По самым сложным — до семи. По «Нафте», скажем?
— По «Нафте»? — пришел в себя Коломнин. Последняя фраза президента напомнила ему и о Ларисе, и о своем обещании Фархадову. Разом заслонив обиду.
— С нее и начни. Как думаешь, хотя бы миллиона три от распродажи их имущества сумеем вернуть?
Коломнин сдержал удивление. Все стало ясно: у Хачатряна не выдержали нервы. Боясь, что его оговорят за спиной, поспешил первым повиниться. Впрочем, что значит «сдали нервы»? Сам поднаторевший в банковской подковерной борьбе, управляющий филиалом просто просчитал, что информацию Коломнина используют желающие от него избавиться. И, видимо, угадал.
— Я тут с замами посоветовался — придется уволить этого авантюриста, — прошипел Дашевский. — Пять миллионов под собственным толстым носом профукал. Зажирел. Прибыль глаза застила!
— Уволить не хитро, — вступился Коломнин. — Сначала ситуацию выправить надо. А Хачатрян в городе не последний человек. Пригодится.
— Чего там выправлять? Мне доложили, что компания дышит на ладан и надо немедленно уносить ноги.
— Спасти ситуацию можно. Но только не через иски. Надо помочь им дотянуть пять километров «нитки» и врезаться в магистраль. Так вот есть вариант и наши пять миллионов вернуть, и найти еще столько же, чтоб дополнительно кредитовать компанию. С этим и летел.
Заметил, что Дашевский принялся озабоченно к нему присматриваться.
— Есть! — убежденно повторил он. — Но для этого мне нужны все необходимые полномочия. Чтоб любое банковское подразделение немедленно оказывало помощь.
— Положим, будет, — осторожно пообещал Дашевский. — Но только на возврат выданных средств. Что же касается дополнительного кредитования, о котором и Хачатрян чего-то бормотал, то — и думать забудьте. Не на паперти.
— А если сам найду дополнительные деньги, согласитесь?
— Да где найдешь? Что за чушь? Банк не помойка, чтоб по углам забытые миллионы валялись! — возмутился Дашевский. Но как-то сбился: видно, вспомнил о долларах, выбитых, можно сказать, из воздуха тем же Коломниным. — Или — что-то задумал?
— Задумал. Мне нужно ваше слово: если верну кредит и найду дополнительные средства, обещаете направить их в «Нафту»?
— Ишь ты, слово ему подавай. Уже и условия ставит! А если не дам?
— Тогда,.. — Коломнин потянулся к отложенному в сторону заявлению.
— Совсем обнаглели работнички. Чуть палец протяни…Незаменимым себя почувствовал?! — Дашевский быстро проморгался, что означало попытку сбить раздражение. — Ладно, рассказывай, как собираешься вернуть. Но едва Коломнин упомянул об акциях «Руссойла» Дашевский жестом прервал его.
— Знаю, к чему клонишь. Акции эти банк выкупил у «Паркойла» на кипрскую офшорную компанию. Кажется… да, точно, «Хорнисс холдинг» называется. — Что за компания?
— Обычная нулевая фирма. Она раньше Ознобихину принадлежала. А как в банк работать перешел, так и уступил. А поскольку банк, сам знаешь, офшорами владеть не может, оформляем на «дочек». Эту переоформили на «Авангард финанс». Все как обычно. Только есть проблема: куплены эти акции как бы на время — по просьбе Гилялова. Пока он сам не перекупит. Он тогда еще вице-президентом «Паркойла» был. Прямо на себя переоформить не мог. Вот и попросил. Так что продать их не получится. Правда, третий год вроде как денег все не найдет. Жлобина! Знаю ведь, сколько по швейцарским закромам попрятал. Но — слово есть слово. Да и потом — стратегический партнер. Вот и терплю, стиснув зубы.
— Продавать ничего и не надо. Вам доложили, что в «Руссойле» на эти акции накопилось невыплаченных дивидендов на семь миллионов долларов?
— Сколько?!
— Через десять дней в «Руссойле» годовое собрание. Если мы вместе с «Нафтой» проголосуем…
— Да понял, понял, — Дашевский забегал по кабинету. — Черт, как же заманчиво! Но ведь обещал!
Он умоляюще повернулся к Коломнину, будто тот мог освободить его от данного слова.
И Коломнин охотно подыграл:
— Обещали-то акции вернуть, когда тот деньги найдет. А дивиденды — это теперь наша прибыль. «Нафта» из своих семи наш старый долг вернет. А мы из наших им остаток подбросим — на достройку трубы. Очень славно получится.
— Твоя правда! В конце концов одних убытков за это время сколько понесли! Да и Гилялову стимул побыстрей выкупить. А то удобно устроился за чужой счет. Да, умеешь ты все-таки, Коломнин, убедить, когда захочешь. Э, где наша не пропадала? — Дашевский подбежал к столу. — Когда доложишь о возврате?
— Надеюсь, в течение месяца.
