Теперь она на меня и не взглянет при встрече. Как подумаешь об этом, жить не хочется!»
Баоюй опечалился, но плакать не стал. Ведь матушка Цзя успокоилась при вести о замужестве Сянъюнь. И он сидел молча, погруженный в раздумья.
Обеспокоенный здоровьем матушки Цзя, Цзя Чжэн вновь пришел ее навестить. Увидев, что ей лучше, Цзя Чжэн приказал позвать Лай Да, принести список слуг и служанок и стал внимательно его просматривать. Кроме слуг и служанок Цзя Шэ, сейчас отошедших к казне, во дворце Жунго оставалось двести двенадцать человек. Из них мужчин более сорока. Цзя Чжэн приказал их позвать и стал расспрашивать, что им известно о доходах и расходах дворца Жунго за последние годы. Главный управляющий принес приходо-расходные книги.
Цзя Чжэн проверил книги и убедился, что доходы не могли покрыть расходов. Таким образом, приходилось делать долги, что и значилось в книгах. Он проверил также доходы, поступавшие из поместий, находившихся в восточных провинциях, но и они оказались наполовину меньше, чем во времена его деда, а расходы увеличились почти в десять раз.
Цзя Чжэн не стал смотреть книги до конца и с досадой воскликнул:
— Безобразие! Я думал, на Цзя Ляня можно надеяться! А мы, оказывается, уже несколько лет живем за счет будущих доходов! С виду же все хорошо! Надо было бережно относиться к казенному жалованью, не делать долгов, тогда не дошли бы до разорения! Но сейчас поздно об этом говорить!
Заложив руки за спину, Цзя Чжэн в раздумье расхаживал по комнате.
Слуги, видя, что в делах он не разбирается, только зря горячится, говорили:
— Не волнуйтесь, господин, не вы один в таком положении. Даже ванам не всегда хватает денег! Они только делают вид, будто богаты, и кичатся своей роскошью, пока вконец не разорятся. Вы хоть благодаря милости государя не лишились своего имущества! А если бы оно перешло в казну?!
— Глупости! — раздраженно бросил Цзя Чжэн. — Совести у вас нет! Пока ваши господа жили в довольстве, вы тратили сколько хотели и все промотали, когда же хозяевам пришлось туго, одни из вас сбежали, другие просят их отпустить! А подумал кто-нибудь из вас о хозяевах?! Вот вы говорите, что мне оставили имущество, но не понимаете, что никакими богатствами не вернуть нашего доброго имени! Бахвальством ничего не добьешься! Раз уж пришла беда, валите все на хозяев! 'Все считают, что Баоэр был заодно с Цзя Шэ и Цзя Чжэнем, а я этого Баоэра в списках не вижу! Как это объяснить?
— Откуда же ему взяться в наших списках, — отвечали слуги. — Сначала Баоэр значился в списках слуг дворца Нинго. Потом второй господин Цзя Лянь взял его к себе вместе с женой, как слугу честного и радивого. Потом у Баоэра умерла жена, и он возвратился во дворец Нинго. Когда вы, господин, еще служили в ямыне, а старая госпожа и госпожи уехали сопровождать гроб гуйфэй, хозяйственными делами в доме ведал господин Цзя Чжэнь, и он опять привел Баоэра к нам. А через некоторое время Баоэр ушел. Разве вы можете об этом знать, господин, если не занимаетесь домашними делами?! Неужели вы думаете, что в списках всегда все точно указано? У каждого человека есть родственники, у каждого слуги свои слуги! Но не всех же заносят в списки!
— Вот это и плохо! — заметил Цзя Чжэн и выгнал слуг, понимая, что не так легко разобраться в этих списках. Он уже знал, как поступить со слугами, но решил подождать, пока освободят Цзя Шэ.
Однажды, когда Цзя Чжэн сидел у себя в кабинете, к нему вбежал человек:
— Господин, вас срочно требуют ко двору!
Цзя Чжэн встревожился и стал собираться в путь.
Если хотите узнать, зачем его вызвали ко двору, прочтите следующую главу.
Глава сто седьмая
Матушка Цзя, выполняя свой последний долг, раздает имущество детям и внукам;
государь, проявив небесную милость, возвращает Цзя Чжэну наследственную должность
Итак, Цзя Чжэн прибыл во дворец, повидался с сановниками из Высшей тайной палаты, поклонился ванам.
Бэйцзинский ван сказал:
— Мы послали за вами потому лишь, что государь желает вас кое о чем расспросить.
Цзя Чжэн опустился на колени.
— Известно ли вам, что ваш брат якшался с провинциальными чиновниками и притеснял народ, а племянник был главным зачинщиком в азартных играх и принуждал просватанную девушку стать его наложницей, чем довел ее до самоубийства?
