И
задумался. Потом вздохнул.
- Выход, конечно, есть. Но далеко не простой. Придется мне проникать в
один из кораблей. Заберусь в радиорубку и определю координаты.
- Наверное, это очень опасно, - сказал Стирнер.
Я глухо рассмеялся.
- Не просто опасно - самоубийственно... - Издалека донесся окрик, и я
умолк.
- Ищут вас, - сказал Стирнер, помогая мне встать. - Надо уходить.
Доктор подхватил меня с другой стороны - и очень своевременно, иначе
бы я свалился. К счастью, идти было недалеко - до опушки леса. Прячась за
деревьями, мы разглядывали мирный сельский пейзаж. Поле пересекал ряд опор
высоковольтной линии, между ними провисали тяжелые провода. Линия
обрывалась неподалеку от нас.
- Здесь провода уходят под землю, - пояснил Стирнер, показывая на
массивное бетонное сооружение.
- Чего и нам желаю, - я показал на цепь солдат.
- Не волнуйтесь, они нас не заметят. Бежим.
Мы выбежали из леса и распластались на бетонной стене рядом с красной
металлической дверью, украшенной черепами и скрещенными костями -
предупреждением о мгновенной смерти. Все это не испугало Стирнера, быстро
набравшего на замке нужный код. Тяжелая дверь распахнулась, мы торопливо
вошли и закрыли ее за собой.
- А вдруг они захотят сюда заглянуть? - спросил я, оглядывая ярко
освещенную комнату. Впрочем, смотреть было не на что, кроме толстого
кабеля, идущего от потолка к полу.
- Не получится. Дверь очень прочна, косяк вмурован в стену. Да и зачем
им это?
Думать над этим вопросом я не мог - мне было очень плохо. Я сел, потом
лег, потом на секунду закрыл глаза.
И проснулся от мерзкого, как дыхание свинодикобраза, привкуса во рту.
- Йик... - икнул я.
- Очень рад, что вы поспали, - сказал доктор, тут же вонзая мне в руку
иглу. - Отдых - лучшее лекарство. Этот укол окончательно снимет усталость и
боль.
- Надолго я вырубился?
- На весь день, - сказал Стирнер. - Уже поздний вечер, солдаты давно
ушли. Мы вас собрались уже будить. Воды?
Я высосал полфляги и потянулся. Мне было гораздо лучше. Я встал на
ноги и заметил, что не качаюсь.
- Пора идти.
Доктор нахмурился.
- Надо бы подождать, пока укол подействует.
- Спасибо, подействует в дороге. Нас долго не было в городе, и я
начинаю волноваться.
Ходьба окончательно меня исцелила. В лесу было тихо и
покойно, и мы могли разговаривать без опаски. Стирнер пружинисто
шагал, врач поглядывал на меня и вскоре попросил остановиться, чтобы
вложить мне в ладонь диагностический прибор. Отклонений от нормы он не
обнаружил, и мы пошли дальше. Погруженный в свои мысли, я даже не заметил,
как мы добрались до города. Едва я увидел впереди здания, ко мне вернулись
все дурные предчувствия. Еще затемно мы тихо пробрались вдоль заборов к
коттеджу, где нас ждал Мортон.
- Ты принес птицу! - обрадовался он.
Я кивнул, бросил ее на кушетку и рухнул рядом.
- Да, но толку от этого мало. Дело в том, что прибытие помощи
откладывается на неопределенный срок. Придется вызывать ее по обычному
радио.
- Да, действительно, это очень плохо, - сразу приуныл Мортон. - А тут,
пока вас не было, стали брать заложников. Зеннор выступил по телевидению -
сказал, что будет их расстреливать по одному, пока горожане не вернутся к
работе. Первого обещал расстрелять на рассвете, затем через каждые десять
минут... - у него задрожал голос. - Когда солдаты подошли к дому, Шарла и
хозяева вышли к ним навстречу. Сдались, чтобы спасти меня. Теперь они -
заложники и ждут смерти!
- Этого не может быть! - сказал доктор, хоть и ошарашенный, но не
теряющий самообладания. - Человеческие существа просто не способны на
такое!
- Заблуждаетесь! - воскликнул я, нервно расхаживая по комнате. -
Может, человеческие существа и не способны на такое, зато звери, вроде
Зеннора... Впрочем, виноват, Зеннор хуже любого зверя. Но я уверен, что все
кончится благополучно. Ваши люди, наверное, уже взялись за дело. Правда,
Стирнер?
- Нет. Если вы постигли основные идеи индивидуального мютюэлизма, то
должны понимать, что каждый человек - это отдельная и цельная сущность,
отвечающая только за себя. Что бы с ней ни делал Зеннор, к другим это
отношения не имеет.
- Вот и Зеннор так считает.
- В таком случае, он ошибается.
