И она была
забита продуктами.
Вдоль каменных стен были сложены большие пакеты заготовленного мяса.
Мешки с зерном и мукой чередовались с большими головами сыра, сложенными у
дальней стены. С потолка свисали целые гирлянды сушеных фруктов. Тонкая
струйка воды выбивалась из-под выпуклости в стене неподалеку от входа и
исчезала в трещине в полу. Еще одна дверь вела в соседнюю комнату.
Боср пощупал зерно, попробовал сушеные фрукты.
- Зерно чистое, и фрукты не подгнили, - удивленно объявил он.
Его длинный нож взрезал головку сыра. Терпкий аромат белого сыра
распространился в воздухе, и Байдевин почувствовал, как рот его
наполняется слюной.
Боср протянул Нориссе толстый ломоть сыра, Норисса разломила его
пополам и отдала детям.
- Хватит на всех, Боср, как вам кажется?
- Если угодно, госпожа. - Боср поклонился.
Некоторое время все сосредоточенно жевали. Пока Боср чистил лезвие
ножа, Байдевин тщательно обернул свежий срез сырной головки вощеной
бумагой. Потом он обвязал сыр грубой тканью и поспешил за остальными,
которых Норисса повела в следующую комнату.
Из этой комнаты они попали в следующую, а потом - еще в одну и еще...
Комнат оказалось всего восемь, и каждая была освещена мягким светом,
лившимся прямо с потолка. Каждая комната была забита всяческими
необходимыми вещами. Тут были одеяла, была мужская одежда, были
инструменты для ремонта оружия, был склад дров и запасы трута и лучины для
растопки. В последней комнате Бремет вытащил из кучи одежды меховую куртку
и набросил ее на плечи Нориссы. Байдевин заметил, как их пальцы
встретились и на краткий миг задержались, касаясь друг друга, пока Норисса
плотнее запахивала куртку. Затем она повела их обратно в главную пещеру.
Байдевин шел последним, яростно топча ногами пыль на полу комнат.
Не задерживаясь в главной пещере, Норисса прошла через проход в
противоположной стене. Короткий коридор, заворачивающий направо, привел их
в маленькую прихожую.
Вдоль одной стены стояла единственная кровать, оставляя достаточно
места, чтобы пройти туда, где за тяжелой занавеской скрывалась последняя
комната.
В этой комнате стояла такая же кровать, как в прихожей. Напротив нее
был установлен легкий складной столик. В изножье кровати стояла на полу
кожаная дорожная сумка. На широкой каменной полке стоял деревянный ларец,
и были разложены различные предметы, необходимые женщинам для ухода за
своей внешностью.
Норисса задумчиво прикоснулась к серебряному гребню, погладила крышку
ларца и прошептала:
- Это была комната моей матери.
Не сказав друг другу ни слова, мужчины вместе вышли из комнаты.
Они устроили лагерь возле входа в главную пещеру. Восемь маленьких
комнат с припасами дали им все необходимое доя того, чтобы устроиться со
всеми удобствами. Норвику тоже отнесли теплую одежду, еду и оружие и
оставили его сторожить вход в пещеру на склоне горы.
Вскоре в горшке забулькал сытный суп из риса и сушеного мяса. Кей
удивил всех, сумев испечь на углях три золотистые лепешки.
После того как они поели, Байдевин отозвал Медвина в сторонку и
рассказал ему о том, что произошло в те несколько мгновений, пока он
оставался с той стороны алтаря. Когда гном и маг проходили мимо этого
места, посох Медвина снова ярко вспыхнул, а потом снова померк и спокойно
замерцал.
Медвин несколько раз вздохнул. Его удивление и любопытство были
очевидны.
- Это место - настоящая загадка для меня, - он кивнул в сторону
комнаты, где оставалась Норисса. - И она тоже - тайна. Сила, которую она
демонстрирует, не принадлежит ей - в этом я уверен.
- Возможно, это наследие ее матери, разбуженное ее присутствием, -
предположил Байдевин. Взглянув на посох, он быстро отвел глаза, борясь с
желанием выхватить магический жезл из рук наставника.
- В твоих словах есть доля истины, - кивнул Медвин. - Теперь, по
крайней мере, понятно, что задумала Бреанна, когда покинула Актальзею
незадолго до своей гибели. Но здесь есть еще что-то - еще кто-то, - он
повернулся и посмотрел на алтарь. - Это попахивает могуществом богов. Эта
штука способна повергнуть в прах наш мир и вызвать из небытия бессчетное
количество новых. Кто скажет, как она сюда попала?
- Амулет Нориссы? Компаньон? - прошептал Байдевин. - Ведь из-за этой
вещицы и началась эта ужасная война. Норисса уже упоминала о великой
магии, которая всегда с ней, но которую нельзя трогать.
