Обменявшись со всадником по левую
руку от себя широкими ухмылками, он воскликнул:
- Эй ты там, незнакомец! Отойди в сторонку и пропусти людей из
Виграмского поместья!
Норисса отвечала мягко и тихо:
- Для нас для всех было бы лучше, добрый сэр, если бы вы постарались
проехать мимо, оставив для меня эту небольшую порцию дороги. - При этих
словах лицо рыжебородого вспыхнуло от гнева, а рука протянулась к рукояти
широкого меча. Норисса поспешно продолжила, указывая рукой в направлении
поля: - Доведись мне сойти с дороги, и я неминуемо поскользнусь и упаду в
грязь, размахивая руками, разбрызгивая навоз и громко крича. Ваш кайфар
может испугаться всего этого и сбросить вас в грязь. В этом случае я не
только промокну и замерзну, но вы еще и побьете меня. А вы вернетесь домой
в плохом настроении и не сможете насладиться ожидающим вас ужином.
После этого наступила тишина, всадник с удивлением рассматривал
Нориссу. Затем он откинул назад голову и расхохотался.
- Клянусь высшими силами, этот попрошайка не останется без подаяния!
У него настоящий серебряный язычок. - С этими словами всадник перегнулся с
седла и, пристально оглядев Нориссу, кивнул на ее лук и стрелы. - Да ты,
пожалуй, вовсе не попрошайка, а? Где твое жилище, чужестранец? Какому
хозяину ты служишь?
Норисса почувствовала в животе холодный комок страха, но постаралась
ответить спокойно и уверенно:
- Я отправился в это путешествие по своему желанию. Сегодня мое
жилище - в этой деревне, где я собираюсь остановится на ночлег. Что
касается моего хозяина, то я служу самому себе.
Снова наступило молчание. Норисса старалась спокойно ответить на
пристальный взгляд голубых глаз предводителя солдат. Несмотря на то что ее
одежда была такой же, как у многих охотников, не отличаясь изысканностью и
изяществом, все же она была сшита из добротной и прочной ткани, а сама
Норисса старалась держаться со скромным благородством. Ей хотелось
показать, что она - не просто крестьянский юноша, отправившийся искать
счастья в чужих краях, а человек благородного происхождения, имеющий перед
собой определенную цель.
Всадник широко улыбнулся, хотя его глаза оставались холодными и
внимательными. Жестом правой руки он подозвал одного из своих людей
подъехать поближе.
- Очень хорошо, мой сладкоголосый странник. Поедем с нами в поместье.
Я уверен, что наш лорд будет рад заполучить такого смышленого собеседника.
Норисса кивнула в знак согласия и уселась на кайфара позади одного из
солдат. Предводитель отряда представился ей так:
- Меня зовут Джаабен Хэмденский, капитан стражи лорда Пэшета, хозяина
Виграмского поместья.
- А меня зовут... Норен.
Норисса замялась лишь на мгновение, но ее колебание не осталось
незамеченным, и светлые глаза капитана сузились. Он тут же широко
улыбнулся и развернул своего кайфара в направлении замка. Его голос
буквально загромыхал в тишине прохладного вечера:
- Добро пожаловать. Норен, в нашу маленькую банду!
Они ехали довольно быстро, хотя небо совсем потемнело, а дорога была
скользкая и грязная. Проехав по темной деревенской улице, они оказались у
стен крепости. Во дворе, освещенном многочисленными дымными факелами,
солдат приветствовали нестройными хриплыми криками их товарищи по оружию.
Капитан спешился, бросив своего кайфара посреди двора. Небрежно махнув
рукой выбежавшему из стойла мальчишке, капитан провел Нориссу вовнутрь
поместья.
Неподалеку от входа они остановились у дверей маленькой каморки, где
слуга помог Джаабену освободиться от его тяжелых доспехов. Норисса,
нисколько не заинтересованная сценой переодевания капитана, любовалась
окружающей ее резной мебелью и искусно вырезанными на потолке гербами и
барельефами.
- Ремесленники вашей долины, - заметила она, - хорошо служат своему
лорду.
- Так и должно быть! - капитан запустил свои короткие толстые пальцы
в густые тускло-каштановые волосы, резко контрастирующие с огненным цветов
его бороды. - Лорд Пэшет заслуживает всего самого лучшего в тех местах,
которые он завоевывает.
