Если я отлучалась, с вами были и днем и ночью служанки. Но сейчас вас будут окружать чужие люди, и вам придется самим о себе заботиться! Как только напишете сочинение, сразу возвращайтесь домой, мы будем беспокоиться.
У госпожи Ван было тяжело на душе; Цзя Лань все время поддакивал, а Баоюй молчал, и лишь когда госпожа Ван окончила наставления, опустился на колени, со слезами на глазах трижды поклонился и произнес:
— Матушка, вы дали мне жизнь, а я ничем вас не отблагодарил. Если мне удастся выдержать экзамен и получить степень цзюйжэня, я буду считать, что свой долг перед вами выполнил и искупил то плохое, что сделал.
Госпожа Ван еще больше расстроилась и сказала:
— Ты меня очень порадовал, жаль, что бабушка не может увидеть тебя сейчас!
Роняя слезы, госпожа Ван привлекла Баоюя к себе, а он, не поднимаясь с колен, говорил:
— Пусть бабушка не видит меня, она и так обо всем узнает. И тоже порадуется. Она ведь жива! Просто душа ее покинула свою телесную оболочку.
Слушая Баоюя, Ли Вань забеспокоилась: уж не заболел ли он снова? Кроме того, ей казалось, что подобные разговоры вообще к добру не приводят, и она поспешила вмешаться:
— Госпожа, у нас великая радость, а вы печалитесь! Брат Баоюй образумился, стал с особым почтением относиться к родителям, усердно учиться. Вместе с Цзя Ланем он отправится на экзамены, покажет свое сочинение нашим ученым друзьям и будет дожидаться радостного известия о победе.
Ли Вань приказала служанкам поднять Баоюя с колен, а он отвесил ей низкий поклон и сказал:
— Дорогая золовка, не беспокойтесь! Мы непременно выдержим экзамены, Цзя Лань ваш преуспеет в жизни, и вам еще выпадет счастье надеть головной убор феникса и расшитую накидку!
— Пусть сбудутся твои слова! — воскликнула Ли Вань. — Тогда не напрасно…
Она не договорила, боясь расстроить госпожу Ван.
— Тогда можно было бы сказать, — подхватил Баоюй, — что у вас хороший сын, достойный своих предков. Он выполнит все, к чему стремился его отец, хотя отец этого не увидит.
Ли Вань ничего не сказала в ответ. Баочай слушала этот разговор с замиранием сердца — не только в словах Баоюя, но и в рассуждениях госпожи Ван и Ли Вань ей чудилось что-то недоброе, но она старалась не поддаваться грустным мыслям и, сдерживая слезы, молчала.
Баоюй подошел к жене, низко ей поклонился, вел себя он как-то странно, но о причине никто не догадывался. Ну а когда вдруг заплакала Баочай, все пришли в полное недоумение.
— Сестра! — произнес Баоюй. — Мне пора! Заботься о матушке и жди добрых вестей!
— Ладно, иди! — отвечала Баочай.
— Не надо меня торопить, — сказал Баоюй. — Я сам знаю, что должен поскорее уйти!
Он окинул всех взглядом, не увидел Сичунь и Цзыцзюань и сказал:
— Передайте поклон от меня четвертой сестрице Сичунь и сестре Цзыцзюань. Скажите, что я непременно с ними увижусь!
Казалось, Баоюй бредит. А может быть, он просто взволнован? Ведь ему впервые приходится покидать дом. Уж лучше бы ему скорее уйти!
— Тебя ждут! Поторопись, а то опоздаешь! — говорили Баоюю.
— Иду, иду! — отозвался он. — Успокойтесь! Все кончено!
— Ладно, иди же!
Госпожа Ван и Баочай прощались с Баоюем так, будто расставались навеки. Они с трудом сдерживали рыдания. А он, смеясь как безумный, удалился.
Поистине:
Он пошел туда, где все сулит
Процветанье, искренний почет.
