Англичане любят то, чему они могут отстукивать такт, что само лезет им в уши».
25 марта 1746 года. Хорошие отношения между Глю­ком и Генделем подтверждаются тем, что они организу­ют совместный концерт в пользу престарелых музыкан­тов. Большая часть программы состоит из произведе­ний Генделя и Глюка; ввиду благотворительной цели концерта были отпущены певцы, ангажированные противостоящей Генделю «дворянской» Оперой, с тем что­бы они могли исполнить арии и дуэты Генделя.
Между тем судьба шотландских мятежников предре­шена: 16 апреля близ Калодена английские войска под предводительством герцога Камберлэндского нанесли тяжелое поражение армии претендента на престол. В результате этой битвы шотландское восстание терпит крушение.
Гендель использует благоприятный момент: он пи­шет ораторию об истории Иуды Маккавея. Славная война иудеев против римлян напоминала воодушевлен­ному после калоденского сражения английскому народу о его силе, его победе. Новую ораторию Гендель начал сочинять 8 или 9 июля 1746 года и закончил 11 августа. Либретто было написано преподобным Томасом Мореллом, который в одном из писем, относящихся к 1764 году, оставил интересные воспоминания об истории со­здания оратории. «Было время, говорит м-р Аддисон, когда господствовала максима, что положить на музы­ку можно только бессмысленные вещи. Хотя это мнение появилось перед вхождением в моду ораторий, все же в определенной мере оно служит оправданием писателям - авторам ораторий (если их вообще можно назвать писателями); особенно если мы примем во внимание те пожелания, которым они должны подчиняться, когда композитор высокомерен и не владеет в совершенстве английским языком. Я хоть и большой поклонник музы­ки, но никогда бы не впутался в такое дело (от которого, по вышеизложенным причинам, все равно нельзя ждать большой славы), если бы господин Гендель в 1746 году, когда я находился в Кью, не обратился ко мне с подобной просьбой и если бы ее не подкрепил оказывающим честь предложением принц [Уэльский] Фредерик: После этого я подумал, что смогу справиться с этой задачей не ху­же, чем мои предшественники, и два-три дня спустя отнес Генделю первый акт „Иуды Маккавея", которым он остался доволен. „Ну, - сказал он, - и как это будет продолжаться?" - „Нам нужно представить битву, в которой победу одержат израильтяне, и с таким хо­ром, который нужно начать словами „Враг пал" („Fallen is the Fol") или чем-либо подобным". - „Нет, будет это", - и он начал играть на клавесине, так, как этот хор живет и сейчас. „Ну, теперь дальше!" - „Завтра я принесу Вам что-нибудь". - „Нет, сразу же, сейчас!" - „So fall thy Foes, O Lord" [„Пусть так погибнут твои враги, Господь"]. - „Это будет так", - и сразу же играл дальше, так, как мы знаем эту музыку и сегодня в этом достойном восхищения хоре. Несравненно пре­красная ария, начинающаяся словами „ Wise men.flatt'ring may deceive us" [„Мудрые мужи, лесть обманывает нас"] - последняя в оратории, как и хор „Sion now her head shall raise" [„Сион сейчас может поднять голову"], - предназначалась для „Валтасара", но никогда не исполня­лась, и поэтому Гендель мог перенести ее в „Иуду Мак­кавея". - P. S. Идея написать „Иуду Маккавея" возник­ла в связи с победным возвращением герцога Камберлэндского из Шотландии. Я поместил в текст много указы­вающих на это ссылок, но затем мы подумали, что вместе с ними произведение будет слишком длинным, поэтому мы их выпустили. От герцога, через посредство м-ра Пойнтца, я получил красивый подарок. Эта орато­рия имела очень большой успех, и я часто желал - вначале просто в шутку, - чтобы мой бенефис Гендель назначил не на третье, а на тридцатое представление. Он наверняка выполнил бы мою просьбу: в этот вечер доход составил 400 фунтов. Однако Гендель выделил мне всего 200 фунтов». (Насчет арии «Wise men flatt'ring» Морелл и ошибается, и нет: в 1758 году ее действитель­но пели в «Валтасаре», однако Морелл не знал, что арию эту, вернее модель ее мелодии, Гендель заимство­вал из написанной им в 1709 году оперы «Агриппина» - из арии «Se vuoi pace».)
1747
Гендель - вероятно, учтя свой прежний неудачный опыт, - ликвидирует систему подписки. С 1747 года исполнения ораторий может посещать каждый, без вся­ких обязательств. Наряду с этим он снижает цены на билеты. Раньше самый дешевый билет стоил 5 шиллин­гов, а сейчас одно представление можно посмотреть за 3 шиллинга и 6 пенсов. «Сезон поста» 1747 года начина­ется исполнением «Occasional Oratorio». Новая система оказалась эффективной, так как произведение включа­лось в программу три раза подряд: 6, 11 и 13 марта. 20 и 25 марта был исполнен «Иосиф»; Гендель хотел дать его уже 18 числа, однако этому помешало одно полити­ческое событие. Внимание лондонской публики на­столько было привлечено к делу об измене родине одно­го иаковитадворянина, лорда Ловата, что зал театра «Covent Garden», вероятно, остался бы пустым. Только после окончания дела (лорда приговорили к отсечению головы) вновь стало возможным открыть двери театра.
1 апреля 1747 года. Премьера «Иуды Маккавея» в те­атре «Covent Garden». Произведение имело колоссаль­ный успех: только в этом сезоне оно было исполнено шесть раз; начиная с третьего представления - как писалось в газетных объявлениях, сообщающих о спектаклях, - с «добавлениями», то есть с новыми ариями. «Чтобы еврей ступил на сцену в качестве героя, а не осмеянной фигуры, - такого в Лондоне еще никогда не случалось» (Н. Флауэр). Не удивительно поэтому, что образованные лондонские евреи - бывшие и ранее во­сторженными поклонниками ораторий Генделя на вет­хозаветные темы - буквально запрудили театральный зал. Наряду с этим интересующаяся музыкой лондон­ская публика - невзирая на общественное и имуще­ственное положение - почти отождествила себя с побе­дившим римлян иудейским народом (тем более, что, согласно и до сих пор живущему туманному мифу, анг­лийский народ идентичен потерявшемуся «тринадцато­му» иудейскому племени), и то, что она могла получить из сюжета «Иуды Маккавея», укрепляло ее националь­но-националистическое самосознание. Память о калоденской битве еще жила в сердцах у всех.
Словом, общественное положение Генделя очень ук­репилось. С тех пор как над ним простер свою милость принц Уэльский, постепенно прекратились и придвор­ные интриги. Даже Опера лорда Мидльсекса стала бо­лее лойяльной. Первые признаки этого проявились уже тогда, когда Опера разрешила своим итальянским пев­цам петь арии Генделя, правда, вначале только на кон­цертах, даваемых с благотворительной целью. Поддер­живающее оперу дворянство постепенно пришло к вы­воду, что позиция «или опера, или оратория» совершен­на неверна; два жанра прекрасно могут ужиться друг с другом.
Понемногу упорядочивается и материальное положе­ние Генделя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59