Иногда они сворачивали в один из таких коридоров, и она чувствовала, как пол под ее ногами полого шел вверх или вниз. Она в восхищении думала, какой необъятный и сложный этот огромный подземный лабиринт.
И все время глубокий голос продолжал говорить с ней:
— Полное низвержение Империи Чародеев стало основной целью таких тайных обществ, но они продолжали выжидать. Императрица Софрониспа правила почти три столетия, и говорили, что она значительно пережила отпущенный ей жизненный срок, ибо она не покончила с собой в положенном возрасте и дожила до состояния полной дряхлости. И поэтому ее ближайшие родичи, ее законные наследники все к тому времени уже достигли Возраста Самоубийства и должным образом упокоились. К тому времени, когда Софрониспа в конце концов умерла естественной смертью, уже начались трения по поводу того, кто наследует ее престол. Человечество увидело возможность, которой не предоставлялось уже пять тысяч лет. В результате разразились мятеж и восстание. В годы революций и реформ, которые последовали за этим, Спекулярии открыто принимали активное участие в происходящем. Многие принципы, по которым мы живем сейчас, родились во время дебатов в ложах Спекулярии. Но когда миновало почти столетие открытого служения Человечеству, было решено, что пришло время играть менее заметную роль и снова уйти под покров тайны.
Лили почувствовала, как ее мягко заставляют повернуть налево. Ей все более и более странным казалось идти вот так близко с незнакомым мужчиной. Было что-то неожиданно интимное в прикосновении его руки, в звуке голоса в темноте. И несмотря на то, а может быть, как раз потому, что она его не видела, Лили очень ясно осознавала его физическое присутствие. В отсутствие зрения остальные чувства удивительно обострились. По тому, откуда раздавался его голос, она понимала, что он очень высокого роста; из-за того, что его рука была такая большая и сильная, ей представлялось, что он мощного телосложения. Он не использовал духов, в отличие от многих мужчин, но она ощущала вполне различимый аромат — чернил, мела, щелочного мыла и сальных свечей.
— Существуют две основные причины, почему Спекулярии решили уйти в тень. Нас начала пугать степень нашего влияния. Мы были полезны в низвержении Империи и создании на ее месте новой цивилизации, но мы предвидели время, когда новая цивилизация повторит путь старой, где мы выступим в роли чародеев. Только формируя извне структуры власти, только смиряя себя и принимая необходимость действовать в тайне, мы могли надеяться сохранить чистоту наших побуждений. И хотя повсеместно считалось, что все чародеи до единого уничтожены, среди нас были и те, кто так не думал. Чародеи были слишком хитроумны, слишком хорошо владели черной магией, и, кроме того, они внешне слишком похожи на людей. Некоторые из них могли ускользнуть от массовой резни. Некоторые из них, должно быть, живут до сих пор, либо надежно спрятавшись, либо выдавая себя за людей. А если они существуют, то рано или поздно придет время, когда они попробуют снова прийти к власти. И первым шагом в таком случае будет, несомненно, попытка сообща покончить с теми, кто некогда почти полностью их уничтожил. Находясь на виду, мы представляли бы для них слишком легкую цель. А потому, раз чародеи прячутся, мы тоже должны прятаться. Чего они добиваются тайной, хитростью, маскировкой — мы сможем добиться теми же средствами. Госпожа Блэкхарт, вы, наверное, уже устали меня слушать?
— Нет, совсем нет, — возразила Лили, — то, что вы рассказываете, помогает мне многое яснее себе представить.
— И тем не менее я постараюсь быть лаконичнее.
Они опять свернули за угол, и теперь до Лили доносился шум подводной реки, которая, судя по звукам, была совсем недалеко.
— За эти годы у нас появилась и еще одна цель. Наша цивилизация становилась все более косной. Мы не более других жаждали быстрых перемен, нарушения хрупкого равновесия, которое мы сами помогали создавать. Но разумные изменения, постепенные изменения — мы чувствовали, что они необходимы. А раз общество так противилось новым идеям, было так жестоко к свободомыслящим, мы должны были о них заботиться. Мы стали тайными хранителями тех, в чьих головах рождались великие идеи и кто руководствовался благородными намерениями. Где бы ни появлялся такой человек, недалеко от него всегда есть Спекулярии, они направляют и защищают его, хотя он почти никогда не догадывается об их присутствии. Увы, мы не всегда можем защитить их от жестокостей этого мира. В случае с королем Риджксленда, например, мы не смогли предотвратить его сумасшествие. Я мог бы долго перечислять наши успехи и поражения, но я верю, что сказал уже достаточно, чтобы вы поняли цели нашего сообщества.
