Не дожидаясь, когда он потребует увольнительную записку,
рапортуешь: "Рядовой Иванов такого-то подразделения следу-ет по вызову
командира полка в штаб гарнизона". Фамилию, конечно, называешь не свою, а
какого-нибудь отличника боевой и политической подготовки, который в это
время сидит в "Ленинской комнате" и долбит последнюю речь нашего фюрера.
Лейтенантишка при словах "полк" и "гарнизон" вздрагивает и приказывает тебе
следовать по высокому вызову. И ты спокойно следуешь до первого поворота. А
там -- сгинь немедленно. Прыгай через забор, заползай в подворотню, прячься
в подъезд первого попавшегося дома. Почему? Да потому что через несколько
секунд патруль сообразит, что дал маху, и бросится за тобой вдогонку. Так
оно и происходит. Ты стоишь за дверью чужого дома и слышишь, как ругаются
матом и сопят преследователи. На другой день старшина вызывает отличника
боевой и политической подготовки Иванова, фамилию которого ты назвал
патрулям. "Что же ты, Иванов, роту подводишь,-- говорит старшина.-- Мы тебя
в ефрейторы произве-сти собирались, а ты такое отмочил!" Иванов хлопает
глазами и лепечет, что он не знает, в чем провинился. "Где ты был вчера в
такое-то время?" -- строго вопрошает старшина. "В "Ленинской комнате",--
отвечает Иванов.-- Сидоров может подтвердить". Сидоров-- это я то есть.
Старшина вызывает меня. "Боец Сидоров,-- спрашивает он,-- где ты был вчера в
такое-то время?" "В "Ленинской комнате",-- отвечаю я. "А видал ты там
Иванова?" -- спрашивает старшина. "Никак нет",-- отвечаю я. И судьба Иванова
решена: теперь ему по крайней мере еще два месяца придется лизать задницу у
всех сержантов и старшин, чтобы выбиться в ефрейторы.
Не успел солдат докончить свой рассказ, как в забегаловку вошли патрули
и уволокли его с собою. Очевидно, на гауптвахту. Уходя, он скорчил гримасу:
мол, и на старуху бывает проруха!
ПРОБЛЕМА НОМЕР ОДИН
-- Все люди разделяются на две группы,-- поучал я Балбеса.-- К первой
группе относятся те, с которыми тебе приходится иметь дело по своей службе.
Ко второй -- все прочие. Все прочие не заслуживают твоего внимания. Они как
бы не существуют для тебя. Первые же разделяются на такие категории: 1)
вышестоящие; 2) нижестоящие; 3) являющиеся объектом твоей деятельности.
Запомни как аксиому:
равных тебе нет. Посчитав кого-то равным себе, ты даешь ему
возмож-ность считать тебя нижестоящим. Если человек, занимающий равное тебе
положение, имеет шансы обойти тебя, он есть вышестоящий. Если он таких
шансов не имеет, он нижестоящий.
Как вести себя с нижестоящими, проблемы не представляет - продолжаю
я.-- Этому человек научается сам в кратчайшие сроки. И знаешь, почему?
Потому что нижестоящие сами вынуждают выше-стоящего вести себя с ними
определенным образом. Что касается вышестоящих, то тут господствует система
предрассудков. Например, считается, что надо подхалимничать перед
начальством. Чушь! Это годится лишь для мелких карьеристов и неудачников.
Человек, делаю-щий большую карьеру, должен первым делом приучить начальство
бояться себя. Есть много приемов для этого. Самый эффективный из
них-- делать вид, будто ты приставлен к начальству. Распусти слух,
будто ты связан с "самыми верхами".
Балбес ловил мои наставления на лету. Вскоре перед ним трепетали все
учителя школы. И даже сам товарищ Гробыко торопливо вскакивал и вел себя,
как провинившийся школьник, когда сын без стука заходил к нему в кабинет.
Я положил в карман очередную пачку денежных знаков.
МОЙ ПУТЬ
Смотрю я на тех, кто воюет против язв нашего общества и выдумыва-ет
способы осчастливить человечество, и мне становится жаль как борцов и
реформаторов, так и человечество с его язвами. Во-первых, потому, что все
равно они никого не осчастливят, а только хуже сделают. Во-вторых, потому,
что его все равно никогда не осчастливишь. Мне жаль и язвы, ибо без язв
человеческой жизни не было, нет и не будет. И я не вижу в этом ничего
плохого: без них было бы еще хуже. Вот вам первое житейское противоречие:
нет ничего плохого в плохом, ибо без него было бы плохо. Подумайте над ним,
и свет мудрости, может быть, осенит вас.
