К
удивлению остальных, Саруман повернулся и как бы против своей воли подошел
к перилам и повис на них, тяжело дыша. Лицо его исказилось и покрылось
морщинами. Руки тяжело свисали по бокам и скорчились, как когти.
- Я не разрешил вам уйти, - строго сказал Гэндальф. - Я еще не
кончил. Вы стали глупцом Саруман, и мне вас жаль. Вы еще можете
отвернуться от глупости и зла и послужить добру. Но вы выбрали другое -
остаться и до конца пытаться осуществить свой подлый план. Оставайтесь! Но
предупреждаю возврата не будет! Даже если к вам протянутся темные руки с
востока, Саруман! - воскликнул он, и голос его звучал властно и
повелительно. - Смотрите, я не Гэндальф Серый, которого вы предали. Я
Гэндальф Белый, преодолевший смерть. У вас нет теперь цвета, и я изгоняю
вас из совета!
Он поднял руку и медленно проговорил ясным холодным голосом:
- Саруман, ваш посох сломан, - послышался треск, посох в руках
Сарумана раскололся, и верхняя часть его упала к ногам Гэндальфа. - Идите!
- сказал Гэндальф.
С криком Саруман упал навзничь и пополз к дверям. В тот же момент
тяжелый сверкающий предмет, вращаясь, упал сверху. Ударившись о перила
балкона и пролетев рядом с головой Гэндальфа, он ударился в ступеньку, на
которой тот стоял. Железные перила зазвенели и прогнулись. Ступенька же
треснула и раскололась. Но сам предмет остался невредимым. Это был
хрустальный шар, темный, но сверкающий изнутри красным алмазом пламени. Он
покатился по лестнице и направил свой бег к глубокой луже. Пин подбежал и
подобрал его.
- Мошенник! - воскликнул Эомер. Но Гэндальф стоял неподвижно.
- Нет, это не Саруманом брошено, - сказал он, - и даже не по его
просьбе, я думаю. Шар вылетел из окна высоко вверху. Прощальный подарок
мастера Змеиного Языка, как мне кажется, но плохо нацеленный.
- Может, он потому и нацелился плохо, что не мог решить, кого он
ненавидит больше: вас или Сарумана, - сказал Арагорн.
- Может быть и так, - согласился Гэндальф. - Мало приятного доставлял
этот союз им обоим: они грызли друг друга словами. Но наказание
заслуженное. Если когда-либо Змеиный Язык выйдет из Ортханка живым, это
будет гораздо больше, чем он заслуживает.
Эй, парень, я не просил тебя брать это! - воскликнул он, резко
оборачиваясь и видя, как Пин поднимается по ступеням, медленно, как бы
неся тяжелый груз. Он торопливо спустился навстречу хоббиту, взял у него
темный шар и закутал его в свой плащ.
- Я позабочусь об этом, - сказал он. - Не думаю, чтобы Саруман хотел
выбросить эту вещь.
- Но у него могут найтись другие вещи, - заметил Гимли. - Если
разговор окончен, то пойдемте отсюда, пока нас не забросали камнями.
- Разговор окончен, - сказал Гэндальф. - Идемте.
Они повернулись спинами к дверям Ортханка и спустились по ступенькам.
Всадники с радостью приветствовали короля и Гэндальфа. Чары Сарумана были
разрушены: они видели, как Саруман повиновался приказу, как....
- Ну, это сделано, - сказал Гэндальф. - Теперь я должен увидеться с
Древобрадом, рассказать ему, как обстоят дела.
- Он, вероятно, догадывается, - сказал Мерри. - Мог ли разговор
закончиться иначе?
- Маловероятно, - ответил Гэндальф, - хотя одно время равновесие
висело на волоске. Но у меня были причины пытаться, и из-за жалости и по
другим причинам. Впервые Саруман увидел, что власть его голоса слабеет. Он
не может быть одновременно тираном и советником. Когда заговор созрел, он
не может оставаться в тайне. Я дал Саруману последнюю возможность -
отказаться и от Мордора и от собственных замыслов и возместить нанесенный
ущерб, помогая нам. Он знает наши нужды. И он мог бы принести нам большую
пользу. Но он предпочел отказаться и сохранить за собой Ортханк. Он не
хочет слушать, хочет только командовать. Он живет теперь в ужасе перед
тенью Мордора, но все еще надеется справиться с бурей. Несчастный глупец!
Он погибнет, если власть Востока протянет свои руки к Изенгарду. Мы не
можем разрушить Ортханк извне, но Саурон - кто знает, на что он способен?
- А если Саурон не захватит Ортханк? Что вы с ним сделаете? - спросил
Пин.
- Я? Ничего! - ответил Гэндальф. - Я ничего с ним не сделаю. Мне не
нужно господство. Что станет с Саруманом? Не могу сказать. Мне жаль, что
так много прежде хорошего гноится в этой башне. Но для нас дела пока идут
неплохо. Неожиданны повороты судьбы! Часто ненависть поражает сама себя!
