— Вызнавал новости. Морраган возвращается из Аркдура. Он уже приближается.
Сердце Ашалинды сжалось в тугой комок. Девушка почувствовала себя совсем больной, разбитой, слабой. Хотелось убежать, спрятаться — нелепое желание: прятаться ведь было решительно негде. Личико Кейтри посерело, приобрело оттенок мокрого мела.
— Что же нам делать? — простонала девочка.
— А что мы можем, кроме как ждать? — ответила Ашалинда. — Наша судьба не в наших руках — пока еще.
— Что вы имеете в виду?
Кейтри дернула госпожу за рукав. Однако времени на объяснения уже не было. Гром загрохотал снова, уже ближе, на сей раз в громыхание вплетался серебристый перезвон колокольчиков на упряжи скакунов Светлых. С запада мчалось величественное войско: кони с черными гривами, всадники в черных плащах, все в драгоценностях, сверкающих, точно оперение сказочных птиц. Летучий отряд опустился меж крыш и башен крепости — и твердыня содрогнулась. Крики и ржание лошадей заглушали даже рокот грома.
Последние замешкавшиеся всадники еще кружили над Ан-нат Готалламором. Тулли тихонько произнес:
— Ну вот. Кажется, Фитиах вернулся.
Весь замок словно сковали стальным обручем. Ашалинда набросила на стриженую голову тяжелый бархатный капюшон. Лицо ее потонуло в глубокой тени.
— Быть может, он ничего не заметит, — в отчаянии ломала руки Кейтри.
— Едва ли сия подробность уклонится от его взора. Без сомнения, он уже обо всем знает. Не трясись! Или ты принимаешь его за учителя, который будет бить нас по рукам за непослушание? Да и что мы такого сделали? Если у меня острижены волосы, что ему до того?
— Он рассердится. Уж это точно.
— Плевать мне на гнев Моррагана, — беззаботно отозвалась Ашалинда, но и она дрожала.
Внезапно сумрачный чертог наполнил запах моря и гниющих водорослей. Под аркой, оплетенной каменным плющом, возникло двое рослых мужчин. Из теней вокруг вынырнула группка спригганов, хвосты их подрагивали и изгибались в мстительном нетерпении. Злобные духи повелительно поклонились пленницам, а потом вдруг задергались и запрыгали, как будто их жалили осы — видно, досадовали, что им приходится выражать почтение смертным.
— Вы… идите, — деревянно трещали их голоса.
Двое стражей у входа стояли недвижно и бесстрастно. Проходя вместе с Кейтри мимо них вслед за спригганами, Ашалинда заметила, что это смертные слуги Итч Уизге, обреченные на вечное служение своему жестокому господину. Мертвенно-бледные, точно утопленники, пустоглазые, они синхронно повернулись, замыкая шествие.
— Спаси и помилуй, — прошептала Кейтри, украдкой бросая испуганный взгляд на абсолютно одинаковых братьев Магрейнов, уставившихся сине-зелеными эртскими глазами куда-то в вечность.
Девочка невольно схватилась за шею, где висел бы тил-гал, если бы Дикая Охота не сорвала амулет во время того безумного полета. Ашалинда накинула капюшон поплотнее. Спригганы о чем-то брюзгливо переговаривались меж собой. Девушке страшно хотелось расспросить их о ходе войны, но исполненные злобы косые взгляды нежити не располагали к беседе.
Они торопливо шли через роскошные просторные залы — широкие и высокие, как поляны в древнем лесу, — громадные залы, в которых люди казались не более чем жалкими букашками на полу. С пятидесяти футов высоты, с затейливо вырезанных балок и барельефов, глядели вниз, то невозмутимо улыбаясь, то зловеще скалясь, лица — прекрасные и гротескные. Непристойно высунутые языки, выпяченные щеки. Большая часть этих наблюдателей была из камня или дерева — но не все.
— Ничего не замечаешь? — краешком рта спросила Ашалинда у Кейтри.
— Нет. А что?
— Стук в стенах. Он прекратился.
Кейтри прислушалась.
— И правда! — Она поежилась. — Даже стуканцы не смеют сердить его.
Ашалинда оглянулась через плечо.
— Иэйн! — окликнула она. — Каэлин!
Но слуги не отвечали. Ни проблеска света в пустых глазах не выказало, что они вообще слышали свои имена.
— Сыновья Магрейна! — позвала Ашалинда. Спригганы запрыгали, как будто плясали на раскаленной докрасна решетке. Хвосты бешено извивались, раскосые глаза сверкали.
— Не разговаривать! — визжали спригганы. — Молчать!
В узких вертикальных глазах горела ненависть. Пленницы больше не смели заговаривать с рабами Итч Уизге.