Итак, смотрю я на борцов и реформаторов и говорю себе: как много усилий
и как мало результатов! Придите ко мне, и я укажу вам другой путь, более
светлый и результативный! Но они меня не слышат. Не потому, что не слышат.
Они-то меня как раз слышали, и не раз, но не слышали ни разу. Это -- старое
изречение, не я открыл его. Взгляните в Новый Завет, и вы найдете там слова:
слыша, не слышат, а видя, не видят. Ко мне приходит всякий сброд -- жулики,
калеки, шизофреники, неудачники, чиновники, отчаявшиеся, страдающие и,
конечно, осведо-мители, Я знаю, кто они. Но я принимаю их как лучших
представителей рода человеческого. Я лечу их и указываю им путь. Они редко
излечива-ются и еще реже следуют указанным мною путем. Но все же они
проявляют хоть какой-то интерес ко мне и моему учению и дают возможность мне
существовать и проповедовать. Возможность ничтож-ную. Но даже самая малая
возможность есть возможность. Другие для них суть лишь материал их
деятельности.
Эволюция, развитие, прогресс общества вообще не есть цель человечества.
Человек рождается, чтобы прожить свою индивидуальную жизнь, ощутить все
элементы жизни как целого-- пережить детство и юность, любовь, ненависть,
успех, поражение, дружбу и предатель-ство, разочарования и надежды...
Пережить все общеизвестные и обыч-ные явления нашей жизни. Лишь отдельные
представители рода чело-веческого эксплуатируют совокупный результат
отдельных жизней в свою пользу, вовлекая в сферу своего эгоизма и тщеславия
других.
Я хочу научить людей не переменам жизни, а самой жизни. Мое учение о
житии отвечает на вопрос "Как жить?". И ответ его прост и абсолютен: "Живи!"
И в этом ответе содержится все остальное. Но никто еще не умеет извлечь из
него это остальное. Нужны особые правила извлечения. Учение о житии учит
этим правилам. Следователь-но, для него нет проблемы "Быть или не быть?".
Для него есть проблема: как поступать на основе принятия принципа "Быть!"?
Забота о самосохранении и об улучшении условий существования есть
естественное свойство всего живого. И человека в том числе. Есть разные пути
для этого: за счет других людей или за счет своих сил,
с помощью других или в одиночку, в ущерб другим или без такового,
изменять обстоятельства или нет... Я учу вас, как делать это в одиноч-ку,
без расчета на других, за счет лишь своих сил, не стремясь изменить
общественные условия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
рапортуешь: "Рядовой Иванов такого-то подразделения следу-ет по вызову
командира полка в штаб гарнизона". Фамилию, конечно, называешь не свою, а
какого-нибудь отличника боевой и политической подготовки, который в это
время сидит в "Ленинской комнате" и долбит последнюю речь нашего фюрера.
Лейтенантишка при словах "полк" и "гарнизон" вздрагивает и приказывает тебе
следовать по высокому вызову. И ты спокойно следуешь до первого поворота. А
там -- сгинь немедленно. Прыгай через забор, заползай в подворотню, прячься
в подъезд первого попавшегося дома. Почему? Да потому что через несколько
секунд патруль сообразит, что дал маху, и бросится за тобой вдогонку. Так
оно и происходит. Ты стоишь за дверью чужого дома и слышишь, как ругаются
матом и сопят преследователи. На другой день старшина вызывает отличника
боевой и политической подготовки Иванова, фамилию которого ты назвал
патрулям. "Что же ты, Иванов, роту подводишь,-- говорит старшина.-- Мы тебя
в ефрейторы произве-сти собирались, а ты такое отмочил!" Иванов хлопает
глазами и лепечет, что он не знает, в чем провинился. "Где ты был вчера в
такое-то время?" -- строго вопрошает старшина. "В "Ленинской комнате",--
отвечает Иванов.-- Сидоров может подтвердить". Сидоров-- это я то есть.
Старшина вызывает меня. "Боец Сидоров,-- спрашивает он,-- где ты был вчера в
такое-то время?" "В "Ленинской комнате",-- отвечаю я. "А видал ты там
Иванова?" -- спрашивает старшина. "Никак нет",-- отвечаю я. И судьба Иванова
решена: теперь ему по крайней мере еще два месяца придется лизать задницу у
всех сержантов и старшин, чтобы выбиться в ефрейторы.
Не успел солдат докончить свой рассказ, как в забегаловку вошли патрули
и уволокли его с собою. Очевидно, на гауптвахту. Уходя, он скорчил гримасу:
мол, и на старуху бывает проруха!
ПРОБЛЕМА НОМЕР ОДИН
-- Все люди разделяются на две группы,-- поучал я Балбеса.-- К первой
группе относятся те, с которыми тебе приходится иметь дело по своей службе.