Думаю, что даже если бы мы смогли войти в Ортханк, вряд ли мы нашли бы
что-либо более ценное, чем этот шар, который бросил в нас Змеиный Язык.
Резкий крик, неожиданно прекратившийся, донесся из окна.
- Кажется, Саруман согласен со мной, - усмехнулся Гэндальф. - Идемте!
Оставим их.
Они вернулись к развалинам ворот. Не успели они войти под арку, как
из тени под грудой камней, где они стояли, вышли Древобрад и еще дюжина
энтов. Арагорн, Гимли и Леголас с удивлением смотрели на них.
- Здесь три моих товарища, Древобрад, - сказал колдун. - Я говорил
тебе о них, но вы их еще не видели, - и он назвал их одного за другим.
Старый энт смотрел на них долго и внимательно и по очереди говорил с
каждым. И последним он обратился к Леголасу.
- Значит, вы пришли из Чернолесья, мой добрый эльф? Это был когда-то
очень большой лес.
- Он до сих пор большой, - сказал Леголас. - Но не настолько велик,
чтобы мы, в нем живущие, не хотели бы видеть новые деревья. Я бы очень
хотел побывать в лесе Фэнгорна. Я прошел только по его опушке, но мне
очень не хотелось уходить от него.
Глаза Древобрада блеснули от удовольствия.
- Надеюсь, ваше желание осуществится до того, как эти холмы
состарятся, - сказал он.
- Я приду, если позволит судьба, - сказал Леголас. - Я договорился со
своим другом, что если все кончится хорошо, мы с ним вместе посетим
Фэнгорн - с вашего позволения.
- Любой эльф, пришедший с вами, будет встречен с радостью, - сказал
Древобрад.
- Друг, о котором я говорю, не эльф, - сказал Леголас. - Я имею в
виду Гимли, сына Глоина. - Гимли низко поклонился, и топор выскользнул у
него из-под пояса и покатился по земле.
- Хум, хм! Ах, вот оно что! - сказал Древобрад, глядя на него темными
глазами. - Гном с топором! Хум! Я хорошо отношусь к эльфам, но вы просите
слишком многого! Какая странная дружба!
- Может она и странная, - согласился Леголас, - но пока Гимли живет,
я не приду в Фэнгорн один. Его топор предназначен не для деревьев, а для
орочьих шей. О Фэнгорн, хозяин леса Фэнгорн! Сорок два орка зарубил он в
битве.
- Ху! Эта история получше! - обрадовался Древобрад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117
удивлению остальных, Саруман повернулся и как бы против своей воли подошел
к перилам и повис на них, тяжело дыша. Лицо его исказилось и покрылось
морщинами. Руки тяжело свисали по бокам и скорчились, как когти.
- Я не разрешил вам уйти, - строго сказал Гэндальф. - Я еще не
кончил. Вы стали глупцом Саруман, и мне вас жаль. Вы еще можете
отвернуться от глупости и зла и послужить добру. Но вы выбрали другое -
остаться и до конца пытаться осуществить свой подлый план. Оставайтесь! Но
предупреждаю возврата не будет! Даже если к вам протянутся темные руки с
востока, Саруман! - воскликнул он, и голос его звучал властно и
повелительно. - Смотрите, я не Гэндальф Серый, которого вы предали. Я
Гэндальф Белый, преодолевший смерть. У вас нет теперь цвета, и я изгоняю
вас из совета!
Он поднял руку и медленно проговорил ясным холодным голосом:
- Саруман, ваш посох сломан, - послышался треск, посох в руках
Сарумана раскололся, и верхняя часть его упала к ногам Гэндальфа. - Идите!
- сказал Гэндальф.
С криком Саруман упал навзничь и пополз к дверям. В тот же момент
тяжелый сверкающий предмет, вращаясь, упал сверху. Ударившись о перила
балкона и пролетев рядом с головой Гэндальфа, он ударился в ступеньку, на
которой тот стоял. Железные перила зазвенели и прогнулись. Ступенька же
треснула и раскололась. Но сам предмет остался невредимым. Это был
хрустальный шар, темный, но сверкающий изнутри красным алмазом пламени. Он
покатился по лестнице и направил свой бег к глубокой луже. Пин подбежал и
подобрал его.
- Мошенник! - воскликнул Эомер. Но Гэндальф стоял неподвижно.
- Нет, это не Саруманом брошено, - сказал он, - и даже не по его
просьбе, я думаю. Шар вылетел из окна высоко вверху. Прощальный подарок
мастера Змеиного Языка, как мне кажется, но плохо нацеленный.
- Может, он потому и нацелился плохо, что не мог решить, кого он
ненавидит больше: вас или Сарумана, - сказал Арагорн.
- Может быть и так, - согласился Гэндальф. - Мало приятного доставлял
этот союз им обоим: они грызли друг друга словами. Но наказание
заслуженное. Если когда-либо Змеиный Язык выйдет из Ортханка живым, это
будет гораздо больше, чем он заслуживает.