— После того как государь оказал мне милость, назначив уполномоченным по приему экзаменов в провинции, я проверял, как идет оказание помощи пострадавшим от наводнения, и вернулся домой лишь в конце зимы прошлого года. Потом я имел честь быть начальником по сбору хлебного налога в провинции Цзянси, затем снова стал служить в ведомстве работ, ни днем ни ночью не щадя сил, дабы не оказаться нерадивым. На домашние дела времени не оставалось, я не поучал младших членов рода, не присматривал за ними и таким образом не оправдал милостей, оказанных мне государем, за что готов понести строгую кару. И чем скорее, тем лучше.
Бэйцзинский ван передал государю ответ Цзя Чжэна, и государь объявил свою волю. Бэйцзинский ван вышел и обратился к Цзя Чжэну:
— Как явствует из доклада цензора государю, Цзя Шэ вошел в сговор с провинциальными чиновниками, помогал им притеснять слабых и беззащитных. Прежде всего цензор указал на правителя округа Пинъань, подкупленного Цзя Шэ, и государь повелел с пристрастием допросить правителя округа. Но тот показал, что Цзя Шэ состоял с ним только в родственных отношениях, а в служебные дела не вмешивался. Цзя Шэ также обвинялся в том, что в свое время силой отнял веера у какого-то Ши. Но это нельзя считать притеснением человека, а потому и преступлением. Вскоре после этого происшествия Ши покончил с собой. Но поскольку он был умалишенным, никто не может утверждать, что именно Цзя Шэ довел его до смерти. Поэтому государь явил милость и повелел Цзя Шэ отправиться на северную границу, дабы ревностной службой он мог искупить свою вину. Что же до Цзя Чжэня, то обвинение его в том, что он хотел взять в наложницы чужую жену, не подтвердилось. Расследование проводила палата цензоров, и вот к какому выводу они пришли. Поскольку Ю Эрцзе, помолвленная с Чжан Хуа, не была выдана за него замуж и ее мать пожелала расторгнуть брачный договор вследствие бедности жениха, предпочитая отдать свою дочь в наложницы младшему брату Цзя Чжэня, здесь и речи не может быть о принуждении или насилии. Затем покончила с собой Ю Саньцзе, ее похоронили, не сообщив ничего властям. Расследование показало, что Ю Саньцзе решила выбрать себе мужа сама, и о ней пошли сплетни; не вынеся позора, девушка покончила с собой. Цзя Чжэнь к этому никакого отношения не имеет. Но за то, что тайком похоронил покойную, его следовало бы наказать вдвойне, ибо он владеет наследственным титулом и ему полагалось ревностнее других блюсти законы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167
Баоюй опечалился, но плакать не стал. Ведь матушка Цзя успокоилась при вести о замужестве Сянъюнь. И он сидел молча, погруженный в раздумья.
Обеспокоенный здоровьем матушки Цзя, Цзя Чжэн вновь пришел ее навестить. Увидев, что ей лучше, Цзя Чжэн приказал позвать Лай Да, принести список слуг и служанок и стал внимательно его просматривать. Кроме слуг и служанок Цзя Шэ, сейчас отошедших к казне, во дворце Жунго оставалось двести двенадцать человек. Из них мужчин более сорока. Цзя Чжэн приказал их позвать и стал расспрашивать, что им известно о доходах и расходах дворца Жунго за последние годы. Главный управляющий принес приходо-расходные книги.
Цзя Чжэн проверил книги и убедился, что доходы не могли покрыть расходов. Таким образом, приходилось делать долги, что и значилось в книгах. Он проверил также доходы, поступавшие из поместий, находившихся в восточных провинциях, но и они оказались наполовину меньше, чем во времена его деда, а расходы увеличились почти в десять раз.
Цзя Чжэн не стал смотреть книги до конца и с досадой воскликнул:
— Безобразие! Я думал, на Цзя Ляня можно надеяться! А мы, оказывается, уже несколько лет живем за счет будущих доходов! С виду же все хорошо! Надо было бережно относиться к казенному жалованью, не делать долгов, тогда не дошли бы до разорения! Но сейчас поздно об этом говорить!
Заложив руки за спину, Цзя Чжэн в раздумье расхаживал по комнате.
Слуги, видя, что в делах он не разбирается, только зря горячится, говорили:
— Не волнуйтесь, господин, не вы один в таком положении. Даже ванам не всегда хватает денег! Они только делают вид, будто богаты, и кичатся своей роскошью, пока вконец не разорятся. Вы хоть благодаря милости государя не лишились своего имущества! А если бы оно перешло в казну?!
— Глупости! — раздраженно бросил Цзя Чжэн. — Совести у вас нет! Пока ваши господа жили в довольстве, вы тратили сколько хотели и все промотали, когда же хозяевам пришлось туго, одни из вас сбежали, другие просят их отпустить! А подумал кто-нибудь из вас о хозяевах?! Вот вы говорите, что мне оставили имущество, но не понимаете, что никакими богатствами не вернуть нашего доброго имени! Бахвальством ничего не добьешься! Раз уж пришла беда, валите все на хозяев! 'Все считают, что Баоэр был заодно с Цзя Шэ и Цзя Чжэнем, а я этого Баоэра в списках не вижу! Как это объяснить?