Они шли все вперед, поднялись по череде длинных лестниц, пересекли многоколонный дворик, вымощенный зеленым мрамором, посреди которого полнились тусклыми отражениями мрачные заводи. Вокруг колонн вились виноградные лозы, а с них, роняя на воду розовые лепестки, свисали цветы. Там было окно — на самом деле даже и не окно, а обрамленный зеленой листвой промежуток в развилке меж двух ветвей. Заметив в его глубине какой-то проблеск, Ашалинда вырвалась из рядов конвоя и залезла в приоконную нишу, зеленую беседку ветвей. Выглянув сквозь живую решетку узорных листьев, она обнаружила, что видит очень далеко — словно бы ясный воздух Мглицы обладал увеличивающей способностью и волшебным образом позволял лицезреть то, что происходило далеко за пределами Вечной ночи, на западе Намарры.
Во мраке ухты две армии стояли напротив друг друга, выстроившись на полоске вересковой пустоши, рассеченной напополам сверкающей металлической лентой потока. С на-маррской стороны разрозненные сосны торчали в предрассветное небо острыми иглами, возвышаясь над чахлым подлеском. Редколесье уходило вверх по склону холма, к хребту, на котором виднелись руины старинного каменного замка. Вся западная Намарра затихла, ощетинившись, как многогранный черный кристалл — лакуна неестественной тишины.
В условный миг из многих тысяч глоток солдат Империи вырвался дружный рев. Войска Императора открыли чудовищный огонь по противнику, осыпая врага дождем стрел и горящих снарядов, сбрасываемых с катапульт, что были установлены на Летучих кораблях. В одно мгновение ряды на-маррцев, выстроившихся вдоль границ Земли, Куда Нет Хода Смертным, вспыхнули одним длинным языком ослепительно желтого пламени. Горящие снаряды войск Императора были размером с добрый бочонок сидра, за каждым из них тянулся огненный шлейф. Когда такой снаряд врезался в землю, казалось, там происходит извержение вулкана. Во все стороны летели раскаленные брызги и комья земли.
Под прикрытием этого огня императорские отряды начали одиночными цепочками пробираться вперед, к Центру Земли, Куда Нет Хода Смертным. Над головой солдат проносились стрелы, ищущие свою мишень в рядах намаррцев. На полпути нападавшие остановились, поджидая новой команды. Полоса обстрела уже сместилась дальше, так что воины снова пошли в наступление. Скоро они достигли полосы огня, что знаменовала первые ряды намаррцев, и с того момента скорость продвижения пехоты определялась исключительно скоростью, с какой смещалась линия обстрела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141
Сердце Ашалинды сжалось в тугой комок. Девушка почувствовала себя совсем больной, разбитой, слабой. Хотелось убежать, спрятаться — нелепое желание: прятаться ведь было решительно негде. Личико Кейтри посерело, приобрело оттенок мокрого мела.
— Что же нам делать? — простонала девочка.
— А что мы можем, кроме как ждать? — ответила Ашалинда. — Наша судьба не в наших руках — пока еще.
— Что вы имеете в виду?
Кейтри дернула госпожу за рукав. Однако времени на объяснения уже не было. Гром загрохотал снова, уже ближе, на сей раз в громыхание вплетался серебристый перезвон колокольчиков на упряжи скакунов Светлых. С запада мчалось величественное войско: кони с черными гривами, всадники в черных плащах, все в драгоценностях, сверкающих, точно оперение сказочных птиц. Летучий отряд опустился меж крыш и башен крепости — и твердыня содрогнулась. Крики и ржание лошадей заглушали даже рокот грома.
Последние замешкавшиеся всадники еще кружили над Ан-нат Готалламором. Тулли тихонько произнес:
— Ну вот. Кажется, Фитиах вернулся.
Весь замок словно сковали стальным обручем. Ашалинда набросила на стриженую голову тяжелый бархатный капюшон. Лицо ее потонуло в глубокой тени.
— Быть может, он ничего не заметит, — в отчаянии ломала руки Кейтри.
— Едва ли сия подробность уклонится от его взора. Без сомнения, он уже обо всем знает. Не трясись! Или ты принимаешь его за учителя, который будет бить нас по рукам за непослушание? Да и что мы такого сделали? Если у меня острижены волосы, что ему до того?
— Он рассердится. Уж это точно.
— Плевать мне на гнев Моррагана, — беззаботно отозвалась Ашалинда, но и она дрожала.
Внезапно сумрачный чертог наполнил запах моря и гниющих водорослей. Под аркой, оплетенной каменным плющом, возникло двое рослых мужчин. Из теней вокруг вынырнула группка спригганов, хвосты их подрагивали и изгибались в мстительном нетерпении. Злобные духи повелительно поклонились пленницам, а потом вдруг задергались и запрыгали, как будто их жалили осы — видно, досадовали, что им приходится выражать почтение смертным.
— Вы… идите, — деревянно трещали их голоса.
