Иногда под утро. Я целыми ночами хожу
под ее окнами в надежде увидеть хотя бы ее тень в окне. Я твержу давно
забытые слова из старинных русских романсов. Пытаюсь, сам сочинить
что-нибудь. Но у меня ничего не получается. У меня лишь щемит сердце. И от
безысходной тоски я не знаю, что делать. И снова меня стала настойчиво
посещать мысль о самоубийстве.
Наступила осень, и дали новую квартиру. Она уехала в район для
привилегированных персон нашего города.
НЕИЗЛЕЧИМАЯ БОЛЕЗНЬ
Для меня главной стала проблема: как суметь не любить женщину, а если
любовь возникла, как ее заглушить и задушить совсем? Я давал советы другим
людям на эту тему, попавшим в беду и желающим избавиться от мучительных
переживаний, связанных с любовью к жен-щине. Не знаю, насколько мои советы
были эффективны. Но я знаю зато вполне определенно, что я сам не могу
справиться с этой страшной болезнью -- любовью. Мне понятно, почему это
чувство превращается в болезнь. Но я не знаю, как лечить эту болезнь. Я
перепробовал все средства -- безнадежно. Чем упорнее я борюсь с нею, тем
мучительнее она становится. Тогда я решаю отдаться ей, капитулировать. Но
она начинает мучить с удвоенной силой. Где выход? Выхода нет. Никакой
компенсации и замены для оскорбленной, обиженной, обманутой, пре-данной,
неразделенной любви в природе нет. Человек, не радуйся, ощутив в себе
любовь! Вместе с нею приходит неизлечимое страдание. Неужели Антипод прав?!
Неужели лишь идеологически обработанный человек может выработать иммунитет
против этой болезни?! Тогда мир не стоит того, чтобы жить и чтобы ради него
изобретать бессильную и никому не нужную религию. Бог слишком слаб для
современного мира безумия, подлости, жестокости, разврата.
Боже, дай мне силы дойти до предназначенного мне конца. Я капиту-лирую.
ОТЪЕЗД АНТИПОДА
Антипод закончил свой труд по идеологии и хочет везти его в Москву, в
ЦК Партии.
-- Идеи, родившиеся в провинции,-- сказал он на прощание,-- должны
двигаться в столицу, чтобы стать социально значимым фактом. Мой труд породит
такой рывок в идеологии, по сравнению с которым померкнет сталинская
идеологическая революция.
-- Но тебя там уничтожат,-- сказал я.-- Усовершенствование идео-логии
есть прерогатива высшей власти.
-- Я верю в прекрасное будущее коммунизма,-- сказал он,-- и пото-му
готов пойти на любую жертву.
-- К счастью,-- сказал я,-- твоя прекрасная коммунистическая утопия
неосуществима.
-- Почему же к счастью? -- удивился он.
-- Если она осуществится, жизнь людей превратится в нестерпимый рай,--
резюмировал я нашу последнюю дискуссию.
СОМНЕНИЯ
Как бы выглядела библейская легенда изгнания из рая, если бы первые
люди были русские? Примерно так. Эти первые люди были бы Иван и Марья. Рай
был бы не в саду, а в винно-водочном складе. Бог
разрешил бы Ивану и Марье пить все алкогольные напитки,кроме
одного -- кроме водки. Змей явился бы соблазнять не Марью, аИвана,
причем со стаканом водки.
Изобрети любой обман,
Хоть тресни, вылезь хоть из кожи,
Но бог по имени Иван
Душонки наши не встревожит.
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Прошло несколько месяцев. Жизнь вошла в прежнюю колею. Об Антиподе не
было ни слуху ни духу. Я опять начал понемногу лечить язвы, запоры,
импотенцию, заикание и прочие недуги.
СИЛЫ ПРОГРЕССА
Он был начинающий пьяница. Скоро он станет неисправимым алкого-ликом --
я это предвидел с полной очевидностью. Я таких десятки встречал. Но он себя
тогда так не воспринимал. Для себя он был студент университета, бывший
вундеркинд и отличник, критически отно-сящийся к реальности и жаждущий ее
улучшить. К нам он спустился с высот культуры, дабы познать народ и найти в
нем силы, на которые он мог бы опереться в своей будущей реформаторской
(если не револю-ционной) деятельности.
-- Дальше так жить нельзя! -- орал он сразу же после первой стопки
водки, нарушая наши неписаные законы: после первой стопки полагает-ся
некоторое время помолчать, как перед дальней дорогой, затем скромно выразить
восторг по поводу прелести бытия и сразу же переходить ко второй стопке.
-- Надо же что-то делать! -- не унимался сей новичок. Мы с недо-умением
смотрели на него. Почему дальше так жить нельзя? Можно! Как раз наоборот:
именно так и надо жить. И по-другому нельзя. А что делать, это ясно без
слов: повторить!
Прошло всего несколько месяцев. Он куда-то исчез, и я уж было решил,
что ошибся в своих прогнозах, что наше общество получило нового отважного
борца за справедливость, за прогресс, за лучшие условия жизни и прочее. Но
вот как-то под вечер я одиноко брел в самом грязном и алкогольном районе
города. Путь мне преградило типичное для этих мест существо и предложило
"скинуться"... Это был он.
-- Я,-- сказал он,-- с головой окунулся в изучение всех мыслимых
вариантов программ преобразований. Вывод, к которому я пришел, ошеломил
меня. Оказывается, наши власти стремятся осуществить самые наилучшие проекты
улучшения жизни людей, но даже у них ничего не получается. Так что же могут
сделать одиночки-идеалисты вроде меня? На все нужно время. Даже на ничтожный
шаг вперед в эволюции нашего общества требуется целая эпоха. И жертвы,
жертвы, жертвы. Так стоит ли игра свеч? Все суета, все суета сует и томление
духа-- вот мой окончательный вывод.
Мы,-- продолжал он,-- суть всего лишь форма материи на самом деле, и
вся наша тоска по некоему смыслу жизни и целям есть лишь праздное томление
духа и ничего более. Что такое цель жизни и смысл жизни? Всего лишь одно из
средств распределения людей по уровням, ролям, ячейкам, органам
общественного организма и одно из средств распределения жизненных благ. В
людей вселяют эти штучки в процессе
воспитания и образования, и они благодаря этим штучкам сами делают все
то, что необходимо для целостности общества и его суще-ствования как целого.
А ничего другого для вашего "что-то" нет. Ничего святого нет и не будет. Ты
говоришь-- Бог, религия (это-- ко мне). Богу в нашей жизни места нету. Где
ты его поместишь? В этой заплеван-ной забегаловке? В советских конторах? На
заводах?
-- В душе,-- робко заикнулся я. Он промолчал, допил свою долю, плюнул и
ушел. Душа-- что это? Это то, куда все стараются плюнуть, что все стараются
растоптать. Это открытая рана, каждое прикосновение к кото-рой причиняет
боль.
-- Кончай свою божественную миссию,-- сказал я себе, оставшись один.--
Бог есть тоже суета сует, и всяческая суета, и томление духа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67