Одно дело-- осознавать себя в
качестве определенного "Я", на что способны все нормальные люди, и другое
дело-- владеть своим "Я" и творить его, на что способны не многие.
Итак, то, что называют психологией человека, есть явление
историче-ское, а не извечно и на века присущее человеку. Я не хочу этим
сказать, что в человеке раньше не происходило ничего похожего на эту
"психоло-гию" и не будет происходить потом (уже не происходит для многих
сейчас). Я хочу лишь сказать, что в человеке есть нечто такое, что лишь в
определенных исторических условиях приняло форму психологии. Это "нечто"
присуще разным людям и в разные времена в различной степени. И в то время,
когда оно приняло форму психологии, это происходило не для всех и
неодинаково для тех, с кем это происходи-ло. Что из себя представляет это
"нечто", в каких именно условиях оно приняло форму психологии и в чем
заключается эта психологическая его форма-- вот задача для размышлений.
Ответьте на эти вопросы, и вы поймете многие явления в современной жизни и
культуре, в том числе увлечение масс людей спортивными зрелищами, джазовой
музы-кой, приключенческой и детективной литературой, порнографией. В том
числе вы поймете и феномен массовых репрессий и убийств недавнего прошлого,
бесчисленные случаи терроризма и насилия наших дней.
То, что наука свалила в одну кучу и рассматривает как некую психологию,
следует расчленить по крайней мере на такие элементы: 1) социальный расчет и
связанные с ним переживания (желание успеха,
ожидание результата, страх потери, зависть и прочее); 2) условия, в
рамках которых указанное в первом пункте переживается в системе социальных
запретов и ограничений (то есть в условиях действия религии, морали,
общественного мнения, правового самосознания). Субъективное переживание
всего того, что связано с социальным расче-том, в условиях табу,
изобретенных цивилизацией, и породило то, что стало восприниматься как некая
от природы присущая людям психоло-гия. В нашем обществе рухнули все табу
цивилизации. В результате вообще исчезла человеческая психология в строгом
смысле слова, осталось лишь физиологическое переживание ситуаций социального
расчета. Так что задача состоит не столько в том, чтобы изменить психологию
людей, сколько в том, чтобы изобрести ограничения, в ко-торых она может
возникнуть.
-- Во всем,-- говорит Антипод,-- есть свои объективные закономер-ности.
Даже в исключениях есть законы исключений и законы, по которым они
случаются. Даже в хаосе есть объективные законы. Возьми большое число
явлений и определи, что ты будешь называть хаотиче-ским состоянием для них.
И я тебе докажу, что нужно следовать определенным законам, чтобы такое
хаотическое состояние получить. Есть всеобщие законы, которые
распространяются и на явления чело-веческой жизни, в том числе на
психологические и духовные. Вот тебе несколько примеров. Если один человек
причиняет зло другому челове-ку (например, обманывает его), то по закону
психологической самозащи-ты он вырабатывает в себе негативные эмоции по
отношению к своей жертве, ищет дефекты в ее поведении, чтобы обвинить жертву
и оправ-дать себя. Если человеку причинил зло другой человек, то, чтобы
облегчить свои страдания, он стремится отплатить этому другому чело-веку той
же монетой. Хватит?
-- Хватит,-- говорю я.-- Но ты уверен в том, что эти твои "объектив-ные
законы" не являются изобретениями человека?
-- Есть факты,-- отвечает он,-- которые...
-- Верно,-- соглашаюсь я,-- но ведь и современные культурные растения
выведены человеком из диких видов, что не отвергает того, что они изобретены
людьми. То же с законами психологии. К тому же все изобретенное человеком
тоже объективно. Ты просто переводишь разго-вор в другой план, а не
опровергаешь мои утверждения.
-- Пойми,-- говорит он,-- в реальном человеке одновременно соче-тается
все. Он любит, ненавидя. Ненавидит, любя. Предает, давая клятву верности.
Отзывчив и непроницаем в том же самом чувстве. Способен на
самопожертвование, но способен и на жертвование другими. Подл и благороден.
-- Но что делает людей хорошими или плохими, подлыми или благородными,
добрыми или злыми? -- спрашиваю я.-- Не идеология же. Идеология как раз
оправдывает и развивает в людях эту гибкость, как ты сам выражаешься.
