства. Это казалось немыслимой фантазией, дикой мечтой — заманчивой, но пугающей. Взгляд девушки снова остановился на ее красавце возлюбленном. Ведь он-то Светлый — один из представителей ужасного и прекрасного народа, что так любил людей, но принес им столько мук. И союз между двумя этими народами всегда был обречен окончиться трагедией… Но все же — эти трагедии остались в прошлом. А теперь все будет иначе!
Несмотря на все преграды, на все различия, любовь ее к Торну была крепка и незыблема — как стальная игла, соединяющая две части одной брошки: половинку из алмаза и половинку из стекла.
И снова пили за Сианада, пили за Вивиану и Кейтри. А потом из-за стола, поставленного чуть поодаль от остальных, поднялся человек. Он поклонился сидевшим за самым высоким столом — и все кругом немедленно затихли.
— Говори, — чистым голосом приказал Эдвард. — Ты знаешь, как высоко чтим мы морской народ. Вы тоже клялись нам в верности, а дары, что вы принесли, у нас в большой цене.
Ашалинда вдруг узнала в этом человеке Гэлана Эрроусмита. По правую руку от него сидела прелестная русалка с загадочной улыбкой и волосами цвета морской волны в свете луны. По левую руку от Гэлана девушка увидела Бетони и Соррель, счастливо соединившихся с любимым братом.
— Наш государь Эриса велик и щедр. Да продлится его правление много лет, — произнес Эрроусмит. По рядам собравшихся пробежал шепоток одобрения. Но Гэлан прибавил: — Сейчас мы услышали, как финварнский Медведь оказал немало услуг леди Ашалинде. Быть может, так оно все и было, но потом, не столь уж давно, я тоже сопровождал ее в опасном пути. Госпожа моя, знай я тогда, с кем ты помолвлена…
— Гэлан Эрроусмит, — перебила она, — перед тобой, мой друг, я в большом долгу.
Он поклонился.
— Ты приютил нас в своей деревне, дал нам кров и убежище, — продолжала она. — Ты одолжил нам коней, помогал нам, не щадя сил. Такую доброту забыть невозможно.
— Однако, сдается мне, за все, что я сделал, этого еще недостаточно, — возразил Эрроусмит. И, бросив быстрый взгляд на Эрсилдоуна, добавил: — И я никогда не танцевал с тобой, моя госпожа.
Настала внезапная, напряженная тишина. А затем вокруг раскатилась волна смеха. Ашалинда покосилась на Ангавара — тот улыбался. Эрантри, сидевший на спинке стула хозяина, сердито встопорщился.
— Тогда идем, — промолвила девушка, поднимаясь. Эрроусмит быстрыми шагами прошел на площадку для танцев и поцеловал руку Ашалинды. Музыканты взялись за инструменты, и невеста короля Светлых под общие аплодисменты протанцевала несколько фигур с сыном морского народа. Когда музыка оборвалась, Эрроусмит снова склонился над рукой партнерши.
— Боюсь, не скоро сумею я унять бешеное биение пульса, — заявил он во всеуслышание, но лишь наполовину шутя. А потом отыскал взглядом стол эртов, за которым сидел и Сианад: — Каванаг, и пусть теперь твое красное сердце лопнет от зависти!
Сианад, пьяный как извозчик, прогремел какое-то радостное, но не слишком разборчивое приветствие и, обливая соседей элем и пеной, помахал кружкой.
— С ним я никогда не танцевала, — сказала девушка.
Эрроусмит смотрел на нее своими нечеловеческими, морскими глазами. И все вокруг снова затихло. Навострив уши, гости переводили взгляды с Ангавара на пару, все так же стоявшую на площадке для танцев. Каждый прекрасно понимал, сколько бед может вызвать ревность Светлого.
— Ах, что он потерял! — так же громко провозгласил партнер Ашалинды.
Уголок губы Ангавара чуть дрогнул. Толпу облетел общий вздох.
Эрроусмит галантно проводил Ашалинду к ее месту за главным столом и опустился перед Ангаваром на одно колено.
— Ваше величество, прошу прощения, если оскорбил вас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141
— Бедняга маркиз сам страдает из-за своего обжорства, — заметил Эрсилдоун, проследив направление взгляда соседки по столу.
— Нет— нет, — запротестовала она. — Это все проделки Светлых.
— Томас говорит чистую правду, — возразил Ангавар. — Этот человек просто обжора. Ему требуется хороший урок.
— Суровы твои законы, — вздохнула Ашалинда. — А если Эрли удастся уговорить изменить привычки, ты вылечишь его от подагры?
— Тогда он и сам вылечится, — засмеялся Ангавар. Звуки его смеха мгновенно вытеснили из головы девушки всякие мысли о маркизе Эрли. Близость возлюбленного кружила голову, наводила на мысли, которые было трудно вытеснить из головы. С трудом обуздав себя, Ашалинда снова поглядела на ристалище.
Каждый вечер, после того как возводили шатры и помостки, Фулет, ныне занявший пост придворного колдуна вместо смещенного Саргота, устраивал фейерверки, по сравнению с которыми все прочие представления такого рода бледнели, как свечки рядом с ярким костром. А когда фейерверки заканчивались, между гуляющими зажигались нежные разноцветные шары — они выстилали края каждого павильона, каждого флага, ложились светящимися линиями на землю. Если кто-нибудь пытался взять такой шар, свет тут же гас, а сам шар исчезал, но вскоре загорался снова.
