Вскоре из-за занавески выскочила Грента и, заливаясь смехом,
бросилась к отцу. Вслед за ней, хихикая, как дети, показались Сорин и
Норисса. Сорин приветливо кивнула. Норисса, одетая в тунику и юбку,
несколько раз повернулась вокруг себя в центре комнаты.
- Узнаешь ли ты меня, Байдевин? - засмеялась она. - Это я, Норисса,
только переодетая женщиной, - она подмигнула Байдевину. - Но я сохранила
мой прежний костюм. Может быть, я еще решу снова начать путешествовать в
качестве вольного охотника.
Байдевин не мог понять, какие чувства он испытывает. При виде ее
радости и веселого настроения он почувствовал значительное облегчение, но
в нем было и сожаление. Теперь ему придется делить ее с другими.
- Я очень рад, что ты поправилась, - сказал он. - Я опасался, не
ранена ли ты.
Норисса снова рассмеялась и опустилась перед ним на колени.
- Бедный мой Байдевин! С тех пор как мы впервые встретились с тобой,
я не принесла тебе ничего, кроме беспокойства, - ее улыбка погасла, и на
лице появилось серьезное выражение. Она слегка пожала ему руку. - У меня
такое чувство, словно я долгое время отсутствовала и теперь рада вернуться
к своим старым друзьям.
Байдевин почувствовал, как у него начинают пылать щеки, и надеялся,
что Норисса не услышит, как сильно бьется его сердце. Ни на минуту он не
забывал, что все глядят на них, и ему захотелось уединиться. Однако,
прежде чем он успел открыть рот, Норисса глянула куда-то ему за спину и
радостно воскликнула:
- Медвин! - и она бросилась через всю комнату навстречу магу, который
как раз входил в дверь.
Байдевин молча вышел.
Этот день Байдевин провел с Босром. И много последующих дней тоже.
Его военные познания и опыт, а также сведения о последних шагах, которые
предпринимал Тайлек в Дромунде, оказались очень полезны совету повстанцев.
По сообщениям, которые поступали из различных лагерей мятежников,
Байдевин определил, что после своего возвращение в Сайдру Тайлек двинулся
к Актальзейскому замку. Гонцы-скороходы принесли приятную весть о том, что
тойль начал расти по всей стране, так же как и прочие растения, которых
давно не было видно. Когда же он получил сообщение о том, что возле
Стаггетского поместья, прямо напротив них - стоило только пересечь реку -
собирается целая армия, его взволнованной радости не было предела, и он
ждал теперь только подкрепления, которое должны были прислать верные
союзники его дяди.
Он старался изо всех сил, пытаясь быть максимально полезным. И еще он
работал до изнеможения, чтобы усталость помогла ему забыть о странных
чувствах, которые нарушали его ночной покой и врывались в его утренние
размышления. На протяжении многих дней он был так занят, что почти не
видел Нориссу, но забыть о ее присутствии ему никак не удавалось - он
ощущал его постоянно.
Каждый день перед самым рассветом он притворялся спящим, когда Медвин
вставал и уходил, чтобы встретиться с Нориссой. Маг и его ученица уходили
в зеленеющий лес и уединялись там, надежно укрытые пологом медвиновского
маскирующего заклятья, а гном смотрел им вслед до тех пор, пока
серебристое сияние волшебного посоха не исчезало между деревьями. Когда,
все еще ранним утром, Норисса возвращалась, он мог увидеть ее с остальными
женщинами, собирающей свежие травы и коренья, которые разнообразили теперь
их пищу. Рыбы и мелкой дичи теперь было предостаточно, и Байдевин иногда
слышал, как Норисса восхищается удачливостью очередного охотника. По
вечерам Байдевин возвращался в домик, чтобы съесть приготовленный Нориссой
ужин, и она тоже бывала там, делясь с ними последними деревенскими
новостями. Байдевин видел на ее лице оживление и чувствовал ту любовь,
которую она начинала питать в отношении жителей деревни и всего этого
края.
Так прошло полмесяца. Однажды вечером, за ужином Норисса, как всегда,
оживленно рассказывала, как прошел ее день, а Байдевин молча слушал,
уставившись в тарелку с едой, и размышлял о том, что и ту малость, что
принадлежала ему в ней, он теряет, уступая ее этому унылому, полумертвому
краю. Эти мысли настолько испортили ему аппетит, что он даже не смог
доесть свою порцию.
Этой ночью Байдевин спал очень мало и встал раньше Медвина.
Дождавшись Нориссу у дверей дома Кхелри, он, прежде чем она успела
выразить свое удивление, схватил ее за руку и повел в лес позади деревни.