-- Верно,-- говорит он,-- в мире все усложняется. Усложняется и
духовный мир человека. Лишь идеология способна упорядочить внутренний
сложный и хаотичный мир человека.
-- Усложняется внешний мир человека,-- говорю я,-- его взаимоот-ношения
с людьми. Но внутренне человек опустошается. Он избавляет-ся от сложных
внутренних механизмов духовности, дабы лучше эксплуа-тировать свою
социальную среду.
И в таком духе мы спорим часами, не приходя ни к какому соглаше-нию и
ни к какой ясности. Совершенно неожиданно меня поддержал Писатель.
МЫСЛЬ ПИСАТЕЛЯ
-- Я перечитываю Толстого,-- говорит Писатель.-- Удивительное дело:
старый мужчина очень тонко и точно описывает психологию молоденькой девочки,
зрелой светской женщины, проститутки. А секрет-то прост: никакой
принципиальной разницы между молоденькой девоч-кой, светской дамой,
проституткой и старым мужчиной нет. Люди все в общем и целом одинаковы. По
крайней мере потенциально. Различия есть, конечно. Но не они определяют их
психологию, вернее, они влияют на психологию. Но не непосредственно. Эти
различия влияют на те социальные роли, которые навязываются людям или
которые изби-раются людьми. И вот эти роли определяют психологию. Каждому
типу роли соответствует свой тип психологии. Так называемые гениальные
писатели чаще бессознательно и редко сознательно описывают именно логически
возможные социальные роли, описывая психологию, соответ-ствующую им.
Описание психологии становится литературным приемом описания социальной
роли, которую в принципе может сыграть любой человек, если отвлечься от его
физических особенностей. Вот почему "гениальный" писатель способен
"перевоплотиться" во что угодно:
в грудного младенца, в лошадь, в собаку, в проститутку, в солдата, в
клопа.
МЕЧТА И РЕАЛЬНОСТЬ
Разговариваю с дочерью Писателя, а мечтаю о Богине. Вторая-- светлая
мечта, первая -- мрачная реальность. Намерения Дочери в от-ношении меня не
оставляют сомнений. И я сам, кажется, готов упасть в эту яму,-- воплощением
добродетели по законам реальной жизни становится порок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
качестве определенного "Я", на что способны все нормальные люди, и другое
дело-- владеть своим "Я" и творить его, на что способны не многие.
Итак, то, что называют психологией человека, есть явление
историче-ское, а не извечно и на века присущее человеку. Я не хочу этим
сказать, что в человеке раньше не происходило ничего похожего на эту
"психоло-гию" и не будет происходить потом (уже не происходит для многих
сейчас). Я хочу лишь сказать, что в человеке есть нечто такое, что лишь в
определенных исторических условиях приняло форму психологии. Это "нечто"
присуще разным людям и в разные времена в различной степени. И в то время,
когда оно приняло форму психологии, это происходило не для всех и
неодинаково для тех, с кем это происходи-ло. Что из себя представляет это
"нечто", в каких именно условиях оно приняло форму психологии и в чем
заключается эта психологическая его форма-- вот задача для размышлений.
Ответьте на эти вопросы, и вы поймете многие явления в современной жизни и
культуре, в том числе увлечение масс людей спортивными зрелищами, джазовой
музы-кой, приключенческой и детективной литературой, порнографией. В том
числе вы поймете и феномен массовых репрессий и убийств недавнего прошлого,
бесчисленные случаи терроризма и насилия наших дней.
То, что наука свалила в одну кучу и рассматривает как некую психологию,
следует расчленить по крайней мере на такие элементы: 1) социальный расчет и
связанные с ним переживания (желание успеха,
ожидание результата, страх потери, зависть и прочее); 2) условия, в
рамках которых указанное в первом пункте переживается в системе социальных
запретов и ограничений (то есть в условиях действия религии, морали,
общественного мнения, правового самосознания). Субъективное переживание
всего того, что связано с социальным расче-том, в условиях табу,
изобретенных цивилизацией, и породило то, что стало восприниматься как некая
от природы присущая людям психоло-гия. В нашем обществе рухнули все табу
цивилизации. В результате вообще исчезла человеческая психология в строгом
смысле слова, осталось лишь физиологическое переживание ситуаций социального
расчета. Так что задача состоит не столько в том, чтобы изменить психологию
людей, сколько в том, чтобы изобрести ограничения, в ко-торых она может
возникнуть.
