Корчась от боли, я
прохрипел:
- Какие мы смелые - бить лежачих...
Зеннор отвел ногу для удара, но передумал и, вытащив пистолет,
прицелился мне в переносицу.
- Уведите второго. Оставьте нас одних. Принесите стул.
Полицейские быстро выполнили приказ: вытолкали за дверь Мортона,
внесли в камеру деревянный стул и благоговейно поставили его под
начальственный зад. Зеннор медленно сел, не выпуская меня из-под прицела.
Заговорил он после того, как снаружи заперли дверь.
- Я хочу знать, как ты сюда попал и как тебе удалось выследить меня.
Выкладывай.
"Почему бы и нет?" - подумал я, потирая ушибленный бок. Выдумывать не
было ни сил, ни желания. Легче рассказать все как на духу. С некоторыми
поправками, разумеется.
- Ладно, расскажу. Мы с тобой распрощались на Спиовенте, когда ты
продал нас в рабство. Это очень суровая планета, малопригодная для стариков
вроде Слона. Он умер, и за мной остался должок.
Зеннор поправил повязку и прорычал:
- Дальше?
- А дальше почти нечего рассказывать. Несколько войн, убийство, пытка
- обычные дела. Спасся я благодаря Военно-Космической Лиге. Я был арестован
и попал на Стерен-Гвандру, там бежал из-под стражи и напал на твой след.
Ведь ты допустил большую ошибку.
- Что за чушь?
- Это не чушь, капитан Гарт. Помнишь, ты подсунул одной девчонке
наркотик и выдал ее полиции?
- Это несущественно.
- Для кого как. Для Бибз - существенно. Она была на свободе, и прежде
чем мы с ней расстались, я узнал, где тебя искать. Вот и вся история.
Зеннор смотрел на меня, гладя пальцем спусковой крючок. Я старался не
глядеть на пистолет.
- Не вся. Выходит, шпион, высадившийся в бухте Мархавено - это ты?
- Да. И мне не составило труда проникнуть в твою бестолковую
разгильдяйскую армию и расти в чинах, пока не представился случай схватить
тебя за горло. Просыпаясь по ночам в холодном поту, вспоминай о том, что я
запросто мог тебя пристрелить. Ну что, будешь стрелять или пришел сюда
поиграть с пистолетом?
- Не подзуживай меня, щенок! Ты, конечно, умрешь, но с большей пользой
для нашего дела. После суда, на котором тебе и твоему помощнику предъявят
обвинения в нападении на вышестоящее начальство, самовольном присвоении
офицерского звания, разглашении военной тайны. Затем вас расстреляют.
Публично.
- И чего ты надеешься этим добиться?
- Я надеюсь убедить упрямых туземцев в том, что наши слова не
расходятся с делами. Это трусливое, бесхребетное стадо без боя отдало свою
планету, а теперь оно жалобно блеет, требуя ее обратно, и отказывается
работать, пока мы не улетим. Если они сейчас же не вернутся на рабочие
места, город будет парализован. Но твоя смерть заставит их одуматься.
- Интересно, как?
- Очень просто. Они увидят, что я не бросаю слов на ветер. Сначала мы
расстреляем тебя, затем возьмем заложников и убьем их, если остальные не
уступят.
- Ах ты, ничтожество! Подонок! Зря я тебя не прикончил, когда была
такая возможность!
- Но ведь не прикончил, - усмехнулся он. И выстрелил, когда я к нему
бросился.
Пуля меня не задела, но выстрел оглушил. Я упал, и на меня обрушился
град ударов. Наконец Зеннор перестал меня пинать и остановил полицейских,
пришедших к нему на помощь.
Я встал на четвереньки и посмотрел на него сквозь красный туман.
- Вымыть и переодеть. Второго - тоже. Через два часа суд.
Что случилось потом - не помню. Я очнулся, когда Мортон стаскивал с
меня куртку.
- Оставь. Я сам, - моргая, я уставился на чистую форму рядового,
лежащую на стуле. Такой же мундир был на Мортоне. Я сбросил на пол
окровавленную куртку, стащил сапоги и брюки.
Сапоги. Сапоги? Сапоги!
Мои губы растянулись в довольной ухмылке.
- Ты знаешь, что скоро суд?
Мортон мрачно кивнул.
- Сколько осталось времени?
- Около часа.
Я сунул руку в правый сапог, нащупал тайничок в каблуке.
Около часа? Ну, за это время мы далеко уйдем. Сейчас Достанем отмычку,
отопрем дверь, проскользнем в коридор и растворимся в безликой толпе
солдат.
Но увы, этому прекрасному плану не суждено было осуществиться. Отмычки
в каблуке не оказалось.
- Зеннор велел передать тебе странные слова, когда ты сунешь руку в
сапог, - сказал Мортон. - "Дельце не выгорит". Я ничего не понял, но он
сказал, что ты поймешь.
