Ему было тягостно находиться дома, и каждую свободную минуту он проводил с Сичунь. Они понимали друг друга, и желание Баоюя уйти в монахи с каждым днем крепло. Он даже перестал замечать Цзя Хуаня и Цзя Ланя.
Отец Цзя Хуаня был в отъезде, мать умерла, госпожа Ван уделяла ему мало внимания, и он пошел по пути Цзя Цяна. Цайюнь ничего не могла сделать. На все попытки удержать его Цзя Хуань отвечал грубостью и оскорблениями.
Юйчуань считала Баоюя совсем ненормальным и попросила мать взять ее домой.
Итак, Цзя Хуань и Баоюй, обладая совершенно различными склонностями, занимались чем вздумается, но никто этого не подозревал. Только Цзя Лань, за которым неусыпно следила мать, продолжал усердно учиться, писал сочинения и показывал их Цзя Дайжу. Но Дайжу стал болеть, часто лежал в постели, и Цзя Ланю самому приходилось трудиться.
Ли Вань жила замкнуто, выходила из дому затем лишь, чтобы справиться о здоровье госпожи Ван или повидаться с Баочай. Все свое время она посвящала сыну.
Таким образом, каждый из обитателей дворца Жунго заботился только о себе.
Пользуясь случаем, Цзя Хуань, Цзя Цян и вся их компания совсем распоясались. Воровали и продавали вещи, а Цзя Хуань дошел до того, что оставался на ночь у веселых девиц и предавался азартным играм.
Однажды во время попойки Ван Жэнь и дядюшка Син по прозвищу Дурак разошлись вовсю, позвали еще нескольких собутыльников и стали горланить песни.
— Не умеете вы развлекаться! — кричал Цзя Цян. — Сейчас я объявлю застольный приказ!
— Объявляй! — зашумели остальные.
— Давайте играть на слово «луна»! — предложил Цзя Цян. — Я буду читать стихи, и как только произнесу слово «луна», посчитаем, каким будет оно по порядку от начала стихотворения. Затем начнем считать всех подряд от меня, и на кого падет это число, тот выпьет кубок вина! Распорядитель игры определит, что говорить перед тем, как пить вино, и что после. Кто нарушит приказ, будет пить три больших кубка!
Все согласились. Цзя Цян первым осушил кубок и произнес:
…Пусть взлетают крылатые кубки,
Чтоб луну напоить допьяна…
Слово «луна» выпало на Цзя Хуаня. Цзя Цян велел ему прочесть строку со словом «корица», и Цзя Хуань прочел:
…И в безмолвье холодной росой
Увлажнились цветы на корице…
— Что дальше? — спросил Цзя Хуань.
— А теперь прочти стихи со словом «аромат», — потребовал Цзя Цян.
Цзя Хуань прочел:
…И в тот же миг небесный аромат,
Струясь, вознесся выше облаков…
— Да не игра это, а скука! — вскричал дядюшка Син. — Изображаешь из себя ученого, а в стихах ничего не смыслишь! Издевательство, вот что это такое! Сыграем лучше в угадыванье пальцев! Кто не отгадает, будет пить штрафной кубок и петь. А не умеет петь — расскажет что-нибудь смешное.
— Годится! — закричали все.
Стали играть. Ван Жэнь проиграл и спел песню.
— Великолепно! — орали дружки.
Затем еще кто-то спел.
Но дядюшка Син, когда проиграл, петь отказался и предложил рассказать смешную историю.
— Рассказывай, так и быть, — согласился Цзя Цян, — но если не будет смешно, оштрафуем.
Дядюшка Син выпил вина и стал рассказывать:
— В одной деревне был храм императора Юань-ди, а рядом — кумирня духа-хранителя деревни. Юань-ди часто приглашал в гости духа и беседовал с ним. Однажды храм ограбили, и Юань-ди велел духу-хранителю произвести расследование. «В наших местах грабителей нет, — сказал дух. — Это из-за нерадения ваших небесных полководцев к нам проникли грабители из других мест», — «Глупости! — возмутился Юань-ди. — Ты дух-хранитель нашей деревни, и я спрошу с тебя за грабеж! Вместо того чтобы изловить разбойников, ты обвиняешь в нерадении моих полководцев!»
Дух тогда и говорит:
«Пожалуй, вы правы, стражи ни при чем, это храм ваш не так построен, как надо».
«Что же в нем плохого?» — спрашивает Юань-ди.
«Сейчас скажу», — отвечает дух.
Осмотрел он все и говорит:
«Дверь, владыка, находится позади вас, и вам не видно, кто входит в храм. А у меня за спиной — каменная стена. Надо и у вас соорудить стену, тогда грабежи прекратятся». Юань-ди послушался духа и приказал полководцам соорудить стену. Небесные полководцы вздохнули и говорят: «Чтобы соорудить стену, надо людей нанять. А чем им платить? Нынче никто не покупает курительных свечей». Так и не смогли полководцы выполнить приказ Юань-ди. Тут выступил вперед полководец Черепаха и говорит: «Пользы от вас никакой! Слушайте же, что я скажу. Дверь надо снять, а ночью я своим панцирем загорожу проход. Прочнее стены будет!»