— Да, сэр, это так, — отозвалась Лили. — Ваши слова были ясны.
Он крепче сжал ее руку.
— Вы все так же тверды в своем намерении посвятить жизнь служению этим целям?
— Более чем когда бы то ни было.
— Это хорошо, — сказал незнакомец, неожиданно останавливаясь, — потому что мы достигли первой ступени испытания. — Он отпустил ее руку. — Справа от вас вы обнаружите нишу в стене. В нише находится сосуд. Вы сможете проследовать далее не ранее чем возьмете этот сосуд и выпьете его содержимое.
Лили повернулась и стала шарить в темноте, ее руки ощупывали голый камень, затем — пустоту. Мгновение спустя ее пальцы сомкнулись на ножке холодного металлического кубка. Поднося его к губам, она не сдержала любопытства и принюхалась.
«Вино, — решила она, — но не только».
Напиток оказался горьким и солоноватым. Как только она проглотила его, странное дремотное тепло разлилось по ее жилам. Лиллиана поставила кубок на место, обернулась и нашла в темноте руку своего спутника. Но как только их пальцы соприкоснулись, она ахнула и отшатнулась.
От мгновенного контакта она вздрогнула, как от удара молнии, она ощутила каждый дюйм своей кожи, каждое нервное окончание. В то же время она с небывалой остротой чувствовала его присутствие, его сильное тело, его мужественность… и еще она чувствовала, что он разделяет все ее ощущения. Лили знала, что, если еще раз дотронется до него, это будет более интимный акт, чем все, что было когда-либо между ней и Вилрованом.
— Вам нечего опасаться, госпожа Блэкхарт. Я представляю себе ваше состояние и не воспользуюсь им. Мне необходимо еще некоторое время держать вас за руку, но уверяю вас, что ничего более серьезного между нами не произойдет.
Лили тяжело сглотнула. Это было очень похоже на тот момент, когда она вынуждена была довериться сэру Бастиану и подняться к нему в комнату в таверне.
— Прошу прощения. Это я просто… от неожиданности. — Она заставила себя снова взять его за руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147
И все время глубокий голос продолжал говорить с ней:
— Полное низвержение Империи Чародеев стало основной целью таких тайных обществ, но они продолжали выжидать. Императрица Софрониспа правила почти три столетия, и говорили, что она значительно пережила отпущенный ей жизненный срок, ибо она не покончила с собой в положенном возрасте и дожила до состояния полной дряхлости. И поэтому ее ближайшие родичи, ее законные наследники все к тому времени уже достигли Возраста Самоубийства и должным образом упокоились. К тому времени, когда Софрониспа в конце концов умерла естественной смертью, уже начались трения по поводу того, кто наследует ее престол. Человечество увидело возможность, которой не предоставлялось уже пять тысяч лет. В результате разразились мятеж и восстание. В годы революций и реформ, которые последовали за этим, Спекулярии открыто принимали активное участие в происходящем. Многие принципы, по которым мы живем сейчас, родились во время дебатов в ложах Спекулярии. Но когда миновало почти столетие открытого служения Человечеству, было решено, что пришло время играть менее заметную роль и снова уйти под покров тайны.
Лили почувствовала, как ее мягко заставляют повернуть налево. Ей все более и более странным казалось идти вот так близко с незнакомым мужчиной. Было что-то неожиданно интимное в прикосновении его руки, в звуке голоса в темноте. И несмотря на то, а может быть, как раз потому, что она его не видела, Лили очень ясно осознавала его физическое присутствие. В отсутствие зрения остальные чувства удивительно обострились. По тому, откуда раздавался его голос, она понимала, что он очень высокого роста; из-за того, что его рука была такая большая и сильная, ей представлялось, что он мощного телосложения. Он не использовал духов, в отличие от многих мужчин, но она ощущала вполне различимый аромат — чернил, мела, щелочного мыла и сальных свечей.
