Но надеюсь, что кому-нибудь из нас придет в голову подходящая мысль.
Несколько минут прошло в молчании, все размышляли. Одно полено в камине развалилось, взметнув тучу искр. На улице под окном прогремела повозка. Виллу пришла мысль, от которой глаза его загорелись нечестивым злорадством.
— Давайте скажем, что ученый профессор колледжа Малахим в момент тщеславия решил создать Философское Орудие, и этот механизм, недавно законченный, был украден.
Сэр Фредерик застыл, даже профессор Фокс озабоченно покачал головой.
Вилл продолжал, собственная идея ему очень понравилась.
— Это должно быть нечто очень опасное, нечто, что Ваше Величество хочет вернуть до того, как оно попадет в дурные руки. — Он подумал еще минуту. — В таком случае мы сможем даже подробно описать эффекты, которые могут помочь обнаружить его присутствие.
Родарик не смог сдержать улыбки.
— Гениально, — сказал он, — хотя мне бы не хотелось клеветать на этих почтенных джентльменов.
Но, потратив час на обсуждение возможных вариантов и отвергнув их все, даже сэр Фредерик был вынужден признать, что ни одна другая история так идеально не подойдет к сложившейся ситуации.
— Похоже, дорогой Октавио, нам придется пожертвовать собой во имя общественного блага, — сказал он со вздохом. Он поклонился королю. — Превосходно, Ваше Величество, мы не возражаем против того, чтобы вы использовали фантастическую историю, придуманную капитаном Блэкхартом. Пусть никто не сможет сказать, что представитель рода Марло не выполнил долга перед своей страной.
Было уже больше девяти вечера, и вскоре король распрощался. Взяв шляпу и трость черного дерева, он сделал Виллу знак следовать за собой, вышел из комнаты и спустился по лестнице, но остановился внизу, чтобы Вилрован смог его догнать.
— Вы поедете со мной в карете, — тихо сказал он. — Мне нужно сказать вам нечто, предназначенное только для ваших ушей.
Сознавая, что вел себя не очень хорошо, Вилл последовал за королем в метель, вошел в коляску и уселся на противоположное сиденье.
— Боюсь, я вел себя оскорбительно.
— Меня вы не оскорбили, — спокойно сказал Родарик, — и у меня осталось впечатление, что и профессора Фокса вы тоже не обидели. — Он уселся поудобнее на зеленых бархатных подушках. — Но вы определенно сделали все возможное, чтобы вывести из себя сэра Фредерика. Я не могу понять почему.
Вилл пожал плечами. Он всегда был не на высоте, когда его просили объяснить собственное поведение, потому что сам не всегда точно понимал мотивы своих поступков.
— Сэр Фредерик этого ожидал.
— И вы, конечно, просто не могли обмануть его ожиданий, — покачал головой Родарик. — Это было очень мило с вашей стороны, только я сомневаюсь, чтобы сэр Фредерик это оценил.
Они услышали, как снаружи кучер запрягает лошадей. А внутри кареты повисла долгая гнетущая тишина, которую прервал Родарик:
— Вас сильно огорчило когда вас исключили из университета?
— Нет, — Вилл переменил позу, посмотрел в окно на падающие снежные хлопья. — Кстати, ведь меня выгнали не по тем причинам, по которым вы думаете, не за бесчинства, непотребства или публичное пьянство.
— Ну уж вы скажете, — отозвался Родарик, когда карета наконец тронулась.
— Все это мне бы простили — и я это хорошо знал. Меня исключили за то, что Фокс назвал «неверными предпосылками и ошибочными выводами». — Вилл скрипнул зубами. — Мне не хотелось быть несправедливым к этим добрым джентльменам. Они были готовы поступить великодушно, они сказали, что дадут мне еще один шанс, если я только соглашусь признать свои ошибки. А я не хотел, не мог этого сделать — так и закончилось мое пребывание в колледже Малахим.
— Вы пожертвовали своим будущим во имя принципов? Пусть и непредусмотрительно, но это было замечательно. Должен сказать, что на меня ваш рассказ произвел большое впечатление.
Карета свернула за угол. Вилл все смотрел в окно, на расплывчатую цепь газовых фонарей и кружащихся снежных хлопьев.
— Не стоит комплиментов, я действительно ошибался. Мои методы были неточны, мысли неясны, и в результате я пожертвовал «будущим» ради глупой ошибки.
— Но правда остается правдой, вы пострадали за то, что сочли истиной. Я чувствую, что недооценивал вас, Вилрован.
Вилл неловко пошевелился, он больше привык, чтобы его ругали, чем наоборот. Увидев это, Родарик засмеялся. Но потом, вспомнив, что он, собственно, хотел сказать, опять стал серьезен.