— Откуда же ему взяться в наших списках, — отвечали слуги. — Сначала Баоэр значился в списках слуг дворца Нинго. Потом второй господин Цзя Лянь взял его к себе вместе с женой, как слугу честного и радивого. Потом у Баоэра умерла жена, и он возвратился во дворец Нинго. Когда вы, господин, еще служили в ямыне, а старая госпожа и госпожи уехали сопровождать гроб гуйфэй, хозяйственными делами в доме ведал господин Цзя Чжэнь, и он опять привел Баоэра к нам. А через некоторое время Баоэр ушел. Разве вы можете об этом знать, господин, если не занимаетесь домашними делами?! Неужели вы думаете, что в списках всегда все точно указано? У каждого человека есть родственники, у каждого слуги свои слуги! Но не всех же заносят в списки!
— Вот это и плохо! — заметил Цзя Чжэн и выгнал слуг, понимая, что не так легко разобраться в этих списках. Он уже знал, как поступить со слугами, но решил подождать, пока освободят Цзя Шэ.
Однажды, когда Цзя Чжэн сидел у себя в кабинете, к нему вбежал человек:
— Господин, вас срочно требуют ко двору!
Цзя Чжэн встревожился и стал собираться в путь.
Если хотите узнать, зачем его вызвали ко двору, прочтите следующую главу.
Глава сто седьмая
Матушка Цзя, выполняя свой последний долг, раздает имущество детям и внукам;
государь, проявив небесную милость, возвращает Цзя Чжэну наследственную должность
Итак, Цзя Чжэн прибыл во дворец, повидался с сановниками из Высшей тайной палаты, поклонился ванам.
Бэйцзинский ван сказал:
— Мы послали за вами потому лишь, что государь желает вас кое о чем расспросить.
Цзя Чжэн опустился на колени.
— Известно ли вам, что ваш брат якшался с провинциальными чиновниками и притеснял народ, а племянник был главным зачинщиком в азартных играх и принуждал просватанную девушку стать его наложницей, чем довел ее до самоубийства?
— После того как государь оказал мне милость, назначив уполномоченным по приему экзаменов в провинции, я проверял, как идет оказание помощи пострадавшим от наводнения, и вернулся домой лишь в конце зимы прошлого года. Потом я имел честь быть начальником по сбору хлебного налога в провинции Цзянси, затем снова стал служить в ведомстве работ, ни днем ни ночью не щадя сил, дабы не оказаться нерадивым. На домашние дела времени не оставалось, я не поучал младших членов рода, не присматривал за ними и таким образом не оправдал милостей, оказанных мне государем, за что готов понести строгую кару. И чем скорее, тем лучше.
Бэйцзинский ван передал государю ответ Цзя Чжэна, и государь объявил свою волю. Бэйцзинский ван вышел и обратился к Цзя Чжэну:
— Как явствует из доклада цензора государю, Цзя Шэ вошел в сговор с провинциальными чиновниками, помогал им притеснять слабых и беззащитных. Прежде всего цензор указал на правителя округа Пинъань, подкупленного Цзя Шэ, и государь повелел с пристрастием допросить правителя округа. Но тот показал, что Цзя Шэ состоял с ним только в родственных отношениях, а в служебные дела не вмешивался. Цзя Шэ также обвинялся в том, что в свое время силой отнял веера у какого-то Ши. Но это нельзя считать притеснением человека, а потому и преступлением. Вскоре после этого происшествия Ши покончил с собой. Но поскольку он был умалишенным, никто не может утверждать, что именно Цзя Шэ довел его до смерти. Поэтому государь явил милость и повелел Цзя Шэ отправиться на северную границу, дабы ревностной службой он мог искупить свою вину. Что же до Цзя Чжэня, то обвинение его в том, что он хотел взять в наложницы чужую жену, не подтвердилось. Расследование проводила палата цензоров, и вот к какому выводу они пришли. Поскольку Ю Эрцзе, помолвленная с Чжан Хуа, не была выдана за него замуж и ее мать пожелала расторгнуть брачный договор вследствие бедности жениха, предпочитая отдать свою дочь в наложницы младшему брату Цзя Чжэня, здесь и речи не может быть о принуждении или насилии. Затем покончила с собой Ю Саньцзе, ее похоронили, не сообщив ничего властям. Расследование показало, что Ю Саньцзе решила выбрать себе мужа сама, и о ней пошли сплетни; не вынеся позора, девушка покончила с собой. Цзя Чжэнь к этому никакого отношения не имеет. Но за то, что тайком похоронил покойную, его следовало бы наказать вдвойне, ибо он владеет наследственным титулом и ему полагалось ревностнее других блюсти законы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167