Вольцов! Посмотрите на вашего друга? Я достаточно знаю людей, чтобы не сомневаться, что Хольт твердо верит в нашу конечную победу, и если он сейчас приуныл, то, уж верно, какая-нибудь зазноба испортила ему настроение. А ведь такой Цише мог бы сейчас указать на Хольта и заявить: «Это Вольцов морально разложил его своими пораженческими рассуждениями!» Он мог бы побежать к шефу с приятной новостью, что Вольцов подрывает боевой дух своих товарищей! А что из этого воспоследует со всеми вытекающими отсюда удовольствиями, вам достаточно известно. Смотрите же, ни при каких условиях не допускайте, чтобы подобное произошло у нас!
— Слушаюсь, господин вахмистр!
— Ну ладно! А вы, Хольт, извольте немедленно сделать веселое лицо. Вы вообще чересчур впечатлительны. Кажется, совсем еще недавно «Фау-1» взбодрил ваш боевой дух, но достаточно одного взгляда на карту — и у вас катастрофически падает настроение. Никуда не годится, Хольт! Берите пример с Вольцова, у него чисто наполеоновская хватка. На здоровье вы не жалуетесь, Хольт?
— Никак нет! — ответил Хольт, чувствуя себя оплеванным и жалким.
— Вот и отлично, в конце концов здоровье всего важнее! Итак, — добавил он, уходя, — скорее на боковую, ребята! Кто знает, удастся ли вам сегодня хорошо поспать. Покойной ночи!
— Покойной ночи, господин вахмистр!
Вольцов, не говоря ни слова, принялся убирать свои карты. Гомулка, подойдя к окну, стал глядеть в тихую летнюю ночь.
— Большой оригинал этот Готтескнехт, — заметил Хольт, но шутка прозвучала невесело и принужденно. — Скажи по-честному, Гильберт, — произнес он чуть слышной скороговоркой, — ты не обманываешься? Все это так, как ты говоришь?
Вольцов пожал плечами.
— Может, кое в чем я и ошибаюсь. Положение на самом деле может быть куда занятнее, ведь мне неизвестно, сколько дивизий у нас в окружении и какими резервами мы располагаем.
— А тогда я, убей, не пойму, как ты можешь так равнодушно рассуждать! Боже мой, что же это будет? Ведь речь идет о судьбе Германии! Неужели это тебя ни капли не волнует?
— Меня? — удивился Вольцов. — Но ведь это же совершенно разные вещи. Одно дело — лужа, в которой мы все сидим, а другое — оценка создавшегося положения вообще. Карта военных действий все равно что шахматная доска; как честный партнер, восхищаешься любой удачной комбинацией противника. А кроме того, что пользы вешать голову!
— Я так не могу. Меня все время гнетет мысль: что будет дальше?
— Кто это может сказать? Авось фюрер что-нибудь придумает! Ведь это же не первая война, которая после крупных неудач кончается победой. После битвы при Каннах Ганнибал стоял перед безоружным Римом — в то время никто гроша бы не дал за Римскую империю, а ведь дело повернулось иначе! Или готы — они под предводительством Тотилы устремились .уже на Византию, казалось, никто не мог их задержать, а все же цобеда досталась Нарсесу. — Вольцов привел и другие исторические примеры. — Фридрих после Кунерсдорфа… »Чудо на Марне» в девятьсот четырнадцатом году — французы тогда выглядели примерно как мы сегодня и думали: Дело дрянь! Эти аналогии оказали действие. Хольт устыдился своего малодушия: я неустойчив и слаб. Ничего еще не потеряно, надо только, чтобы каждый, не дрогнув, стоял на своем посту!
11
Это было в июле, в ясный воскресный день. Жара стояла тропическая, небо заволокло мглистой дымкой. Над окрестными заводами из фабричных труб поднимались сизой грядой облака дыма.
Щмидлинг, прислонясь к стене, блиндажа, рассказывал, как он собирается провести отпуск. Цише, принимавший обстанoвкy, вдруг изменился в, лице.
— Крупные соединения истребителей над Голландией! Возможны атаки на бреющем полете!
— Адаки на бреющем, полете? — недоумевал Хольт. Это что еще эа невидаль!
Но Вольцов воспринял это предупреждение серьезно.
— С самой пасхи отовсюду сообщают о бреющих полетах. Зепп, Вернер, станьте у провода! Нам потребуются патроны ближнего боя.
— Ближнего боя? — удивился Феттер. — Будет тебе шутить!
Прошло еще несколько минут. На командирском пункте прозвучала команда: «Шум моторов — направление девять!» — и тут же: «Самолеты противника — девять!» В отдалении на небольшой высоте показалась стая летящих строем одномоторных самолетов. Вольцов напялил френч прямо на голое тело.
