Линии лица и тела так чисты, так безукоризненны, так прек-
расны!
- Кто ты, прекрасная из прекрасных! Будь ты небожительница или исча-
дие ада - мы твои верные рабы. - И под влиянием опьянения становимся на
колени.
Чудное видение улыбнулось и, тихо скользя, приблизилось к нам. Белая
ручка поднялась, и голубой лотос прикоснулся к левому плечу каждого из
нас. В ту же минуту мы потеряли сознание.
Нас привел в себя адский шум, визг, стоны, завывания. Мы лежим свя-
занными посреди зала с черными колоннами, и кругом нас беснуются желтые
дьяволы. В них мы без труда узнали индийских фанатиков, факиров: нечеса-
ные, всклокоченные волосы, испитые лица, тела факиров в клубах черного
дыма, они были истинными представителями ада.
- Богиня оскорблена! Жертву, жертву, да льется кровь нечестивцев! -
можно было разобрать среди визга и стона.
Нас повлекли куда-то. Наступила полная тьма.
Опять замелькали факелы, и скоро свет их позволил разглядеть другую
картину.
Ужас сковал нас! Перед нами страшная богиня Бовами... Сомневаться мы
не могли.
Грубо высеченный из темного мрамора истуканженщина. На черной шее у
ней ожерелье из белых человеческих черепов; пояс состоит из бахромы ног
и рук - тут есть черные, желтые и белые, большие и маленькие, видимо,
руки детей и женщин. И все это свежие, не успевшие еще разложиться!
Огромная ступня богини попирает человеческую голову, и в этой голове
мы узнаем голову нашего солдатика, якобы унесенного тигром, из изранен-
ного тела бегут струйки крови, омывая подножие кровожадного идола. Тело
еще содрогается последними судорогами.
- Жертву, жертву, - кричат кругом, и через мгновение мы совершенно
обнажены.
Смерть неизбежна.
Но какая смерть! Бесславная, постыдная, у ног омерзительного истука-
на, от ножа фанатика!
Судьба.
Мы лежим рядом: я грызу потухшую сигару. Джемми молчит.
К нам подходит высокий худой брамин. На голове золотой обруч, белая
одежда в виде хитона подпоясана шнурком, в руках широкий жертвенный нож.
Закрывай глаза.
Вдруг наступает мертвая тишина. Жрец, с высоко поднятой рукой, где
зажат страшный нож, откинулся назад, на лице изумление и страх. Еще ми-
нуту, и нож со звоном катится на полу.
Жрец, а за ним и все остальные падают на колена с криком: "Избранни-
ки, избранники!"
Нас осторожно поднимают, развязывают, завертывают в мягкие шелковые
одежды и несут прочь.
Вот мы на ложе из душистых лепестков роз, вокруг носятся волны куре-
ний. Музыка сладостно звучит.
Перед нами прежняя красавица, но при блеске огней это не живая женщи-
на, а статуя.
Кругом нее целый хоровод прекрасных молодых женщин: это баядерки хра-
ма. Ноги и руки украшены браслетами, звон которых мелодично звучит в
ушах. Одежда их только из одних тонких цветных покрывал еще больше уси-
ливает впечатление наготы.
Они пляшут, они подходят к нам и подают янтарные кубки с питьем. Как
вкусно, как освежительно оно! Это напиток богов.
Нас окружают, ласкают, увлекают в танцы. Нам вновь подают вино, дарят
поцелуями...
- Господин капитан, господин капитан!
Открываю глаза. Передо мной вестовой.
- Господин капитан, приказ от командира, - и он подает мне пакет.
Не могу опомниться, сажусь.
День. Моя спальня. Вот и гамак Джемса: он спит спокойно. Открываю па-
кет: приказ о выступлении через несколько часов.
Наконец соображаю. Сон.
- Джемс, Джемс, выступление, вставайте, пора, - бужу я товарища.
Джемс вскакивает и изумленно смотрит на меня.
- Фу, ты, черт, ведь это сон! - наконец произносит он. - Наверное,
сигары вчера были с опиумом, ну и сыграли они со мной шутку!
Я начинаю расспрашивать.
Джемс рассказывает "мой" сон.
И когда в середине я его перебиваю и продолжаю рассказ, он стоит с
открытым ртом от удивления и спрашивает, откуда я знаю "его" сон. Дело
мало-помалу выясняется; мы видели один и тот же сон до мельчайших под-
робностей.
Вопрос: возможно ли это?
Наскоро отдав приказание готовиться к походу, мы бросились осматри-
вать стену храма, ища боковой ход. Но стена была совершенно гладкая, не
только хода, даже трещины не было.
Осмотрели храм изнутри за колоннами.
- Ну, а ваш кошелек? - вспомнил Джемс.
Ищу в карманах, на столе, всюду: нет. Спросили денщика, и он подал
пустой кошелек, поднятый в зале пиршества одним из слуг.
