Не раздавалось ни звука.
— Наверняка спит. А Лариса Ивановна с медсестрой в поселковую лавку ушли, — предположил врач и тихонечко приоткрыл дверь в комнату, оборудованную для больного.
Хотел было тут же прикрыть, но не успел. Старик уже навис над его плечом, стремительно багровея.
На кровати спали двое. Коломнин раскинулся на спине, слегка похрапывая. А поверх одеяла, в накинутом на голое тело халатике, посапывала, уткнувшись носиком в его шею, Лариса.
Мелкий сухой кашель разорвал тишину: то ли не мог старик больше сдерживать подступившие спазмы, то ли — не в силах был выносить представшую картину.
Лариса спросонья приоткрыла глаза и — пулей взметнулась.
— Салман Курбадович, вы? — растерянно пролепетала она.
— Ну-с, посмотрим, — врач, чувствующий невольную вину за неловкую ситуацию, с деланной бодростью потер руки и подошел к настороженно затихшему Коломнину. — Как себя выходец с того света чувствует? А что думали? И впрямь ведь — извлекли. Еще чуть-чуть…Так, приподняли рубашку.
Он извлек из чемоданчика фонендоскоп и погрузился в прослушивание, торопясь отгородиться от повисшего тягостного молчания.
Фархадов вновь закашлялся.
— Может, сочку? — искательно предложила Лариса. Но вопрос ее он проигнорировал, сосредоточившись на изможденном Коломнине.
— Исхудал, гляжу.
— Есть малек, — понурился Коломнин так, будто в этом была его вина. — Но вообще-то, чувствую, силы восстанавливаются.
— Вижу, — не удержался Фархадов.
— Могу выходить на работу.
— А вот это ни боже мой! — врач, простукивавший грудь пальцами, поднялся. — Не только что на работу. Но и транспортировать пока нежелательно. Дыхание жесткое. Малейшее дуновение и — рецидив.
— Да вы что? Там такие дела, а я здесь валяюсь упакованный, — Коломнин отбросил одеяло.
— Ничего. Обойдемся. У нас незаменимых нет, — Фархадов жестом узловатого своего пальца уложил бунтаря на место. — Врач сказал, надо слушать. Зря не скажет. Через три дня заберем.
Он сделал знак врачу собираться.
— Вообще-то я проведать прилетал. Не умер ли. И — отметить хочу: удачно ты в целом с «железкой» сработал. Так что — поправляйся. Ждем.
Натолкнувшись на умоляющий взгляд поднявшейся невестки, насупился.
— Я сейчас соберусь. Пять минуточек, — пролепетала Лариса.
— Чего уж? Дежурь.
— Так есть сиделка.
— А ему теперь не сиделка; лежалка нужна.
В окно было видно, как в том же порядке, укрывшись от порывов ветра, движутся они к вертолету.
— М-да, несколько своеобразный у заслуженного нефтяника юмор, — прервал молчание Коломнин. — Но главное, у нас с тобой теперь три дня друг для друга. Представляешь, только мы вдвоем. По-моему, все славно образовалось.
— Да уж, славно, — заторможенно согласилась Лариса. Вид ее Коломнина огорчил: с жгучей досадой следила она за поднимающимся вертолетом. Мыслями Лариса снова была в компании.
— Не расстраивайся, Ларочка, — успокоил ее Коломнин. — Главное-то мы сделали. Теперь само собой потечет. Только отгребай.
Но само собой не потекло: через несколько недель руководству «железки» поступило жесткое предписание от налоговой инспекции — под угрозой безакцептного списания и ареста подвижного состава в трехдневный срок погасить задолженность перед бюджетом.
Главное — только три дня назад все текущие долги оплатили! — бесновался обычно выдержанный Богаченков. — Я копнул — за два года чечены налогов, считай, вообще не платили. И все тип-топ. А тут — только работать начали и — по сусалам. Что на это скажете, Сергей Викторович?
Ничего на это Коломнин не сказал. Поджав губы, поднялся и отправился в областной РУБОП. Так и вошел в кабинет Рогового — с подрагивающим от ярости лицом.
— Вы что ж это делаете? — с порога залепил он. — Разве мы не договорились?
— В чем дело? — осадил его хмурый, невыбритый Роговой. — Ночь не спал. Поэтому потрудись говорить внятно.
— На нашу «железку» наехали налоговики.
— В самом деле? — Роговой поднялся, подошел к двери, открыл, прочитал табличку снаружи, как бы желая убедиться, что место службы его не переменилось, недоуменно пожал плечами. — Вообще-то я налоговиками не командую. Эк как тебя болезнь по всем плоскостям скрутила. Мало — что с лица спал. Так еще и нервный, как погляжу, стал!
— Тут не нервным станешь. В психушку попадешь. Ты вслушайся! «Железка» два года не платила налогов. И ничего! Как будто и нет такой. На днях впервые за два года мы полностью оплатили текущие долги в бюджет. И вот — полюбуйся гостинчиком! Нас тут же парализуют за неуплату прошлых налогов. Но должна же быть хоть какая-то логика!
