Они решительно шли вперед, а я бежал за ними. Со
стороны могло показаться, что один офицер отстал от своих товарищей и
догоняет их. Неподалеку от трапа я перешел на шаг и, как только офицеры
исчезли в люке, приблизился к часовому...
- Где генерал? Срочная депеша для генерала! Срочная!
Прихрамывая (старая рана, память о геройском прошлом), я пошел вверх
по ступенькам. В воздушном шлюзе стоял второй часовой.
- Где генерал?
- В каюте капитана, сэр, - ответил часовой.
- Кажется, на кораблях этого класса каюта капитана возле радиорубки?
- Так точно, майор. Каюта номер девять.
Я быстро прошел через шлюз и, уже медленнее, двинулся по коридору.
Никто не встретился мне на пути, хотя сверху доносились голоса. Я поднялся
на вторую палубу, дошел до конца коридора, там остановился и медленно
досчитал до двухсот.
- Ты смел, Джим, но глуп, - пробормотал я и кивнул, соглашаясь с
собой. - Вперед!
К каюте номер девять я приближался на цыпочках. Из-за двери слышались
голоса. Рядом с ней была другая дверь с табличкой "Радиорубка". Ну, Джим,
сейчас или никогда. Осмотрись. Никого не видать? Отлично. Сделай глубокий
вдох. Что это за гулкая барабанная дробь? А, это твое сердце. Пора бы
привыкнуть - оно всегда так бьется, когда тебе страшно. Не обращай
внимания. Подойди к двери, возьмись за ручку... Да, но где эта ручка?
Снята. Дверь заварена наглухо и опечатана. Пока я констатировал этот факт и
раздумывал, что он означает, над ухом прозвучал голос:
- Что вы здесь делаете?
Сердце, метавшееся в груди, окончательно сорвалось с якоря и прыгнуло
в горло. Я проглотил его, обернулся, сделав жуткую гримасу, посмотрел на
человека в форме. На его погоны. И процедил сквозь зубы:
- Вас я о том же хочу спросить, лейтенант. Что вы здесь делаете?
- Я на своем корабле, майор.
- И это дает вам основания хамить старшему по званию?
- Виноват, сэр, я не видел ваших знаков различия. Но вы подошли к
радиорубке, а нам приказано...
- Знаю, что вам приказано. Никого не подпускать к опечатанной
радиорубке.
- Правильно.
Я приблизил лицо к его лицу и, скалясь, смотрел, как он бледнеет.
Трудно одновременно скалиться и цедить слова сквозь зубы, но у меня
получалось.
- В таком случае, могу вас обрадовать: мне поручено выяснить, как
выполняется приказ. Где генерал Зеннор?
- Там, майор.
Я повернулся и двинулся в указанном направлении. В том, куда мне
меньше всего хотелось идти. Но что еще оставалось делать? Если сразу пойти
к выходу, лейтенант заподозрит неладное и, не дай Бог, поднимет тревогу. А
если я пойду к генералу, он успокоится. Решительно отворив дверь
капитанской каюты, я шагнул внутрь. Офицеры совещались у карты, висящей на
противоположной стене. Зеннор стоял спиной ко мне. Я повернулся направо и
увидел книжные полки. Не медля, подлетел к ним, провел пальцем по корешкам
книг. Прочитать их названия я не мог, так как глаза заливало потом.
Пришлось вытащить книгу наугад. Я направился к выходу, скосив глаза на
офицеров. Никто не обратил на меня внимания. Я замедлил шаг, напрягая слух,
но ничего не разобрал, кроме "задницы" - словечка, без которого в армии
Зеннора не обходится ни одна беседа. Когда я вышел в коридор, лейтенант уже
скрылся за поворотом. Я потихоньку двинулся к выходу, ожидая, что вот-вот
включится сирена тревоги. Спустился на нижнюю палубу, миновал шлюз и сошел
по трапу в гостеприимную тьму. Услышав мои шаги, часовой резко обернулся, и
мое сердце опять подпрыгнуло. Кинув руку к козырьку, я пошел прочь от
застывшего с оружием в руках часового, ожидая выстрела в спину. Но он не
выстрелил. Я пересек поле и углубился в тени деревьев. Потом остановился и
прислонился к одному из стволов. И вздохнул так, как никогда прежде не
вздыхал. Подняв руки, чтобы вытереть пот со лба, я обнаружил, что все еще
держу книгу. Книгу? Какую книгу? А, ту самую, которую украл из каюты
капитана часов эдак четыреста двадцать назад. Повернув ее обложкой к
далекому фонарю, я разобрал: "Ветеринарная практика в частях
робокавалерии".
Книга выпала из ослабевших пальцев, и я медленно сполз на землю.
Я отдыхал в темноте, стараясь думать не о ветеринарной практике в
частях робокавалерии, а о том, почему дверь в радиорубку оказалась
опечатанной. Может быть, это сделали для того, чтобы не пустить туда меня?