Гул моторов мощно нарастал. «Самолеты на бреющем — девять!» — срывающимся голосом крикнул Цише. У Хольта захолонуло сердце. Бессознательно повернул он орудие на запад. И тут их обдало грохочущей волной. Двенадцать истребителей «мустанг» пронеслись над огневой позицией, прошли над лесом с восточной стороны и обстреляли из пулеметов и пушек рабочий поселок. «Новый заход — направление три!» — крикнул Цише. Зайдя вторично, самолеты летели еще ниже; они заметили батарею и сбросили две бомбы, а также обстреляли командирский пункт и орудийные окопы.
Взрывной волной Хольта отбросило к орудию. Окоп наполнился едким дымом, в темноте послышался лязг металла и треск ломающегося дерева… Где-то в отдалении раздался неясный голос Вольцова, силившийся перекричать вой моторов: «Вернер, проклятье, налево, разверни ее налево!» Чей-то до неузнаваемости изменившийся голос крикнул: «В укрытие!» Темнота рассеялась, стало видно, как самолет на бешеной скорости приближается к окопу. Он летел так низко, что за стеклом кабины неподвижной маской вырисовывалось лицо пилота. Одним прыжком Хольт очутился в блиндаже. Он увидел Вольцова, пристегивавшего ремень каски.
— Пушка вышла из строя! — крикнул Вольцов. — Разбило накатник! Вернер, Христиан, Зепп, за мной… к «Берте»!
Хольт бросился за ними. У подъездной дороги серой неразличимой массой горели бараки. Рядом с окопом зияла широкая плоская воронка. Хольт бежал.
Снова невыносимый грохот моторов. Хольт бросился наземь. Ураганом пронесся над ним самолет. Хольт опять пустился бегом и кое-как добрался до «Берты». Он увидел, что Вольцов возится с затвором. Феттер и Гомулка без касок тоже были здесь, они открывали блиндаж с боеприпасами. Вольцов сунул в ствол патрон ближнего боя. Еще один самолет подлетел к ним на большой скорости, Хольт втянул голову в плечи. Орудие закачалось, Вольцов крикнул: «Мимо!» Хольт не услышал разрыва, но над окопом взмыло облако дыма. «Левее, Вернер, вот так, хорошо! Зепп, ниже!» Грянул выстрел, пушка дрогнула, Хольт подумал с облегчением: «Гильберт ведет огонь!» Феттер крикнул: «Новый заход — направление девять!»
Но машина уже просвистела над их головами, над бруствером фонтаном брызнула земля. Вольцов снова дернул спусковой рычаг, прогремел выстрел. «Шабаш! Гильзу заклинило!» На мгновение воцарилась типгида.
— Проклятье… о, проклятье! — ругался Гомулка.
Хольт, шатаясь, поднялся с сиденья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153
— Слушаюсь, господин вахмистр!
— Ну ладно! А вы, Хольт, извольте немедленно сделать веселое лицо. Вы вообще чересчур впечатлительны. Кажется, совсем еще недавно «Фау-1» взбодрил ваш боевой дух, но достаточно одного взгляда на карту — и у вас катастрофически падает настроение. Никуда не годится, Хольт! Берите пример с Вольцова, у него чисто наполеоновская хватка. На здоровье вы не жалуетесь, Хольт?
— Никак нет! — ответил Хольт, чувствуя себя оплеванным и жалким.
— Вот и отлично, в конце концов здоровье всего важнее! Итак, — добавил он, уходя, — скорее на боковую, ребята! Кто знает, удастся ли вам сегодня хорошо поспать. Покойной ночи!
— Покойной ночи, господин вахмистр!
Вольцов, не говоря ни слова, принялся убирать свои карты. Гомулка, подойдя к окну, стал глядеть в тихую летнюю ночь.
— Большой оригинал этот Готтескнехт, — заметил Хольт, но шутка прозвучала невесело и принужденно. — Скажи по-честному, Гильберт, — произнес он чуть слышной скороговоркой, — ты не обманываешься? Все это так, как ты говоришь?
Вольцов пожал плечами.
— Может, кое в чем я и ошибаюсь. Положение на самом деле может быть куда занятнее, ведь мне неизвестно, сколько дивизий у нас в окружении и какими резервами мы располагаем.
— А тогда я, убей, не пойму, как ты можешь так равнодушно рассуждать! Боже мой, что же это будет? Ведь речь идет о судьбе Германии! Неужели это тебя ни капли не волнует?
— Меня? — удивился Вольцов. — Но ведь это же совершенно разные вещи. Одно дело — лужа, в которой мы все сидим, а другое — оценка создавшегося положения вообще. Карта военных действий все равно что шахматная доска; как честный партнер, восхищаешься любой удачной комбинацией противника. А кроме того, что пользы вешать голову!
— Я так не могу. Меня все время гнетет мысль: что будет дальше?