Он кинул перед Роговым копию предписания. Тот с интересом ознакомился. Хмыкнул:
— А говоришь, нет логики!
С холодным, отрезвляющим интересом оглядел возбужденного посетителя.
— Я ведь тебя предупреждал: любую акцию надо готовить. И тщательно. Вот не дал мне времени корни перерубить. И схлопотал.
— Да мы в любом суде раздраконим эту фитюльку! — Коломнин в сердцах разорвал копию. — У меня экономист экстра-класса: каждый рубль защитить может. Но ведь сколько убытков за это время понесем!
— Дерьмо у тебя экономист, — не поверил Роговой. — Потому что самого главного в рыночной экономике не постиг.
— Чего такого он не постиг?
— Не знает, когда в какой кабинет чемодан занести надо.
— С чем это?!.. Ты думаешь?
— Я думаю, перегрелся ты, Сергей Викторович. Прогуляться надо, — Роговой намекающе крутнул пальцем вдоль стен. — Пойдем провожу по старой памяти.
Они спустились с крыльца и с чавканьем ступили в тающий снег: весна все требовательней заявляла свои права.
— Значит, чеченцев не трогали, потому что платили администрации?
— Только сейчас дошло? Я ж тебе говорил — переплетение экономических интересов. А ты, гляжу, простых вещей не понимаешь. Налоги, конечно, налогами. Но — ты канал перекрыл. Левого нала. А этого не прощают. — И сколько чечены отстегивали?
— Понятия не имею! — быстро отреагировал Роговой. Так что Коломнину стало ясно: и знает, и не скажет.
— А как насчет корней? Не пришло время рубануть? — с тайной надеждой поинтересовался Коломнин.
— Увы! — огорчил его Роговой. — Теперь, наоборот, самого бы не рубанули. Поторопился я. Пошел у тебя на поводу. Вот и подставился. Здесь как снайперская игра в Чечне: кто себя первым обнаружил, тот и мишень. Но ты-то рано испугался. Вам пока всего-навсего флажок вывесили.
— К-какой флажок?
— По-другому, — стрелку назначили. Приглашение к разговору.
— В смысле, сколько отстегивать?! И ты, начальник РУБОПа мне советуешь?..
— Само собой. Договорись. Если действительно хочешь, чтоб компания поднялась.
Коломнин покрутил головой: что-то не сходилось в этом лучшем из миров.
— Конечно, можно предложить и другой вариант, — легко угадал его мысли Роговой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
— Наверняка спит. А Лариса Ивановна с медсестрой в поселковую лавку ушли, — предположил врач и тихонечко приоткрыл дверь в комнату, оборудованную для больного.
Хотел было тут же прикрыть, но не успел. Старик уже навис над его плечом, стремительно багровея.
На кровати спали двое. Коломнин раскинулся на спине, слегка похрапывая. А поверх одеяла, в накинутом на голое тело халатике, посапывала, уткнувшись носиком в его шею, Лариса.
Мелкий сухой кашель разорвал тишину: то ли не мог старик больше сдерживать подступившие спазмы, то ли — не в силах был выносить представшую картину.
Лариса спросонья приоткрыла глаза и — пулей взметнулась.
— Салман Курбадович, вы? — растерянно пролепетала она.
— Ну-с, посмотрим, — врач, чувствующий невольную вину за неловкую ситуацию, с деланной бодростью потер руки и подошел к настороженно затихшему Коломнину. — Как себя выходец с того света чувствует? А что думали? И впрямь ведь — извлекли. Еще чуть-чуть…Так, приподняли рубашку.
Он извлек из чемоданчика фонендоскоп и погрузился в прослушивание, торопясь отгородиться от повисшего тягостного молчания.
Фархадов вновь закашлялся.
— Может, сочку? — искательно предложила Лариса. Но вопрос ее он проигнорировал, сосредоточившись на изможденном Коломнине.
— Исхудал, гляжу.
— Есть малек, — понурился Коломнин так, будто в этом была его вина. — Но вообще-то, чувствую, силы восстанавливаются.
— Вижу, — не удержался Фархадов.
— Могу выходить на работу.
— А вот это ни боже мой! — врач, простукивавший грудь пальцами, поднялся. — Не только что на работу. Но и транспортировать пока нежелательно. Дыхание жесткое. Малейшее дуновение и — рецидив.
— Да вы что? Там такие дела, а я здесь валяюсь упакованный, — Коломнин отбросил одеяло.
— Ничего. Обойдемся. У нас незаменимых нет, — Фархадов жестом узловатого своего пальца уложил бунтаря на место. — Врач сказал, надо слушать. Зря не скажет. Через три дня заберем.
Он сделал знак врачу собираться.
— Вообще-то я проведать прилетал. Не умер ли. И — отметить хочу: удачно ты в целом с «железкой» сработал. Так что — поправляйся. Ждем.
Натолкнувшись на умоляющий взгляд поднявшейся невестки, насупился.
