Но не
рассказывайте об этом своим родственникам. Судя по вашему рассказу им там
мало что осталось делать. Люди этой земли, видимо, достаточно мудры, чтобы
молчать: одна семья гномов с молотками и зубилами может многое тут
разрушить.
- Нет, вы не понимаете, - горячился Гимли. - Ни один гном не
прикоснется к такой красоте. Ни один потомок Турина не будет разрабатывать
эти пещеры для камня или руды, даже если бы тут было множество золота и
бриллиантов. Разве вы срубаете весной цветущую ветвь дерева, чтобы разжечь
костер? Мы заботились бы об этих клумбах цветущего камня, но не беспокоили
бы их. С осторожным искусством, крошку за крошкой, маленький обломок скалы
в крайнем случае в самые беспокойные дни, - так мы работали бы, и по мере
того как проходили годы, мы открывали бы новые пути, новые залы, еще
таящиеся в глубинах, куда не заглядывает даже луч света через расщелину в
своде. И светильники, Леголас! Мы устроили бы светильники, развесили бы
лампы, как когда-то в Казад-Думе; и когда мы захотели бы, мы отгоняли бы
ночь, которая лежит там с того времени, как были созданы эти холмы, а
когда бы мы захотели отдыха, мы гасили бы эти огни.
- Вы тронули меня, Гимли, - сказал Леголас. - Я никогда раньше не
слышал, чтобы вы так говорили. Вы почти заставили меня жалеть, что я не
видел эти пещеры. Давайте заключим договор: если мы оба благополучно
пройдем через ожидающие нас разные опасности, то отправимся вместе в новое
путешествие. Вы посетите со мной Фэнгорн, а я с вами пойду смотреть
пропасть Хэлма.
- Это не совсем то возвращение, которое я выбрал бы, - ответил Гимли.
- Но я вынесу Фэнгорн, если получу ваше обещание вернуться в пещеры и
разделить со мной восхищение перед ними.
- Даю вам свое обещание, - сказал Леголас. - Но увы! На время мы
должны оставить мысли о пещерах и о лесе. Смотрите! Мы подошли к концу
деревьев. Далеко ли Изенгард, Гэндальф?
- Около пятнадцати лиг полета ворона Сарумана, - ответил Гэндальф. -
Пять от устья лощины до брода, а затем еще десять до ворот Изенгарда. Но
мы не должны проделать весь путь этой ночью.
- А когда мы придем туда, что мы увидим там? - спросил Гимли. - Вы,
может знаете, а я даже не могу догадаться.
- Я сам не знаю определенно, - ответил колдун. - Я был там вчера
вечером, но с тех пор могло случиться многое. Однако, я думаю, что вы не
скажете, что наше путешествие было напрасным.
Наконец отряд миновал деревья и оказался на дне лощины, где
ответвлялась дорога к пропасти Хэлма от дороги, ведущей из Эдораса к броду
через Изен. Выехав на опушку леса, Леголас остановился и с сожалением
оглянулся. Потом издал неожиданный возглас.
- Там глаза! - сказал он. - Глаза, глядящие из тени под деревьями. Я
никогда не видел таких глаз.
Остальные, удивленные его возгласом, остановились и оглянулись;
Леголас собирался уже двинуться назад.
- Нет, нет! - воскликнул Гимли. - Делайте что хотите в вашем безумии,
но раньше уж спустите меня с этой лошади. Я не желаю видеть никаких глаз!
- Стойте, Леголас Зеленолист! - сказал Гэндальф. - Не возвращайтесь в
лес, еще не время.
Еще не успел он закончить, как из деревьев выступили три странные
фигуры. Они были не ниже троллей: двенадцать и больше футов ростом. Их
сильные тела, крепкие, как у молодых деревьев, были одеты во что-то серое
и коричневое. Руки и ноги у них были длинные, со множеством пальцев;
волосы у них были неподвижны, бороды - серо-зеленые, как мох. Они
пристально смотрели на север. Неожиданно они поднесли свои длинные руки ко
рту и послали звенящий возглас, чистый, как звук рога, но более
музыкальный и варьирующийся. На их возглас ответили; повернувшись,
всадники увидели, что по траве движутся другие создания того же рода. Они
быстро шли с севера, идя цепочкой, как журавли в полете; но их огромные
шаги позволяли им двигаться быстрее журавлей в полете. Всадники громко
воскликнули в удивлении и некоторые положили руки на рукояти мечей.
- В оружии нет необходимости, - сказал Гэндальф. - Это всего лишь
пастухи. Они не враги. Мы их в сущности даже не интересуем.
Казалось, так оно и есть: пока он говорил, высокие существа вошли в
лес, даже не взглянув в сторону всадников, и исчезли в нем.
- Пастухи! - сказал Теоден. - Где же их стада? Кто они, Гэндальф?