— Кто это может сказать? Авось фюрер что-нибудь придумает! Ведь это же не первая война, которая после крупных неудач кончается победой. После битвы при Каннах Ганнибал стоял перед безоружным Римом — в то время никто гроша бы не дал за Римскую империю, а ведь дело повернулось иначе! Или готы — они под предводительством Тотилы устремились .уже на Византию, казалось, никто не мог их задержать, а все же цобеда досталась Нарсесу. — Вольцов привел и другие исторические примеры. — Фридрих после Кунерсдорфа… »Чудо на Марне» в девятьсот четырнадцатом году — французы тогда выглядели примерно как мы сегодня и думали: Дело дрянь! Эти аналогии оказали действие. Хольт устыдился своего малодушия: я неустойчив и слаб. Ничего еще не потеряно, надо только, чтобы каждый, не дрогнув, стоял на своем посту!
11
Это было в июле, в ясный воскресный день. Жара стояла тропическая, небо заволокло мглистой дымкой. Над окрестными заводами из фабричных труб поднимались сизой грядой облака дыма.
Щмидлинг, прислонясь к стене, блиндажа, рассказывал, как он собирается провести отпуск. Цише, принимавший обстанoвкy, вдруг изменился в, лице.
— Крупные соединения истребителей над Голландией! Возможны атаки на бреющем полете!
— Адаки на бреющем, полете? — недоумевал Хольт. Это что еще эа невидаль!
Но Вольцов воспринял это предупреждение серьезно.
— С самой пасхи отовсюду сообщают о бреющих полетах. Зепп, Вернер, станьте у провода! Нам потребуются патроны ближнего боя.
— Ближнего боя? — удивился Феттер. — Будет тебе шутить!
Прошло еще несколько минут. На командирском пункте прозвучала команда: «Шум моторов — направление девять!» — и тут же: «Самолеты противника — девять!» В отдалении на небольшой высоте показалась стая летящих строем одномоторных самолетов. Вольцов напялил френч прямо на голое тело.
Гул моторов мощно нарастал. «Самолеты на бреющем — девять!» — срывающимся голосом крикнул Цише. У Хольта захолонуло сердце. Бессознательно повернул он орудие на запад. И тут их обдало грохочущей волной. Двенадцать истребителей «мустанг» пронеслись над огневой позицией, прошли над лесом с восточной стороны и обстреляли из пулеметов и пушек рабочий поселок. «Новый заход — направление три!» — крикнул Цише. Зайдя вторично, самолеты летели еще ниже; они заметили батарею и сбросили две бомбы, а также обстреляли командирский пункт и орудийные окопы.
Взрывной волной Хольта отбросило к орудию. Окоп наполнился едким дымом, в темноте послышался лязг металла и треск ломающегося дерева… Где-то в отдалении раздался неясный голос Вольцова, силившийся перекричать вой моторов: «Вернер, проклятье, налево, разверни ее налево!» Чей-то до неузнаваемости изменившийся голос крикнул: «В укрытие!» Темнота рассеялась, стало видно, как самолет на бешеной скорости приближается к окопу. Он летел так низко, что за стеклом кабины неподвижной маской вырисовывалось лицо пилота. Одним прыжком Хольт очутился в блиндаже. Он увидел Вольцова, пристегивавшего ремень каски.
— Пушка вышла из строя! — крикнул Вольцов. — Разбило накатник! Вернер, Христиан, Зепп, за мной… к «Берте»!
Хольт бросился за ними. У подъездной дороги серой неразличимой массой горели бараки. Рядом с окопом зияла широкая плоская воронка. Хольт бежал.
Снова невыносимый грохот моторов. Хольт бросился наземь. Ураганом пронесся над ним самолет. Хольт опять пустился бегом и кое-как добрался до «Берты». Он увидел, что Вольцов возится с затвором. Феттер и Гомулка без касок тоже были здесь, они открывали блиндаж с боеприпасами. Вольцов сунул в ствол патрон ближнего боя. Еще один самолет подлетел к ним на большой скорости, Хольт втянул голову в плечи. Орудие закачалось, Вольцов крикнул: «Мимо!» Хольт не услышал разрыва, но над окопом взмыло облако дыма. «Левее, Вернер, вот так, хорошо! Зепп, ниже!» Грянул выстрел, пушка дрогнула, Хольт подумал с облегчением: «Гильберт ведет огонь!» Феттер крикнул: «Новый заход — направление девять!»
Но машина уже просвистела над их головами, над бруствером фонтаном брызнула земля. Вольцов снова дернул спусковой рычаг, прогремел выстрел. «Шабаш! Гильзу заклинило!» На мгновение воцарилась типгида.
— Проклятье… о, проклятье! — ругался Гомулка.
Хольт, шатаясь, поднялся с сиденья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153