Поглядев в небо, Вилл увидел, что погода портилась. На востоке небо светилось желтым, дышалось тяжело, собирался снег. Но несмотря на всю свою усталость, Вилл знал, что ни один кучер, ни один носильщик портшеза в городе не примет платы от такого грязного и недостойно выглядящего типа. А потому он отправился пешком.
Через два дома он свернул на темную убогую улочку, где пахло сточной канавой, но по которой можно было быстрее добраться домой. Из головы у него все еще не шла трагическая история с пропавшим Сокровищем, поэтому он не заметил, как пристально за ним следили. Когда он наконец услышал тихие шаги почти за спиной, то с удивлением убедился в собственной беспечности.
Вилл едва успел вытащить пистолет из кармана и взвести курок, как грубая рука схватила его за плечо. Быстро, как мысль, Вилл полуобернулся, нацелил длинное серебряное дуло своего пистолета и нажал на курок. Последовали вспышка и громкий выстрел, и твердая рука на его плече неожиданно ослабла. Нападавший согнулся пополам, упал на колени на землю, в его животе зияла кровавая дыра размером с кулак.
Боковым зрением заметив какое-то движение, Вилл едва успел, пригнувшись, увернуться от удара, который мог бы размозжить ему череп. Дубовая дубина только скользнула по голове, шарахнув его по плечу. Удар был потрясающей силы. Вилл покатился вперед, из глаз у него посыпались искры. Потом на земле, в грязи он боролся с человеком значительно больше и тяжелее его.
Сильные руки схватили его за горло с огромной силой, два огромных пальца начали давить на дыхательное горло.
— Сейчас сдохнешь, если будешь дергаться, — сказал ему в ухо хриплый голос.
Но Вилл решил все-таки еще подергаться. Все вокруг слилось в дрожащий световой круг вокруг тяжелого лица громилы, и вдруг ни с того ни с сего головорез застонал, обмяк и отпустил Вилла. Лежа на земле, плохо соображая от головокружения и боли, Вилл не сразу понял, что к холодной земле его придавливает уже не живой человек, а очень большой труп. Как только этот факт наконец-то достиг его сознания, он оттолкнул тело и кое-как сумел приподняться на локтях.
Когда в глазах Вилла посветлело, то примерно в десяти футах он разглядел высокую фигуру. Это был чрезвычайно худой и прямой человек в коричневом с золотом бархатном мундире Гвардии Его Величества, он был занят тем, что тщательно стирал кровь со шпаги с серебряной рукояткой тонким батистовым платком.
— Ник Брейкберн, — хрипло сказал Вилл, — что ты здесь делаешь?
— Прошу прощения, — ответил кузен Лили, сверкнув в темноте зубами, — мне очень жаль, что я помешал вашей личной ссоре. — Он убрал шпагу в ножны, сжал окровавленный платок в кулаке и протянул другую руку Вилровану.
Вилл с трудом улыбнулся трясущимися губами. Ухватившись за предложенную руку, он тяжело встал на ноги.
— Что ты, ты совсем не помешал. Но каким чудом, волею каких богов ты очутился рядом в такой удачный момент?
Юный Брейкберн пожал плечами.
— Я видел, как ты свернул в этот переулок, и видел, что за тобой следуют двое. Мне не понравились ни место, ни люди, и я решил посмотреть, чем это закончится. Хотя, прошу прощения, — сказал он, наклонившись, подняв с земли пистолет и вручая его обратно Виллу, — по твоему виду не скажешь, что у тебя есть что красть, — или это все-таки было личное дело?
— Понятия не имею, — засунув пистолет в карман, Вилл поддел ногой одно из тел. — А так как ни один из этих типов не в силах ответить на этот вопрос, боюсь, их мотивы так и останутся тайной.
С усилием он нагнулся и поднял с земли свою шляпу, которую потерял в схватке; та лежала в грязной луже вместе с рыбьими головами, гнилыми капустными листьями, картофельной кожурой и еще двумя предметами, к которым было лучше не приглядываться. Голова раскалывалась. Может быть, информация, которую он добыл за сегодняшний день, оказалась на самом деле более ценной — а значит, и более опасной, — чем ему показалось.
Он перевернул на спину того, что был поменьше ростом, склонился к нему и попытался рассмотреть его лицо, морщась от боли.
— Я никого из них не знаю. А ты?
— И я не знаю, — сказал Ник с видимым отвращением. — Оставь их в покое, Вилрован! Ты такой чертовски бледный, не удивлюсь, если у тебя сотрясение мозга. Давай я найду портшез и отправлю тебя домой, а там, если у тебя еще осталась хоть капля здравого смысла, ты пошлешь за доктором.
— Хорошо, — Вилл выпрямился, что причинило ему сильную боль, и последовал за Ником по улочке. Ему пришлось согласиться, что, стоя над телами, больше ничего не узнаешь, но что им еще могло быть нужно, как не ограбить его? У него были кольцо, пистолет и карманные часы, и все это вполне стоило красть, а такие нападения не были в городе редкостью.
Тогда почему у него возникло странное чувство, что с этим нападением что-то было не так?
18
Ник подозвал портшез и смотрел с заботливостью, очень не свойственной его резкой натуре, как Вилл взбирается внутрь. Подкупом и угрозами он убедил носильщиков доставить Вилрована во дворец. Серебряная монета перешла из рук в руки и проследовала в грязный карман.
— Но только, ради всего святого, отправляйся сразу в кровать, — напутствовал его Ник. — У тебя же шишка размером с яйцо под этой рыжей паклей.
— Спасибо, лейтенант, — сухо сказал Вилл. — Я займусь этим делом при первой удобной возможности.
Ник ухмыльнулся и небрежно отдал честь. Потом он отступил назад, портшез подняли, и носильщики быстро направились в сторону дворца. Вилл откинул голову на обитую шелком стенку и закрыл глаза. Так он и просидел все время путешествия.
К тому времени, когда носильщики выпустили его около Волари, он чувствовал себя уже немного лучше или по крайней мере достаточно прилично для того, чтобы войти в ворота и пройти по лабиринту внутренних дворов и комнат в покои королевы. Но голова у него болела немилосердно. Добравшись до комнаты Дайони, он направился в Музыкальный Зал.
В течение двух последних недель, пока Вилл исследовал дно хоксбриджского общества, Дайони обедала, танцевала, отправлялась на верховые прогулки, посещала оперу, театр и балет с послами Кджеллмарка, Лихтенвальда, Винтерскара, Тольи, Монтсье, Шенебуа и Риджксленда — проще говоря, с каждой из высокопоставленных особ, присутствовавших в Хоксбридже этой зимой, за исключением Таддеуса Волта, посла Нордфджолла. С безыскусной искренностью, от которой менее опытная чаровница пришла бы в восхищение, она вела непринужденные беседы с каждым из этих джентльменов на самые разнообразные темы, в конце концов неизменно подводя разговор к своему недавнему ужасному приключению в руках грабителей, — и все это с целью понаблюдать реакцию послов. Она оставила лорда Волта напоследок, хотя на самом деле он был ее первой и единственной целью, потому что не хотела явно его выделять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147