Как бы высоко я себя ни ценил, эта версия выглядела сомнительной. Едва ли
Зеннор и прочие дрожат от страха, вспоминая Джима ди Гриза. Достаточно
вспомнить капитана, которого я совсем недавно пытался раздеть. Нет, Зеннор
опечатал радиорубку по другой причине. По какой? Попробуем рассуждать
логически. На корабле, где я побывал, рубка заперта наглухо, значит, и на
других кораблях то же самое. Какой смысл запирать только одну рубку?
Никакого. Но зачем вообще это делать? Разумеется, чтобы не было радиосвязи.
Между кем и кем? Между командованием армии и частями? Чепуха, ни одна
современная армия без радиосвязи не обходится. Между кораблями? Но ведь
флот уже на Чоджеки. Остается только межпланетная связь. Ну, конечно!
Помнится, флот стартовал тайно и в дикой спешке. Зеннор понимал, что за ним
следит Лига, понимал, что его смогут остановить только в том случае, если
будут знать, куда он направляется. Так что полет на Чоджеки - это, образно
говоря, шар, запущенный через Галактику. Рискованная игра. Впрочем, не
очень рискованная, поскольку генералы имеют дело с безоружным противником.
Зеннор знал, что у флота Лиги есть шпионы - вспомним рыскавшие по острову
пеленгаторы. Он убежден, что я - шпион Лиги, и допускает, что в его армии
могут быть и другие агенты. Поэтому он решил соблюдать радиомолчание до тех
пор, пока не добьется своего, пока не наступит время, когда Лига уже ничем
не сможет ему помешать... Неплохо для Зеннора... и очень плохо для меня. Я
отправил просьбу о помощи, и сейчас она еле-еле плетется в межзвездном
пространстве со скоростью света. Лучше забыть об этом, а также расстаться с
мечтами о сверхсветовой связи. Надо смотреть на вещи трезво. Возможно, мне
до конца дней своих суждено жить на этой планете. Поэтому надо
позаботиться, чтобы Зеннор и его головорезы не дышали мне в затылок.
Придется отобрать у Зеннора армию. Когда все солдаты разбегутся по планете,
можно будет сделать следующий шаг. Какой - я пока не придумал, но придумаю
обязательно. Может быть, открою свободную продажу спиртных напитков
офицерам и сержантам. Судя по тому, что я сегодня видел, они за год
сопьются и вымрут от цирроза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
стороны могло показаться, что один офицер отстал от своих товарищей и
догоняет их. Неподалеку от трапа я перешел на шаг и, как только офицеры
исчезли в люке, приблизился к часовому...
- Где генерал? Срочная депеша для генерала! Срочная!
Прихрамывая (старая рана, память о геройском прошлом), я пошел вверх
по ступенькам. В воздушном шлюзе стоял второй часовой.
- Где генерал?
- В каюте капитана, сэр, - ответил часовой.
- Кажется, на кораблях этого класса каюта капитана возле радиорубки?
- Так точно, майор. Каюта номер девять.
Я быстро прошел через шлюз и, уже медленнее, двинулся по коридору.
Никто не встретился мне на пути, хотя сверху доносились голоса. Я поднялся
на вторую палубу, дошел до конца коридора, там остановился и медленно
досчитал до двухсот.
- Ты смел, Джим, но глуп, - пробормотал я и кивнул, соглашаясь с
собой. - Вперед!
К каюте номер девять я приближался на цыпочках. Из-за двери слышались
голоса. Рядом с ней была другая дверь с табличкой "Радиорубка". Ну, Джим,
сейчас или никогда. Осмотрись. Никого не видать? Отлично. Сделай глубокий
вдох. Что это за гулкая барабанная дробь? А, это твое сердце. Пора бы
привыкнуть - оно всегда так бьется, когда тебе страшно. Не обращай
внимания. Подойди к двери, возьмись за ручку... Да, но где эта ручка?
Снята. Дверь заварена наглухо и опечатана. Пока я констатировал этот факт и
раздумывал, что он означает, над ухом прозвучал голос:
- Что вы здесь делаете?
Сердце, метавшееся в груди, окончательно сорвалось с якоря и прыгнуло
в горло. Я проглотил его, обернулся, сделав жуткую гримасу, посмотрел на
человека в форме. На его погоны. И процедил сквозь зубы:
- Вас я о том же хочу спросить, лейтенант. Что вы здесь делаете?
- Я на своем корабле, майор.
- И это дает вам основания хамить старшему по званию?
- Виноват, сэр, я не видел ваших знаков различия. Но вы подошли к
радиорубке, а нам приказано...
- Знаю, что вам приказано. Никого не подпускать к опечатанной
радиорубке.
- Правильно.
Я приблизил лицо к его лицу и, скалясь, смотрел, как он бледнеет.