— Я сейчас соберусь. Пять минуточек, — пролепетала Лариса.
— Чего уж? Дежурь.
— Так есть сиделка.
— А ему теперь не сиделка; лежалка нужна.
В окно было видно, как в том же порядке, укрывшись от порывов ветра, движутся они к вертолету.
— М-да, несколько своеобразный у заслуженного нефтяника юмор, — прервал молчание Коломнин. — Но главное, у нас с тобой теперь три дня друг для друга. Представляешь, только мы вдвоем. По-моему, все славно образовалось.
— Да уж, славно, — заторможенно согласилась Лариса. Вид ее Коломнина огорчил: с жгучей досадой следила она за поднимающимся вертолетом. Мыслями Лариса снова была в компании.
— Не расстраивайся, Ларочка, — успокоил ее Коломнин. — Главное-то мы сделали. Теперь само собой потечет. Только отгребай.
Но само собой не потекло: через несколько недель руководству «железки» поступило жесткое предписание от налоговой инспекции — под угрозой безакцептного списания и ареста подвижного состава в трехдневный срок погасить задолженность перед бюджетом.
Главное — только три дня назад все текущие долги оплатили! — бесновался обычно выдержанный Богаченков. — Я копнул — за два года чечены налогов, считай, вообще не платили. И все тип-топ. А тут — только работать начали и — по сусалам. Что на это скажете, Сергей Викторович?
Ничего на это Коломнин не сказал. Поджав губы, поднялся и отправился в областной РУБОП. Так и вошел в кабинет Рогового — с подрагивающим от ярости лицом.
— Вы что ж это делаете? — с порога залепил он. — Разве мы не договорились?
— В чем дело? — осадил его хмурый, невыбритый Роговой. — Ночь не спал. Поэтому потрудись говорить внятно.
— На нашу «железку» наехали налоговики.
— В самом деле? — Роговой поднялся, подошел к двери, открыл, прочитал табличку снаружи, как бы желая убедиться, что место службы его не переменилось, недоуменно пожал плечами. — Вообще-то я налоговиками не командую. Эк как тебя болезнь по всем плоскостям скрутила. Мало — что с лица спал. Так еще и нервный, как погляжу, стал!
— Тут не нервным станешь. В психушку попадешь. Ты вслушайся! «Железка» два года не платила налогов. И ничего! Как будто и нет такой. На днях впервые за два года мы полностью оплатили текущие долги в бюджет. И вот — полюбуйся гостинчиком! Нас тут же парализуют за неуплату прошлых налогов. Но должна же быть хоть какая-то логика!
Он кинул перед Роговым копию предписания. Тот с интересом ознакомился. Хмыкнул:
— А говоришь, нет логики!
С холодным, отрезвляющим интересом оглядел возбужденного посетителя.
— Я ведь тебя предупреждал: любую акцию надо готовить. И тщательно. Вот не дал мне времени корни перерубить. И схлопотал.
— Да мы в любом суде раздраконим эту фитюльку! — Коломнин в сердцах разорвал копию. — У меня экономист экстра-класса: каждый рубль защитить может. Но ведь сколько убытков за это время понесем!
— Дерьмо у тебя экономист, — не поверил Роговой. — Потому что самого главного в рыночной экономике не постиг.
— Чего такого он не постиг?
— Не знает, когда в какой кабинет чемодан занести надо.
— С чем это?!.. Ты думаешь?
— Я думаю, перегрелся ты, Сергей Викторович. Прогуляться надо, — Роговой намекающе крутнул пальцем вдоль стен. — Пойдем провожу по старой памяти.
Они спустились с крыльца и с чавканьем ступили в тающий снег: весна все требовательней заявляла свои права.
— Значит, чеченцев не трогали, потому что платили администрации?
— Только сейчас дошло? Я ж тебе говорил — переплетение экономических интересов. А ты, гляжу, простых вещей не понимаешь. Налоги, конечно, налогами. Но — ты канал перекрыл. Левого нала. А этого не прощают. — И сколько чечены отстегивали?
— Понятия не имею! — быстро отреагировал Роговой. Так что Коломнину стало ясно: и знает, и не скажет.
— А как насчет корней? Не пришло время рубануть? — с тайной надеждой поинтересовался Коломнин.
— Увы! — огорчил его Роговой. — Теперь, наоборот, самого бы не рубанули. Поторопился я. Пошел у тебя на поводу. Вот и подставился. Здесь как снайперская игра в Чечне: кто себя первым обнаружил, тот и мишень. Но ты-то рано испугался. Вам пока всего-навсего флажок вывесили.
— К-какой флажок?
— По-другому, — стрелку назначили. Приглашение к разговору.
— В смысле, сколько отстегивать?! И ты, начальник РУБОПа мне советуешь?..
— Само собой. Договорись. Если действительно хочешь, чтоб компания поднялась.
Коломнин покрутил головой: что-то не сходилось в этом лучшем из миров.
— Конечно, можно предложить и другой вариант, — легко угадал его мысли Роговой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109