И минует, вырвавшись из пут,
Первый на пути своем рубеж!
Но оставим пока Баоюя и Цзя Ланя и расскажем о Цзя Хуане. Едва Баоюй и Цзя Лань вышли за ворота, Цзя Хуань, вообразив себя полным хозяином в доме, стал говорить:
— Уж теперь-то я отомщу за свою мать! В доме, кроме меня, не осталось мужчин. Старшая госпожа Син во всем меня слушается, кого мне бояться?
Он побежал к госпоже Син справиться о здоровье и стал ей всячески льстить.
Очень довольная, госпожа Син воскликнула:
— Ты и в самом деле умен! Одна я могу решить вопрос со сватовством Цяоцзе! А твой дядя Цзя Лянь такое важное дело по глупости поручил чужим людям!
— Мне сообщили, — сказал Цзя Хуань, — что семья жениха готовит богатые дары. Так что замужество вашей внучки дело решенное. И уж теперь-то муж ваш наверняка получит высокую должность! Шутка ли, породниться с таким влиятельным ваном! Не в укор госпоже Ван будь сказано: они сильно нас притесняли, когда жива была Юаньчунь, супруга государя! Надеюсь, Цяоцзе не окажется такой бессовестной. Пойду поговорю с ней!
— Да, надо ей все рассказать, — согласилась госпожа Син. — Пусть оценит твою доброту. Уверена, отцу Цяоцзе не найти для дочери лучшей пары! А эта дура Пинъэр все время твердит, что мы затеяли нехорошее дело. И госпожа Ван против. Хотят над нами верх взять! Тянуть с этим делом не надо, а то вернется Цзя Лянь и может нам помешать.
— Тогда надо готовить гороскоп Цяоцзе, — сказал Цзя Хуань. — По существующему во дворцах ванов обычаю, невесту можно взять в дом через три дня после сговора. Но в доме жениха не решаются открыто брать в жены внучку опального чиновника, поэтому просят доставить Цяоцзе тайком. А как только старший господин Цзя Шэ будет помилован и вернется из ссылки, можно будет и свадьбу сыграть.
— Можно и тайком, — согласилась госпожа Син, — раз этого требуют обстоятельства.
— В таком случае пишите гороскоп!
— Выдумал тоже! — рассмеялась госпожа Син, — Ведь у нас в доме одни неграмотные женщины! Пусть Цзя Юнь пишет!
Цзя Хуаню только это и надо было. Ни минуты не медля, он договорился с Цзя Юнем, а Ван Жэню велел отправиться на подворье вана, подписать соответствующую бумагу и получить деньги.
И надо же было, чтобы разговор госпожи Син с Цзя Хуанем услышала девочка-служанка госпожи Син, получившая место благодаря Пинъэр. Девочка тут же побежала к Пинъэр и все рассказала. А Пинъэр, утвердившись в своих подозрениях, передала то, что сказала служанка, Цяоцзе. Всю ночь Цяоцзе проплакала. Она хотела дождаться отца и решила поговорить об этом с госпожой Ван.
— Погоди, барышня! — сказала Пинъэр. — Старшая госпожа тебе бабушка и все может решить сама, особенно если поручителем выступает твой дядя. Все они заодно — кто станет тебя слушать? А меня тем более. Ведь я простая служанка! Нужно придумать, как спасти тебя, только не оплошать.
— Придумайте что-нибудь, — вскричала служанка госпожи Син, — иначе барышню Цяоцзе увезут!
И она бросилась вон из комнаты.
Цяоцзе лежала, свернувшись клубочком на кане, и плакала.