- Пойдем пройдемся со мной, Норисса. Нам нужно многое решить.
Норисса замедлила шаги.
- Я должна дождаться Медвина. Он будет беспокоиться, куда я девалась.
- Нет. - Байдевин солгал быстро, прежде чем мужество успело ему
изменить. - Я предупредил мага, что мне нужно поговорить с тобой, и он
согласился перенести ваш утренний урок.
Норисса выглядела озадаченной, однако пошла за ним, ни о чем больше
не спрашивая. Байдевин вел ее все дальше, но его радость, которую он
испытал при виде такого безграничного доверия, была омрачена ложью и
чувством вины.
Только что рассвело, когда они пришли на небольшую поляну. Лучи
солнца пронизывали кружевное покрывало листвы, играя со светом и тенью.
Сам воздух казался зеленоватым, и круглые пятна света ложились на листья,
на стебли травы и на стволы деревьев. Языки утреннего тумана, словно
безутешные души мертвых, колебались и змеились под ногами.
На поляне Норисса пустилась в пляс, длинные ее косы взлетели в
воздух, а платок трепетал за плечами. Байдевин наблюдал за ней, опершись
ногой о ствол упавшего дерева, и улыбался вопреки свой воле - так
заразительна оказалась ее веселость.
В конце концов Норисса уселась на пенек рядом с ним, скромно натянув
до лодыжек длинную коричневую юбку. Она вздохнула, и протяжный ее выдох
закончился громким радостным звуком. Теперь она сидела и барабанила
пятками по пню.
- Никогда я не чувствовала себя такой счастливой... такой полной и
живой.
Байдевин кивнул:
- Конечно, долгий сон освежил тебя.
Норисса немного помрачнела.
- Да, я слишком... устала, - и Норисса снова просияла. Ее улыбка
пробудила в Байдевине острую тоску по ней. - А ты, Байдевин, успел
отдохнуть после моего долгого сна? Сорин сказала, что ты просидел рядом со
мной один день и две ночи кряду. Каждый раз, когда я просыпалась, ты был
рядом.
Байдевин пожал плечами:
- Я спал. Да и ты проснулась только раз, когда Сорин накормила тебя.
- Но я все время чувствовала, что ты со мной. Может быть, мне это
просто приснилось?
Странная боль стиснула ему грудь, и он не осмелился ответить на
появившийся в ее глазах вопрос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114
бросилась к отцу. Вслед за ней, хихикая, как дети, показались Сорин и
Норисса. Сорин приветливо кивнула. Норисса, одетая в тунику и юбку,
несколько раз повернулась вокруг себя в центре комнаты.
- Узнаешь ли ты меня, Байдевин? - засмеялась она. - Это я, Норисса,
только переодетая женщиной, - она подмигнула Байдевину. - Но я сохранила
мой прежний костюм. Может быть, я еще решу снова начать путешествовать в
качестве вольного охотника.
Байдевин не мог понять, какие чувства он испытывает. При виде ее
радости и веселого настроения он почувствовал значительное облегчение, но
в нем было и сожаление. Теперь ему придется делить ее с другими.
- Я очень рад, что ты поправилась, - сказал он. - Я опасался, не
ранена ли ты.
Норисса снова рассмеялась и опустилась перед ним на колени.
- Бедный мой Байдевин! С тех пор как мы впервые встретились с тобой,
я не принесла тебе ничего, кроме беспокойства, - ее улыбка погасла, и на
лице появилось серьезное выражение. Она слегка пожала ему руку. - У меня
такое чувство, словно я долгое время отсутствовала и теперь рада вернуться
к своим старым друзьям.
Байдевин почувствовал, как у него начинают пылать щеки, и надеялся,
что Норисса не услышит, как сильно бьется его сердце. Ни на минуту он не
забывал, что все глядят на них, и ему захотелось уединиться. Однако,
прежде чем он успел открыть рот, Норисса глянула куда-то ему за спину и
радостно воскликнула:
- Медвин! - и она бросилась через всю комнату навстречу магу, который
как раз входил в дверь.
Байдевин молча вышел.
Этот день Байдевин провел с Босром. И много последующих дней тоже.
Его военные познания и опыт, а также сведения о последних шагах, которые
предпринимал Тайлек в Дромунде, оказались очень полезны совету повстанцев.
По сообщениям, которые поступали из различных лагерей мятежников,
Байдевин определил, что после своего возвращение в Сайдру Тайлек двинулся
к Актальзейскому замку. Гонцы-скороходы принесли приятную весть о том, что
тойль начал расти по всей стране, так же как и прочие растения, которых
давно не было видно. Когда же он получил сообщение о том, что возле
Стаггетского поместья, прямо напротив них - стоило только пересечь реку -
собирается целая армия, его взволнованной радости не было предела, и он
ждал теперь только подкрепления, которое должны были прислать верные
союзники его дяди.
