– Я думала, у вас уже есть предположение.
Он снова начал колебаться, не зная, как преподнести ей свое предположение.
– Говорят, Горский поругался с мадам Востриковой. И это был настоящий скандал, – с неохотой сказал Тристан. – И причиной этого раздора был некий молодой человек.
– Молодой человек?
– Вострикова наняла к себе на работу молодого паренька. Одному Господу известно, каким образом она заполучила его. То ли просто похитила, то ли опоила наркотиками, то ли пообещала ему приличные деньги или, возможно, прибегла к еще более неприятным способам воздействия.
– О-о! – тихо воскликнула Федра и принялась нервно теребить пуговицу на рукаве. – Да… Я… я понимаю.
Тристан очень надеялся, что на самом деле Федра ничего не понимала. Немного помолчав, он продолжил:
– Дело развивалось следующим образом: Горский проявил интерес к пареньку. Некоторые подробности, Фе, я опущу, если вы не возражаете. Итак, через некоторое время он стал требовать, чтобы Вострикова перестала использовать этого мальчишку.
– Мальчишку? – Голова Федры дернулась. – Я поняла, что это был молодой мужчина.
Как оказалось, мальчишке было четырнадцать или около того. Вострикова сдала его внаем пэру из Ланкашира, питавшему любовь к красивым мальчикам. Чтобы получить эту информацию, Тристану пришлось дать служанке из борделя двадцать фунтов и оплатить билет до Ямайки. Имени пэра ему, правда, так и не удалось узнать.
Но Тристан не знал, как ему объяснить эти ужасные вещи Федре. Впрочем, если этот пэр работал на правительство, а с другими людьми Вострикова дел не имела, его рано или поздно вычислят. Ланкашир не такой уж и большой.
– Это все, что мне известно. И именно в этом коренилась причина раздора между Востриковой и Горским.
– А что случилось с мальчиком? – осторожно спросила Федра, бросив тревожный взгляд на Тристана.
– Я видел сегодня утром де Венденхайма в Уайтхолле, – сообщил Тристан. – Я сообщил им всю ту информацию, которая мне была известна. Они уже ищут парня. И я уверен – найдут.
Совершенно очевидно, подумал Тристан, что Горский хотел о чем-то поговорить с Федрой и искал возможности встретиться с ней.
Возможно, он искал пути, чтобы отомстить Востриковой за то, что она отослала в Ланкашир предмет его привязанности. А у Федры имелись два брата, один был богатым и влиятельным человеком, другой – известным политиком, и, что еще очень важно, их репутации не были запятнаны. Это-то Горский хорошо понимал, так как знал большинство клиентов Востриковой и имел доступ к секретным спискам посетителей борделя.
Стоило сказать этим людям одно слово, и скандально известная мадам тут же оказалась бы за решеткой, откуда ей вряд ли удалось бы выбраться до конца своих дней. Похоже, Горский пытался заключить с леди Федрой сделку.
В глазах Федры вдруг вспыхнули огоньки – Тристан никогда раньше не видел у нее такого странного взгляда.
– Мне надоело пребывать в неведении, – выдохнула она. – Я не знаю, что случилось с Милли. И я вообще ничего не понимаю. Все кружится вокруг меня в каком-то вихре, и я никак не могу выбраться из образовавшейся воронки.
Тристан снова взял руку Федры в свои ладони.
– Моя дорогая, мы здесь в опасности, – сказал он. – Позвольте мне проводить вас домой.
– Пожалуйста, не сочтите меня неблагодарной, – она слегка отстранилась от него, – но я не уйду отсюда до тех пор, пока не узнаю, что стало с Милли. И потом, Тристан, быть миссис Томпсон – это большое преимущество.
– Что вы хотите этим сказать?
Она с сомнением посмотрела на него.
– Возможно, это место не назовешь иначе, как дырой, но в таком виде, в каком я сегодня предстала перед вами, я довольно удачно вписываюсь сюда, – сказала она. – Люди верят, что я бедная вдова, принадлежащая к самым низшим слоям общества. Женщина, которая не слишком дорожит своей честью и не имеет ничего общего с изнеженной барышней, падающей в обморок от легкого дуновения ветерка, попахивающего миазмами действительности, того мира, в котором существуют мистер Горский и мадам Вострикова. Не знаю почему, но я иногда чувствую себя уютно в этой комнате. Особенно когда за окном идет дождь… В этом что-то есть…
Тристан смотрел на нее, и ему казалось, что он начинает понимать Федру. Она всю жизнь прожила в своем прекрасном, роскошном доме, она не видела того мира, который существовал за пределами Брук-стрит. И вдруг она его обнаружила, и он показался ей интересным, завораживающим, хотя и полным опасностей. Этот мир, вероятно, олицетворял для нее свободу, и поэтому она не торопилась возвращаться в свою золотую клетку. Здесь бурлили страсти, здесь речь шла о жизни и смерти.
Тристан осторожно прикоснулся пальцами к ее щеке. Она была мягкой и теплой, такой же, вероятно, как и все ее тело.
– Позвольте мне, Фе, – сказал он, – самому найти Милли.
Она вспыхнула.
– Нет, это мой долг, и я не могу устраниться от этого дела, – сказала она. – Я не какая-нибудь неженка, Тристан. И я не позволю так думать о себе ни одному мужчине.
– Господи, Фе, но я ведь не посторонний, – проговорил он, беря ее за локоть. – Я вешу тринадцать стоунов, и рост у меня шесть футов. У меня есть нож и пистолет, и тем и другим я владею в совершенстве. В меня, случалось, стреляли, меня пытались зарезать, избивали по полусмерти. Я всегда побеждал, потому что верил, что сражаюсь за Англию, а не ради личных интересов.
– Когда вы так говорите, мне хочется преклонить перед вами колени. – В ее глазах появилось любопытство. – Мы будем работать вместе, Тристан. Возможно, это не совсем то, чего бы вы хотели, но таково мое предложение.
Он обхватил ее рукой за талию и прижал к себе.
– Вы ничего не можете предлагать мне, моя дорогая, – сердито возразил он. – И уж точно вы не можете предлагать мне то, чего я не хочу.
Она смело встретила его взгляд, ее не смущало даже то, что он обнимал ее.
– В таком случае чего же вы хотите, Тристан? – пробормотала она. Ее голос сделался низким и глубоким. – Просто скажите это. Как-никак я сегодня всего лишь миссис Томпсон.
– Что, черт возьми, это означает?
Она опустила глаза, от ее ресниц упали длинные тени на щеки.
– Это означает, что я обычная женщина, которая могла бы встретиться вам в переулке на улице. Женщина, которую вы могли бы пригласить в вашу постель, – тихо проговорила Федра.
– Будьте осторожней в своих желаниях, любовь моя, – выдохнул он.
– Мама говорит, настоящая леди не знает, что такое вожделение, – сказала Федра. – Но вам ведь знакомо это чувство. И вы умеете доставить удовольствие женщине.
Тристан тихо присвистнул.
– Твоя мама ошибается, Фе. Страсть может быть прекрасной. И это нормально. Абсолютно нормально.
– Я хочу узнать ее, – проговорила она и положила ладони ему на грудь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81