— Что касается Машины Хаоса: мне нельзя покидать город, так что именно вам придется пускаться по каждому следу, который обнаружат наши малахимские друзья. Нет, Вилл, не краснейте, пожалуйста. Похоже, вы были избраны для этой задачи, причем не мной. Скажем, вас избрало Провидение, — он на мгновение задумался. — И кроме того, я не говорю, что вы должны все делать сами, в одиночку, и быть повсюду одновременно. Выберите трех человек, достойных доверия, из дворцовой гвардии — если хотите, можете взять любого из моих людей — и расскажите им историю, которую мы сегодня сочинили. Они помогут вам расширить поиски за городские стены, а если вам понадобится уехать — они будут вас сопровождать.
Вилровану пришлось задуматься. Его лейтенанты были мертвы, так что выбор был ограничен. Он назвал двух своих людей и Ника Брейкберна, и король тут же согласился.
— Мне жаль, если это нарушает ваши планы, но вы должны информировать меня о вашем местонахождении постоянно. Более того, вы должны быть готовы в любой момент покинуть город, если появятся какие-нибудь зацепки.
Вилл хмуро кивнул, думая о предстоящем приезде Лили весной. Он сам ее пригласил, поэтому отменить уже ничего не мог, и будет очень некрасиво, если Лили прибудет в Хоксбридж, а ему придется без объяснений отправляться неизвестно куда. Открытия сегодняшнего дня лишь подтолкнули его к немедленному исполнению плана, который он задумал тогда в Брейкберне.
Но она приедет в Хоксбридж только месяца через два, и возможно даже, что к тому времени Машина Хаоса уже давно будет снова в безопасности, в сокровищнице Родарика. По крайней мере, Вилрован позволил себе на это надеяться.
Он через силу устало улыбнулся и постарался сделать вид, что в восторге от радужной перспективы чуть что срываться в погоню за этим проклятым Сокровищем. В конце концов, надо же поддерживать репутацию повесы и авантюриста.
— Я всегда в распоряжении Вашего Величества. В любой момент.
КНИГА ВТОРАЯ
Весна наконец-то пришла на север, и в небе над Тарнбургом с утра до вечера вились угловатые черные силуэты птиц, возвращающихся из теплых краев. В сумерках они опускались на илистые пустоши вокруг города, которые от талой воды превращались в бескрайние болота. Даже в центре города слышны были печальные крики диких гусей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147
Несколько минут прошло в молчании, все размышляли. Одно полено в камине развалилось, взметнув тучу искр. На улице под окном прогремела повозка. Виллу пришла мысль, от которой глаза его загорелись нечестивым злорадством.
— Давайте скажем, что ученый профессор колледжа Малахим в момент тщеславия решил создать Философское Орудие, и этот механизм, недавно законченный, был украден.
Сэр Фредерик застыл, даже профессор Фокс озабоченно покачал головой.
Вилл продолжал, собственная идея ему очень понравилась.
— Это должно быть нечто очень опасное, нечто, что Ваше Величество хочет вернуть до того, как оно попадет в дурные руки. — Он подумал еще минуту. — В таком случае мы сможем даже подробно описать эффекты, которые могут помочь обнаружить его присутствие.
Родарик не смог сдержать улыбки.
— Гениально, — сказал он, — хотя мне бы не хотелось клеветать на этих почтенных джентльменов.
Но, потратив час на обсуждение возможных вариантов и отвергнув их все, даже сэр Фредерик был вынужден признать, что ни одна другая история так идеально не подойдет к сложившейся ситуации.
— Похоже, дорогой Октавио, нам придется пожертвовать собой во имя общественного блага, — сказал он со вздохом. Он поклонился королю. — Превосходно, Ваше Величество, мы не возражаем против того, чтобы вы использовали фантастическую историю, придуманную капитаном Блэкхартом. Пусть никто не сможет сказать, что представитель рода Марло не выполнил долга перед своей страной.
Было уже больше девяти вечера, и вскоре король распрощался. Взяв шляпу и трость черного дерева, он сделал Виллу знак следовать за собой, вышел из комнаты и спустился по лестнице, но остановился внизу, чтобы Вилрован смог его догнать.
— Вы поедете со мной в карете, — тихо сказал он. — Мне нужно сказать вам нечто, предназначенное только для ваших ушей.
Сознавая, что вел себя не очень хорошо, Вилл последовал за королем в метель, вошел в коляску и уселся на противоположное сиденье.
— Боюсь, я вел себя оскорбительно.
— Меня вы не оскорбили, — спокойно сказал Родарик, — и у меня осталось впечатление, что и профессора Фокса вы тоже не обидели. — Он уселся поудобнее на зеленых бархатных подушках. — Но вы определенно сделали все возможное, чтобы вывести из себя сэра Фредерика. Я не могу понять почему.