Я взвыл и вырвал из чуба клок волос. Что за чертовщина?
- Посмотрим на это под другим углом. Если вы не спасете заложников, то
их смерть будет на вашей совести.
- Зато, поддавшись на провокацию Зеннора, я тем самым покажу, что мои
действия зависят от его воли, и тогда - конец индивидуальному мютюэлизму.
Нет, мы выбираем пассивное сопротивление. Никто не сможет запугать нас или
подчинить себе...
- Но сможет убить.
- Да, - мрачно кивнул он. - Если Зеннор будет стоять на своем,
некоторые из нас погибнут. Но смерть - это тоже самозащита. Можно ли
заставить человека работать, убив его?
- Я понял идею, но не скажу, что она мне по душе, - надо найти менее
болезненный выход. Чего от вас требует Зеннор?
- Слишком многого, - ответил Мортон. - Сначала он хотел, чтобы мы
возобновили снабжение электроэнергией здания, занятого военными. Потом ему
понадобились регулярные поставки продовольствия. За это он обещал отпустить
заложников.
- Это невыносимо, - вздохнул доктор Лум. - Ничего они не получат,
поскольку ничего не хотят дать взамен за электроэнергию. То же касается и
продовольствия. Рынки пусты, так как фермеры перестали возить в город
продукты.
- Но чем же тогда питаются горожане? - удивился я.
- Сами ходят на фермы. Город опустел почти на треть.
- Как опустел? Куда девались жители?
- Куда пожелали, - он улыбнулся, глядя на мою изумленную физиономию. -
Я вижу, вы совершенно не представляете, как действует наша экономика.
Попробую объяснить это на простейшем примере. Возьмем фермера. Он
производит сельскохозяйственную продукцию, обеспечивая себя всем
необходимым.
- Так уж и всем? - усомнился я. - А если ему потребуются новые
башмаки?
- Он пойдет к башмачнику и выменяет обувь на еду.
- Бартер! - воскликнул Мортон. - Самая примитивная экономическая
система. Но для современного технологического общества она не приемлема. -
Он запнулся, обводя взглядом комнату. Стирнер снова улыбнулся.
- Разумеется, неприемлема. Но индивидуальный мютюэлизм не сводится к
бартеру. Индивидуум добровольно объединяется с другими индивидуумами для
производства промышленных изделий, скажем, строительства домов. За каждый
час работы он получает вирр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
задумался. Потом вздохнул.
- Выход, конечно, есть. Но далеко не простой. Придется мне проникать в
один из кораблей. Заберусь в радиорубку и определю координаты.
- Наверное, это очень опасно, - сказал Стирнер.
Я глухо рассмеялся.
- Не просто опасно - самоубийственно... - Издалека донесся окрик, и я
умолк.
- Ищут вас, - сказал Стирнер, помогая мне встать. - Надо уходить.
Доктор подхватил меня с другой стороны - и очень своевременно, иначе
бы я свалился. К счастью, идти было недалеко - до опушки леса. Прячась за
деревьями, мы разглядывали мирный сельский пейзаж. Поле пересекал ряд опор
высоковольтной линии, между ними провисали тяжелые провода. Линия
обрывалась неподалеку от нас.
- Здесь провода уходят под землю, - пояснил Стирнер, показывая на
массивное бетонное сооружение.
- Чего и нам желаю, - я показал на цепь солдат.
- Не волнуйтесь, они нас не заметят. Бежим.
Мы выбежали из леса и распластались на бетонной стене рядом с красной
металлической дверью, украшенной черепами и скрещенными костями -
предупреждением о мгновенной смерти. Все это не испугало Стирнера, быстро
набравшего на замке нужный код. Тяжелая дверь распахнулась, мы торопливо
вошли и закрыли ее за собой.
- А вдруг они захотят сюда заглянуть? - спросил я, оглядывая ярко
освещенную комнату. Впрочем, смотреть было не на что, кроме толстого
кабеля, идущего от потолка к полу.
- Не получится. Дверь очень прочна, косяк вмурован в стену. Да и зачем
им это?
Думать над этим вопросом я не мог - мне было очень плохо. Я сел, потом
лег, потом на секунду закрыл глаза.
И проснулся от мерзкого, как дыхание свинодикобраза, привкуса во рту.
- Йик... - икнул я.
- Очень рад, что вы поспали, - сказал доктор, тут же вонзая мне в руку
иглу. - Отдых - лучшее лекарство. Этот укол окончательно снимет усталость и
боль.
- Надолго я вырубился?
- На весь день, - сказал Стирнер. - Уже поздний вечер, солдаты давно
ушли. Мы вас собрались уже будить. Воды?
Я высосал полфляги и потянулся. Мне было гораздо лучше. Я встал на
ноги и заметил, что не качаюсь.