— Слезы лить бесполезно! — сказала Пинъэр. — Отец далеко, не поможет. Судя по тому, что я слышала…
Пинъэр не договорила — в комнату вошла служанка госпожи Син и сказала:
— Барышню ждет большая радость! Мне велено передать Пинъэр, чтобы собрала вещи барышни. А приданым займутся после возвращения второго господина Цзя Ляня, с семьей жениха об этом договорились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167
У госпожи Ван было тяжело на душе; Цзя Лань все время поддакивал, а Баоюй молчал, и лишь когда госпожа Ван окончила наставления, опустился на колени, со слезами на глазах трижды поклонился и произнес:
— Матушка, вы дали мне жизнь, а я ничем вас не отблагодарил. Если мне удастся выдержать экзамен и получить степень цзюйжэня, я буду считать, что свой долг перед вами выполнил и искупил то плохое, что сделал.
Госпожа Ван еще больше расстроилась и сказала:
— Ты меня очень порадовал, жаль, что бабушка не может увидеть тебя сейчас!
Роняя слезы, госпожа Ван привлекла Баоюя к себе, а он, не поднимаясь с колен, говорил:
— Пусть бабушка не видит меня, она и так обо всем узнает. И тоже порадуется. Она ведь жива! Просто душа ее покинула свою телесную оболочку.
Слушая Баоюя, Ли Вань забеспокоилась: уж не заболел ли он снова? Кроме того, ей казалось, что подобные разговоры вообще к добру не приводят, и она поспешила вмешаться:
— Госпожа, у нас великая радость, а вы печалитесь! Брат Баоюй образумился, стал с особым почтением относиться к родителям, усердно учиться. Вместе с Цзя Ланем он отправится на экзамены, покажет свое сочинение нашим ученым друзьям и будет дожидаться радостного известия о победе.
Ли Вань приказала служанкам поднять Баоюя с колен, а он отвесил ей низкий поклон и сказал:
— Дорогая золовка, не беспокойтесь! Мы непременно выдержим экзамены, Цзя Лань ваш преуспеет в жизни, и вам еще выпадет счастье надеть головной убор феникса и расшитую накидку!
— Пусть сбудутся твои слова! — воскликнула Ли Вань. — Тогда не напрасно…
Она не договорила, боясь расстроить госпожу Ван.
— Тогда можно было бы сказать, — подхватил Баоюй, — что у вас хороший сын, достойный своих предков. Он выполнит все, к чему стремился его отец, хотя отец этого не увидит.
Ли Вань ничего не сказала в ответ. Баочай слушала этот разговор с замиранием сердца — не только в словах Баоюя, но и в рассуждениях госпожи Ван и Ли Вань ей чудилось что-то недоброе, но она старалась не поддаваться грустным мыслям и, сдерживая слезы, молчала.
Баоюй подошел к жене, низко ей поклонился, вел себя он как-то странно, но о причине никто не догадывался. Ну а когда вдруг заплакала Баочай, все пришли в полное недоумение.
— Сестра! — произнес Баоюй. — Мне пора! Заботься о матушке и жди добрых вестей!
— Ладно, иди! — отвечала Баочай.
— Не надо меня торопить, — сказал Баоюй. — Я сам знаю, что должен поскорее уйти!
Он окинул всех взглядом, не увидел Сичунь и Цзыцзюань и сказал:
— Передайте поклон от меня четвертой сестрице Сичунь и сестре Цзыцзюань. Скажите, что я непременно с ними увижусь!
Казалось, Баоюй бредит. А может быть, он просто взволнован? Ведь ему впервые приходится покидать дом. Уж лучше бы ему скорее уйти!
— Тебя ждут! Поторопись, а то опоздаешь! — говорили Баоюю.
— Иду, иду! — отозвался он. — Успокойтесь! Все кончено!
— Ладно, иди же!
Госпожа Ван и Баочай прощались с Баоюем так, будто расставались навеки. Они с трудом сдерживали рыдания. А он, смеясь как безумный, удалился.
Поистине:
Он пошел туда, где все сулит
Процветанье, искренний почет.
И минует, вырвавшись из пут,
Первый на пути своем рубеж!
