- Если я еще раз увижу тебя в кресле Матери-Исповедницы, я убью тебя!
Он усмехнулся:
- Ты применишь свою власть к члену Совета?
- Я перережу тебе горло, если потребуется. - Человек в балахоне не сводил с нее глаз. Остальные члены Совета побледнели.
Принц распахнул синий плащ и положил руку на пояс.
- Мать-Исповедница, я вовсе не хотел нанести тебе оскорбление, - сказал он. - Тебя так долго не было. Мы уж не чаяли увидеть тебя живой. Во дворце не было Исповедницы уже... - Он повернулся к другим членам Совета. - Пять или шесть месяцев? - Он поклонился ей. - Я вовсе не желал оскорбить тебя, МатьИсповедница. Твое кресло, разумеется, принадлежит тебе.
- Сейчас уже поздно, - сказала Кэлен, обращаясь к членам Совета. - Полное заседание Совета состоится завтра с утра. Присутствовать должны все. В Срединных Землях - война!
Принц Фирен поднял брови:
- Война? Но от чьего имени она объявлена? Здесь не обсуждался столь важный вопрос.
Кэлен обвела взглядом всех присутствующих и наконец посмотрела в глаза принцу.
- От моего, от имени Матери-Исповедницы. - Все зашептались. Она подождала, пока шепот стихнет, и продолжила:
- Повторяю, завтра присутствовать должны все.
Пока вы свободны, господа.
Кэлен повернулась и направилась к выходу. Она не узнавала лиц воинов, стоявших на страже. Впрочем, в этом не было ничего удивительного. Зедд рассказывал ей, что чуть ли не вся дворцовая стража погибла во время налета д'харианцев. И все же ей было бы приятно увидеть знакомые лица. В центральной части дворца Исповедниц была огромная лестница, свет проникал сюда сквозь стеклянную крышу, посреди лестницы - огромная площадка, и отсюда расходятся коридоры, арка входа в каждый коридор украшена медальоном с портретом одного из прежних правителей различных стран Срединных Земель. Перила сделаны из того особого желтого камня, который как бы светится изнутри. На гранитных подставках установлены золоченые светильники. На центральной площадке были также статуи восьми Матерей-Исповедниц. Лестницу сооружали почти сорок лет, причем за счет Кельтона, в качестве частичной компенсации за отказ кельтонских властей вступить в союз Срединных Земель, что привело к войне. Тогда же решили, что медальонов с портретами кельтонских правителей не будет. Но теперь Кельтон был могущественным и полезным членом союза, и Кэлен считала, что глупо наказывать людей за грехи предков.
Она немного постояла на центральной площадке и стала подниматься выше.
Наверху, у входа в коридор, который вел к ее комнате, собрались служанки. Все поклонились Матери-Исповеднице. Она подумала, как это, должно быть, нелепо выглядит, когда три десятка нарядных, аккуратно причесанных, чистеньких служанок кланяются женщине в грязной одежде из шкур, несущей лук и тяжелый мешок. Значит, о ее возвращении уже стало известно всем.
- Благодарю вас, дети мои! - сказала Кэлен.
Они расступились, пропуская ее. И тут начались вопросы: "Не желает ли МатьИсповедница принять ванну?" "Не желает ли сделать массаж?" "Не желает ли сделать прическу?" "Не желает ли принять посетителей?" "Не пожелает ли выслушать советников", "написать несколько писем", и все в таком же роде.
Кэлен обратилась к домоправительнице:
- Бернадетта, я хотела бы помыться с дороги. Больше ничего не нужно.
Две служанки тут же бросились исполнять ее пожелание. Домоправительница Бернадетта посмотрела на наряд Кэлен.
- Не желает ли Мать-Исповедница почистить или починить что-нибудь из своей одежды?
Кэлен вспомнила про голубое платье, которое лежало в мешке.
- Кажется, кое-что действительно надо почистить. - Она вспомнила о том, что почти вся ее одежда перепачкана в крови во время недавних сражений, и добавила:
- По-моему, многие вещи также нуждаются в стирке.
- Хорошо, Мать-Исповедница. Не приготовить ли белое платье для сегодняшнего вечера, Мать-Исповедница?
- Для вечера?! Домоправительница Бернадетта покраснела.
- Курьеры уже посланы в Королевский Ряд, Мать-Исповедница. Все хотят поздравить Мать-Исповедницу с возвращением.
Кэлен застонала. Она смертельно устала, и ей вовсе не хотелось устраивать прием, говорить гостям светские любезности, а также выслушивать прошения о предоставлении определенных сумм. Причем просители клялись, что они не ищут особой выгоды, но лишь хотят как-то выкарабкаться из неприятного положения, в котором они оказались волею обстоятельств.
Домоправительница посмотрела на нее с укоризной, как это бывало, когда Кэлен была маленькой. Бернадетта словно хотела сказать: "У тебя есть обязанности, я надеюсь, ты отнесешься к ним, как подобает при твоем звании".
На самом же деле она сказала:
- Все с нетерпением ожидали возвращения Матери-Исповедницы и будут счастливы видеть ее в добром здравии.
Кэлен позволила себе усомниться в этом. Очевидно, домоправительница имела в виду другое: Кэлен следует дать всем понять, что Мать-Исповедница жива и на своем месте. Она вздохнула.
- Разумеется, Бернадетта. Спасибо, что напомнила мне о любви ко мне людей и о том, что они беспокоятся обо мне.
Домоправительница улыбнулась и склонила голову.
- Да, Мать-Исповедница.
Когда остальные служанки разошлись, Кэлен тихо сказала:
- Я помню то время, когда ты могла бы шлепнуть меня, чтобы напомнить мне о моих обязанностях. Домоправительница снова улыбнулась:
- Ну, теперь об этом не может быть и речи, Мать-Исповедница. - Она стряхнула какую-то соринку с рукава. - Мать-Исповедница, а не вернулись ли вместе с тобой домой и другие Исповедницы?
- Я сожалею, Бернадетта, я думала, ты знаешь. Все они погибли. Я последняя Исповедница.
Глаза домоправительницы наполнились слезами. Она прошептала:
- Да пребудут с ними добрые духи.
- Что это теперь изменит? - с горькой насмешкой сказала Кэлен. - Почему они не позаботились о Денни, когда ее захватил квод?
***
В покоях Кэлен во всех комнатах горел огонь в каминах. Она знала, что так было и до ее возвращения. Зимой в покоях Матери-Исповедницы всегда поддерживался огонь на случай ее неожиданного возвращения. На столе серебряный поднос, свежий хлеб, чайник и миска горячего пряного супа. Хозяйка Сандерхолт не забыла, что это любимый суп Кален. Кэлен снова вспомнила, как они когда-то готовили такой суп с Ричардом.
Оставив свой мешок на полу, она пошла в спальню. Она стояла и смотрела на огромную деревянную кровать и думала о том, что должна была бы прийти в эту спальню вместе с Ричардом. Ко дню возвращения в Эйдиндрил они уже были бы мужем и женой. Она обещала Ричарду это брачное ложе. С какой радостью они тогда говорили об этом! Слеза скатилась по ее щеке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282