Трудно одновременно скалиться и цедить слова сквозь зубы, но у меня
получалось.
- В таком случае, могу вас обрадовать: мне поручено выяснить, как
выполняется приказ. Где генерал Зеннор?
- Там, майор.
Я повернулся и двинулся в указанном направлении. В том, куда мне
меньше всего хотелось идти. Но что еще оставалось делать? Если сразу пойти
к выходу, лейтенант заподозрит неладное и, не дай Бог, поднимет тревогу. А
если я пойду к генералу, он успокоится. Решительно отворив дверь
капитанской каюты, я шагнул внутрь. Офицеры совещались у карты, висящей на
противоположной стене. Зеннор стоял спиной ко мне. Я повернулся направо и
увидел книжные полки. Не медля, подлетел к ним, провел пальцем по корешкам
книг. Прочитать их названия я не мог, так как глаза заливало потом.
Пришлось вытащить книгу наугад. Я направился к выходу, скосив глаза на
офицеров. Никто не обратил на меня внимания. Я замедлил шаг, напрягая слух,
но ничего не разобрал, кроме "задницы" - словечка, без которого в армии
Зеннора не обходится ни одна беседа. Когда я вышел в коридор, лейтенант уже
скрылся за поворотом. Я потихоньку двинулся к выходу, ожидая, что вот-вот
включится сирена тревоги. Спустился на нижнюю палубу, миновал шлюз и сошел
по трапу в гостеприимную тьму. Услышав мои шаги, часовой резко обернулся, и
мое сердце опять подпрыгнуло. Кинув руку к козырьку, я пошел прочь от
застывшего с оружием в руках часового, ожидая выстрела в спину. Но он не
выстрелил. Я пересек поле и углубился в тени деревьев. Потом остановился и
прислонился к одному из стволов. И вздохнул так, как никогда прежде не
вздыхал. Подняв руки, чтобы вытереть пот со лба, я обнаружил, что все еще
держу книгу. Книгу? Какую книгу? А, ту самую, которую украл из каюты
капитана часов эдак четыреста двадцать назад. Повернув ее обложкой к
далекому фонарю, я разобрал: "Ветеринарная практика в частях
робокавалерии".
Книга выпала из ослабевших пальцев, и я медленно сполз на землю.
Я отдыхал в темноте, стараясь думать не о ветеринарной практике в
частях робокавалерии, а о том, почему дверь в радиорубку оказалась
опечатанной. Может быть, это сделали для того, чтобы не пустить туда меня?
Как бы высоко я себя ни ценил, эта версия выглядела сомнительной. Едва ли
Зеннор и прочие дрожат от страха, вспоминая Джима ди Гриза. Достаточно
вспомнить капитана, которого я совсем недавно пытался раздеть. Нет, Зеннор
опечатал радиорубку по другой причине. По какой? Попробуем рассуждать
логически. На корабле, где я побывал, рубка заперта наглухо, значит, и на
других кораблях то же самое. Какой смысл запирать только одну рубку?
Никакого. Но зачем вообще это делать? Разумеется, чтобы не было радиосвязи.
Между кем и кем? Между командованием армии и частями? Чепуха, ни одна
современная армия без радиосвязи не обходится. Между кораблями? Но ведь
флот уже на Чоджеки. Остается только межпланетная связь. Ну, конечно!
Помнится, флот стартовал тайно и в дикой спешке. Зеннор понимал, что за ним
следит Лига, понимал, что его смогут остановить только в том случае, если
будут знать, куда он направляется. Так что полет на Чоджеки - это, образно
говоря, шар, запущенный через Галактику. Рискованная игра. Впрочем, не
очень рискованная, поскольку генералы имеют дело с безоружным противником.
Зеннор знал, что у флота Лиги есть шпионы - вспомним рыскавшие по острову
пеленгаторы. Он убежден, что я - шпион Лиги, и допускает, что в его армии
могут быть и другие агенты. Поэтому он решил соблюдать радиомолчание до тех
пор, пока не добьется своего, пока не наступит время, когда Лига уже ничем
не сможет ему помешать... Неплохо для Зеннора... и очень плохо для меня. Я
отправил просьбу о помощи, и сейчас она еле-еле плетется в межзвездном
пространстве со скоростью света. Лучше забыть об этом, а также расстаться с
мечтами о сверхсветовой связи. Надо смотреть на вещи трезво. Возможно, мне
до конца дней своих суждено жить на этой планете. Поэтому надо
позаботиться, чтобы Зеннор и его головорезы не дышали мне в затылок.
Придется отобрать у Зеннора армию. Когда все солдаты разбегутся по планете,
можно будет сделать следующий шаг. Какой - я пока не придумал, но придумаю
обязательно. Может быть, открою свободную продажу спиртных напитков
офицерам и сержантам. Судя по тому, что я сегодня видел, они за год
сопьются и вымрут от цирроза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56