На морском дне лежит немало юных дев. Я не хочу, чтобы ты разделила с ними могилу.
Хедер вздернула нос:
- Не льстите себе. Ради вас я на такое не пойду.
- Неужели?
- Делайте что хотите, - проговорила Хедер, закрыв глаза. Бледная и дрожащая, она протянула ему руку.
Как агнец на заклание, невольно подумал Халид, заметив обреченное выражение лица девушки. Потом взгляд его опустился на ее подрагивающие руки. Пробормотав себе под нос проклятие, принц отбросил цепь и притянул Хедер к груди.
Изумрудные глаза девушки расширились от изумления, но возможности вырваться у нее уже не было.
Халид завладел ее губами в страстном требовательном поцелуе, от которого у нее захватило дух и закружилась голова. Его настойчивые губы приоткрыли ей рот, пропуская вперед язык.
От первого поцелуя все ее тело словно горело в огне. Не отдавая себе отчета в том, что делает, Хедер обвила руками его шею и ответила на поцелуй со всей силой страсти.
Разомкнув объятия, Халид удовлетворенно вгляделся в ее смущенное лицо.
- Обещай мне, что ты не причинишь себе вреда, - хрипло и взволнованно прошептал он.
- Клянусь, - проговорила Хедер и закрыла глаза, ожидая еще одного поцелуя.
Мягко улыбнувшись, Халид прижал ладонь к ее пылающей щеке. А потом встал и вышел из каюты.
Потрясенная девушка опустилась на кровать и провела по губам кончиками пальцев. Первый настоящий поцелуй. Хедер закрыла глаза, мечтательно вздохнула и попыталась возродить непередаваемое ощущение.
В следующее мгновение она покраснела от стыда. Господи! Этот мерзавец поцеловал ее, и ей понравилось! Мало того, она стонала и хотела большего. Он на всех женщин так действует или только на нее? Как она теперь будет смотреть ему в глаза?
Когда Халид сошел с корабля, заходящее солнце окрасило западный небосклон в легкий фиолетовый оттенок. Спустившись в шлюпку, он наконец увидел зрелище, никогда не оставлявшее его равнодушным, - устремленные в небо минареты Стамбула, города тайн и интриг. Халид не собирался ехать в сам город. Он приказал гребцам отвезти его прямо во дворец к дяде.
Дворец Топкапы стоял на возвышении с видом на Золотой Рог, пролив Босфор и Мраморное море. Само название на турецком языке значило «пушечное дуло», и по обе стороны от входа высились громадные пушки. Месторасположение и сложная фортификационная система делали дворец практически неуязвимым. Халид окинул взглядом приближающийся дворец Топкапы. В неверном сумеречном свете он различал квадратные башни бань и восьмиугольные башни гарема.
Гарем, презрительно подумал Халид. Как же он ненавидел это место! Его безжалостные и беспринципные обитательницы походили на красивых, но ядовитых змей, которых неуемные амбиции заставляли пресмыкаться перед господином. Их борьба за милость султана была жестокой и часто даже кровопролитной.
Принц прошел сквозь двойные чеканные двери гарема, инкрустированные жемчугом. Ага-кисляр провел господина по извилистым коридорам в покои его тети и удалился. Там, в роскошном зале, его ждали бас-кадина Нур-у-Бану, любимая жена султана, Мурад, его наследник, и Мирима, мать Халида и сестра султана.
- Как я посмотрю, ты наконец решил помочь своей семье в тяжелую минуту, - проговорила Мирима, приветствуя своего единственного выжившего сына.
- Халид! - с явным облегчением произнес Мурад.
- Добро пожаловать, дорогой племянник! - добавила Нур-у-Бану с искренней сердечностью.
Несмотря на то что Халид бывал в покоях у тети бессчетное количество раз, роскошь убранства неизменно поражала его воображение. Пол был вымощен изысканной плиткой, которую покрывал роскошный ковер. Возле одной из стен, отделанных матовой муравой, располагался огромный бронзовый медник, а традиционные турецкие окна с середняками выходили в личный сад жены султана. Эта женщина, подарившая стране наследника, явно пользовалась большой благосклонностью государя.
- Спасибо за теплый прием, тетя, - сказал Халид, обращаясь к прекрасной бас-кадине султана. Затем в знак приветствия поцеловал своего брата Мурада. Наконец он удостоил приветствием и свою мать, спросив у нее: - А где Тинна?
- Твоя сестра дома, как и положено девушкам ее возраста, - отозвалась Мирима. - Ты что, хочешь, чтобы она участвовала в обсуждении убийства?
- Нет. - Халид перевел взгляд на мать. - А где дядя Селим?
- Он у Линдар, - отозвалась Нур-у-Бану с оттенком презрения в голосе. - Она недавно разрешилась колченогим отродьем, которого назвала Каримом в честь твоего младшего брата.