Ко второй -- все прочие. Все прочие не заслуживают твоего внимания. Они как
бы не существуют для тебя. Первые же разделяются на такие категории: 1)
вышестоящие; 2) нижестоящие; 3) являющиеся объектом твоей деятельности.
Запомни как аксиому:
равных тебе нет. Посчитав кого-то равным себе, ты даешь ему
возмож-ность считать тебя нижестоящим. Если человек, занимающий равное тебе
положение, имеет шансы обойти тебя, он есть вышестоящий. Если он таких
шансов не имеет, он нижестоящий.
Как вести себя с нижестоящими, проблемы не представляет - продолжаю
я.-- Этому человек научается сам в кратчайшие сроки. И знаешь, почему?
Потому что нижестоящие сами вынуждают выше-стоящего вести себя с ними
определенным образом. Что касается вышестоящих, то тут господствует система
предрассудков. Например, считается, что надо подхалимничать перед
начальством. Чушь! Это годится лишь для мелких карьеристов и неудачников.
Человек, делаю-щий большую карьеру, должен первым делом приучить начальство
бояться себя. Есть много приемов для этого. Самый эффективный из
них-- делать вид, будто ты приставлен к начальству. Распусти слух,
будто ты связан с "самыми верхами".
Балбес ловил мои наставления на лету. Вскоре перед ним трепетали все
учителя школы. И даже сам товарищ Гробыко торопливо вскакивал и вел себя,
как провинившийся школьник, когда сын без стука заходил к нему в кабинет.
Я положил в карман очередную пачку денежных знаков.
МОЙ ПУТЬ
Смотрю я на тех, кто воюет против язв нашего общества и выдумыва-ет
способы осчастливить человечество, и мне становится жаль как борцов и
реформаторов, так и человечество с его язвами. Во-первых, потому, что все
равно они никого не осчастливят, а только хуже сделают. Во-вторых, потому,
что его все равно никогда не осчастливишь. Мне жаль и язвы, ибо без язв
человеческой жизни не было, нет и не будет. И я не вижу в этом ничего
плохого: без них было бы еще хуже. Вот вам первое житейское противоречие:
нет ничего плохого в плохом, ибо без него было бы плохо. Подумайте над ним,
и свет мудрости, может быть, осенит вас.
Итак, смотрю я на борцов и реформаторов и говорю себе: как много усилий
и как мало результатов! Придите ко мне, и я укажу вам другой путь, более
светлый и результативный! Но они меня не слышат. Не потому, что не слышат.
Они-то меня как раз слышали, и не раз, но не слышали ни разу. Это -- старое
изречение, не я открыл его. Взгляните в Новый Завет, и вы найдете там слова:
слыша, не слышат, а видя, не видят. Ко мне приходит всякий сброд -- жулики,
калеки, шизофреники, неудачники, чиновники, отчаявшиеся, страдающие и,
конечно, осведо-мители, Я знаю, кто они. Но я принимаю их как лучших
представителей рода человеческого. Я лечу их и указываю им путь. Они редко
излечива-ются и еще реже следуют указанным мною путем. Но все же они
проявляют хоть какой-то интерес ко мне и моему учению и дают возможность мне
существовать и проповедовать. Возможность ничтож-ную. Но даже самая малая
возможность есть возможность. Другие для них суть лишь материал их
деятельности.
Эволюция, развитие, прогресс общества вообще не есть цель человечества.
Человек рождается, чтобы прожить свою индивидуальную жизнь, ощутить все
элементы жизни как целого-- пережить детство и юность, любовь, ненависть,
успех, поражение, дружбу и предатель-ство, разочарования и надежды...
Пережить все общеизвестные и обыч-ные явления нашей жизни. Лишь отдельные
представители рода чело-веческого эксплуатируют совокупный результат
отдельных жизней в свою пользу, вовлекая в сферу своего эгоизма и тщеславия
других.
Я хочу научить людей не переменам жизни, а самой жизни. Мое учение о
житии отвечает на вопрос "Как жить?". И ответ его прост и абсолютен: "Живи!"
И в этом ответе содержится все остальное. Но никто еще не умеет извлечь из
него это остальное. Нужны особые правила извлечения. Учение о житии учит
этим правилам. Следователь-но, для него нет проблемы "Быть или не быть?".
Для него есть проблема: как поступать на основе принятия принципа "Быть!"?
Забота о самосохранении и об улучшении условий существования есть
естественное свойство всего живого. И человека в том числе. Есть разные пути
для этого: за счет других людей или за счет своих сил,
с помощью других или в одиночку, в ущерб другим или без такового,
изменять обстоятельства или нет... Я учу вас, как делать это в одиноч-ку,
без расчета на других, за счет лишь своих сил, не стремясь изменить
общественные условия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67