— Кака тебе барышня Эрнья? — пялит глаза Тоотс. — Это же Тээле из Рая.
— Нет, нет, — упрямо возражает Либле. — Пусть подойдет поближе.
— Пусть подойдет ближе, тогда увидим.
Оба еще несколько минут всматриваются, вытянув шеи, затем Тоотс разочарованно замечает:
— Верно, это та самая… та, что у кистера.
— Ну, разве я не говорил.
Девушка подходит еще ближе, Тоотс, улыбаясь, поднимается, делает несколько шагов ей навстречу и здоровается.
— Здравствуйте! — весело отвечает девушка. — Видите, вот я и разыскала вас.
— Да, как будто так, — отвечает управляющий, вежливо раскланиваясь и пожимая протянутую ему руку.
— Я бы не догадалась прямо сюда прийти, но на проселке мне встретился аптекарь, он мне я сказал, что вы здесь.
— Да, мы здесь, — улыбается Тоотс, бросая взгляд на Либле.
— А что вы здесь делаете? Камни возите? О, вы стали настоящим тружеником, господин Тоотс.
— Да… так, чтобы время убить.
— Замечательно, — хвалит его барышня Эрнья. — А как вы думаете, господин Тоотс, зачем я пришла? Я пришла передать вам привет от вашего соученика Кийра. Господин Кийр вчера уехал в Россию, мы все его провожали… было очень весело. А сегодня мне стало вдруг страшно скучно дома, идти было некуда — вот и решила посмотреть, как вы тут живете, почему у нас больше не появляетесь.
— Вот что! — улыбается Тоотс. — Некогда по гостям ходить, барышня Эрнья, не то пришел бы.
— Умейте найти время, господин Тоотс! Не вечно же вы камни таскаете и работаете. По вечерам, например… Кстати, мы вчера думали, что вы будете на вокзале, придете проводить школьного товарища, — но нет!
— Я и понятия не имел, что мой друг Кийр должен был вчера уехать.
— Неужели? Разве он вам не гооврил об этом?
— Нет. То есть я знал, конечно, что он уезжает, но когда именно — не имел понятия.
— Ой, было очень весело. Тетя была со своим мужем, ну, Тээле, конечно, родители и братья господина Кийра. На вокзале произносили речь. И под конец вся семья Кийров расплакалась. И сам господин Кийр тоже. О, как весело было! На обратном пути мы с Тээле ужасно смеялись. Ну и Тээле эта! Так умеет все изобразить!
— Вот как, — бормочет Тоотс. — А Тээле… не расплакалась?
— Тээле — нет! Она все время хохотала, даже неловко сделалось. Остальные ревут — а она хохочет. И видели бы вы, господин Тоотс, последний их поцелуй! Ха-ха-ха! Мне кажется, господин Кийр еще ни разу в жизни ни с кем не целовался.
— Почему вы так думаете?
— Ах, он был такой беспомощный, такой неловкий!
— Так-так. Ничего, потом привыкнет. Когда из России вернется.
Барышня Эрнья слегка краснеет и смотрит в сторону. Тоотс украдкой оглядывает кудряшки и белоснежный лоб гостьи и, кашлянув, вытаскивает из кармана коробку с папиросами.
— Это, конечно, некрасиво, — продолжает гостья, снова оборачиваясь к управляющему, — все это вам рассказывать, но…
— Но вы же ничего плохого не сказали, — успокаивает ее Тоотс.
— Да, но… Во всяком случае, это было забавно. А сегодня повстречалась мне мамаша господина Кийра и… угадайте, куда она шла? Она шла — ха-ха-ха! — на почту или в волостное правление справиться, нет ли уже письма от сына.
— Хм… слишком скоро. А может быть, и еще кто-нибудь ходил за письмами?
— Кто? Ах, вы думаете, Тээле? Ха-ха-ха-ха! Нет, Тээле далеко не в восторге от господина Кийра. А вы знаете, господин Тоотс, Тээле и не нужен господин Кийр.
