Решено, буду пока молчать.
27-го
По давно заведенному порядку мы с Ритой после обеда (хотя и обедаем
на разных половинах) гуляем над обрывом. Прежде эти прогулки имели не-
изъяснимую прелесть: нам всегда так много надо было сказать друг друг
у... а теперь мы точно отбываем повинность перед слугами.
Вчера мы также ходили, перекидываясь фразами о погоде.
Как-то на площадку явился Петро. На нем была старинная парадная лив-
рея, но ногах туфли с большими пряжками, седые волосы тщательно причеса-
ны, в руках у него был небольшой сверток.
Я сразу понял, что старик явился представиться своей будущей госпоже.
- Рита, - сказал я, - это мой старый дядька Петро, верный слуга моих
родителей. - Рита снисходительно кивнула головой.
С низким поклоном Петро подошел к ручке. В первый раз мне неприятно
бросилась в глаза перемена, происшедшая с руками Риты. Прежде розовые
пальчики с нежными ноготками были теперь длинные, белые и ногти твердые
и острые.
Только Петро хотел коснуться руки, как Рита резко отдернула ее и ска-
зала:
- Я не хочу!
Старик оторопел и так растерялся, что вместо того, чтобы уйти, протя-
нул Рите сверток, говоря:
- Я принес для вас, сам святой отец благословил их.
Рита отпрыгнула в сторону, все лицо ее перекосила злоба, и, как-то
шипя, она сказала:
- Убирайся прочь, дурак! - и быстро пошла к дому.
На бедного Петро жаль было смотреть. В его трясущихся руках лопнула
бумага и из нее повисли янтарные четки с маленьким крестиком.
Для меня эта сцена была полна смысла.
Могла ли Рита, в ее теперешнем положении, принять четки, благословен-
ные святым отцом?
- Успокойся, Петро, и отдай четки мне, - сказал я. - Мне они скоро
пригодятся.
- Милый Карло, что же это? за что? - бормотал, плача, старик.
- Полно, старина, мужайся, это значит только, что ты опоздал, а ста-
рый граф Дракула сделал свое дело - погубил ту, что помогала его осво-
бождению.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
После рассказов Карло и своих наблюдений Петро приходит к заключению,
что Рита - вампир и что ее надо уничтожить.
Несмотря на все, в душе Карло по временам вспыхивает надежда, что это
ошибка, галлюцинация, психоз... и вот Петро решается доказать ему прав-
ду.
Гарри остановился. - Если вам не наскучило, то конец записок я могу
прочесть весь без перерывов, - говорит он.
- Конечно, мы желаем знать все, - ответил Джемс за всех.
- В таком случае. Карл Иванович, будьте добры, замените меня, я ус-
тал. - И Гарри передал тетрадь Карлу Ивановичу.
Надев очки, тот начал:
"Петро усердно следит и караулит Риту. Он теперь убежден, что она ча-
сы своего вампирического сна проводит в своем гробу в капелле. Недаром
она так заботливо его оберегает.
Сегодня ночью мы идем, чтобы окончательно в этом убедиться.
Вчера во время заката солнца, т.е. во время, когда, по мнению Петро,
вампиры должны лежать в могилах, и Рита не могла следить за нами, что
она, в свою очередь, делает, мы отправились на хоры, в капеллу.
Было тихо.
Последние лучи солнца освещали мрачное убранство стен и засохшие розы
на полу и катафалк.
Петро поставил нам два стула и очертил мелом на полу круг, что-то
шепча, и там, где сходились линии круга, нарисовал пентаграмму.
Прошло полчаса. Все тихо. Солнце закатилось. Наступил полумрак.
Неясно внизу чернел гроб, подсвечники, окутанные черным флером, ана-
лой... Становилось жутко.
Петро по временам клал мне руку на колено, точно желая успокоить.
Темно, я закрыл глаза.
Открываю, капелла залита лунным светом, но при нем все принимают фан-
тастические образы. Даже кажется, что розы ожили и благоухают...
Петро опять нажимает мне на колено, приглашая быть внимательным.
И что же - дверь из капеллы в склеп, за минуту перед тем закрытая, -
это я ясно видел - стоит настежь и в ней фигура. Это высокий, седой ста-
рик, в черном бархатном одеянии, на груди дорогая, золотая цепь. Нет
сомнения, это старый граф Дракула.
Если б вместо черного фона открытой двери была золотая рама, я пок-
лялся бы, что портрет, сосланный когда-то моим отцом в лесной дом, пере-
несен в капеллу.
Старик, не торопясь, подходит к гробу. Крышка скользит: в гробу, в
голубом платье, с розами на груди лежит Рита.
Она открывает глаза, счастливая улыбка озаряет ее лицо.
- Пора, милый, - и она протягивает руки старику. - Ты мой учитель, ты
сделал меня могучей и сильной, я люблю тебя.
Рита приподнялась и села. Еще минута, и она уже стоит на ногах.
- Зачем только ты хочешь, чтоб я жила с ними днем? Мне лучше с тобою
в темном склепе. Они мне противны, мне тяжело с ними. Вот и сейчас я
чувствую их присутствие. - И она начала беспокойно оглядываться.
- Полно, они не смеют сюда явиться!
Мы сидели затаив дыхание.
- А если они здесь. - И Рита подняла голову по направлению к хорам.
В ту же минуту я заметил в руках Петро маленький ковчежец с св. об-
латками.
- Уйдем отсюда, уйдем, - сказала Рита, и они обнялись, легко отдели-
лись от пола и понеслись в луче месяца к окну. На минуту они заслонили
свет, а затем вновь стало светло.
И мы ясно увидели плотно закрытый гроб и крепко запертую дверь.
Все виденное казалось сном.
- Будем ждать, - сказал Петро, - летняя ночь коротка. Они скоро вер-
нутся.
Сколько времени прошло - не знаю. Я устал, спина ныла, ноги одереве-
нели, голова была тяжелая.
В воздухе стоял ясный запах тления, точно разлагающийся труп рядом.
Скоро взойдет солнце. Риты нет. На окне сидит большая черная кошка. Я
хочу уже встать, но кошка прыгает в капеллу, и это не кошка, а Рита.
Усталой походкой идет она к гробу, глаза сияют алым наслаждением, на
губах кровавая пена. Минута, и она исчезла.
- Теперь скорее вон отсюда, - говорит Петро и берет меня за руку.
- Да-да, вон, - шепчу я, - и пора.
Едва дотащился до своей постели и упал, как убитый.
7-го
Что мы пережили сегодня. Ну и ночь! Она еще страшней той, когда в
первый раз встала Рита. Но по порядку.
После бессонной ночи, проведенной в капелле, а главное, от разных дум
и пережитого горя я свалился на постель и заснул тяжело, без грез, без
видений.
Вдруг кто-то сердито меня толкает, открываю глаза, передо мной стоит
Рита. Лицо ее перекошено злобой, острые ногти впиваются в мою руку.
- Вставай, что же это за безобразие, твои два дурака залезли в мою
капеллу и не хотят оттуда уходить. Прогони их сейчас же! И прикажи снять
решетки и глупые цветы, - кричит Рита.
- Какие цветы, какие решетки, я ничего не знаю, - говорю я.
- Я так и знала, что ты ничего не знаешь! Идем!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62