Двое стражей у входа стояли недвижно и бесстрастно. Проходя вместе с Кейтри мимо них вслед за спригганами, Ашалинда заметила, что это смертные слуги Итч Уизге, обреченные на вечное служение своему жестокому господину. Мертвенно-бледные, точно утопленники, пустоглазые, они синхронно повернулись, замыкая шествие.
— Спаси и помилуй, — прошептала Кейтри, украдкой бросая испуганный взгляд на абсолютно одинаковых братьев Магрейнов, уставившихся сине-зелеными эртскими глазами куда-то в вечность.
Девочка невольно схватилась за шею, где висел бы тил-гал, если бы Дикая Охота не сорвала амулет во время того безумного полета. Ашалинда накинула капюшон поплотнее. Спригганы о чем-то брюзгливо переговаривались меж собой. Девушке страшно хотелось расспросить их о ходе войны, но исполненные злобы косые взгляды нежити не располагали к беседе.
Они торопливо шли через роскошные просторные залы — широкие и высокие, как поляны в древнем лесу, — громадные залы, в которых люди казались не более чем жалкими букашками на полу. С пятидесяти футов высоты, с затейливо вырезанных балок и барельефов, глядели вниз, то невозмутимо улыбаясь, то зловеще скалясь, лица — прекрасные и гротескные. Непристойно высунутые языки, выпяченные щеки. Большая часть этих наблюдателей была из камня или дерева — но не все.
— Ничего не замечаешь? — краешком рта спросила Ашалинда у Кейтри.
— Нет. А что?
— Стук в стенах. Он прекратился.
Кейтри прислушалась.
— И правда! — Она поежилась. — Даже стуканцы не смеют сердить его.
Ашалинда оглянулась через плечо.
— Иэйн! — окликнула она. — Каэлин!
Но слуги не отвечали. Ни проблеска света в пустых глазах не выказало, что они вообще слышали свои имена.
— Сыновья Магрейна! — позвала Ашалинда. Спригганы запрыгали, как будто плясали на раскаленной докрасна решетке. Хвосты бешено извивались, раскосые глаза сверкали.
— Не разговаривать! — визжали спригганы. — Молчать!
В узких вертикальных глазах горела ненависть. Пленницы больше не смели заговаривать с рабами Итч Уизге.
Они шли все вперед, поднялись по череде длинных лестниц, пересекли многоколонный дворик, вымощенный зеленым мрамором, посреди которого полнились тусклыми отражениями мрачные заводи. Вокруг колонн вились виноградные лозы, а с них, роняя на воду розовые лепестки, свисали цветы. Там было окно — на самом деле даже и не окно, а обрамленный зеленой листвой промежуток в развилке меж двух ветвей. Заметив в его глубине какой-то проблеск, Ашалинда вырвалась из рядов конвоя и залезла в приоконную нишу, зеленую беседку ветвей. Выглянув сквозь живую решетку узорных листьев, она обнаружила, что видит очень далеко — словно бы ясный воздух Мглицы обладал увеличивающей способностью и волшебным образом позволял лицезреть то, что происходило далеко за пределами Вечной ночи, на западе Намарры.
Во мраке ухты две армии стояли напротив друг друга, выстроившись на полоске вересковой пустоши, рассеченной напополам сверкающей металлической лентой потока. С на-маррской стороны разрозненные сосны торчали в предрассветное небо острыми иглами, возвышаясь над чахлым подлеском. Редколесье уходило вверх по склону холма, к хребту, на котором виднелись руины старинного каменного замка. Вся западная Намарра затихла, ощетинившись, как многогранный черный кристалл — лакуна неестественной тишины.
В условный миг из многих тысяч глоток солдат Империи вырвался дружный рев. Войска Императора открыли чудовищный огонь по противнику, осыпая врага дождем стрел и горящих снарядов, сбрасываемых с катапульт, что были установлены на Летучих кораблях. В одно мгновение ряды на-маррцев, выстроившихся вдоль границ Земли, Куда Нет Хода Смертным, вспыхнули одним длинным языком ослепительно желтого пламени. Горящие снаряды войск Императора были размером с добрый бочонок сидра, за каждым из них тянулся огненный шлейф. Когда такой снаряд врезался в землю, казалось, там происходит извержение вулкана. Во все стороны летели раскаленные брызги и комья земли.
Под прикрытием этого огня императорские отряды начали одиночными цепочками пробираться вперед, к Центру Земли, Куда Нет Хода Смертным. Над головой солдат проносились стрелы, ищущие свою мишень в рядах намаррцев. На полпути нападавшие остановились, поджидая новой команды. Полоса обстрела уже сместилась дальше, так что воины снова пошли в наступление. Скоро они достигли полосы огня, что знаменовала первые ряды намаррцев, и с того момента скорость продвижения пехоты определялась исключительно скоростью, с какой смещалась линия обстрела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141