Лакей распахнул перед ними двери кабинета.
"Сейчас я увижу ее рядом с собою, - подумал Гарри, - зеркало висит
как раз против двери".
Они входят. Что за странность: Гарри видит себя в зеркале, но одного;
рядом нет ничего; видно только, как лакей закрывает дверь.
Прежде чем ошеломленный Гарри мог что-либо сообразить, спутница увле-
кает его на низенький диван, кладет себе под руку мягкую подушку. Она
это делает с таким видом, точно бывала не раз в этой комнате.
Грациозным движением вытаскивает розовую сердоликовую булавку и отки-
дывает кружево.
Если через кружево она казалась красавицей, то теперь она была еще
лучше.
Гарри позабыл весь мир: он соскальзывает с дивана на ковер к ногам
красавицы и кладет голову на ручку дивана.
Дама наклоняется низко-низко; Гарри чувствует одуряющий запах лаванды
и неизъяснимую сладкую истому. Глаза сами собой закрываются.
Он сознает, как сквозь сон, что холодные пальчики с острыми ногтями
ищут расстегнуть ворот его костюма...
Вдруг дверь с шумом открывается: это Райт и Джемс, вопреки настоянию
лакея, входят в кабинет.
Женщина поднимает голову, и взгляд, полный злости и ненависти, на ми-
нуту останавливает молодых людей.
Она встает, а Гарри безжизненно падает на ковер. Он в глубоком обмо-
роке.
Райт бросается к незнакомке, чтобы задержать ее; но уже поздно. Она у
двери, портьера скрывает ее.
Друзья, не зовя слуг, освещают и обыскивают все: спальню, уборную -
никого. Все двери заперты и заложены изнутри.
Гарри кладут на диван и приводят в чувство. Первое его слово о краса-
вице.
Райт старается уверить его, что он ошибся, что душный воздух зала был
причиною его обморока.
- Полноте, я отлично все помню. Она была здесь; вот и подушка, на ко-
торую она опиралась; вот и ямка от локтя; затем он быстро нагибается,
что-то поднимает и с торжеством, показывая сердоликовую булавку, воскли-
цает:
- А это что? Вы и теперь будете отрицать ее существование! И какая у
вас цель? - и ревность, горячая ревность загорелась у него во взгляде.
- Полно, Гарри, только не это! - вскрикивает Райт.
- Мне одно странно, - продолжает Гарри, - когда мы вошли, я не видел
ее в зеркале, хотя она и была рядом со мной.
При этих словах Джемс вздрагивает и испуганно смотрит на Райта.
- Все это мы разберем после, а теперь нельзя оставлять гостей одних,
- благоразумно замечает капитан.
Гарри послушно поднимается, и все выходят из кабинета.
Джемс берет капитана под руку и шепчет ему:
- А мне эта история не нравится; тут что-то неладно... И скажи, где я
ее видел, а что видел, то это несомненно.
- А заметил ты странность, - продолжал Джемс, - в спальне Гарри, на
обеих стенках его кровати, есть знак пентаграммы? Видел ты его?
- Пентаграммы? Ты хочешь сказать о том каббалистическом знаке пятиг-
ранной звезды, что, по преданию, в средние века употребляли как заклина-
ние против злых духов?
- Ну, да, - подтвердил Джемс.
- Неужели Гарри сам велел их приделать к спинкам? Я ясно рассмотрел;
они не входят в рисунок кровати, а помещены сверху.
- Не вижу тут ничего особенного, - сказал спокойно Райт. - Знак пен-
таграммы, видимо, почему-то был любим бывшим владельцем замка. В вещах,
перешедших к Гарри по наследству, он часто встречается, и я видел золо-
тую цепь, на которой висит знак пентаграммы из чистого золота, усыпанный
бриллиантами. Вещь в высшей степени художественная, и Гарри сказал, что
она нравится ему больше всех остальных вещей и что носить ее он будет
охотно.
- Райт, мне необходимо сегодня же говорить с тобою, - заявляет Джемс.
- Хорошо, когда проводим гостей. Смотри, к тебе идет твоя испанка.
- А, ну ее к черту, не до того теперь! - ворчит Джемс.
Веселье, ничем не нарушаемое, царит в залах; гости по-прежнему танцу-
ют, пьют, любезничают. Только хозяин стал холоднее; он не замечает ни
страстных взглядов, ни вздохов, ни милых улыбок, которыми щедро дарят
его красивые и некрасивые особы женского пола.
Он молча бродит по комнатам.
Красавица в голубом платье как внезапно появилась, так внезапно и ис-
чезла, унеся с собою и веселье хозяина.
Джемс тоже потерял охоту к флирту. Он хотя и ходит под руку со своей
дамой и говорит любезности, но, видимо, думает о другом и сильно озабо-
чен.
Испанка, не зная, как вернуть к себе внимание своего кавалера, пред-
лагает пройтись по саду.
Они спускаются. Сад красиво освещен, но довольно свежо, и публики
немного.
Подходят к обрыву. Долина залита лунным светом, под ногами блестит
озеро.
- Как странно, - говорит испанка, - погода ясная, а по скале тянется
полоса тумана.
И правда: с середины горы, кверху, поднимается столб белого светяще-
гося тумана: он ползет выше и выше и пропадает в соседних кустах.
- Если б я не была с вами, - шепчет нежно испанка, прижимаясь к Джем-
су, - я бы боялась этого тумана: в нем точно кто-то есть.
Как будто в подтверждение ее слов из кустов выходит женщина в белом
платье и легкой походкой направляется в замок.
Джемс и слегка упирающаяся испанка следуют за ней.
"Кажется, я не видел еще этой маски, - думает Джемс, - и она хороша,
не хуже "той".
В зале белую фигуру тотчас же окружает рой кавалеров и увлекает в
танцы.
Белое легкое платье, как облачко, носится по залу. Золотистые локоны
рассыпались по плечам, и их едва сдерживает венок из мертвых роз. Лицо
плотно укутано газом, только большие голубые глаза ясно и ласково осмат-
ривают всех.
Маска имеет большой успех.
Но больше всех за ней ухаживает молодой корнет Визе, одетый словаком;
он, как тень, следует за ней всюду. Да и она сама, видимо, выказывает
ему предпочтение.
Так что понемногу кавалеры отстают, и словака с белой дамой предос-
тавляют друг другу.
V
Начинается разъезд.
Гарри стоит наверху лестницы, откланиваясь и благодаря. Он уже без
маски.
Залы мало-помалу пустеют. Огни гаснут.
По комнатам быстро проходит молодой человек в костюме пажа и спраши-
вает лакеев, не видели ли его товарища, корнета Визе, в костюме словака,
- белая, широкая, с открытым воротом рубашка.
Одни не видели, другие заметили, как он проходил с дамой в белом
платье, с цветами в волосах, но где сейчас, не знают.
Паж еще раз пробегает темные уже залы. Визе нет.
"Амурничает в зимнем саду!" - проносится в голове товарища, и он спе-
шит туда.
В саду все погашено, и он освещен только светом луны через огромные
зеркальные стекла.
При изменчивом и неверном свете предметы принимают какие-то неясные и
сказочные очертания. Листья пальмы образуют хитрый узор; темный кактус
выглядит чудовищем;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62