Смущенная этой дерзкой похвальбой, Норисса не ответила. Однако, когда
они пошли дальше по коридору в зал, ей стало ясно, почему слуги, снующие
туда и сюда, старались держаться подальше от Джаабена. Одна пожилая
служанка не оказалась достаточно проворна. Наклонив голову, она как раз
выходила из-за поворота, держа в руках охапку белья. Капитан толкнул ее с
такой силой, что белье рассыпалось, а сама служанка покачнулась и
стукнулась о стену.
- Прочь с дороги, глупая женщина! - прорычал капитан.
Служанка опустилась на колени и принялась собирать разбросанные по
полу простыни. Норисса боролась с подступающим гневом. Не обращая больше
внимания на старую женщину, Джаабен положил на плечо Нориссы свою тяжелую
руку и дружески потряс.
- Пойдем скорей, парень, не годится заставлять нашего лорда ждать.
Кроме того, я голоден, а этот край, как ты верно заметил, снабжает нас
самым лучшим.
С этими словами он бросил плотоядный взгляд на полногрудую
молоденькую служанку, та вспыхнула и поспешила скрыться из вида.
Иронически похохатывая, капитан пошел дальше в зал, и Норисса вынуждена
была последовать за ним, низко наклонив голову, чтобы скрыть бросившуюся в
лицо краску смущения.
Обеденный зал, в котором очутилась Норисса, представлял собой
просторную комнату с высокими потолками, освещенную множеством факелов,
укрепленных на стенах, и прекрасной работы подсвечниками высотой в рост
человека. В дальнем конце зала за столами, составленными в форме подковы,
пировали шумные солдаты. Столы ломились от множества богатой, исходящей
аппетитным паром посуды. Пока солдаты насыщались, слуги сновали между
ними, беспрестанно подливая в их кружки густое красное вино. В зале было
душно, пахло нагретым воском, жареным мясом и кислым потом.
Жара, духота и запах еды слегка оглушили Нориссу. В этот последний
день своего путешествия она почти ничего не ела, пообещав себе роскошный
ужин в деревенской гостинице, и теперь многочисленные тарелки с жареным
мясом ярья, мейрмаки с соусом т'ли, окруженные горками золотистых,
зажаренных в масле корней шаабы, тонкие ломти тайси, посыпанные сахарной
пудрой и белые буханки хлеба из муки залии с хрустящей коричневой корочкой
вызвали у нее легкое головокружение. Норисса тряхнула головой и попыталась
сосредоточиться на том, чтобы не утратить своего созданного иллюзией
внешнего вида.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114
руку от себя широкими ухмылками, он воскликнул:
- Эй ты там, незнакомец! Отойди в сторонку и пропусти людей из
Виграмского поместья!
Норисса отвечала мягко и тихо:
- Для нас для всех было бы лучше, добрый сэр, если бы вы постарались
проехать мимо, оставив для меня эту небольшую порцию дороги. - При этих
словах лицо рыжебородого вспыхнуло от гнева, а рука протянулась к рукояти
широкого меча. Норисса поспешно продолжила, указывая рукой в направлении
поля: - Доведись мне сойти с дороги, и я неминуемо поскользнусь и упаду в
грязь, размахивая руками, разбрызгивая навоз и громко крича. Ваш кайфар
может испугаться всего этого и сбросить вас в грязь. В этом случае я не
только промокну и замерзну, но вы еще и побьете меня. А вы вернетесь домой
в плохом настроении и не сможете насладиться ожидающим вас ужином.
После этого наступила тишина, всадник с удивлением рассматривал
Нориссу. Затем он откинул назад голову и расхохотался.
- Клянусь высшими силами, этот попрошайка не останется без подаяния!
У него настоящий серебряный язычок. - С этими словами всадник перегнулся с
седла и, пристально оглядев Нориссу, кивнул на ее лук и стрелы. - Да ты,
пожалуй, вовсе не попрошайка, а? Где твое жилище, чужестранец? Какому
хозяину ты служишь?
Норисса почувствовала в животе холодный комок страха, но постаралась
ответить спокойно и уверенно:
- Я отправился в это путешествие по своему желанию. Сегодня мое
жилище - в этой деревне, где я собираюсь остановится на ночлег. Что
касается моего хозяина, то я служу самому себе.
Снова наступило молчание. Норисса старалась спокойно ответить на
пристальный взгляд голубых глаз предводителя солдат. Несмотря на то что ее
одежда была такой же, как у многих охотников, не отличаясь изысканностью и
изяществом, все же она была сшита из добротной и прочной ткани, а сама
Норисса старалась держаться со скромным благородством. Ей хотелось
показать, что она - не просто крестьянский юноша, отправившийся искать
счастья в чужих краях, а человек благородного происхождения, имеющий перед
собой определенную цель.