— Ну, ну? Почему же?
— Она говорит, что господин Кийр стращно часто чихает.
— Хм…
— Да, да, вчера она всю дорогу, пока мы докой ехали, только об этом и говорила.
— Но это же насморк, он пройдет.
— Нет, вообще у господина Кийра с носом что-то неладное. Он, говорят, очень громко сопит или что-то в этом духе. Ах, Тээле так замечательно его передразнивает, что можно прямо лопнуть со смеху. Да, да, господин Тоотс! Вы не верите? Но довольно сплетничать, продолжайте работать, а я пойду. Как бы там ни было, я передала вам привет от школьного приятеля!
— Да, благодарю!
— Ну, принимайтесь за работу. Вы же говорили, что вам всегда некогда. Не теряйте времени. А то потом будете меня ругать, что я отняла у вас время. Вон ваш помощник ждет, не давайте ему одному тяжелые камни ворочать.
— Ничего, работа не волк, в лес не убежит, — отвечает Тоотс, бросая взгляд на Либле, который, и правда, как назло, принялся за большую глыбу. — Оставьте, Либле, время есть. Успеем.
Но, как видно, у Либле, этого упрямого беса, свои причуды и каверзы. Шут его знает, чего ему вдруг вздумалось хвататься за самый большой камень! Неужели нельзя было подождать, пока он, Тоотс, освободится от своей гостьи и придет ему на помощь? Мог бы отойти в сторонку и заняться другими камнями, мало ли здесь камней помельче. Чтоб его черт побрал, этого старого барана, он там хоть и пыхтит, а уши навострил, чтоб не пропустить ни слова из их разговора.
— Идите, идите ему на помощь, — настаивает девушка. — Смотрите, как он надрывается.
«И пусть к черту надрывается. Пусть не будет таким любопытным», — думает управляющий, но все-таки идет подсобить Либле.
— Погодите, я тоже помогу, — смеется девушка и тычет в камень зонтиком.
— Бросьте, бросьте, куда вы! — ворчит Либле. — Не ходите, туфельки свои запачкаете. Отойдите-ка, барышня!
Но барышне, которой дома страшно скучно, это необычное занятие доставляет явное удовольствие. Она так увлеклась, что подкладывает под оседающий камень свой зонтик. Разумеется, тотчас же раздается треск и зонтик ломается пополам.
— Ну вот видите! — сердится Либле. — Разве я не говорил! Это же не железный лом, чтоб его под камень, совать. Ох, барышня, барышня! Будьте хоть теперь так любезны и отойдите подальше, не то упадет вам камень на ногу, а ноги будет, конечно, больше жаль, чем зонтика.
— Ах, он и так уже был старенький, — говорит барышня, отбрасывает поломанный зонтик в сторону и упирается в камень руками.
— Этого еще не хватало! — Звонарь, несмотря на злость, не может удержаться от смеха. — Ну, теперь нам горя мало, за сегодняшний день все поле от камней очистим.
— Хорошо, — отвечает девица. — Я к вам наймусь на поденную работу, сколько будете платить?
— Дело хозяйское, — замечает звонарь, кивая головой на управляющего.
Тоотс поглядывает на тонкие, нежные пальчики барышни и ухмыляется. Ручки эти еще белее и меньше, чем у хозяйской дочери с хутора Рая. На одном особенно красивом пальчике сверкает кольцо, украшенное драгоценным камнем, а на тыльной стороне ладони виден едва заметный шрам. Да, таким ручкам можно было бы платить хорошее жалованье. На работе, конечно, от них большой пользы не дождешься, но зато…
— Не знаю, сколько спросят, — отвечает он.
— Чтобы можно было прожить.
— Ха-ха-ха, — хохочет Либле, — чтобы можно было прожить! Да на этой работе барышня себе и на зонтик не заработает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101