Ведь ясно, что, по крайней мере для вас, они не незнакомы.
- Они пастухи деревьев, - ответил Гэндальф. - Давно ли вы слышали о
них сказки у костра? Многие дети в нашей стране смогли бы ответить на ваш
вопрос. Вы видели энтов, о король, энтов из леса Фэнгорн, который на вашем
языке называется Энтвуд. Вы думали, что это название дано лишь по прихоти
фантазии? Нет, Теоден, это вы для них лишь случайный персонаж: все годы от
Эорла Юного до Теодена Старого для них лишь незаметный промежуток, а все
деяния вашего дома касаются и интересуют их весьма мало.
Король помолчал.
- Энты! - сказал он наконец. - В тени легенд я, кажется, немного
начинаю понимать чудо деревьев. Я дожил до того, чтобы увидеть странные
дни. Долго мы ухаживали за своими лошадьми, строили наши дома, работали
нашими инструментами или скакали на помощь войскам Минас Тирита. И это мы
называли жизнью людей, жизнью мира. Мы мало беспокоились о том, что лежит
за границами нашей земли. У нас были песни об этих существах, но мы
позабыли их, оставив только детям, как безобидный обычай. А теперь песни
ожили, пришли к нам и ходят живые под солнцем.
- Вы должны радоваться, король Теоден, - сказал Гэндальф. - Не только
маленькая жизнь людей теперь в опасности, но также и жизнь существ,
которых вы считали персонажами легенд. У вас есть союзники, хотя вы о них
можете и не знать.
- Но я должен и печалиться, - возразил Теоден. - Ибо счастье на войне
изменчиво, и не может ли получиться так, что многое прекрасное и
удивительное уйдет далеко за пределы Средиземья?
- Может быть, - сказал Гэндальф. - Невозможно полностью ликвидировать
зло, нанесенное Сауроном, как невозможно сделать так, как будто его и не
было. На такие дни мы осуждены. Продолжим наш путь!
Отряд повернул от лощины и леса и двинулся к броду. Леголас неохотно
последовал за другими. Солнце село, но когда они выехали из тени холмов и
посмотрели на запад, в сторону прохода Рохана, они увидели, что небо еще
красное. Вокруг сгущалась тьма и летело множество чернокрылых птиц.
Некоторые из них с мрачными криками пролетали над головами всадников,
возвращаясь к своим гнездам в скалах.
- Пожиратели падали нашли себе занятие на поле битвы, - констатировал
Эомер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117
рассказывайте об этом своим родственникам. Судя по вашему рассказу им там
мало что осталось делать. Люди этой земли, видимо, достаточно мудры, чтобы
молчать: одна семья гномов с молотками и зубилами может многое тут
разрушить.
- Нет, вы не понимаете, - горячился Гимли. - Ни один гном не
прикоснется к такой красоте. Ни один потомок Турина не будет разрабатывать
эти пещеры для камня или руды, даже если бы тут было множество золота и
бриллиантов. Разве вы срубаете весной цветущую ветвь дерева, чтобы разжечь
костер? Мы заботились бы об этих клумбах цветущего камня, но не беспокоили
бы их. С осторожным искусством, крошку за крошкой, маленький обломок скалы
в крайнем случае в самые беспокойные дни, - так мы работали бы, и по мере
того как проходили годы, мы открывали бы новые пути, новые залы, еще
таящиеся в глубинах, куда не заглядывает даже луч света через расщелину в
своде. И светильники, Леголас! Мы устроили бы светильники, развесили бы
лампы, как когда-то в Казад-Думе; и когда мы захотели бы, мы отгоняли бы
ночь, которая лежит там с того времени, как были созданы эти холмы, а
когда бы мы захотели отдыха, мы гасили бы эти огни.
- Вы тронули меня, Гимли, - сказал Леголас. - Я никогда раньше не
слышал, чтобы вы так говорили. Вы почти заставили меня жалеть, что я не
видел эти пещеры. Давайте заключим договор: если мы оба благополучно
пройдем через ожидающие нас разные опасности, то отправимся вместе в новое
путешествие. Вы посетите со мной Фэнгорн, а я с вами пойду смотреть
пропасть Хэлма.
- Это не совсем то возвращение, которое я выбрал бы, - ответил Гимли.
- Но я вынесу Фэнгорн, если получу ваше обещание вернуться в пещеры и
разделить со мной восхищение перед ними.
- Даю вам свое обещание, - сказал Леголас. - Но увы! На время мы
должны оставить мысли о пещерах и о лесе. Смотрите! Мы подошли к концу
деревьев. Далеко ли Изенгард, Гэндальф?
- Около пятнадцати лиг полета ворона Сарумана, - ответил Гэндальф. -
Пять от устья лощины до брода, а затем еще десять до ворот Изенгарда. Но
мы не должны проделать весь путь этой ночью.