Медвин нахмурился:
- Она ничего не говорила мне об этом.
Байдевин посмотрел сначала на алтарь, потом на коридор, ведущий в
комнату Нориссы.
- Что же это могло быть, если в этом заключена такая сила?
- Проклятье! - в голосе Медвина зазвучал сильнейший гнев. Последние
свои слова он произнес намного тише, но его палец очень решительно и
сурово угрожал Байдевину. - У моей госпожи Бреанны было достаточно силы,
чтобы повергнуть Фелею одним ударом, но она предпочла умереть сама, чем
выпустить эту силу на свободу и погубить одного-единственного ребенка! - в
этом месте он погрозил Байдевину уже посохом. - Я знаю, как ты любишь
магию и волшебство, Байдевин, но запомни - эта власть развращает без
пощады и милосердия. Вспомни о тех разрушениях, которые причинила Фелея,
стремясь завладеть этим Знаком. И смотри, чтобы тебе не последовать ее
примеру!
Они долго и сердито смотрели друг на друга. Байдевин смотрел на
старого мага с вызовом, но именно он первым отвел взгляд и повернулся,
чтобы уйти. Медвин загородил ему дорогу посохом.
- Не торопись получить степень, Байдевин, - голос его прозвучал
неожиданно мягко, ни тени недавнего гнева не было в нем, - наслаждайся
своим ученичеством. Бремя мастера обрушится на тебя очень скоро...
Байдевин не мог подобрать достойного ответа, такого, чтобы не
прозвучал слишком грубо, а потому отошел от старого волшебника, не
проронив ни слова.
33
Отпив хороший глоток вина из третьего по счету кубка, Пэшет продолжал
наблюдать за тем, как готовится ко сну лагерь.
Всего несколько человек оставалось на виду. Крылатое чудовище
скрылось из вида много часов назад, но Пэшет хорошо понимал чувства своих
людей: большинство предпочло опасности быть застигнутыми летучим драконом
на открытом месте воображаемую безопасность под пологами палаток.
Пэшет не испытывал подобного страха, но в мозгу его было почти так же
темно, как и у многих солдат. Перед глазами снова и снова вставала картина
гибели Джаабена, а боль в руках то совершенно стихала, то снова
пронизывала его острыми иглами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114
забита продуктами.
Вдоль каменных стен были сложены большие пакеты заготовленного мяса.
Мешки с зерном и мукой чередовались с большими головами сыра, сложенными у
дальней стены. С потолка свисали целые гирлянды сушеных фруктов. Тонкая
струйка воды выбивалась из-под выпуклости в стене неподалеку от входа и
исчезала в трещине в полу. Еще одна дверь вела в соседнюю комнату.
Боср пощупал зерно, попробовал сушеные фрукты.
- Зерно чистое, и фрукты не подгнили, - удивленно объявил он.
Его длинный нож взрезал головку сыра. Терпкий аромат белого сыра
распространился в воздухе, и Байдевин почувствовал, как рот его
наполняется слюной.
Боср протянул Нориссе толстый ломоть сыра, Норисса разломила его
пополам и отдала детям.
- Хватит на всех, Боср, как вам кажется?
- Если угодно, госпожа. - Боср поклонился.
Некоторое время все сосредоточенно жевали. Пока Боср чистил лезвие
ножа, Байдевин тщательно обернул свежий срез сырной головки вощеной
бумагой. Потом он обвязал сыр грубой тканью и поспешил за остальными,
которых Норисса повела в следующую комнату.
Из этой комнаты они попали в следующую, а потом - еще в одну и еще...
Комнат оказалось всего восемь, и каждая была освещена мягким светом,
лившимся прямо с потолка. Каждая комната была забита всяческими
необходимыми вещами. Тут были одеяла, была мужская одежда, были
инструменты для ремонта оружия, был склад дров и запасы трута и лучины для
растопки. В последней комнате Бремет вытащил из кучи одежды меховую куртку
и набросил ее на плечи Нориссы. Байдевин заметил, как их пальцы
встретились и на краткий миг задержались, касаясь друг друга, пока Норисса
плотнее запахивала куртку. Затем она повела их обратно в главную пещеру.
Байдевин шел последним, яростно топча ногами пыль на полу комнат.
Не задерживаясь в главной пещере, Норисса прошла через проход в
противоположной стене. Короткий коридор, заворачивающий направо, привел их
в маленькую прихожую.
Вдоль одной стены стояла единственная кровать, оставляя достаточно
места, чтобы пройти туда, где за тяжелой занавеской скрывалась последняя
комната.