«Прекрасно! — воскликнули небесные полководцы. — И денег тратить не надо, и стена получится прочная!»
Как сказал полководец Черепаха, так и сделал. Но прошло несколько дней, и храм опять обокрали. Пришли тогда небесные полководцы к духу-хранителю деревни и говорят: «Ты уверял, что, если поставить стену, грабежи прекратятся. Но храм снова ограбили!»
«Значит, стена непрочная», — ответил дух.
Зашумели тут полководцы: «Пойди сам погляди!»
Пошел дух, поглядел. Стена прочная. Как же через нее грабители в храм проникли? Пощупал стену рукой и воскликнул:
«Я думал, стена настоящая, а она фальшивая!»
Все расхохотались.
— Вот так дядюшка Дурак! — покатываясь со смеху, сказал Цзя Цян. — Я тебя не обижал, а ты меня черепахой обзываешь! Пей штрафной кубок!
Дядюшка Син осушил кубок, совсем захмелел и стал жаловаться на свою сестру, а Вань Жэнь — на свою. Оба не скупились на колкие и язвительные замечания. Цзя Хуань, расхрабрившись от вина, стал ругать Фэнцзе, которая будто бы жестоко с ним обращалась.
— Человек должен быть добрым и справедливым, — поддакнули остальные, — а Фэнцзе, пользуясь покровительством старой госпожи, творила всякие бесчинства, а потом, как говорится, «обожгла себе хвост». Теперь дочке ее придется расплачиваться за зло, содеянное матерью!
Цзя Юнь вспомнил, как однажды обидела его Фэнцзе, а Цяоцзе, увидев его, расплакалась, и тоже принялся поносить покойницу и ее дочь.
— Пей лучше вино! — оборвал его Цзя Цян. — Зачем злословить?
— Сколько лет девочке? — стали спрашивать гости. — Хороша ли она собой?
— Тринадцать лет ей, — ответил Цзя Цян. — Настоящая красавица!
— Жаль, что она родилась в вашей семье! — воскликнули гости. — Будь она из бедной семьи, ее родители и братья могли бы стать чиновниками и разбогатеть.
— Каким образом? — спросили все в один голос.
— Я недавно узнал, — стал рассказывать один из гостей, — что где-то в дальних краях есть ван, большой охотник до наслаждений. Он ищет вторую жену и обещает забрать к себе и родителей девушки, которая ему приглянется. Бывает же такое счастье на свете!
Никто не придал его словам особого значения, только у Ван Жэня мелькнула недобрая мысль. Однако он и виду не подал и продолжал пить вино.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167
Отец Цзя Хуаня был в отъезде, мать умерла, госпожа Ван уделяла ему мало внимания, и он пошел по пути Цзя Цяна. Цайюнь ничего не могла сделать. На все попытки удержать его Цзя Хуань отвечал грубостью и оскорблениями.
Юйчуань считала Баоюя совсем ненормальным и попросила мать взять ее домой.
Итак, Цзя Хуань и Баоюй, обладая совершенно различными склонностями, занимались чем вздумается, но никто этого не подозревал. Только Цзя Лань, за которым неусыпно следила мать, продолжал усердно учиться, писал сочинения и показывал их Цзя Дайжу. Но Дайжу стал болеть, часто лежал в постели, и Цзя Ланю самому приходилось трудиться.
Ли Вань жила замкнуто, выходила из дому затем лишь, чтобы справиться о здоровье госпожи Ван или повидаться с Баочай. Все свое время она посвящала сыну.
Таким образом, каждый из обитателей дворца Жунго заботился только о себе.
Пользуясь случаем, Цзя Хуань, Цзя Цян и вся их компания совсем распоясались. Воровали и продавали вещи, а Цзя Хуань дошел до того, что оставался на ночь у веселых девиц и предавался азартным играм.
Однажды во время попойки Ван Жэнь и дядюшка Син по прозвищу Дурак разошлись вовсю, позвали еще нескольких собутыльников и стали горланить песни.
— Не умеете вы развлекаться! — кричал Цзя Цян. — Сейчас я объявлю застольный приказ!
— Объявляй! — зашумели остальные.
— Давайте играть на слово «луна»! — предложил Цзя Цян. — Я буду читать стихи, и как только произнесу слово «луна», посчитаем, каким будет оно по порядку от начала стихотворения. Затем начнем считать всех подряд от меня, и на кого падет это число, тот выпьет кубок вина! Распорядитель игры определит, что говорить перед тем, как пить вино, и что после. Кто нарушит приказ, будет пить три больших кубка!
Все согласились. Цзя Цян первым осушил кубок и произнес:
…Пусть взлетают крылатые кубки,
Чтоб луну напоить допьяна…
Слово «луна» выпало на Цзя Хуаня. Цзя Цян велел ему прочесть строку со словом «корица», и Цзя Хуань прочел:
…И в безмолвье холодной росой
Увлажнились цветы на корице…
— Что дальше? — спросил Цзя Хуань.