- Расскажи Халиду о покушении на базаре, - обратилась Мирима к племяннику.
Повернувшись к двоюродному брату, Халид спросил:
- Кто может желать тебе смерти? Мурад пожал плечами.
- Карим?
- Дети не умеют готовить заговоры с целью убийства, - возразил Халид.
- Но это могла быть его мать, - вставила Нур-у-Бану. - А Линдар вообще способна на все, лишь бы захватить власть для своего сына.
- Что скажешь, мама? - спросил Халид.
- У Линдар на такое ума не хватит, - заметила Мирима и добавила: - Кстати, под таким углом твой шрам незаметен. Как жаль: ты мог бы быть очень красивым мужчиной, а твой брат так рано расстался с жизнью.
Халид побледнел, его губы и уродливый шрам побелели от гнева. Как он мог забыть, что собственная мать относится к нему с презрением? Ее слова ранили больнее любого кинжала.
- Халид точно такой же, как всегда, - проговорил Мурад, потрясенный тем, как мать может подобным образом оскорблять своего единственного оставшегося в живых сына. - Карим пал смертью храбрых, и в этом нет вины Халида.
- Мое лицо не имеет отношения к делу, - сказал Халид матери. - Женщины в принципе не могут придумать такой интриги. Они привыкли воевать только своими острыми языками.
- По закону сыновья с врожденными пороками не могут становиться султанами, - продолжала Мирима, не обращая внимания на колкость сына. - Что бы она выиграла?
- Специальная обувь могла бы скрыть этот физический недостаток, - заметила Нур-у-Бану. - А если он будет прихрамывать, можно сказать, что у него болит лодыжка.
Мурад одарил мать любящей улыбкой.
- Да ты ведь держишься за верблюжью шерсть из страха за мою безопасность.
- Что ты думаешь по этому поводу? - спросил Халид у своего кузена.
- Я верю в то, что ты сможешь открыть правду и наказать виновного, - без колебаний ответил Мурад.
Вошла служанка, и все замолчали. Молодая девушка поставила на стол поднос со слоеными пирожными в форме полумесяца, миндалем в сахаре и чашками с турецким кофе.
Поклонившись, она вышла.
- Малик не приехал вместе с тобой? - спросила Мирима.
- Он скоро прибудет в Стамбул, - отозвался Халид. - Ты сделала, что я просил?
- Евнух ждет тебя дома, - ответила Мирима. - Зачем тебе понадобился человек, владеющий английским и французским языками?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
Хедер вздернула нос:
- Не льстите себе. Ради вас я на такое не пойду.
- Неужели?
- Делайте что хотите, - проговорила Хедер, закрыв глаза. Бледная и дрожащая, она протянула ему руку.
Как агнец на заклание, невольно подумал Халид, заметив обреченное выражение лица девушки. Потом взгляд его опустился на ее подрагивающие руки. Пробормотав себе под нос проклятие, принц отбросил цепь и притянул Хедер к груди.
Изумрудные глаза девушки расширились от изумления, но возможности вырваться у нее уже не было.
Халид завладел ее губами в страстном требовательном поцелуе, от которого у нее захватило дух и закружилась голова. Его настойчивые губы приоткрыли ей рот, пропуская вперед язык.
От первого поцелуя все ее тело словно горело в огне. Не отдавая себе отчета в том, что делает, Хедер обвила руками его шею и ответила на поцелуй со всей силой страсти.
Разомкнув объятия, Халид удовлетворенно вгляделся в ее смущенное лицо.
- Обещай мне, что ты не причинишь себе вреда, - хрипло и взволнованно прошептал он.
- Клянусь, - проговорила Хедер и закрыла глаза, ожидая еще одного поцелуя.
Мягко улыбнувшись, Халид прижал ладонь к ее пылающей щеке. А потом встал и вышел из каюты.
Потрясенная девушка опустилась на кровать и провела по губам кончиками пальцев. Первый настоящий поцелуй. Хедер закрыла глаза, мечтательно вздохнула и попыталась возродить непередаваемое ощущение.
В следующее мгновение она покраснела от стыда. Господи! Этот мерзавец поцеловал ее, и ей понравилось! Мало того, она стонала и хотела большего. Он на всех женщин так действует или только на нее? Как она теперь будет смотреть ему в глаза?
Когда Халид сошел с корабля, заходящее солнце окрасило западный небосклон в легкий фиолетовый оттенок. Спустившись в шлюпку, он наконец увидел зрелище, никогда не оставлявшее его равнодушным, - устремленные в небо минареты Стамбула, города тайн и интриг. Халид не собирался ехать в сам город. Он приказал гребцам отвезти его прямо во дворец к дяде.