В этой комнате стояла такая же кровать, как в прихожей. Напротив нее
был установлен легкий складной столик. В изножье кровати стояла на полу
кожаная дорожная сумка. На широкой каменной полке стоял деревянный ларец,
и были разложены различные предметы, необходимые женщинам для ухода за
своей внешностью.
Норисса задумчиво прикоснулась к серебряному гребню, погладила крышку
ларца и прошептала:
- Это была комната моей матери.
Не сказав друг другу ни слова, мужчины вместе вышли из комнаты.
Они устроили лагерь возле входа в главную пещеру. Восемь маленьких
комнат с припасами дали им все необходимое доя того, чтобы устроиться со
всеми удобствами. Норвику тоже отнесли теплую одежду, еду и оружие и
оставили его сторожить вход в пещеру на склоне горы.
Вскоре в горшке забулькал сытный суп из риса и сушеного мяса. Кей
удивил всех, сумев испечь на углях три золотистые лепешки.
После того как они поели, Байдевин отозвал Медвина в сторонку и
рассказал ему о том, что произошло в те несколько мгновений, пока он
оставался с той стороны алтаря. Когда гном и маг проходили мимо этого
места, посох Медвина снова ярко вспыхнул, а потом снова померк и спокойно
замерцал.
Медвин несколько раз вздохнул. Его удивление и любопытство были
очевидны.
- Это место - настоящая загадка для меня, - он кивнул в сторону
комнаты, где оставалась Норисса. - И она тоже - тайна. Сила, которую она
демонстрирует, не принадлежит ей - в этом я уверен.
- Возможно, это наследие ее матери, разбуженное ее присутствием, -
предположил Байдевин. Взглянув на посох, он быстро отвел глаза, борясь с
желанием выхватить магический жезл из рук наставника.
- В твоих словах есть доля истины, - кивнул Медвин. - Теперь, по
крайней мере, понятно, что задумала Бреанна, когда покинула Актальзею
незадолго до своей гибели. Но здесь есть еще что-то - еще кто-то, - он
повернулся и посмотрел на алтарь. - Это попахивает могуществом богов. Эта
штука способна повергнуть в прах наш мир и вызвать из небытия бессчетное
количество новых. Кто скажет, как она сюда попала?
- Амулет Нориссы? Компаньон? - прошептал Байдевин. - Ведь из-за этой
вещицы и началась эта ужасная война. Норисса уже упоминала о великой
магии, которая всегда с ней, но которую нельзя трогать.
Медвин нахмурился:
- Она ничего не говорила мне об этом.
Байдевин посмотрел сначала на алтарь, потом на коридор, ведущий в
комнату Нориссы.
- Что же это могло быть, если в этом заключена такая сила?
- Проклятье! - в голосе Медвина зазвучал сильнейший гнев. Последние
свои слова он произнес намного тише, но его палец очень решительно и
сурово угрожал Байдевину. - У моей госпожи Бреанны было достаточно силы,
чтобы повергнуть Фелею одним ударом, но она предпочла умереть сама, чем
выпустить эту силу на свободу и погубить одного-единственного ребенка! - в
этом месте он погрозил Байдевину уже посохом. - Я знаю, как ты любишь
магию и волшебство, Байдевин, но запомни - эта власть развращает без
пощады и милосердия. Вспомни о тех разрушениях, которые причинила Фелея,
стремясь завладеть этим Знаком. И смотри, чтобы тебе не последовать ее
примеру!
Они долго и сердито смотрели друг на друга. Байдевин смотрел на
старого мага с вызовом, но именно он первым отвел взгляд и повернулся,
чтобы уйти. Медвин загородил ему дорогу посохом.
- Не торопись получить степень, Байдевин, - голос его прозвучал
неожиданно мягко, ни тени недавнего гнева не было в нем, - наслаждайся
своим ученичеством. Бремя мастера обрушится на тебя очень скоро...
Байдевин не мог подобрать достойного ответа, такого, чтобы не
прозвучал слишком грубо, а потому отошел от старого волшебника, не
проронив ни слова.
33
Отпив хороший глоток вина из третьего по счету кубка, Пэшет продолжал
наблюдать за тем, как готовится ко сну лагерь.
Всего несколько человек оставалось на виду. Крылатое чудовище
скрылось из вида много часов назад, но Пэшет хорошо понимал чувства своих
людей: большинство предпочло опасности быть застигнутыми летучим драконом
на открытом месте воображаемую безопасность под пологами палаток.
Пэшет не испытывал подобного страха, но в мозгу его было почти так же
темно, как и у многих солдат. Перед глазами снова и снова вставала картина
гибели Джаабена, а боль в руках то совершенно стихала, то снова
пронизывала его острыми иглами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114