- А когда мы придем туда, что мы увидим там? - спросил Гимли. - Вы,
может знаете, а я даже не могу догадаться.
- Я сам не знаю определенно, - ответил колдун. - Я был там вчера
вечером, но с тех пор могло случиться многое. Однако, я думаю, что вы не
скажете, что наше путешествие было напрасным.
Наконец отряд миновал деревья и оказался на дне лощины, где
ответвлялась дорога к пропасти Хэлма от дороги, ведущей из Эдораса к броду
через Изен. Выехав на опушку леса, Леголас остановился и с сожалением
оглянулся. Потом издал неожиданный возглас.
- Там глаза! - сказал он. - Глаза, глядящие из тени под деревьями. Я
никогда не видел таких глаз.
Остальные, удивленные его возгласом, остановились и оглянулись;
Леголас собирался уже двинуться назад.
- Нет, нет! - воскликнул Гимли. - Делайте что хотите в вашем безумии,
но раньше уж спустите меня с этой лошади. Я не желаю видеть никаких глаз!
- Стойте, Леголас Зеленолист! - сказал Гэндальф. - Не возвращайтесь в
лес, еще не время.
Еще не успел он закончить, как из деревьев выступили три странные
фигуры. Они были не ниже троллей: двенадцать и больше футов ростом. Их
сильные тела, крепкие, как у молодых деревьев, были одеты во что-то серое
и коричневое. Руки и ноги у них были длинные, со множеством пальцев;
волосы у них были неподвижны, бороды - серо-зеленые, как мох. Они
пристально смотрели на север. Неожиданно они поднесли свои длинные руки ко
рту и послали звенящий возглас, чистый, как звук рога, но более
музыкальный и варьирующийся. На их возглас ответили; повернувшись,
всадники увидели, что по траве движутся другие создания того же рода. Они
быстро шли с севера, идя цепочкой, как журавли в полете; но их огромные
шаги позволяли им двигаться быстрее журавлей в полете. Всадники громко
воскликнули в удивлении и некоторые положили руки на рукояти мечей.
- В оружии нет необходимости, - сказал Гэндальф. - Это всего лишь
пастухи. Они не враги. Мы их в сущности даже не интересуем.
Казалось, так оно и есть: пока он говорил, высокие существа вошли в
лес, даже не взглянув в сторону всадников, и исчезли в нем.
- Пастухи! - сказал Теоден. - Где же их стада? Кто они, Гэндальф?
Ведь ясно, что, по крайней мере для вас, они не незнакомы.
- Они пастухи деревьев, - ответил Гэндальф. - Давно ли вы слышали о
них сказки у костра? Многие дети в нашей стране смогли бы ответить на ваш
вопрос. Вы видели энтов, о король, энтов из леса Фэнгорн, который на вашем
языке называется Энтвуд. Вы думали, что это название дано лишь по прихоти
фантазии? Нет, Теоден, это вы для них лишь случайный персонаж: все годы от
Эорла Юного до Теодена Старого для них лишь незаметный промежуток, а все
деяния вашего дома касаются и интересуют их весьма мало.
Король помолчал.
- Энты! - сказал он наконец. - В тени легенд я, кажется, немного
начинаю понимать чудо деревьев. Я дожил до того, чтобы увидеть странные
дни. Долго мы ухаживали за своими лошадьми, строили наши дома, работали
нашими инструментами или скакали на помощь войскам Минас Тирита. И это мы
называли жизнью людей, жизнью мира. Мы мало беспокоились о том, что лежит
за границами нашей земли. У нас были песни об этих существах, но мы
позабыли их, оставив только детям, как безобидный обычай. А теперь песни
ожили, пришли к нам и ходят живые под солнцем.
- Вы должны радоваться, король Теоден, - сказал Гэндальф. - Не только
маленькая жизнь людей теперь в опасности, но также и жизнь существ,
которых вы считали персонажами легенд. У вас есть союзники, хотя вы о них
можете и не знать.
- Но я должен и печалиться, - возразил Теоден. - Ибо счастье на войне
изменчиво, и не может ли получиться так, что многое прекрасное и
удивительное уйдет далеко за пределы Средиземья?
- Может быть, - сказал Гэндальф. - Невозможно полностью ликвидировать
зло, нанесенное Сауроном, как невозможно сделать так, как будто его и не
было. На такие дни мы осуждены. Продолжим наш путь!
Отряд повернул от лощины и леса и двинулся к броду. Леголас неохотно
последовал за другими. Солнце село, но когда они выехали из тени холмов и
посмотрели на запад, в сторону прохода Рохана, они увидели, что небо еще
красное. Вокруг сгущалась тьма и летело множество чернокрылых птиц.
Некоторые из них с мрачными криками пролетали над головами всадников,
возвращаясь к своим гнездам в скалах.
- Пожиратели падали нашли себе занятие на поле битвы, - констатировал
Эомер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117