Он старался изо всех сил, пытаясь быть максимально полезным. И еще он
работал до изнеможения, чтобы усталость помогла ему забыть о странных
чувствах, которые нарушали его ночной покой и врывались в его утренние
размышления. На протяжении многих дней он был так занят, что почти не
видел Нориссу, но забыть о ее присутствии ему никак не удавалось - он
ощущал его постоянно.
Каждый день перед самым рассветом он притворялся спящим, когда Медвин
вставал и уходил, чтобы встретиться с Нориссой. Маг и его ученица уходили
в зеленеющий лес и уединялись там, надежно укрытые пологом медвиновского
маскирующего заклятья, а гном смотрел им вслед до тех пор, пока
серебристое сияние волшебного посоха не исчезало между деревьями. Когда,
все еще ранним утром, Норисса возвращалась, он мог увидеть ее с остальными
женщинами, собирающей свежие травы и коренья, которые разнообразили теперь
их пищу. Рыбы и мелкой дичи теперь было предостаточно, и Байдевин иногда
слышал, как Норисса восхищается удачливостью очередного охотника. По
вечерам Байдевин возвращался в домик, чтобы съесть приготовленный Нориссой
ужин, и она тоже бывала там, делясь с ними последними деревенскими
новостями. Байдевин видел на ее лице оживление и чувствовал ту любовь,
которую она начинала питать в отношении жителей деревни и всего этого
края.
Так прошло полмесяца. Однажды вечером, за ужином Норисса, как всегда,
оживленно рассказывала, как прошел ее день, а Байдевин молча слушал,
уставившись в тарелку с едой, и размышлял о том, что и ту малость, что
принадлежала ему в ней, он теряет, уступая ее этому унылому, полумертвому
краю. Эти мысли настолько испортили ему аппетит, что он даже не смог
доесть свою порцию.
Этой ночью Байдевин спал очень мало и встал раньше Медвина.
Дождавшись Нориссу у дверей дома Кхелри, он, прежде чем она успела
выразить свое удивление, схватил ее за руку и повел в лес позади деревни.
- Пойдем пройдемся со мной, Норисса. Нам нужно многое решить.
Норисса замедлила шаги.
- Я должна дождаться Медвина. Он будет беспокоиться, куда я девалась.
- Нет. - Байдевин солгал быстро, прежде чем мужество успело ему
изменить. - Я предупредил мага, что мне нужно поговорить с тобой, и он
согласился перенести ваш утренний урок.
Норисса выглядела озадаченной, однако пошла за ним, ни о чем больше
не спрашивая. Байдевин вел ее все дальше, но его радость, которую он
испытал при виде такого безграничного доверия, была омрачена ложью и
чувством вины.
Только что рассвело, когда они пришли на небольшую поляну. Лучи
солнца пронизывали кружевное покрывало листвы, играя со светом и тенью.
Сам воздух казался зеленоватым, и круглые пятна света ложились на листья,
на стебли травы и на стволы деревьев. Языки утреннего тумана, словно
безутешные души мертвых, колебались и змеились под ногами.
На поляне Норисса пустилась в пляс, длинные ее косы взлетели в
воздух, а платок трепетал за плечами. Байдевин наблюдал за ней, опершись
ногой о ствол упавшего дерева, и улыбался вопреки свой воле - так
заразительна оказалась ее веселость.
В конце концов Норисса уселась на пенек рядом с ним, скромно натянув
до лодыжек длинную коричневую юбку. Она вздохнула, и протяжный ее выдох
закончился громким радостным звуком. Теперь она сидела и барабанила
пятками по пню.
- Никогда я не чувствовала себя такой счастливой... такой полной и
живой.
Байдевин кивнул:
- Конечно, долгий сон освежил тебя.
Норисса немного помрачнела.
- Да, я слишком... устала, - и Норисса снова просияла. Ее улыбка
пробудила в Байдевине острую тоску по ней. - А ты, Байдевин, успел
отдохнуть после моего долгого сна? Сорин сказала, что ты просидел рядом со
мной один день и две ночи кряду. Каждый раз, когда я просыпалась, ты был
рядом.
Байдевин пожал плечами:
- Я спал. Да и ты проснулась только раз, когда Сорин накормила тебя.
- Но я все время чувствовала, что ты со мной. Может быть, мне это
просто приснилось?
Странная боль стиснула ему грудь, и он не осмелился ответить на
появившийся в ее глазах вопрос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114