Вскоре забил барабан и пришлось оставить храм, сделавшийся для нас
очень интересным.
Капитан Райт замолчал.
- И это все? - спросил кто-то из гостей разочарованно.
- Все или почти все, - ответил Райт.
Только через месяц, купаясь в море, мы увидели с Джемсом друг у друга
вот это, - и он, сбросив тужурку, отворотил рукав рубашки.
Все присутствующие увидели на белом плече татуированный рисунок лото-
са.
Рисунок безукоризненно изящен и прекрасного голубого цвета.
- Вы нас мистифицируете, капитан? - спросил старый гость.
- Помните условие: не просить объяснений, - отрезал сухо Райт и этим
прекратил всякие расспросы.
II
Наступил день маскарада.
С утра все, и гости и слуги, в хлопотах и волнении.
Хотя ночь предвидится светлая, так как наступило полнолуние, но все
же в саду развешаны фонари и расставлены плошки.
Залы, и без того блестящие и нарядные, украшены зелеными гирляндами.
Темная зелень дубов и елей еще ярче оттеняет белое электрическое освеще-
ние.
Во многих комнатах под тенью тропических муз, пальм и магнолий устро-
ены укромные поэтические уголки.
Буфеты ломятся под тяжестью изысканных закусок и вин.
Маленькие киоски в виде индийских пагод, с шампанским, фруктами и
прохладительными, разбросаны всюду.
Над главным дамским буфетом красиво спускается флаг Америки. Голубое
шелковое поле заткано настоящими золотыми звездами.
Зимний сад, по приказу Гарри, только полуосвещен и для прохлады в нем
открыты окна.
Смит и Миллер летают вверх и вниз, устраивая и отдавая последние при-
казания прислуге и музыкантам.
Кухни полны поваров и их помощников.
Гости тоже в волнении; каждый занят своим нарядом. Оказывается, у од-
ного все еще не доставлен костюм из города; у другого оказались узкими
сапоги; доктор ворчит, что золотой шнурок "дважды рожденного" недоста-
точно толст. Парикмахеры и портной завалены просьбами, их рвут на част
и...
Гарри тоже озабочен: он примеряет костюм набоба. Райт сидит перед ним
в кресле с сигарой, а Джемс с усердием хлопочет возле Гарри.
- Отлично, отлично, ты настоящий раджа! Теперь бы вокруг тебя штук
десять "нотчей", индусских танцовщиц, - восклицает он.
- А, по-моему, не мешало бы побольше бриллиантов и вообще камней на
тюрбан и на грудь, - говорит Райт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
расны!
- Кто ты, прекрасная из прекрасных! Будь ты небожительница или исча-
дие ада - мы твои верные рабы. - И под влиянием опьянения становимся на
колени.
Чудное видение улыбнулось и, тихо скользя, приблизилось к нам. Белая
ручка поднялась, и голубой лотос прикоснулся к левому плечу каждого из
нас. В ту же минуту мы потеряли сознание.
Нас привел в себя адский шум, визг, стоны, завывания. Мы лежим свя-
занными посреди зала с черными колоннами, и кругом нас беснуются желтые
дьяволы. В них мы без труда узнали индийских фанатиков, факиров: нечеса-
ные, всклокоченные волосы, испитые лица, тела факиров в клубах черного
дыма, они были истинными представителями ада.
- Богиня оскорблена! Жертву, жертву, да льется кровь нечестивцев! -
можно было разобрать среди визга и стона.
Нас повлекли куда-то. Наступила полная тьма.
Опять замелькали факелы, и скоро свет их позволил разглядеть другую
картину.
Ужас сковал нас! Перед нами страшная богиня Бовами... Сомневаться мы
не могли.
Грубо высеченный из темного мрамора истуканженщина. На черной шее у
ней ожерелье из белых человеческих черепов; пояс состоит из бахромы ног
и рук - тут есть черные, желтые и белые, большие и маленькие, видимо,
руки детей и женщин. И все это свежие, не успевшие еще разложиться!
Огромная ступня богини попирает человеческую голову, и в этой голове
мы узнаем голову нашего солдатика, якобы унесенного тигром, из изранен-
ного тела бегут струйки крови, омывая подножие кровожадного идола. Тело
еще содрогается последними судорогами.
- Жертву, жертву, - кричат кругом, и через мгновение мы совершенно
обнажены.
Смерть неизбежна.
Но какая смерть! Бесславная, постыдная, у ног омерзительного истука-
на, от ножа фанатика!
Судьба.
Мы лежим рядом: я грызу потухшую сигару. Джемми молчит.
К нам подходит высокий худой брамин. На голове золотой обруч, белая
одежда в виде хитона подпоясана шнурком, в руках широкий жертвенный нож.
Закрывай глаза.
Вдруг наступает мертвая тишина. Жрец, с высоко поднятой рукой, где
зажат страшный нож, откинулся назад, на лице изумление и страх. Еще ми-
нуту, и нож со звоном катится на полу.