— Что ж? — Дашевский перелистал календарь, черканул. — Стало быть, через месяц жду с результатом.
— Но мы договорились? Деньги идут на новый кредит «Нафте»?
— Я дважды не повторяю, — огрызнулся Дашевский, обрубая тем неприятный ему разговор. — Резюмирую: кабинет свой оставишь за собой. Людей в проект подберешь по усмотрению. Но имей в виду — если не выполнишь обещанное или еще хоть раз ворвешься без вызова, уволю без выходного пособия.
«Кто бы сомневался»? — пробурчал, выходя, Коломнин.
Седых поджидал внизу.
— Что?! — нервно спросил он. — Поехали в управление.
— Значит, восстанавливают?!
— Нет. Еду за вещами. Ухожу на самостоятельный проект. Имею несколько вакансий. Так что скажи там хлопцам, если кто захочет, — до конца дня буду у себя в кабинете. Само собой, твоя вакансия первая.
— Что за проект?
— По правде стремный. «Нафту» станем вытягивать. Но нам ли, бывалым операм, привыкать к трудностям? Коломнин приподнял руку, собираясь успокоительно положить ее на плечо приятелю. Но — не положил: Седых с отчужденным лицом сидел, пригнувшись к рулю.
В его собственном кабинете вовсю хозяйничали. Пашенька Маковей был едва виден из-за документов, вывернутых из ящиков стола. В шкафу перебирала что-то Катенька Целик. При виде Коломнина Маковей запунцовел:
— О! Сергей Викторович! Так рано. А мы вот тут… Вам уже сказали? Коломнин кивнул, с интересом разглядывая обоих.
— Вы не подумайте, — Пашенька, спохватившись, поднялся. — Я не набивался. Наоборот. Но там как-то все так решилось…
Под насмешливым взглядом Катеньки он сбился.
Среди прочих бумаг Коломнин углядел еще один вариант концепции. Взвесил на руке:
— Что? Плод ума холодных наблюдений?
— Так тут и ваши мысли. Я как бы использовал их как основу. Но, конечно, многое доработал. Переосмыслил, — он сбился. — В общем я очень надеюсь, что вы не откажетесь помогать всячески. Преодолеете, так сказать, амбиции во имя дела.
— И в качестве кого я должен их преодолеть? — заинтересовался Коломнин.
— Я пока еще не продумывал детально, по персоналиям, — Пашенькин пигмент отрыгнул на щеки свежую, особой ядовитости краску.
— Вообще-то кандидатуры руководителей управлений уже размечены, — как бы в никуда произнесла Катенька.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
— По «Нафте»? — пришел в себя Коломнин. Последняя фраза президента напомнила ему и о Ларисе, и о своем обещании Фархадову. Разом заслонив обиду.
— С нее и начни. Как думаешь, хотя бы миллиона три от распродажи их имущества сумеем вернуть?
Коломнин сдержал удивление. Все стало ясно: у Хачатряна не выдержали нервы. Боясь, что его оговорят за спиной, поспешил первым повиниться. Впрочем, что значит «сдали нервы»? Сам поднаторевший в банковской подковерной борьбе, управляющий филиалом просто просчитал, что информацию Коломнина используют желающие от него избавиться. И, видимо, угадал.
— Я тут с замами посоветовался — придется уволить этого авантюриста, — прошипел Дашевский. — Пять миллионов под собственным толстым носом профукал. Зажирел. Прибыль глаза застила!
— Уволить не хитро, — вступился Коломнин. — Сначала ситуацию выправить надо. А Хачатрян в городе не последний человек. Пригодится.
— Чего там выправлять? Мне доложили, что компания дышит на ладан и надо немедленно уносить ноги.
— Спасти ситуацию можно. Но только не через иски. Надо помочь им дотянуть пять километров «нитки» и врезаться в магистраль. Так вот есть вариант и наши пять миллионов вернуть, и найти еще столько же, чтоб дополнительно кредитовать компанию. С этим и летел.
Заметил, что Дашевский принялся озабоченно к нему присматриваться.
— Есть! — убежденно повторил он. — Но для этого мне нужны все необходимые полномочия. Чтоб любое банковское подразделение немедленно оказывало помощь.
— Положим, будет, — осторожно пообещал Дашевский. — Но только на возврат выданных средств. Что же касается дополнительного кредитования, о котором и Хачатрян чего-то бормотал, то — и думать забудьте. Не на паперти.
— А если сам найду дополнительные деньги, согласитесь?
— Да где найдешь? Что за чушь? Банк не помойка, чтоб по углам забытые миллионы валялись! — возмутился Дашевский. Но как-то сбился: видно, вспомнил о долларах, выбитых, можно сказать, из воздуха тем же Коломниным. — Или — что-то задумал?
— Задумал. Мне нужно ваше слово: если верну кредит и найду дополнительные средства, обещаете направить их в «Нафту»?
— Ишь ты, слово ему подавай. Уже и условия ставит! А если не дам?
— Тогда,.. — Коломнин потянулся к отложенному в сторону заявлению.