- Понял, - со вздохом произнес я и принялся одеваться.
Через час за нами пришли, заковали в цепи и потащили на суд.
Естественно, мы с Мортоном не испытывали ни малейшего желания участвовать в
этом дурацком шоу, но не было и другого выбора. Нас проволокли по коридору
и лестнице на улицу. Там под злобные крики и лязг оружия заставили
подняться на помост, сооруженный специально для спектакля. Все было готово:
судьи, конвой, клетка, горнисты и толпа горожан вокруг помоста. Толпу, судя
по оцеплению, собрали силой. Несколько горожан (все седые и лысые) сидело в
креслах на помосте, среди них я заметил Стирнера. Увидев меня, он
приподнялся и подошел к клетке.
- Капитан, что они хотят с вами сделать? Мы ничего не понимаем...
Я ушам своим не поверил.
- Вы говорите на эсперанто?
- Да. Один из наших ведущих лингвистов разыскал в библиотеке учебники
этого любопытного языка, и многие освоили его за ночь, дабы облегчить
общение с...
- Немедленно усадите старика! - рявкнул Зеннор. В этом спектакле он,
разумеется, отвел себе роль главного судьи.
- Что здесь происходит? Я ничего не понимаю! - восклицал Стирнер,
когда его тащили прочь от клетки.
Начался суд. Каждый раз, когда Стирнер и его друзья пытались
протестовать, горнисты трубили что было сил. Я клевал носом и получал за
это пинки. Мортон сидел в оцепенении, глядя в одну точку. Я не слушал судей
до тех пор, пока нас с Мортоном не заставили подняться.
Зеннор зачитывал приговор:
- ...тяжестью неопровержимых улик. Поэтому осужденные будут отправлены
в камеру до восьми часов завтрашнего утра, откуда доставлены на место казни
и расстреляны.
- Это беззаконие! - закричал я. - Это фарс! Почему ни о чем не
спросили подсудимых! Я требую последнего слова!
- Конвой, утихомирить осужденных.
Тотчас мой рот зажала волосатая лапища, вскоре уступившая место
тряпичному кляпу. Подобным образом конвоиры расправились и с Мортоном, хотя
он молчал и был на грани обморока.
- Скажите, что сейчас они услышат важное сообщение, - обратился Зеннор
к переводчику. Тот поднял мегафон, и на толпу обрушился громоподобный
голос.
- Вас собрали в связи с тем, что значительная часть населения города
не подчинилась военным властям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
прохрипел:
- Какие мы смелые - бить лежачих...
Зеннор отвел ногу для удара, но передумал и, вытащив пистолет,
прицелился мне в переносицу.
- Уведите второго. Оставьте нас одних. Принесите стул.
Полицейские быстро выполнили приказ: вытолкали за дверь Мортона,
внесли в камеру деревянный стул и благоговейно поставили его под
начальственный зад. Зеннор медленно сел, не выпуская меня из-под прицела.
Заговорил он после того, как снаружи заперли дверь.
- Я хочу знать, как ты сюда попал и как тебе удалось выследить меня.
Выкладывай.
"Почему бы и нет?" - подумал я, потирая ушибленный бок. Выдумывать не
было ни сил, ни желания. Легче рассказать все как на духу. С некоторыми
поправками, разумеется.
- Ладно, расскажу. Мы с тобой распрощались на Спиовенте, когда ты
продал нас в рабство. Это очень суровая планета, малопригодная для стариков
вроде Слона. Он умер, и за мной остался должок.
Зеннор поправил повязку и прорычал:
- Дальше?
- А дальше почти нечего рассказывать. Несколько войн, убийство, пытка
- обычные дела. Спасся я благодаря Военно-Космической Лиге. Я был арестован
и попал на Стерен-Гвандру, там бежал из-под стражи и напал на твой след.
Ведь ты допустил большую ошибку.
- Что за чушь?
- Это не чушь, капитан Гарт. Помнишь, ты подсунул одной девчонке
наркотик и выдал ее полиции?
- Это несущественно.
- Для кого как. Для Бибз - существенно. Она была на свободе, и прежде
чем мы с ней расстались, я узнал, где тебя искать. Вот и вся история.
Зеннор смотрел на меня, гладя пальцем спусковой крючок. Я старался не
глядеть на пистолет.
- Не вся. Выходит, шпион, высадившийся в бухте Мархавено - это ты?
- Да. И мне не составило труда проникнуть в твою бестолковую
разгильдяйскую армию и расти в чинах, пока не представился случай схватить
тебя за горло. Просыпаясь по ночам в холодном поту, вспоминай о том, что я
запросто мог тебя пристрелить. Ну что, будешь стрелять или пришел сюда
поиграть с пистолетом?
- Не подзуживай меня, щенок! Ты, конечно, умрешь, но с большей пользой
для нашего дела. После суда, на котором тебе и твоему помощнику предъявят
обвинения в нападении на вышестоящее начальство, самовольном присвоении
офицерского звания, разглашении военной тайны. Затем вас расстреляют.
