ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Уж не на меня ли хотел произвести впечатление?
Феттер снова сдал карты. Вольцов завалился на нары со своим неразлучным справочником.
После обеда дверь в камеру отворилась, пропуская генерала Вольцова. По знаку почетного гостя надзиратель тут же ее захлопнул.
— Гильберт, — сказал он резко, — это последний раз, что я выступаю за тебя ходатаем. В дальнейшем на меня не рассчитывай. Я для тебя больше пальцем не шевельну. Понял?
Вольцов слез с нар, остальные стояли в немом смущении. Ордена и золотое шитье на генеральском мундире привели их в замешательство.
— Я позаботился, чтобы вас здесь заняли делом, — продолжал генерал уже более милостиво. — Колоть дрова и грузить шлак.
На следующий день их вывели во двор и поставили на распилку сосновых кряжей и колку дров. Во время работы им довелось услышать о тяжелых налетах на Берлин. Население Рура и Рейнской области — вот с кого призывали брать пример!
Через неделю их отпустили.
Было жарко, душно, стояли последние дни бабьего лета. Парило, как перед дождем. Сестры Денгельман встретили своего жильца причитаниями и упреками. Хольт поспешил к себе в комнату. Эти дни тюремного заключения оставили в нем чувство разочарования, уныния и душевной пустоты. На столе лежало несколько писем от матери, а с ними серый конверт со штемпелем: «Свободно от почтовых сборов». Он разорвал конверт. «Вы призываетесь… для несения вспомогательной службы в рядах зенитных частей… без отрыва от учебы… Явка 14 сентября… Сборный пункт на Большой арене».
Наконец-то! Он распахнул дверь в коридор и заорал на весь дом:
— Ура, начинается! С понедельника начинается новая жизнь!
Он помчался к Вольцову. По дороге остановился перед особняком Барнимов, но вспомнил, как Ута ушла, не сказав ему ни слова на прощанье, и побежал дальше. Вольцов открыл ему дверь с бутылкой в руке.
— Только что передали по радио, что Италия третьего сентября тайно капитулировала. Шайка предателей!
Рука Хольта, державшая конверт, повисла в воздухе. Он так испугался, что повестка запрыгала в руке.
— А главное, без всякого основания, — продолжал Вольцов. — При таком союзнике, как Великая Германия, они ничего глупее выдумать не могли. — Он сунул Хольту бутылку. — Про-зит!.. В Италии какая-то заваруха. — продолжал он, — Дуче похитили. Провозглашено новое национальное фашистское правительство, теперь мы одни будем защищать берега Европы. Пошли! — Он запер за собой дверь. — Явимся на призывной пункт и запишемся добровольцами. А потом зайдем за Зеппом и Христианом. Такое событие надо обмыть.
Феттер с припухшими от слез глазами попался им на городской площади.
— Мой старик зверски меня исколошматил, и я из мести выкрал все табачные карточки моих родичей! Куплю себе «Аттику отборную» или «Нил»…
Они проводили его в табачную лавку. Женщина, забежавшая туда вслед за ними, потребовала нетерпеливо:
— Что вы так долго возитесь? Я очень тороплюсь. По радио объявили, что будет выступать фюрер.
На призывном пункте они в два счета разделались со всеми формальностями. Хольт, подавленный известиями об итальянских событиях, решил все же повидать Уту,
После обеда он долго в нерешительности стоял перед входной дверью, не находя в себе мужества нажать кнопку звонка. Наконец позвонил. Его проводили на верхний этаж. Ута лежала на тахте с книгой в руках. Когда Хольт вошел, она на мгновение подняла глаза.
— Ах, это вы… Ну как, отбыли наказание?
Такой холодный прием окончательно обескуражил Хольта.
— Я думал… Я полагал… — И беспомощно: — Я пришел просить у вас прощения. — Все в нем восставало против этого самоуничижения. — Я вел себя недостойно, мне показалось… — Минутный протест в нем угас, он уже готов был на коленях вымаливать прощение, а она глядела на него с нескрываемой насмешкой.
— Что за чепуха? Кто вел себя недостойно? Почему я ничего не заметила? — Она поднялась, уронив книгу на пол. Со скучающим видом прошлась по комнате и выглянула в окно. — Вы, юноша, слишком много о себе мните.
Но тут в нем закипела ярость. Он едва поклонился и сам не помнил, как очутился за дверью, скрывшей от него ее удивленное лицо. Внизу, проходя через холл, он услышал, что она сверху зовет его: «Подождите же минуту!» Но он бросился вон из дому. Нет уж, хватит!
В холле у Вольцова собралась добрая половина класса. Рутшер встретил Хольта словами:
— Привет лихому охотнику! Зепп только что рассказал нам про оленя.
Хольт огляделся. Он понял, что здесь «обмывают» призыв в армию. Хольт обрадовался. Его гнев на Уту прошел, он только чувствовал себя глубоко несчастным.
Все кричали наперебой. Кто-то рассказывал:
— Гильберт пошел в школу и наврал дворнику, что из котельной валит дым. Дворник бросился в котельную, а Гильберт тем временем снял со стены ключ и бегом в химический кабинет.
— Дайте мне рассказать! — взвизгнул Земцкий. — Я был там с Вольцовом! Гильберт спустил бутыль со спиртом во двор на шпагате, а я подхватил ее да и махнул через ограду.
— А я, — продолжал Вольцов, — опять пошел к дворнику и сказал, что, видно, я ошибся, дымом тянет не из котельной, а из подвала под гимнастическим залом… Тот опять побежал, как дурной, а я повесил ключ на крючок и давай бог ноги!
— И мы сварили первоклассный ликер, — еле ворочая языком, пролепетал Феттер. — Пятидесятиградусный!
Хольт приставил бутылку ко рту. Тепловатый липкий напиток обжег ему гортань. Он сделал еще и еще глоток… По всему телу разлилось обжигающее тепло, в комнате стало просторнее и светлее… Вольцов притащил красного вина.
— Выпей, Вернер!
Вернер выпил, и все вокруг тоже. Давешней горечи и гнева как не бывало. К чертям Уту! Кто-то заорал:
— Друзья, начинается новая жизнь!
Хольт тянул вино прямо из бутылки. На душе у него было легко. Кто-то крикнул:
— Долой Бадольо! Мы не оставим нашего фю-фю-фюрера в беде!
— Никогда! — заорал Хольт, и все откликнулись: — Никогда-а-а!
— У нас один девиз: отечество в опасности! — загремел Вольцов.
Это наша Илиада, подумал Хольт; в нем слабо брезжило сознание: я, кажется, пьян. А потом все смешалось в причудливую неразбериху: разноголосый гомон, крик, смех. К чертям Уту… Мелькали какие-то картины: холл в вольцовском особняке, улица, городская площадь, а вот и Вольцов с кактусом в петличке, помрешь со смеху… А рядом Земцкий в цилиндре. Откуда у Земцкого цилиндр? И отчего смеются все эти люди?.. Ради всего святого, никак это баннфюрер? Он, конечно, сердится, посылает всех домой. Но кто это хватает меня за руку? Уж не Визе ли? Петер-Недотепа, симулянт и дезертир… Что случилось? Пьян, говоришь? Ну ладно, ладно, иду!
Хольт впервые испытывал это плачевное состояние. На следующий день он едва живой валялся в постели. Трещала голова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153