— Существуют две основные причины, почему Спекулярии решили уйти в тень. Нас начала пугать степень нашего влияния. Мы были полезны в низвержении Империи и создании на ее месте новой цивилизации, но мы предвидели время, когда новая цивилизация повторит путь старой, где мы выступим в роли чародеев. Только формируя извне структуры власти, только смиряя себя и принимая необходимость действовать в тайне, мы могли надеяться сохранить чистоту наших побуждений. И хотя повсеместно считалось, что все чародеи до единого уничтожены, среди нас были и те, кто так не думал. Чародеи были слишком хитроумны, слишком хорошо владели черной магией, и, кроме того, они внешне слишком похожи на людей. Некоторые из них могли ускользнуть от массовой резни. Некоторые из них, должно быть, живут до сих пор, либо надежно спрятавшись, либо выдавая себя за людей. А если они существуют, то рано или поздно придет время, когда они попробуют снова прийти к власти. И первым шагом в таком случае будет, несомненно, попытка сообща покончить с теми, кто некогда почти полностью их уничтожил. Находясь на виду, мы представляли бы для них слишком легкую цель. А потому, раз чародеи прячутся, мы тоже должны прятаться. Чего они добиваются тайной, хитростью, маскировкой — мы сможем добиться теми же средствами. Госпожа Блэкхарт, вы, наверное, уже устали меня слушать?
— Нет, совсем нет, — возразила Лили, — то, что вы рассказываете, помогает мне многое яснее себе представить.
— И тем не менее я постараюсь быть лаконичнее.
Они опять свернули за угол, и теперь до Лили доносился шум подводной реки, которая, судя по звукам, была совсем недалеко.
— За эти годы у нас появилась и еще одна цель. Наша цивилизация становилась все более косной. Мы не более других жаждали быстрых перемен, нарушения хрупкого равновесия, которое мы сами помогали создавать. Но разумные изменения, постепенные изменения — мы чувствовали, что они необходимы. А раз общество так противилось новым идеям, было так жестоко к свободомыслящим, мы должны были о них заботиться. Мы стали тайными хранителями тех, в чьих головах рождались великие идеи и кто руководствовался благородными намерениями. Где бы ни появлялся такой человек, недалеко от него всегда есть Спекулярии, они направляют и защищают его, хотя он почти никогда не догадывается об их присутствии. Увы, мы не всегда можем защитить их от жестокостей этого мира. В случае с королем Риджксленда, например, мы не смогли предотвратить его сумасшествие. Я мог бы долго перечислять наши успехи и поражения, но я верю, что сказал уже достаточно, чтобы вы поняли цели нашего сообщества.
— Да, сэр, это так, — отозвалась Лили. — Ваши слова были ясны.
Он крепче сжал ее руку.
— Вы все так же тверды в своем намерении посвятить жизнь служению этим целям?
— Более чем когда бы то ни было.
— Это хорошо, — сказал незнакомец, неожиданно останавливаясь, — потому что мы достигли первой ступени испытания. — Он отпустил ее руку. — Справа от вас вы обнаружите нишу в стене. В нише находится сосуд. Вы сможете проследовать далее не ранее чем возьмете этот сосуд и выпьете его содержимое.
Лили повернулась и стала шарить в темноте, ее руки ощупывали голый камень, затем — пустоту. Мгновение спустя ее пальцы сомкнулись на ножке холодного металлического кубка. Поднося его к губам, она не сдержала любопытства и принюхалась.
«Вино, — решила она, — но не только».
Напиток оказался горьким и солоноватым. Как только она проглотила его, странное дремотное тепло разлилось по ее жилам. Лиллиана поставила кубок на место, обернулась и нашла в темноте руку своего спутника. Но как только их пальцы соприкоснулись, она ахнула и отшатнулась.
От мгновенного контакта она вздрогнула, как от удара молнии, она ощутила каждый дюйм своей кожи, каждое нервное окончание. В то же время она с небывалой остротой чувствовала его присутствие, его сильное тело, его мужественность… и еще она чувствовала, что он разделяет все ее ощущения. Лили знала, что, если еще раз дотронется до него, это будет более интимный акт, чем все, что было когда-либо между ней и Вилрованом.
— Вам нечего опасаться, госпожа Блэкхарт. Я представляю себе ваше состояние и не воспользуюсь им. Мне необходимо еще некоторое время держать вас за руку, но уверяю вас, что ничего более серьезного между нами не произойдет.
Лили тяжело сглотнула. Это было очень похоже на тот момент, когда она вынуждена была довериться сэру Бастиану и подняться к нему в комнату в таверне.
— Прошу прощения. Это я просто… от неожиданности. — Она заставила себя снова взять его за руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147