Но оставим пока Баоюя и Цзя Ланя и расскажем о Цзя Хуане. Едва Баоюй и Цзя Лань вышли за ворота, Цзя Хуань, вообразив себя полным хозяином в доме, стал говорить:
— Уж теперь-то я отомщу за свою мать! В доме, кроме меня, не осталось мужчин. Старшая госпожа Син во всем меня слушается, кого мне бояться?
Он побежал к госпоже Син справиться о здоровье и стал ей всячески льстить.
Очень довольная, госпожа Син воскликнула:
— Ты и в самом деле умен! Одна я могу решить вопрос со сватовством Цяоцзе! А твой дядя Цзя Лянь такое важное дело по глупости поручил чужим людям!
— Мне сообщили, — сказал Цзя Хуань, — что семья жениха готовит богатые дары. Так что замужество вашей внучки дело решенное. И уж теперь-то муж ваш наверняка получит высокую должность! Шутка ли, породниться с таким влиятельным ваном! Не в укор госпоже Ван будь сказано: они сильно нас притесняли, когда жива была Юаньчунь, супруга государя! Надеюсь, Цяоцзе не окажется такой бессовестной. Пойду поговорю с ней!
— Да, надо ей все рассказать, — согласилась госпожа Син. — Пусть оценит твою доброту. Уверена, отцу Цяоцзе не найти для дочери лучшей пары! А эта дура Пинъэр все время твердит, что мы затеяли нехорошее дело. И госпожа Ван против. Хотят над нами верх взять! Тянуть с этим делом не надо, а то вернется Цзя Лянь и может нам помешать.
— Тогда надо готовить гороскоп Цяоцзе, — сказал Цзя Хуань. — По существующему во дворцах ванов обычаю, невесту можно взять в дом через три дня после сговора. Но в доме жениха не решаются открыто брать в жены внучку опального чиновника, поэтому просят доставить Цяоцзе тайком. А как только старший господин Цзя Шэ будет помилован и вернется из ссылки, можно будет и свадьбу сыграть.
— Можно и тайком, — согласилась госпожа Син, — раз этого требуют обстоятельства.
— В таком случае пишите гороскоп!
— Выдумал тоже! — рассмеялась госпожа Син, — Ведь у нас в доме одни неграмотные женщины! Пусть Цзя Юнь пишет!
Цзя Хуаню только это и надо было. Ни минуты не медля, он договорился с Цзя Юнем, а Ван Жэню велел отправиться на подворье вана, подписать соответствующую бумагу и получить деньги.
И надо же было, чтобы разговор госпожи Син с Цзя Хуанем услышала девочка-служанка госпожи Син, получившая место благодаря Пинъэр. Девочка тут же побежала к Пинъэр и все рассказала. А Пинъэр, утвердившись в своих подозрениях, передала то, что сказала служанка, Цяоцзе. Всю ночь Цяоцзе проплакала. Она хотела дождаться отца и решила поговорить об этом с госпожой Ван.
— Погоди, барышня! — сказала Пинъэр. — Старшая госпожа тебе бабушка и все может решить сама, особенно если поручителем выступает твой дядя. Все они заодно — кто станет тебя слушать? А меня тем более. Ведь я простая служанка! Нужно придумать, как спасти тебя, только не оплошать.
— Придумайте что-нибудь, — вскричала служанка госпожи Син, — иначе барышню Цяоцзе увезут!
И она бросилась вон из комнаты.
Цяоцзе лежала, свернувшись клубочком на кане, и плакала.
— Слезы лить бесполезно! — сказала Пинъэр. — Отец далеко, не поможет. Судя по тому, что я слышала…
Пинъэр не договорила — в комнату вошла служанка госпожи Син и сказала:
— Барышню ждет большая радость! Мне велено передать Пинъэр, чтобы собрала вещи барышни. А приданым займутся после возвращения второго господина Цзя Ляня, с семьей жениха об этом договорились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167