Дворец Топкапы стоял на возвышении с видом на Золотой Рог, пролив Босфор и Мраморное море. Само название на турецком языке значило «пушечное дуло», и по обе стороны от входа высились громадные пушки. Месторасположение и сложная фортификационная система делали дворец практически неуязвимым. Халид окинул взглядом приближающийся дворец Топкапы. В неверном сумеречном свете он различал квадратные башни бань и восьмиугольные башни гарема.
Гарем, презрительно подумал Халид. Как же он ненавидел это место! Его безжалостные и беспринципные обитательницы походили на красивых, но ядовитых змей, которых неуемные амбиции заставляли пресмыкаться перед господином. Их борьба за милость султана была жестокой и часто даже кровопролитной.
Принц прошел сквозь двойные чеканные двери гарема, инкрустированные жемчугом. Ага-кисляр провел господина по извилистым коридорам в покои его тети и удалился. Там, в роскошном зале, его ждали бас-кадина Нур-у-Бану, любимая жена султана, Мурад, его наследник, и Мирима, мать Халида и сестра султана.
- Как я посмотрю, ты наконец решил помочь своей семье в тяжелую минуту, - проговорила Мирима, приветствуя своего единственного выжившего сына.
- Халид! - с явным облегчением произнес Мурад.
- Добро пожаловать, дорогой племянник! - добавила Нур-у-Бану с искренней сердечностью.
Несмотря на то что Халид бывал в покоях у тети бессчетное количество раз, роскошь убранства неизменно поражала его воображение. Пол был вымощен изысканной плиткой, которую покрывал роскошный ковер. Возле одной из стен, отделанных матовой муравой, располагался огромный бронзовый медник, а традиционные турецкие окна с середняками выходили в личный сад жены султана. Эта женщина, подарившая стране наследника, явно пользовалась большой благосклонностью государя.
- Спасибо за теплый прием, тетя, - сказал Халид, обращаясь к прекрасной бас-кадине султана. Затем в знак приветствия поцеловал своего брата Мурада. Наконец он удостоил приветствием и свою мать, спросив у нее: - А где Тинна?
- Твоя сестра дома, как и положено девушкам ее возраста, - отозвалась Мирима. - Ты что, хочешь, чтобы она участвовала в обсуждении убийства?
- Нет. - Халид перевел взгляд на мать. - А где дядя Селим?
- Он у Линдар, - отозвалась Нур-у-Бану с оттенком презрения в голосе. - Она недавно разрешилась колченогим отродьем, которого назвала Каримом в честь твоего младшего брата.
- Расскажи Халиду о покушении на базаре, - обратилась Мирима к племяннику.
Повернувшись к двоюродному брату, Халид спросил:
- Кто может желать тебе смерти? Мурад пожал плечами.
- Карим?
- Дети не умеют готовить заговоры с целью убийства, - возразил Халид.
- Но это могла быть его мать, - вставила Нур-у-Бану. - А Линдар вообще способна на все, лишь бы захватить власть для своего сына.
- Что скажешь, мама? - спросил Халид.
- У Линдар на такое ума не хватит, - заметила Мирима и добавила: - Кстати, под таким углом твой шрам незаметен. Как жаль: ты мог бы быть очень красивым мужчиной, а твой брат так рано расстался с жизнью.
Халид побледнел, его губы и уродливый шрам побелели от гнева. Как он мог забыть, что собственная мать относится к нему с презрением? Ее слова ранили больнее любого кинжала.
- Халид точно такой же, как всегда, - проговорил Мурад, потрясенный тем, как мать может подобным образом оскорблять своего единственного оставшегося в живых сына. - Карим пал смертью храбрых, и в этом нет вины Халида.
- Мое лицо не имеет отношения к делу, - сказал Халид матери. - Женщины в принципе не могут придумать такой интриги. Они привыкли воевать только своими острыми языками.
- По закону сыновья с врожденными пороками не могут становиться султанами, - продолжала Мирима, не обращая внимания на колкость сына. - Что бы она выиграла?
- Специальная обувь могла бы скрыть этот физический недостаток, - заметила Нур-у-Бану. - А если он будет прихрамывать, можно сказать, что у него болит лодыжка.
Мурад одарил мать любящей улыбкой.
- Да ты ведь держишься за верблюжью шерсть из страха за мою безопасность.
- Что ты думаешь по этому поводу? - спросил Халид у своего кузена.
- Я верю в то, что ты сможешь открыть правду и наказать виновного, - без колебаний ответил Мурад.
Вошла служанка, и все замолчали. Молодая девушка поставила на стол поднос со слоеными пирожными в форме полумесяца, миндалем в сахаре и чашками с турецким кофе.
Поклонившись, она вышла.
- Малик не приехал вместе с тобой? - спросила Мирима.
- Он скоро прибудет в Стамбул, - отозвался Халид. - Ты сделала, что я просил?
- Евнух ждет тебя дома, - ответила Мирима. - Зачем тебе понадобился человек, владеющий английским и французским языками?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75