Эй, парень, я не просил тебя брать это! - воскликнул он, резко
оборачиваясь и видя, как Пин поднимается по ступеням, медленно, как бы
неся тяжелый груз. Он торопливо спустился навстречу хоббиту, взял у него
темный шар и закутал его в свой плащ.
- Я позабочусь об этом, - сказал он. - Не думаю, чтобы Саруман хотел
выбросить эту вещь.
- Но у него могут найтись другие вещи, - заметил Гимли. - Если
разговор окончен, то пойдемте отсюда, пока нас не забросали камнями.
- Разговор окончен, - сказал Гэндальф. - Идемте.
Они повернулись спинами к дверям Ортханка и спустились по ступенькам.
Всадники с радостью приветствовали короля и Гэндальфа. Чары Сарумана были
разрушены: они видели, как Саруман повиновался приказу, как....
- Ну, это сделано, - сказал Гэндальф. - Теперь я должен увидеться с
Древобрадом, рассказать ему, как обстоят дела.
- Он, вероятно, догадывается, - сказал Мерри. - Мог ли разговор
закончиться иначе?
- Маловероятно, - ответил Гэндальф, - хотя одно время равновесие
висело на волоске. Но у меня были причины пытаться, и из-за жалости и по
другим причинам. Впервые Саруман увидел, что власть его голоса слабеет. Он
не может быть одновременно тираном и советником. Когда заговор созрел, он
не может оставаться в тайне. Я дал Саруману последнюю возможность -
отказаться и от Мордора и от собственных замыслов и возместить нанесенный
ущерб, помогая нам. Он знает наши нужды. И он мог бы принести нам большую
пользу. Но он предпочел отказаться и сохранить за собой Ортханк. Он не
хочет слушать, хочет только командовать. Он живет теперь в ужасе перед
тенью Мордора, но все еще надеется справиться с бурей. Несчастный глупец!
Он погибнет, если власть Востока протянет свои руки к Изенгарду. Мы не
можем разрушить Ортханк извне, но Саурон - кто знает, на что он способен?
- А если Саурон не захватит Ортханк? Что вы с ним сделаете? - спросил
Пин.
- Я? Ничего! - ответил Гэндальф. - Я ничего с ним не сделаю. Мне не
нужно господство. Что станет с Саруманом? Не могу сказать. Мне жаль, что
так много прежде хорошего гноится в этой башне. Но для нас дела пока идут
неплохо. Неожиданны повороты судьбы! Часто ненависть поражает сама себя!
Думаю, что даже если бы мы смогли войти в Ортханк, вряд ли мы нашли бы
что-либо более ценное, чем этот шар, который бросил в нас Змеиный Язык.
Резкий крик, неожиданно прекратившийся, донесся из окна.
- Кажется, Саруман согласен со мной, - усмехнулся Гэндальф. - Идемте!
Оставим их.
Они вернулись к развалинам ворот. Не успели они войти под арку, как
из тени под грудой камней, где они стояли, вышли Древобрад и еще дюжина
энтов. Арагорн, Гимли и Леголас с удивлением смотрели на них.
- Здесь три моих товарища, Древобрад, - сказал колдун. - Я говорил
тебе о них, но вы их еще не видели, - и он назвал их одного за другим.
Старый энт смотрел на них долго и внимательно и по очереди говорил с
каждым. И последним он обратился к Леголасу.
- Значит, вы пришли из Чернолесья, мой добрый эльф? Это был когда-то
очень большой лес.
- Он до сих пор большой, - сказал Леголас. - Но не настолько велик,
чтобы мы, в нем живущие, не хотели бы видеть новые деревья. Я бы очень
хотел побывать в лесе Фэнгорна. Я прошел только по его опушке, но мне
очень не хотелось уходить от него.
Глаза Древобрада блеснули от удовольствия.
- Надеюсь, ваше желание осуществится до того, как эти холмы
состарятся, - сказал он.
- Я приду, если позволит судьба, - сказал Леголас. - Я договорился со
своим другом, что если все кончится хорошо, мы с ним вместе посетим
Фэнгорн - с вашего позволения.
- Любой эльф, пришедший с вами, будет встречен с радостью, - сказал
Древобрад.
- Друг, о котором я говорю, не эльф, - сказал Леголас. - Я имею в
виду Гимли, сына Глоина. - Гимли низко поклонился, и топор выскользнул у
него из-под пояса и покатился по земле.
- Хум, хм! Ах, вот оно что! - сказал Древобрад, глядя на него темными
глазами. - Гном с топором! Хум! Я хорошо отношусь к эльфам, но вы просите
слишком многого! Какая странная дружба!
- Может она и странная, - согласился Леголас, - но пока Гимли живет,
я не приду в Фэнгорн один. Его топор предназначен не для деревьев, а для
орочьих шей. О Фэнгорн, хозяин леса Фэнгорн! Сорок два орка зарубил он в
битве.
- Ху! Эта история получше! - обрадовался Древобрад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117