Вокруг турнирного поля были установлены специальные подмостки для менестрелей и музыкантов и особые площадки для танцев. К радости и изумлению танцующих, ноги их скользили по деревянному настилу легко и гладко, точно мыльные пузыри по воде.
Немало было спето песен, немало произнесено речей и немало чаш поднято за здравие нового государя Эриса, Короля Светлых-из-под-Холма и его невесты. После очередного тоста за обоих королей Правдивый Томас вскочил на ноги и произнес пылкую речь, прославляя Ашалинду. Не вдаваясь в подробности ее прошлого, он столь поэтически и красноречиво описал ее странствия, что девушка заслушалась, гадая, неужто все эти замечательные события произошли именно с ней. Сианада Бард представил доблестнейшим героем, охранявшим девушку в первом ее путешествии, Кейтри с Вивианои превознес за верность и отвагу во втором. Не забыл он и о Диармиде с Муирной. Эрсилдоун завершил речь, галантно вспомнив, как однажды танцевал с Ашалиндой на дворцовом балу, и заверив всех присутствующих, что он безмерно польщен тем, что имел удовольствие танцевать с будущей королевой Светлых.
Только тогда Ашалинда со всей отчетливостью осознала, какой же невероятный шаг собирается совершить. За всеми переживаниями последних месяцев она как-то начисто упустила из виду этот момент. А ведь обручившись с Ангаваром-Торном, она станет королевой Светлого королевства. Это казалось немыслимой фантазией, дикой мечтой — заманчивой, но пугающей. Взгляд девушки снова остановился на ее красавце возлюбленном. Ведь он-то Светлый — один из представителей ужасного и прекрасного народа, что так любил людей, но принес им столько мук. И союз между двумя этими народами всегда был обречен окончиться трагедией… Но все же — эти трагедии остались в прошлом. А теперь все будет иначе!
Несмотря на все преграды, на все различия, любовь ее к Торну была крепка и незыблема — как стальная игла, соединяющая две части одной брошки: половинку из алмаза и половинку из стекла.
И снова пили за Сианада, пили за Вивиану и Кейтри. А потом из-за стола, поставленного чуть поодаль от остальных, поднялся человек. Он поклонился сидевшим за самым высоким столом — и все кругом немедленно затихли.
— Говори, — чистым голосом приказал Эдвард. — Ты знаешь, как высоко чтим мы морской народ. Вы тоже клялись нам в верности, а дары, что вы принесли, у нас в большой цене.
Ашалинда вдруг узнала в этом человеке Гэлана Эрроусмита. По правую руку от него сидела прелестная русалка с загадочной улыбкой и волосами цвета морской волны в свете луны. По левую руку от Гэлана девушка увидела Бетони и Соррель, счастливо соединившихся с любимым братом.
— Наш государь Эриса велик и щедр. Да продлится его правление много лет, — произнес Эрроусмит. По рядам собравшихся пробежал шепоток одобрения. Но Гэлан прибавил: — Сейчас мы услышали, как финварнский Медведь оказал немало услуг леди Ашалинде. Быть может, так оно все и было, но потом, не столь уж давно, я тоже сопровождал ее в опасном пути. Госпожа моя, знай я тогда, с кем ты помолвлена…
— Гэлан Эрроусмит, — перебила она, — перед тобой, мой друг, я в большом долгу.
Он поклонился.
— Ты приютил нас в своей деревне, дал нам кров и убежище, — продолжала она. — Ты одолжил нам коней, помогал нам, не щадя сил. Такую доброту забыть невозможно.
— Однако, сдается мне, за все, что я сделал, этого еще недостаточно, — возразил Эрроусмит. И, бросив быстрый взгляд на Эрсилдоуна, добавил: — И я никогда не танцевал с тобой, моя госпожа.
Настала внезапная, напряженная тишина. А затем вокруг раскатилась волна смеха. Ашалинда покосилась на Ангавара — тот улыбался. Эрантри, сидевший на спинке стула хозяина, сердито встопорщился.
— Тогда идем, — промолвила девушка, поднимаясь. Эрроусмит быстрыми шагами прошел на площадку для танцев и поцеловал руку Ашалинды. Музыканты взялись за инструменты, и невеста короля Светлых под общие аплодисменты протанцевала несколько фигур с сыном морского народа. Когда музыка оборвалась, Эрроусмит снова склонился над рукой партнерши.
— Боюсь, не скоро сумею я унять бешеное биение пульса, — заявил он во всеуслышание, но лишь наполовину шутя. А потом отыскал взглядом стол эртов, за которым сидел и Сианад: — Каванаг, и пусть теперь твое красное сердце лопнет от зависти!
Сианад, пьяный как извозчик, прогремел какое-то радостное, но не слишком разборчивое приветствие и, обливая соседей элем и пеной, помахал кружкой.
— С ним я никогда не танцевала, — сказала девушка.
Эрроусмит смотрел на нее своими нечеловеческими, морскими глазами. И все вокруг снова затихло. Навострив уши, гости переводили взгляды с Ангавара на пару, все так же стоявшую на площадке для танцев. Каждый прекрасно понимал, сколько бед может вызвать ревность Светлого.
— Ах, что он потерял! — так же громко провозгласил партнер Ашалинды.
Уголок губы Ангавара чуть дрогнул. Толпу облетел общий вздох.
Эрроусмит галантно проводил Ашалинду к ее месту за главным столом и опустился перед Ангаваром на одно колено.
— Ваше величество, прошу прощения, если оскорбил вас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141