— Совсем обнаглели работнички. Чуть палец протяни…Незаменимым себя почувствовал?! — Дашевский быстро проморгался, что означало попытку сбить раздражение. — Ладно, рассказывай, как собираешься вернуть. Но едва Коломнин упомянул об акциях «Руссойла» Дашевский жестом прервал его.
— Знаю, к чему клонишь. Акции эти банк выкупил у «Паркойла» на кипрскую офшорную компанию. Кажется… да, точно, «Хорнисс холдинг» называется. — Что за компания?
— Обычная нулевая фирма. Она раньше Ознобихину принадлежала. А как в банк работать перешел, так и уступил. А поскольку банк, сам знаешь, офшорами владеть не может, оформляем на «дочек». Эту переоформили на «Авангард финанс». Все как обычно. Только есть проблема: куплены эти акции как бы на время — по просьбе Гилялова. Пока он сам не перекупит. Он тогда еще вице-президентом «Паркойла» был. Прямо на себя переоформить не мог. Вот и попросил. Так что продать их не получится. Правда, третий год вроде как денег все не найдет. Жлобина! Знаю ведь, сколько по швейцарским закромам попрятал. Но — слово есть слово. Да и потом — стратегический партнер. Вот и терплю, стиснув зубы.
— Продавать ничего и не надо. Вам доложили, что в «Руссойле» на эти акции накопилось невыплаченных дивидендов на семь миллионов долларов?
— Сколько?!
— Через десять дней в «Руссойле» годовое собрание. Если мы вместе с «Нафтой» проголосуем…
— Да понял, понял, — Дашевский забегал по кабинету. — Черт, как же заманчиво! Но ведь обещал!
Он умоляюще повернулся к Коломнину, будто тот мог освободить его от данного слова.
И Коломнин охотно подыграл:
— Обещали-то акции вернуть, когда тот деньги найдет. А дивиденды — это теперь наша прибыль. «Нафта» из своих семи наш старый долг вернет. А мы из наших им остаток подбросим — на достройку трубы. Очень славно получится.
— Твоя правда! В конце концов одних убытков за это время сколько понесли! Да и Гилялову стимул побыстрей выкупить. А то удобно устроился за чужой счет. Да, умеешь ты все-таки, Коломнин, убедить, когда захочешь. Э, где наша не пропадала? — Дашевский подбежал к столу. — Когда доложишь о возврате?
— Надеюсь, в течение месяца.
— Что ж? — Дашевский перелистал календарь, черканул. — Стало быть, через месяц жду с результатом.
— Но мы договорились? Деньги идут на новый кредит «Нафте»?
— Я дважды не повторяю, — огрызнулся Дашевский, обрубая тем неприятный ему разговор. — Резюмирую: кабинет свой оставишь за собой. Людей в проект подберешь по усмотрению. Но имей в виду — если не выполнишь обещанное или еще хоть раз ворвешься без вызова, уволю без выходного пособия.
«Кто бы сомневался»? — пробурчал, выходя, Коломнин.
Седых поджидал внизу.
— Что?! — нервно спросил он. — Поехали в управление.
— Значит, восстанавливают?!
— Нет. Еду за вещами. Ухожу на самостоятельный проект. Имею несколько вакансий. Так что скажи там хлопцам, если кто захочет, — до конца дня буду у себя в кабинете. Само собой, твоя вакансия первая.
— Что за проект?
— По правде стремный. «Нафту» станем вытягивать. Но нам ли, бывалым операм, привыкать к трудностям? Коломнин приподнял руку, собираясь успокоительно положить ее на плечо приятелю. Но — не положил: Седых с отчужденным лицом сидел, пригнувшись к рулю.
В его собственном кабинете вовсю хозяйничали. Пашенька Маковей был едва виден из-за документов, вывернутых из ящиков стола. В шкафу перебирала что-то Катенька Целик. При виде Коломнина Маковей запунцовел:
— О! Сергей Викторович! Так рано. А мы вот тут… Вам уже сказали? Коломнин кивнул, с интересом разглядывая обоих.
— Вы не подумайте, — Пашенька, спохватившись, поднялся. — Я не набивался. Наоборот. Но там как-то все так решилось…
Под насмешливым взглядом Катеньки он сбился.
Среди прочих бумаг Коломнин углядел еще один вариант концепции. Взвесил на руке:
— Что? Плод ума холодных наблюдений?
— Так тут и ваши мысли. Я как бы использовал их как основу. Но, конечно, многое доработал. Переосмыслил, — он сбился. — В общем я очень надеюсь, что вы не откажетесь помогать всячески. Преодолеете, так сказать, амбиции во имя дела.
— И в качестве кого я должен их преодолеть? — заинтересовался Коломнин.
— Я пока еще не продумывал детально, по персоналиям, — Пашенькин пигмент отрыгнул на щеки свежую, особой ядовитости краску.
— Вообще-то кандидатуры руководителей управлений уже размечены, — как бы в никуда произнесла Катенька.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109