.. Но петля приближается, медленно, но неотвратимо. Все вы будете
висеть в ней! - Голос его изменился, как будто он медленно овладевал
собой. - Не знаю, откуда я беру терпение для разговоров с вами. Мне вы не
нужны, не нужны ваши адъютанты, убегающие быстрее, чем скачущий вперед
Теоден, хозяин лошадей. Я уже давно предлагал вам союз, видимо превышающий
возможность вашего разума. Предлагаю его снова, чтобы те, кого вы ведете
по неверной дороге, могли увидеть правильный выбор. Вы хвастали, что
нанесли мне оскорбление. Да будет так. Убирайтесь к своим хижинам!
Но вы, Гэндальф! Вами я действительно огорчен, за вас я стыжусь. Как
могли вы принять участие в такой компании? Вы горды, Гэндальф, и не без
причины, у вас благородный ум и глаза, способные видеть далеко и глубоко.
Даже сейчас неужели вы не прислушиваетесь к моему совету?
Гэндальф шевельнулся и посмотрел вверх:
- Что скажете вы такого, чего не сказали во время нашей последней
встречи? - поинтересовался он. - Или вы хотите взять свои слова обратно?
Саруман помолчал.
- Взять назад? - пропел он, как бы в изумлении. - Взять. Я пытался
дать вам совет для вашего же добра, но вы не пожелали меня слушать. Вы
горды и не любите советов: у вас хватает собственной мудрости. Но в данном
случае вы ошибаетесь, неправильно понимаете мои намерения. Боюсь, что в
стремлении переубедить вас я потерял терпение. Я сожалею об этом. У меня
нет к вам недоброжелательности. Вот даже сейчас, когда вы вернулись в
обществе злобных и невежественных союзников. И почему бы мне желать вам
зла? Разве мы оба не члены высокого и древнего союза, самого
замечательного в Средиземье? Наша дружба выгодна нам обоим. Мы можем
по-прежнему действовать вместе, излечивать недостатки мира. Давайте поймем
друг друга и избавим этих младших собратьев от необходимости делать выбор!
Пусть ждут нашего решения! Для общего блага я согласен забыть прошлое и
принять вас вновь. Разве вы не хотите поговорить со мной? И разве вы не
подниметесь ко мне?
Так велика была сила голоса Сарумана, что никто, слышавший его, не
мог остаться незатронутым. Но теперь очарование голоса было другим. Теперь
это было мягкое увещевание доброго короля ошибающемуся, но любимому
министру. Они слышали слова не предназначенные для них, непослушные дети
или грубые слуги, подслушивающие беседу старших и размышляющие, насколько
она будет определять их участь. Из возвышенного материала были сделаны эти
двое, почтенного и мудрого. Неизбежен был их союз. Гэндальф поднимется в
башню, чтобы обсудить глубокие мысли, недоступные их пониманию, в высоких
комнатах Ортханка. Дверь за ним закроется, а они останутся снаружи и будут
ждать назначенной работы или наказания. Даже в мозгу Теодена оформилась
мысль, как тень сомнения: "он нас предаст, он пойдет, мы останемся".
И вдруг Гэндальф рассмеялся. Наваждение исчезло, как дым.
- Саруман, Саруман! - сказал Гэндальф, все еще смеясь. - Саруман, вы
неверно выбрали путь в жизни. Вы должны были бы стать королевским шутом и
зарабатывать на хлеб себе и на колотушки, передразнивая королевских
советников. - Он помолчал, пытаясь справиться со своим весельем. - Понять
друг друга? Боюсь, вы меня не понимаете. Но, Саруман, вас я понимаю теперь
слишком хорошо. Я лучше помню ваши аргументы и дела, чем вы предполагаете.
Когда я в последний раз навещал вас, вы были тюремщиком Мордора, и туда-то
должен был быть послан я. Нет, гость, который был вынужден бежать с крыши,
дважды подумает, прежде чем прийти снова. Нет, я не думаю, что поднимусь к
вам. Но послушайте меня, Саруман, в последний раз! Не хотите ли вы
спуститься? Изенгард оказался менее сильным, чем он вам представлялся. То
же может произойти и с другими вещами, в которые вы верите. Не лучше ли
оставить их на время хотя бы? Повернуться к новому, может быть? Подумайте
хорошо, Саруман! Не хотите ли спуститься?
Тень пробежала по лицу Сарумана, потом лицо его смертельно
побледнело. Прежде чем он сумел справиться с собой, все увидели муку
разума терзаемого сомнением, боящегося остаться и боящегося выйти из
убежища. Секунду он колебался. Все затаили дыхание. Потом Саруман
заговорил, и голос его был пронзителен и холоден. Высокомерие и ненависть
звучали в нем.
