– Ты, маленький гаденыш!..
В слабом свете уличных фонарей фигура Рассела выглядела даже более массивной, чем обычно, но Стефан держал профессора на крючке и не собирался трястись перед ним от страха.
– Зачем так кипятиться, шеф? – отозвался он, надеясь, что голос его не дрожит. – Прошли те времена, когда вы могли шпынять меня, как вам вздумается.
Было видно, что Рассел готов взорваться, но он сдержался. Оба стояли в дверях заброшенной синагоги; одинокие машины, не замечая их, проскальзывали мимо в вечерних сумерках.
– Деньги принесли?
Вместо ответа Рассел проговорил:
– Этот снимок, что ты прислал…
– Обыкновенный «полароид», шеф, обыкновенный «полароид».
Вид у Рассела был больной, Либман же все больше входил во вкус, нервозность сменилась в нем самоуверенным нахальством.
– Я был в кабинете Гудпастчера. Из него открывался прекрасный вид на все, что вы проделали с Никки.
Но Рассела это объяснение чем-то не устроило, и он еще больше погрустнел.
– Что ты там делал? – спросил он хрипло.
– Тим иногда пускал меня туда посмотреть на представления, которые устраивала Никки. Иногда она была с самим Тимом – расплачивалась за наркотики. Ваш выход стал развлечением сверх программы. Когда они с Тимом закончили, она не ушла вместе с ним, а осталась – должно быть, сказала ему, что договорилась встретиться со своим парнем, или еще что-нибудь. Можете представить, какой приятной неожиданностью стало для меня ваше появление.
– Но у тебя был наготове фотоаппарат!..
– Это Гудпастчера. Он снимал экспонаты и хранил «полароид» у себя в кабинете. Мне повезло, что он оказался заряжен.
Рассел рассеянно кивнул, словно подтверждая, что это действительно оказалось весьма кстати.
– Я подумал, что такая фотография может мне пригодиться.
– Что еще ты видел? – спросил Рассел, поколебавшись. Либман бросил на него хитрый взгляд.
– Понимаю, что это вас интересует. – Он улыбнулся, как ему представлялось, с уверенностью хозяина положения. – Деньги. Пять тысяч фунтов.
– Ты дал мне слишком мало времени… – ответил Рассел. Постепенно к нему возвращался его обычный менторский тон.
– Вы принесли деньги или нет?
Рассел молча смотрел на него, будто прикидывая что-то в уме.
– Ну, шеф, что значат для вас пять кусков? Я же не требую невозможного.
Рассел еще несколько секунд разглядывал Либмана, затем спросил:
– А что если у меня нет таких денег?
– Шеф, не смешите меня, – в притворном отчаянии произнес Либман.
Рассел продолжал разглядывать его так, как будто перед ним был труп и он решая, достоин ли тот его внимания. Затем он облизал губы, что выглядело отвратительно.
– Сколько всего у тебя снимков?
– Одиннадцать, включая тот, что я послал вам.
– Откуда я знаю, что их не больше?
– Ну, шеф, надо же хоть чуть-чуть доверять людям, – оскорбился Либман. – Я прошу всего пять тысяч – меньше, чем по пятьсот фунтов за штуку, – и на этом всем вашим страхам конец.
Рассел все так же молча смотрел на Стефана. Либману показалось, что этот жирный боров исходит потом, но в сумерках трудно было утверждать это наверняка. Наконец Рассел произнес:
– Учти, я не убивал ее.
Стефан едва не рассмеялся с презрением, но сдержался и сказал только:
– Ну да… – затем, помолчав, добавил: – Откровенно говоря, мне начхать, вскрывали вы ей утробу или нет. Все, что меня интересует, – небольшая пачка наличных.
После секундной паузы Рассел спросил:
– Где снимки?
Стефан полез в карман и вытащил пачку небольших квадратных фотографий.
– Не хотите взглянуть? – спросил он, неумышленно проявив умение играть на чужих нервах.
– Нет! – содрогнулся Рассел. Казалось, он вдруг уменьшился в объеме, как будто в нем открыли некий клапан и часть наполнявшего его жира утекла в атмосферу. – В этом нет необходимости, – сказал он. – Деньги у меня с собой.
Локвуд и Уилсон наблюдали за этой сценой из окон машины, и возбуждение их нарастало с каждой минутой. Подозревать, что дело нечисто, они начали, когда Рассел ни с того ни с сего затормозил на этой пустынной и почти не освещенной улице, а появление Либмана стало для них необыкновенным сюрпризом.
– Гребаная хреновина! – выдал Локвуд свою коронную фразочку, которую произносил, видя что-либо странное, значительное или эффектное.
Полицейские принялись спорить, что им теперь следует предпринять. Как минимум надо было позвонить Уортон – к тому же начальству виднее.
– Что они делают? – спросила она.
– Просто разговаривают. – Как раз в этот момент Стефан достал фотографии. – Теперь Либман показывает ему что-то. Какие-то карточки.
Колесики в голове Уортон бешено крутились. Что это значит? Либман шантажирует Рассела? Но чем он может ему угрожать? Локвуд прервал ее размышления:
– Рассел достает что-то из нагрудного кармана. Они чем-то обмениваются.
Значит, все-таки шантаж. В связи с убийством? Но каким образом сюда затесался Либман? Однако сколь любопытны ни были бы эти вопросы, с ответами на них придется повременить.
– Продолжайте наблюдение за Расселом. Я еду к дому Либмана.
Елена и Джонсон ненадолго потеряли Либмана из виду, но минут через десять вновь его обнаружили. Наблюдать из машины за пешеходом – самый трудный вид слежки, но Стефан был поглощен собственными проблемами и ни на что вокруг не обращал внимания. Когда он, дойдя до синагоги, остановился, видимо кого-то поджидая, а еще через какое-то время к нему подошел вынырнувший из темноты как черт из табакерки Рассел, Джонсону пришлось проехать мимо них и припарковать машину метрах в двадцати за синагогой.
– Так-так…
– Кто это? – спросила Елена, никогда прежде не видевшая толстого профессора.
– Рассел.
– А что они делают?
– Видите ли, я сомневаюсь, что Рассел и Либман принадлежат к одному обществу и состоят в приятельских отношениях. Рассел вряд ли часто наведывается в этот сомнительный райончик, так что, по-видимому, это какое-то тайное свидание, о котором наши друзья договорились заранее.
Парочка мирно беседовала в тени синагоги; вскоре Либман что-то вытащил из кармана.
– Фотографии? – предположила Елена.
Джонсон, ничего не ответив, продолжал наблюдать.
Когда Рассел извлек из кармана конверт, бывший сержант пробормотал:
– Шантаж, вне всякого сомнения.
– Но как это понимать? – нахмурилась Елена. – Ведь шантажистом вроде бы была Никки Экснер.
– Очевидно, наш Стефан пронюхал что-то и решил тоже извлечь кое-какую выгоду из сложившейся ситуации.
– Ему следовало бы вести себя осторожнее, учитывая, чем все кончилось для Никки.
Странная парочка рассталась. Тут Джонсон, окинув взглядом вечернюю улицу, присвистнул:
– Любопытно…
– Что там?
Он указал на синий автомобиль, примостившийся метрах в пятнадцати от них у противоположного тротуара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116