Жрец, а за ним и все остальные падают на колена с криком: "Избранни-
ки, избранники!"
Нас осторожно поднимают, развязывают, завертывают в мягкие шелковые
одежды и несут прочь.
Вот мы на ложе из душистых лепестков роз, вокруг носятся волны куре-
ний. Музыка сладостно звучит.
Перед нами прежняя красавица, но при блеске огней это не живая женщи-
на, а статуя.
Кругом нее целый хоровод прекрасных молодых женщин: это баядерки хра-
ма. Ноги и руки украшены браслетами, звон которых мелодично звучит в
ушах. Одежда их только из одних тонких цветных покрывал еще больше уси-
ливает впечатление наготы.
Они пляшут, они подходят к нам и подают янтарные кубки с питьем. Как
вкусно, как освежительно оно! Это напиток богов.
Нас окружают, ласкают, увлекают в танцы. Нам вновь подают вино, дарят
поцелуями...
- Господин капитан, господин капитан!
Открываю глаза. Передо мной вестовой.
- Господин капитан, приказ от командира, - и он подает мне пакет.
Не могу опомниться, сажусь.
День. Моя спальня. Вот и гамак Джемса: он спит спокойно. Открываю па-
кет: приказ о выступлении через несколько часов.
Наконец соображаю. Сон.
- Джемс, Джемс, выступление, вставайте, пора, - бужу я товарища.
Джемс вскакивает и изумленно смотрит на меня.
- Фу, ты, черт, ведь это сон! - наконец произносит он. - Наверное,
сигары вчера были с опиумом, ну и сыграли они со мной шутку!
Я начинаю расспрашивать.
Джемс рассказывает "мой" сон.
И когда в середине я его перебиваю и продолжаю рассказ, он стоит с
открытым ртом от удивления и спрашивает, откуда я знаю "его" сон. Дело
мало-помалу выясняется; мы видели один и тот же сон до мельчайших под-
робностей.
Вопрос: возможно ли это?
Наскоро отдав приказание готовиться к походу, мы бросились осматри-
вать стену храма, ища боковой ход. Но стена была совершенно гладкая, не
только хода, даже трещины не было.
Осмотрели храм изнутри за колоннами.
- Ну, а ваш кошелек? - вспомнил Джемс.
Ищу в карманах, на столе, всюду: нет. Спросили денщика, и он подал
пустой кошелек, поднятый в зале пиршества одним из слуг.
Вскоре забил барабан и пришлось оставить храм, сделавшийся для нас
очень интересным.
Капитан Райт замолчал.
- И это все? - спросил кто-то из гостей разочарованно.
- Все или почти все, - ответил Райт.
Только через месяц, купаясь в море, мы увидели с Джемсом друг у друга
вот это, - и он, сбросив тужурку, отворотил рукав рубашки.
Все присутствующие увидели на белом плече татуированный рисунок лото-
са.
Рисунок безукоризненно изящен и прекрасного голубого цвета.
- Вы нас мистифицируете, капитан? - спросил старый гость.
- Помните условие: не просить объяснений, - отрезал сухо Райт и этим
прекратил всякие расспросы.
II
Наступил день маскарада.
С утра все, и гости и слуги, в хлопотах и волнении.
Хотя ночь предвидится светлая, так как наступило полнолуние, но все
же в саду развешаны фонари и расставлены плошки.
Залы, и без того блестящие и нарядные, украшены зелеными гирляндами.
Темная зелень дубов и елей еще ярче оттеняет белое электрическое освеще-
ние.
Во многих комнатах под тенью тропических муз, пальм и магнолий устро-
ены укромные поэтические уголки.
Буфеты ломятся под тяжестью изысканных закусок и вин.
Маленькие киоски в виде индийских пагод, с шампанским, фруктами и
прохладительными, разбросаны всюду.
Над главным дамским буфетом красиво спускается флаг Америки. Голубое
шелковое поле заткано настоящими золотыми звездами.
Зимний сад, по приказу Гарри, только полуосвещен и для прохлады в нем
открыты окна.
Смит и Миллер летают вверх и вниз, устраивая и отдавая последние при-
казания прислуге и музыкантам.
Кухни полны поваров и их помощников.
Гости тоже в волнении; каждый занят своим нарядом. Оказывается, у од-
ного все еще не доставлен костюм из города; у другого оказались узкими
сапоги; доктор ворчит, что золотой шнурок "дважды рожденного" недоста-
точно толст. Парикмахеры и портной завалены просьбами, их рвут на част
и...
Гарри тоже озабочен: он примеряет костюм набоба. Райт сидит перед ним
в кресле с сигарой, а Джемс с усердием хлопочет возле Гарри.
- Отлично, отлично, ты настоящий раджа! Теперь бы вокруг тебя штук
десять "нотчей", индусских танцовщиц, - восклицает он.
- А, по-моему, не мешало бы побольше бриллиантов и вообще камней на
тюрбан и на грудь, - говорит Райт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62