- Спущусь ли я? - насмехался он. - Неужели невооруженный человек
выйдет за дверь к грабителям и убийцам? Я достаточно хорошо слышу вас
отсюда. Я не дурак и не верю вам, Гэндальф. Они не стоят открыто на моей
лестнице, но я знаю, где они скрываются и ждут вашего приказа, эти дикие
лесные демоны.
- Предатели всегда недоверчивы, - устало ответил Гэндальф. - Но вы
можете не бояться за свою шкуру. Я не хочу ни убивать, ни повредить вам,
как вы думаете. И у меня хватит власти, чтобы защитить вас. Я дам вам
последнюю возможность. Можете свободно оставить Ортханк, если хотите.
- Звучит хорошо, - усмехнулся Саруман. - Вполне в манере Гэндальфа
Серого, очень снисходительно и ласково. Не сомневаюсь, что вы найдете
Ортханк просторным и удобным, и потому мой уход устраивает вас. Но зачем
мне уходить? И что вы понимаете под словом "свободно"? Я убежден, что у
вас есть условия.
- Причины для ухода вы можете увидеть из своего окна, - ответил
Гэндальф. - Другие причины легко придут вам на ум. Ваши слуги уничтожены
или рассеяны, соседи стали вашими врагами, вы обманули своего нового
хозяина или пытались это сделать. И когда его глаз обратится сюда, это
будет красный глаз гнева. Но когда я говорю вам "свободно", я имею в виду
свободно - свободно от уз, от цепей или приказов. Вы сможете пойти куда
угодно, Саруман, даже в Мордор, если захотите. Но в начале вы должны
будете отдать мне ключ от Ортханка и ваш посох. Они будут залогом вашего
поведения; я верну вам их позже, если вы того заслужите.
Лицо Сарумана мертвенно побледнело, исказилось гневом, в глазах
вспыхнул красный огонь. Он свирепо рассмеялся.
- Позже! - воскликнул он, и голос его прозвучал, как вопль. - Позже!
Да когда вы получите такие ключи от Барад-Дура, и короны семи королей и
жезл пяти колдунов, и пару сапог, на много размеров больших, чем те, что
теперь на вас. Скромный план. Но я не помогу вам в этом. У меня есть чем
заняться. Не будьте глупцом. Если хотите иметь со мной дело, уходите и
возвращайтесь более рассудительным! И не берите с собой головорезов и весь
этот сброд, что цепляется за ваш хвост! До свидания!
Он повернулся, собираясь уйти с балкона.
- Назад, Саруман! - повелительным голосом сказал Гэндальф.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117
висеть в ней! - Голос его изменился, как будто он медленно овладевал
собой. - Не знаю, откуда я беру терпение для разговоров с вами. Мне вы не
нужны, не нужны ваши адъютанты, убегающие быстрее, чем скачущий вперед
Теоден, хозяин лошадей. Я уже давно предлагал вам союз, видимо превышающий
возможность вашего разума. Предлагаю его снова, чтобы те, кого вы ведете
по неверной дороге, могли увидеть правильный выбор. Вы хвастали, что
нанесли мне оскорбление. Да будет так. Убирайтесь к своим хижинам!
Но вы, Гэндальф! Вами я действительно огорчен, за вас я стыжусь. Как
могли вы принять участие в такой компании? Вы горды, Гэндальф, и не без
причины, у вас благородный ум и глаза, способные видеть далеко и глубоко.
Даже сейчас неужели вы не прислушиваетесь к моему совету?
Гэндальф шевельнулся и посмотрел вверх:
- Что скажете вы такого, чего не сказали во время нашей последней
встречи? - поинтересовался он. - Или вы хотите взять свои слова обратно?
Саруман помолчал.
- Взять назад? - пропел он, как бы в изумлении. - Взять. Я пытался
дать вам совет для вашего же добра, но вы не пожелали меня слушать. Вы
горды и не любите советов: у вас хватает собственной мудрости. Но в данном
случае вы ошибаетесь, неправильно понимаете мои намерения. Боюсь, что в
стремлении переубедить вас я потерял терпение. Я сожалею об этом. У меня
нет к вам недоброжелательности. Вот даже сейчас, когда вы вернулись в
обществе злобных и невежественных союзников. И почему бы мне желать вам
зла? Разве мы оба не члены высокого и древнего союза, самого
замечательного в Средиземье? Наша дружба выгодна нам обоим. Мы можем
по-прежнему действовать вместе, излечивать недостатки мира. Давайте поймем
друг друга и избавим этих младших собратьев от необходимости делать выбор!
Пусть ждут нашего решения! Для общего блага я согласен забыть прошлое и
принять вас вновь. Разве вы не хотите поговорить со мной? И разве вы не
подниметесь ко мне?