Вилл пожал плечами. Он всегда был не на высоте, когда его просили объяснить собственное поведение, потому что сам не всегда точно понимал мотивы своих поступков.
— Сэр Фредерик этого ожидал.
— И вы, конечно, просто не могли обмануть его ожиданий, — покачал головой Родарик. — Это было очень мило с вашей стороны, только я сомневаюсь, чтобы сэр Фредерик это оценил.
Они услышали, как снаружи кучер запрягает лошадей. А внутри кареты повисла долгая гнетущая тишина, которую прервал Родарик:
— Вас сильно огорчило когда вас исключили из университета?
— Нет, — Вилл переменил позу, посмотрел в окно на падающие снежные хлопья. — Кстати, ведь меня выгнали не по тем причинам, по которым вы думаете, не за бесчинства, непотребства или публичное пьянство.
— Ну уж вы скажете, — отозвался Родарик, когда карета наконец тронулась.
— Все это мне бы простили — и я это хорошо знал. Меня исключили за то, что Фокс назвал «неверными предпосылками и ошибочными выводами». — Вилл скрипнул зубами. — Мне не хотелось быть несправедливым к этим добрым джентльменам. Они были готовы поступить великодушно, они сказали, что дадут мне еще один шанс, если я только соглашусь признать свои ошибки. А я не хотел, не мог этого сделать — так и закончилось мое пребывание в колледже Малахим.
— Вы пожертвовали своим будущим во имя принципов? Пусть и непредусмотрительно, но это было замечательно. Должен сказать, что на меня ваш рассказ произвел большое впечатление.
Карета свернула за угол. Вилл все смотрел в окно, на расплывчатую цепь газовых фонарей и кружащихся снежных хлопьев.
— Не стоит комплиментов, я действительно ошибался. Мои методы были неточны, мысли неясны, и в результате я пожертвовал «будущим» ради глупой ошибки.
— Но правда остается правдой, вы пострадали за то, что сочли истиной. Я чувствую, что недооценивал вас, Вилрован.
Вилл неловко пошевелился, он больше привык, чтобы его ругали, чем наоборот. Увидев это, Родарик засмеялся. Но потом, вспомнив, что он, собственно, хотел сказать, опять стал серьезен.
— Что касается Машины Хаоса: мне нельзя покидать город, так что именно вам придется пускаться по каждому следу, который обнаружат наши малахимские друзья. Нет, Вилл, не краснейте, пожалуйста. Похоже, вы были избраны для этой задачи, причем не мной. Скажем, вас избрало Провидение, — он на мгновение задумался. — И кроме того, я не говорю, что вы должны все делать сами, в одиночку, и быть повсюду одновременно. Выберите трех человек, достойных доверия, из дворцовой гвардии — если хотите, можете взять любого из моих людей — и расскажите им историю, которую мы сегодня сочинили. Они помогут вам расширить поиски за городские стены, а если вам понадобится уехать — они будут вас сопровождать.
Вилровану пришлось задуматься. Его лейтенанты были мертвы, так что выбор был ограничен. Он назвал двух своих людей и Ника Брейкберна, и король тут же согласился.
— Мне жаль, если это нарушает ваши планы, но вы должны информировать меня о вашем местонахождении постоянно. Более того, вы должны быть готовы в любой момент покинуть город, если появятся какие-нибудь зацепки.
Вилл хмуро кивнул, думая о предстоящем приезде Лили весной. Он сам ее пригласил, поэтому отменить уже ничего не мог, и будет очень некрасиво, если Лили прибудет в Хоксбридж, а ему придется без объяснений отправляться неизвестно куда. Открытия сегодняшнего дня лишь подтолкнули его к немедленному исполнению плана, который он задумал тогда в Брейкберне.
Но она приедет в Хоксбридж только месяца через два, и возможно даже, что к тому времени Машина Хаоса уже давно будет снова в безопасности, в сокровищнице Родарика. По крайней мере, Вилрован позволил себе на это надеяться.
Он через силу устало улыбнулся и постарался сделать вид, что в восторге от радужной перспективы чуть что срываться в погоню за этим проклятым Сокровищем. В конце концов, надо же поддерживать репутацию повесы и авантюриста.
— Я всегда в распоряжении Вашего Величества. В любой момент.
КНИГА ВТОРАЯ
Весна наконец-то пришла на север, и в небе над Тарнбургом с утра до вечера вились угловатые черные силуэты птиц, возвращающихся из теплых краев. В сумерках они опускались на илистые пустоши вокруг города, которые от талой воды превращались в бескрайние болота. Даже в центре города слышны были печальные крики диких гусей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147