– Да, там обнаружили тело.
Юноша продолжал расспрашивать все настойчивее – было видно, что эта девушка для него не просто знакомая.
– Но если Никки пропала…
Джонсон решил, что хватит ходить вокруг да около, и спросил:
– Ты знал ее?
Целую минуту Сакс молча смотрел на сержанта. Затем, словно ребенок, проигравший старшему брату в шашки, покорно опустил глаза.
– Да.
– Близко?
– Ну… мы встречались какое-то время.
– Как долго?
– Месяца два.
– Когда это было?
Парень на секунду задумался.
– Прошлым летом. Где-то в июне-июле.
– И что между вами произошло?
Джонсон чертовски хорошо представлял, что именно произошло, но такова уж была его работа – задавать вопросы, ответы на которые он и так знал. Сейчас он ожидал от Мэтью Сакса любого ответа, но никак не того, что юноша заплачет.
Сначала Сакс просто молчал, но затем молчание – плодородная почва для самых разных мыслей – выдавило из его глаз тяжелые слезы. Мэтью пытался остановить их, лицо его застыло, словно каменное, но в конце концов парень закрыл его руками и разрыдался. Джонсон молча ждал, как ему приходилось ждать уже десять тысяч раз прежде.
Наконец, сделав глубокий вдох, будто воздух был необходим ему, чтобы успокоиться, молодой человек поднял голову.
– Она бросила меня. Мы провели два потрясающих месяца, а потом она вдруг сказала, что между нами все кончено.
В его голосе звучали боль и удивление. Он думал, что любовь, привязанность – это самое главное в жизни, но оказалось, что не для всех.
Джонсон ничего не ответил на это. Любые слова утешения тут были бы лишними. Да Мэтью и не нуждался в утешении. Ему просто нужно было выговориться.
– Я до сих пор не могу понять почему. Нам было хорошо вместе. Мы не ссорились – ни разу за все это время. Она уехала домой на каникулы, а мне пришлось остаться здесь. А когда она вернулась, то почему-то даже не захотела со мной разговаривать.
Он сделал паузу. Джонсон молчал.
– Последнее время она встречалась с Фурнье. А перед этим в течение двух месяцев у нее вроде бы не было никого. И это странно – не похоже на нее.
– Возможно, она была занята подготовкой к экзамену по анатомии – на приз? – предположил Джонсон.
Сакс нахмурился:
– Знаете, она просто не могла поверить, что ее включили в список кандидатов на приз. Она как-то вся изменилась – я никогда не видел ее такой. Она не ожидала, что достигнет таких успехов, и это ее действительно потрясло.
– Ну вот видишь!
– Да, – согласился Мэтью, но в голосе его звучало сомнение.
– Она ведь не жила в общежитии? – перевел разговор на другую тему Джонсон и тут же мысленно отругал себя за то, что употребил этот глагол в прошедшем времени. Но, Сакс не заметил оплошности сержанта.
– Это было не в ее стиле. У нее водились деньги, она любила всякие светские развлечения.
– Значит, она из состоятельной семьи?
Ответ Сакса был несколько странен:
– Так она говорила.
– Ты что, не верил ей?
Юноша глотнул кока-колы. Все столики в зале к этому времени были уже заняты, но подсесть к ним почему-то никто не пытался.
– Я видел однажды машину ее отца. Обшарпанный «форд», ничего особенного.
– А ты уверен, что это был ее отец?
– Она-то сказала, что это посторонний человек, но я понял, что она врет. Когда я подошел, они как раз обнимались и целовались на прощание, и сразу было видно, что они целуются как родственники.
Джонсон не был уверен, что молодой человек двадцати двух лет обладает достаточным опытом, чтобы безошибочно определять такие вещи.
– Она употребляет наркотики?
Он задал этот вопрос намеренно резко. Юноша был погружен в воспоминания, но застать его врасплох было не так-то легко. Однако врал он неумело.
– Нет, никогда.
Он опять вцепился в стакан с кока-колой, и Джонсон подумал, что этому жесту, возможно, подошло бы традиционное фрейдистское объяснение. Вздохнув, он повторил свой вопрос:
– И все-таки, может быть, употребляет? Она пропала, Мэтью, и если она порой выкуривает сигаретку-другую или нюхает что-нибудь популярное, то не исключено, что это связано с ее исчезновением.
Он замолчал, уверенный, что на этот раз Сакс задумается и не станет все огульно отрицать. Так и произошло.
– Ну да, употребляла, – буркнул он в ответ.
– И что именно?
– В основном кокаин и марихуану, – ответил Мэтью, зажав ладони между коленями.
– В основном?
Помотав головой, юноша что-то пробормотал.
– Что?
– Мы пробовали героин.
Тон их беседы несколько изменился. Мэтью был теперь не просто свидетелем – он признавался в нарушении закона.
– Что значит «пробовали»?
– Я попробовал только один раз.
Вечная история с этими допрашиваемыми! Приходилось кружить вокруг них, словно комар, которому во что бы то ни стало необходимо пополнить запас крови.
– А Никки?
Минутное молчание, последовавшее за этим вопросом, сказало сержанту полиции куда больше, чем ответ Мэтью Сакса:
– Для нее, похоже, это не было в новинку.
Постепенно перед Джонсоном вырисовывался довольно интересный портрет Никки Экснер. Труп не многое может сказать о человеке, как и сведения о том, что он делал перед смертью, а вот знать, что человек представлял собой при жизни, – совсем другое дело.
– Где ты был вчера вечером? – Джонсон снова перевел разговор в иное русло.
– Ездил по вызовам. Я работаю в медицинской фирме, и в эту ночь у меня было дежурство.
– Расскажи подробнее.
– Ну, эта фирма работает как «скорая помощь».
– Значит, ты всю ночь работал? Один или с кем-нибудь еще?
Вид у парня действительно был усталый.
– В четыре часа я лег спать. До этого со мной все время был врач-стажер.
Неожиданно Джонсону пришла в голову мысль.
– Ты работаешь в этой больнице? К вам поступала некая миссис Гудпастчер? У нее вроде бы был удар.
Молодой человек кивнул:
– Да, она была очень плоха.
– В какое время ее привезли?
Но точного времени Мэтью не знал, он мог только предположить, что случилось это где-то около одиннадцати.
– При ней находился муж?
– Да, он был ужасно напуган и нервничал.
– Он остался с женой на всю ночь?
– Да. Все время крутился под ногами, никак было от него не отделаться.
Теперь Джонсон выяснил у Сакса практически все, что мог. Вряд ли имело смысл вызывать его для повторного допроса.
– Где она доставала наркотики?
Молодому человеку не хотелось отвечать на этот вопрос, но прирожденным лжецом он не был, а освоить это искусство в совершенстве еще не успел. Поэтому, после того как Джонсон жестко посмотрел ему в глаза и повторил: «Мэтью!» – он сдался:
– У одного парня по имени Боумен. Он работает помощником куратора в музее.
– Ты молчишь.
Истинность этого замечания не вызывала сомнений, равно как и предвкушение окончательного триумфа в голосе Уортон. Лицо Билрота хранило полное безразличие;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116