- Пора идти.
Доктор нахмурился.
- Надо бы подождать, пока укол подействует.
- Спасибо, подействует в дороге. Нас долго не было в городе, и я
начинаю волноваться.
Ходьба окончательно меня исцелила. В лесу было тихо и
покойно, и мы могли разговаривать без опаски. Стирнер пружинисто
шагал, врач поглядывал на меня и вскоре попросил остановиться, чтобы
вложить мне в ладонь диагностический прибор. Отклонений от нормы он не
обнаружил, и мы пошли дальше. Погруженный в свои мысли, я даже не заметил,
как мы добрались до города. Едва я увидел впереди здания, ко мне вернулись
все дурные предчувствия. Еще затемно мы тихо пробрались вдоль заборов к
коттеджу, где нас ждал Мортон.
- Ты принес птицу! - обрадовался он.
Я кивнул, бросил ее на кушетку и рухнул рядом.
- Да, но толку от этого мало. Дело в том, что прибытие помощи
откладывается на неопределенный срок. Придется вызывать ее по обычному
радио.
- Да, действительно, это очень плохо, - сразу приуныл Мортон. - А тут,
пока вас не было, стали брать заложников. Зеннор выступил по телевидению -
сказал, что будет их расстреливать по одному, пока горожане не вернутся к
работе. Первого обещал расстрелять на рассвете, затем через каждые десять
минут... - у него задрожал голос. - Когда солдаты подошли к дому, Шарла и
хозяева вышли к ним навстречу. Сдались, чтобы спасти меня. Теперь они -
заложники и ждут смерти!
- Этого не может быть! - сказал доктор, хоть и ошарашенный, но не
теряющий самообладания. - Человеческие существа просто не способны на
такое!
- Заблуждаетесь! - воскликнул я, нервно расхаживая по комнате. -
Может, человеческие существа и не способны на такое, зато звери, вроде
Зеннора... Впрочем, виноват, Зеннор хуже любого зверя. Но я уверен, что все
кончится благополучно. Ваши люди, наверное, уже взялись за дело. Правда,
Стирнер?
- Нет. Если вы постигли основные идеи индивидуального мютюэлизма, то
должны понимать, что каждый человек - это отдельная и цельная сущность,
отвечающая только за себя. Что бы с ней ни делал Зеннор, к другим это
отношения не имеет.
- Вот и Зеннор так считает.
- В таком случае, он ошибается.
Я взвыл и вырвал из чуба клок волос. Что за чертовщина?
- Посмотрим на это под другим углом. Если вы не спасете заложников, то
их смерть будет на вашей совести.
- Зато, поддавшись на провокацию Зеннора, я тем самым покажу, что мои
действия зависят от его воли, и тогда - конец индивидуальному мютюэлизму.
Нет, мы выбираем пассивное сопротивление. Никто не сможет запугать нас или
подчинить себе...
- Но сможет убить.
- Да, - мрачно кивнул он. - Если Зеннор будет стоять на своем,
некоторые из нас погибнут. Но смерть - это тоже самозащита. Можно ли
заставить человека работать, убив его?
- Я понял идею, но не скажу, что она мне по душе, - надо найти менее
болезненный выход. Чего от вас требует Зеннор?
- Слишком многого, - ответил Мортон. - Сначала он хотел, чтобы мы
возобновили снабжение электроэнергией здания, занятого военными. Потом ему
понадобились регулярные поставки продовольствия. За это он обещал отпустить
заложников.
- Это невыносимо, - вздохнул доктор Лум. - Ничего они не получат,
поскольку ничего не хотят дать взамен за электроэнергию. То же касается и
продовольствия. Рынки пусты, так как фермеры перестали возить в город
продукты.
- Но чем же тогда питаются горожане? - удивился я.
- Сами ходят на фермы. Город опустел почти на треть.
- Как опустел? Куда девались жители?
- Куда пожелали, - он улыбнулся, глядя на мою изумленную физиономию. -
Я вижу, вы совершенно не представляете, как действует наша экономика.
Попробую объяснить это на простейшем примере. Возьмем фермера. Он
производит сельскохозяйственную продукцию, обеспечивая себя всем
необходимым.
- Так уж и всем? - усомнился я. - А если ему потребуются новые
башмаки?
- Он пойдет к башмачнику и выменяет обувь на еду.
- Бартер! - воскликнул Мортон. - Самая примитивная экономическая
система. Но для современного технологического общества она не приемлема. -
Он запнулся, обводя взглядом комнату. Стирнер снова улыбнулся.
- Разумеется, неприемлема. Но индивидуальный мютюэлизм не сводится к
бартеру. Индивидуум добровольно объединяется с другими индивидуумами для
производства промышленных изделий, скажем, строительства домов. За каждый
час работы он получает вирр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56