Всадник широко улыбнулся, хотя его глаза оставались холодными и
внимательными. Жестом правой руки он подозвал одного из своих людей
подъехать поближе.
- Очень хорошо, мой сладкоголосый странник. Поедем с нами в поместье.
Я уверен, что наш лорд будет рад заполучить такого смышленого собеседника.
Норисса кивнула в знак согласия и уселась на кайфара позади одного из
солдат. Предводитель отряда представился ей так:
- Меня зовут Джаабен Хэмденский, капитан стражи лорда Пэшета, хозяина
Виграмского поместья.
- А меня зовут... Норен.
Норисса замялась лишь на мгновение, но ее колебание не осталось
незамеченным, и светлые глаза капитана сузились. Он тут же широко
улыбнулся и развернул своего кайфара в направлении замка. Его голос
буквально загромыхал в тишине прохладного вечера:
- Добро пожаловать. Норен, в нашу маленькую банду!
Они ехали довольно быстро, хотя небо совсем потемнело, а дорога была
скользкая и грязная. Проехав по темной деревенской улице, они оказались у
стен крепости. Во дворе, освещенном многочисленными дымными факелами,
солдат приветствовали нестройными хриплыми криками их товарищи по оружию.
Капитан спешился, бросив своего кайфара посреди двора. Небрежно махнув
рукой выбежавшему из стойла мальчишке, капитан провел Нориссу вовнутрь
поместья.
Неподалеку от входа они остановились у дверей маленькой каморки, где
слуга помог Джаабену освободиться от его тяжелых доспехов. Норисса,
нисколько не заинтересованная сценой переодевания капитана, любовалась
окружающей ее резной мебелью и искусно вырезанными на потолке гербами и
барельефами.
- Ремесленники вашей долины, - заметила она, - хорошо служат своему
лорду.
- Так и должно быть! - капитан запустил свои короткие толстые пальцы
в густые тускло-каштановые волосы, резко контрастирующие с огненным цветов
его бороды. - Лорд Пэшет заслуживает всего самого лучшего в тех местах,
которые он завоевывает.
Смущенная этой дерзкой похвальбой, Норисса не ответила. Однако, когда
они пошли дальше по коридору в зал, ей стало ясно, почему слуги, снующие
туда и сюда, старались держаться подальше от Джаабена. Одна пожилая
служанка не оказалась достаточно проворна. Наклонив голову, она как раз
выходила из-за поворота, держа в руках охапку белья. Капитан толкнул ее с
такой силой, что белье рассыпалось, а сама служанка покачнулась и
стукнулась о стену.
- Прочь с дороги, глупая женщина! - прорычал капитан.
Служанка опустилась на колени и принялась собирать разбросанные по
полу простыни. Норисса боролась с подступающим гневом. Не обращая больше
внимания на старую женщину, Джаабен положил на плечо Нориссы свою тяжелую
руку и дружески потряс.
- Пойдем скорей, парень, не годится заставлять нашего лорда ждать.
Кроме того, я голоден, а этот край, как ты верно заметил, снабжает нас
самым лучшим.
С этими словами он бросил плотоядный взгляд на полногрудую
молоденькую служанку, та вспыхнула и поспешила скрыться из вида.
Иронически похохатывая, капитан пошел дальше в зал, и Норисса вынуждена
была последовать за ним, низко наклонив голову, чтобы скрыть бросившуюся в
лицо краску смущения.
Обеденный зал, в котором очутилась Норисса, представлял собой
просторную комнату с высокими потолками, освещенную множеством факелов,
укрепленных на стенах, и прекрасной работы подсвечниками высотой в рост
человека. В дальнем конце зала за столами, составленными в форме подковы,
пировали шумные солдаты. Столы ломились от множества богатой, исходящей
аппетитным паром посуды. Пока солдаты насыщались, слуги сновали между
ними, беспрестанно подливая в их кружки густое красное вино. В зале было
душно, пахло нагретым воском, жареным мясом и кислым потом.
Жара, духота и запах еды слегка оглушили Нориссу. В этот последний
день своего путешествия она почти ничего не ела, пообещав себе роскошный
ужин в деревенской гостинице, и теперь многочисленные тарелки с жареным
мясом ярья, мейрмаки с соусом т'ли, окруженные горками золотистых,
зажаренных в масле корней шаабы, тонкие ломти тайси, посыпанные сахарной
пудрой и белые буханки хлеба из муки залии с хрустящей коричневой корочкой
вызвали у нее легкое головокружение. Норисса тряхнула головой и попыталась
сосредоточиться на том, чтобы не утратить своего созданного иллюзией
внешнего вида.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114