— А теперь прочти стихи со словом «аромат», — потребовал Цзя Цян.
Цзя Хуань прочел:
…И в тот же миг небесный аромат,
Струясь, вознесся выше облаков…
— Да не игра это, а скука! — вскричал дядюшка Син. — Изображаешь из себя ученого, а в стихах ничего не смыслишь! Издевательство, вот что это такое! Сыграем лучше в угадыванье пальцев! Кто не отгадает, будет пить штрафной кубок и петь. А не умеет петь — расскажет что-нибудь смешное.
— Годится! — закричали все.
Стали играть. Ван Жэнь проиграл и спел песню.
— Великолепно! — орали дружки.
Затем еще кто-то спел.
Но дядюшка Син, когда проиграл, петь отказался и предложил рассказать смешную историю.
— Рассказывай, так и быть, — согласился Цзя Цян, — но если не будет смешно, оштрафуем.
Дядюшка Син выпил вина и стал рассказывать:
— В одной деревне был храм императора Юань-ди, а рядом — кумирня духа-хранителя деревни. Юань-ди часто приглашал в гости духа и беседовал с ним. Однажды храм ограбили, и Юань-ди велел духу-хранителю произвести расследование. «В наших местах грабителей нет, — сказал дух. — Это из-за нерадения ваших небесных полководцев к нам проникли грабители из других мест», — «Глупости! — возмутился Юань-ди. — Ты дух-хранитель нашей деревни, и я спрошу с тебя за грабеж! Вместо того чтобы изловить разбойников, ты обвиняешь в нерадении моих полководцев!»
Дух тогда и говорит:
«Пожалуй, вы правы, стражи ни при чем, это храм ваш не так построен, как надо».
«Что же в нем плохого?» — спрашивает Юань-ди.
«Сейчас скажу», — отвечает дух.
Осмотрел он все и говорит:
«Дверь, владыка, находится позади вас, и вам не видно, кто входит в храм. А у меня за спиной — каменная стена. Надо и у вас соорудить стену, тогда грабежи прекратятся». Юань-ди послушался духа и приказал полководцам соорудить стену. Небесные полководцы вздохнули и говорят: «Чтобы соорудить стену, надо людей нанять. А чем им платить? Нынче никто не покупает курительных свечей». Так и не смогли полководцы выполнить приказ Юань-ди. Тут выступил вперед полководец Черепаха и говорит: «Пользы от вас никакой! Слушайте же, что я скажу. Дверь надо снять, а ночью я своим панцирем загорожу проход. Прочнее стены будет!»
«Прекрасно! — воскликнули небесные полководцы. — И денег тратить не надо, и стена получится прочная!»
Как сказал полководец Черепаха, так и сделал. Но прошло несколько дней, и храм опять обокрали. Пришли тогда небесные полководцы к духу-хранителю деревни и говорят: «Ты уверял, что, если поставить стену, грабежи прекратятся. Но храм снова ограбили!»
«Значит, стена непрочная», — ответил дух.
Зашумели тут полководцы: «Пойди сам погляди!»
Пошел дух, поглядел. Стена прочная. Как же через нее грабители в храм проникли? Пощупал стену рукой и воскликнул:
«Я думал, стена настоящая, а она фальшивая!»
Все расхохотались.
— Вот так дядюшка Дурак! — покатываясь со смеху, сказал Цзя Цян. — Я тебя не обижал, а ты меня черепахой обзываешь! Пей штрафной кубок!
Дядюшка Син осушил кубок, совсем захмелел и стал жаловаться на свою сестру, а Вань Жэнь — на свою. Оба не скупились на колкие и язвительные замечания. Цзя Хуань, расхрабрившись от вина, стал ругать Фэнцзе, которая будто бы жестоко с ним обращалась.
— Человек должен быть добрым и справедливым, — поддакнули остальные, — а Фэнцзе, пользуясь покровительством старой госпожи, творила всякие бесчинства, а потом, как говорится, «обожгла себе хвост». Теперь дочке ее придется расплачиваться за зло, содеянное матерью!
Цзя Юнь вспомнил, как однажды обидела его Фэнцзе, а Цяоцзе, увидев его, расплакалась, и тоже принялся поносить покойницу и ее дочь.
— Пей лучше вино! — оборвал его Цзя Цян. — Зачем злословить?
— Сколько лет девочке? — стали спрашивать гости. — Хороша ли она собой?
— Тринадцать лет ей, — ответил Цзя Цян. — Настоящая красавица!
— Жаль, что она родилась в вашей семье! — воскликнули гости. — Будь она из бедной семьи, ее родители и братья могли бы стать чиновниками и разбогатеть.
— Каким образом? — спросили все в один голос.
— Я недавно узнал, — стал рассказывать один из гостей, — что где-то в дальних краях есть ван, большой охотник до наслаждений. Он ищет вторую жену и обещает забрать к себе и родителей девушки, которая ему приглянется. Бывает же такое счастье на свете!
Никто не придал его словам особого значения, только у Ван Жэня мелькнула недобрая мысль. Однако он и виду не подал и продолжал пить вино.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167