-- Во всем,-- говорит Антипод,-- есть свои объективные закономер-ности.
Даже в исключениях есть законы исключений и законы, по которым они
случаются. Даже в хаосе есть объективные законы. Возьми большое число
явлений и определи, что ты будешь называть хаотиче-ским состоянием для них.
И я тебе докажу, что нужно следовать определенным законам, чтобы такое
хаотическое состояние получить. Есть всеобщие законы, которые
распространяются и на явления чело-веческой жизни, в том числе на
психологические и духовные. Вот тебе несколько примеров. Если один человек
причиняет зло другому челове-ку (например, обманывает его), то по закону
психологической самозащи-ты он вырабатывает в себе негативные эмоции по
отношению к своей жертве, ищет дефекты в ее поведении, чтобы обвинить жертву
и оправ-дать себя. Если человеку причинил зло другой человек, то, чтобы
облегчить свои страдания, он стремится отплатить этому другому чело-веку той
же монетой. Хватит?
-- Хватит,-- говорю я.-- Но ты уверен в том, что эти твои "объектив-ные
законы" не являются изобретениями человека?
-- Есть факты,-- отвечает он,-- которые...
-- Верно,-- соглашаюсь я,-- но ведь и современные культурные растения
выведены человеком из диких видов, что не отвергает того, что они изобретены
людьми. То же с законами психологии. К тому же все изобретенное человеком
тоже объективно. Ты просто переводишь разго-вор в другой план, а не
опровергаешь мои утверждения.
-- Пойми,-- говорит он,-- в реальном человеке одновременно соче-тается
все. Он любит, ненавидя. Ненавидит, любя. Предает, давая клятву верности.
Отзывчив и непроницаем в том же самом чувстве. Способен на
самопожертвование, но способен и на жертвование другими. Подл и благороден.
-- Но что делает людей хорошими или плохими, подлыми или благородными,
добрыми или злыми? -- спрашиваю я.-- Не идеология же. Идеология как раз
оправдывает и развивает в людях эту гибкость, как ты сам выражаешься.
-- Верно,-- говорит он,-- в мире все усложняется. Усложняется и
духовный мир человека. Лишь идеология способна упорядочить внутренний
сложный и хаотичный мир человека.
-- Усложняется внешний мир человека,-- говорю я,-- его взаимоот-ношения
с людьми. Но внутренне человек опустошается. Он избавляет-ся от сложных
внутренних механизмов духовности, дабы лучше эксплуа-тировать свою
социальную среду.
И в таком духе мы спорим часами, не приходя ни к какому соглаше-нию и
ни к какой ясности. Совершенно неожиданно меня поддержал Писатель.
МЫСЛЬ ПИСАТЕЛЯ
-- Я перечитываю Толстого,-- говорит Писатель.-- Удивительное дело:
старый мужчина очень тонко и точно описывает психологию молоденькой девочки,
зрелой светской женщины, проститутки. А секрет-то прост: никакой
принципиальной разницы между молоденькой девоч-кой, светской дамой,
проституткой и старым мужчиной нет. Люди все в общем и целом одинаковы. По
крайней мере потенциально. Различия есть, конечно. Но не они определяют их
психологию, вернее, они влияют на психологию. Но не непосредственно. Эти
различия влияют на те социальные роли, которые навязываются людям или
которые изби-раются людьми. И вот эти роли определяют психологию. Каждому
типу роли соответствует свой тип психологии. Так называемые гениальные
писатели чаще бессознательно и редко сознательно описывают именно логически
возможные социальные роли, описывая психологию, соответ-ствующую им.
Описание психологии становится литературным приемом описания социальной
роли, которую в принципе может сыграть любой человек, если отвлечься от его
физических особенностей. Вот почему "гениальный" писатель способен
"перевоплотиться" во что угодно:
в грудного младенца, в лошадь, в собаку, в проститутку, в солдата, в
клопа.
МЕЧТА И РЕАЛЬНОСТЬ
Разговариваю с дочерью Писателя, а мечтаю о Богине. Вторая-- светлая
мечта, первая -- мрачная реальность. Намерения Дочери в от-ношении меня не
оставляют сомнений. И я сам, кажется, готов упасть в эту яму,-- воплощением
добродетели по законам реальной жизни становится порок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67