Так велика была сила голоса Сарумана, что никто, слышавший его, не
мог остаться незатронутым. Но теперь очарование голоса было другим. Теперь
это было мягкое увещевание доброго короля ошибающемуся, но любимому
министру. Они слышали слова не предназначенные для них, непослушные дети
или грубые слуги, подслушивающие беседу старших и размышляющие, насколько
она будет определять их участь. Из возвышенного материала были сделаны эти
двое, почтенного и мудрого. Неизбежен был их союз. Гэндальф поднимется в
башню, чтобы обсудить глубокие мысли, недоступные их пониманию, в высоких
комнатах Ортханка. Дверь за ним закроется, а они останутся снаружи и будут
ждать назначенной работы или наказания. Даже в мозгу Теодена оформилась
мысль, как тень сомнения: "он нас предаст, он пойдет, мы останемся".
И вдруг Гэндальф рассмеялся. Наваждение исчезло, как дым.
- Саруман, Саруман! - сказал Гэндальф, все еще смеясь. - Саруман, вы
неверно выбрали путь в жизни. Вы должны были бы стать королевским шутом и
зарабатывать на хлеб себе и на колотушки, передразнивая королевских
советников. - Он помолчал, пытаясь справиться со своим весельем. - Понять
друг друга? Боюсь, вы меня не понимаете. Но, Саруман, вас я понимаю теперь
слишком хорошо. Я лучше помню ваши аргументы и дела, чем вы предполагаете.
Когда я в последний раз навещал вас, вы были тюремщиком Мордора, и туда-то
должен был быть послан я. Нет, гость, который был вынужден бежать с крыши,
дважды подумает, прежде чем прийти снова. Нет, я не думаю, что поднимусь к
вам. Но послушайте меня, Саруман, в последний раз! Не хотите ли вы
спуститься? Изенгард оказался менее сильным, чем он вам представлялся. То
же может произойти и с другими вещами, в которые вы верите. Не лучше ли
оставить их на время хотя бы? Повернуться к новому, может быть? Подумайте
хорошо, Саруман! Не хотите ли спуститься?
Тень пробежала по лицу Сарумана, потом лицо его смертельно
побледнело. Прежде чем он сумел справиться с собой, все увидели муку
разума терзаемого сомнением, боящегося остаться и боящегося выйти из
убежища. Секунду он колебался. Все затаили дыхание. Потом Саруман
заговорил, и голос его был пронзителен и холоден. Высокомерие и ненависть
звучали в нем.
- Спущусь ли я? - насмехался он. - Неужели невооруженный человек
выйдет за дверь к грабителям и убийцам? Я достаточно хорошо слышу вас
отсюда. Я не дурак и не верю вам, Гэндальф. Они не стоят открыто на моей
лестнице, но я знаю, где они скрываются и ждут вашего приказа, эти дикие
лесные демоны.
- Предатели всегда недоверчивы, - устало ответил Гэндальф. - Но вы
можете не бояться за свою шкуру. Я не хочу ни убивать, ни повредить вам,
как вы думаете. И у меня хватит власти, чтобы защитить вас. Я дам вам
последнюю возможность. Можете свободно оставить Ортханк, если хотите.
- Звучит хорошо, - усмехнулся Саруман. - Вполне в манере Гэндальфа
Серого, очень снисходительно и ласково. Не сомневаюсь, что вы найдете
Ортханк просторным и удобным, и потому мой уход устраивает вас. Но зачем
мне уходить? И что вы понимаете под словом "свободно"? Я убежден, что у
вас есть условия.
- Причины для ухода вы можете увидеть из своего окна, - ответил
Гэндальф. - Другие причины легко придут вам на ум. Ваши слуги уничтожены
или рассеяны, соседи стали вашими врагами, вы обманули своего нового
хозяина или пытались это сделать. И когда его глаз обратится сюда, это
будет красный глаз гнева. Но когда я говорю вам "свободно", я имею в виду
свободно - свободно от уз, от цепей или приказов. Вы сможете пойти куда
угодно, Саруман, даже в Мордор, если захотите. Но в начале вы должны
будете отдать мне ключ от Ортханка и ваш посох. Они будут залогом вашего
поведения; я верну вам их позже, если вы того заслужите.
Лицо Сарумана мертвенно побледнело, исказилось гневом, в глазах
вспыхнул красный огонь. Он свирепо рассмеялся.
- Позже! - воскликнул он, и голос его прозвучал, как вопль. - Позже!
Да когда вы получите такие ключи от Барад-Дура, и короны семи королей и
жезл пяти колдунов, и пару сапог, на много размеров больших, чем те, что
теперь на вас. Скромный план. Но я не помогу вам в этом. У меня есть чем
заняться. Не будьте глупцом. Если хотите иметь со мной дело, уходите и
возвращайтесь более рассудительным! И не берите с собой головорезов и весь
этот сброд, что цепляется за ваш хвост! До свидания!
Он повернулся, собираясь уйти с балкона.
- Назад, Саруман! - повелительным голосом сказал Гэндальф.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117