Публично.
- И чего ты надеешься этим добиться?
- Я надеюсь убедить упрямых туземцев в том, что наши слова не
расходятся с делами. Это трусливое, бесхребетное стадо без боя отдало свою
планету, а теперь оно жалобно блеет, требуя ее обратно, и отказывается
работать, пока мы не улетим. Если они сейчас же не вернутся на рабочие
места, город будет парализован. Но твоя смерть заставит их одуматься.
- Интересно, как?
- Очень просто. Они увидят, что я не бросаю слов на ветер. Сначала мы
расстреляем тебя, затем возьмем заложников и убьем их, если остальные не
уступят.
- Ах ты, ничтожество! Подонок! Зря я тебя не прикончил, когда была
такая возможность!
- Но ведь не прикончил, - усмехнулся он. И выстрелил, когда я к нему
бросился.
Пуля меня не задела, но выстрел оглушил. Я упал, и на меня обрушился
град ударов. Наконец Зеннор перестал меня пинать и остановил полицейских,
пришедших к нему на помощь.
Я встал на четвереньки и посмотрел на него сквозь красный туман.
- Вымыть и переодеть. Второго - тоже. Через два часа суд.
Что случилось потом - не помню. Я очнулся, когда Мортон стаскивал с
меня куртку.
- Оставь. Я сам, - моргая, я уставился на чистую форму рядового,
лежащую на стуле. Такой же мундир был на Мортоне. Я сбросил на пол
окровавленную куртку, стащил сапоги и брюки.
Сапоги. Сапоги? Сапоги!
Мои губы растянулись в довольной ухмылке.
- Ты знаешь, что скоро суд?
Мортон мрачно кивнул.
- Сколько осталось времени?
- Около часа.
Я сунул руку в правый сапог, нащупал тайничок в каблуке.
Около часа? Ну, за это время мы далеко уйдем. Сейчас Достанем отмычку,
отопрем дверь, проскользнем в коридор и растворимся в безликой толпе
солдат.
Но увы, этому прекрасному плану не суждено было осуществиться. Отмычки
в каблуке не оказалось.
- Зеннор велел передать тебе странные слова, когда ты сунешь руку в
сапог, - сказал Мортон. - "Дельце не выгорит". Я ничего не понял, но он
сказал, что ты поймешь.
- Понял, - со вздохом произнес я и принялся одеваться.
Через час за нами пришли, заковали в цепи и потащили на суд.
Естественно, мы с Мортоном не испытывали ни малейшего желания участвовать в
этом дурацком шоу, но не было и другого выбора. Нас проволокли по коридору
и лестнице на улицу. Там под злобные крики и лязг оружия заставили
подняться на помост, сооруженный специально для спектакля. Все было готово:
судьи, конвой, клетка, горнисты и толпа горожан вокруг помоста. Толпу, судя
по оцеплению, собрали силой. Несколько горожан (все седые и лысые) сидело в
креслах на помосте, среди них я заметил Стирнера. Увидев меня, он
приподнялся и подошел к клетке.
- Капитан, что они хотят с вами сделать? Мы ничего не понимаем...
Я ушам своим не поверил.
- Вы говорите на эсперанто?
- Да. Один из наших ведущих лингвистов разыскал в библиотеке учебники
этого любопытного языка, и многие освоили его за ночь, дабы облегчить
общение с...
- Немедленно усадите старика! - рявкнул Зеннор. В этом спектакле он,
разумеется, отвел себе роль главного судьи.
- Что здесь происходит? Я ничего не понимаю! - восклицал Стирнер,
когда его тащили прочь от клетки.
Начался суд. Каждый раз, когда Стирнер и его друзья пытались
протестовать, горнисты трубили что было сил. Я клевал носом и получал за
это пинки. Мортон сидел в оцепенении, глядя в одну точку. Я не слушал судей
до тех пор, пока нас с Мортоном не заставили подняться.
Зеннор зачитывал приговор:
- ...тяжестью неопровержимых улик. Поэтому осужденные будут отправлены
в камеру до восьми часов завтрашнего утра, откуда доставлены на место казни
и расстреляны.
- Это беззаконие! - закричал я. - Это фарс! Почему ни о чем не
спросили подсудимых! Я требую последнего слова!
- Конвой, утихомирить осужденных.
Тотчас мой рот зажала волосатая лапища, вскоре уступившая место
тряпичному кляпу. Подобным образом конвоиры расправились и с Мортоном, хотя
он молчал и был на грани обморока.
- Скажите, что сейчас они услышат важное сообщение, - обратился Зеннор
к переводчику. Тот поднял мегафон, и на толпу обрушился громоподобный
голос.
- Вас собрали в связи с тем, что значительная часть населения города
не подчинилась военным властям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56