Он обещал мне это!
— Значит, мы исполнили нашу обязанность. Пойдем теперь скорее на остров, я беспокоюсь как там Нарцисс…
— А меня мучает вещь, о которой я прежде не думала, — сказала Белая голубка. — Мсье Милон говорил, что тем троим, поехавшим за тем мушкетером, грозит смерть. Хотя Жан и Поль — дурные люди, а все-таки они мне братья. Подумай только, Магдалена, что из этого всего выйдет! Ведь если их убьют, меня всю жизнь будет мучить совесть.
— Они поехали, чтобы сделать злое дело, Жозефина, и совесть стала бы мучить тебя тогда, если бы ты допустила смерть виконта д'Альби. Твои братья сами ведь знали, что рискуют в этом деле своими жизнями, потому-то и набрали с собою оружия. Поверь мне, мы с тобою не сделали ничего дурного. Самому Богу известно, что мы лишь исполнили свой долг.
— Мне тоже так думалось, теперь так тяжело на сердце от мысли, что братьев, может быть, убьют, и все из-за меня! Ты ведь знаешь, я не люблю их, иногда мне начинает казаться, что они мне вовсе и не братья — уж сколько раз молила я Бога простить мне это прегрешение, — а теперь мне кажется, что я приняла на душу еще больший грех.
— Да нет же, Жозефина! Ты, может быть, спасла жизнь человеку доброму и благородному, который при случае сам бросился спасать тебя! Успокойся, нам не в чем упрекать себя! — убеждала ее Магдалена.
— Мне ужасно хотелось бы последовать за ними, чтобы не допустить кровопролития.
— Что за мысли приходят тебе в голову, Жозефина, ну, что ты можешь там сделать! Сама говоришь, что мушкетеры должны ужасно торопиться, разве тебе за ними угнаться. Успокойся и будь уверена, что они великодушны. Надейся на Бога и знай, что он сам определит меру наказания тем, кто задумал этот разбой.
— Твоя правда, Магдалена, спасибо, ты меня успокоила! Я знаю, что мушкетеры добрые и великодушные люди, а мои братья имеют злой умысел, — согласилась Белая голубка, поспешая за Магдаленой.
Путь до улицы Лаферронери, разговор с Милоном и обратная дорога на остров заняли немало времени. Магдалена сильно беспокоилась о сыне, Жозефина, в свою очередь, старалась успокоить ее.
Когда они подошли к берегу, Магдалена пыталась разглядеть маленькую фигурку Нарцисса. На острове было тихо и пустынно. Это несколько успокоило ее, так как случись там какое-нибудь несчастье, заметно было бы оживление и хлопоты людей. Однако и Нарцисса не было видно. Магдалена ускорила шаги и быстро перешла по мосту на остров. Она поискала сына под деревьями, где он играл, когда они уходили, громко окликнула его. Ответа не было. Жозефина побежала в дом, чтобы расспросить отца. Пьер Гри отвечал, что не присматривал за мальчишкой и что, вероятно, он ушел в одну из комнат и там заснул.
Магдалена обыскала все комнаты ночлежного дома, в которые только мог проникнуть ребенок, звала его дрожащим от страха голосом, но Нарцисс исчез бесследно… Все неотвязнее ее преследовала мысль, что мальчик мог слишком близко подойти к воде и упасть в нее. Этот ребенок был единственной отрадой ее разбитой жизни, единственной надеждой, и теперь он исчез!
— О, Господи! Да сжалься же надо мною! — вскричала она, в отчаянии ломая руки. — И зачем только я ушла, зачем не взяла его с собою! Теперь его нет, нет…
Жозефина, разделяя ее горе и страх, также не могла понять, куда делся Нарцисс. Вместе с Магдаленой она обегала весь берег, надеясь найти хоть какой-нибудь его след, расспрашивала всех, кто оставался на острове, но никто не видел его, никто не мог сообщить им что-нибудь о мальчике.
Ужас несчастной матери возрастал с каждой минутой. С искаженным отчаянием лицом она бродила взад-вперед по острову, тысячи раз повторяя имя сына. Мысль о том, что он утонул, не оставляла ее. Она нашла лишь несколько пестрых камешков и занявших цветов, которыми он играл утром под деревьями.
Прошло немало мучительных часов, а она все еще не знала ничего наверняка. На острове не осталось местечка, которое Магдалена не обыскала бы самым тщательным образом.
Но вдруг в голове ее блеснула мысль, что, может быть, ее сына украли у нее точно также, как сама она однажды похитила его из дома судомойки. Но ведь она была мать, у нее было право материнского чувства.
Казалось, Магдалена мгновенно переродилась. Смертельный страх за ребенка и родительский инстинкт, который побуждает бросаться на врага, даже более сильного, овладели ее сознанием. Мысль о том, что сын ее украден, наполняла ее душу отчаянием и злобой.
На нее вдруг точно сошло вдохновение ясновидящей, казалось, ее гнала какая-то сверхъестественная сила, когда она бросилась разыскивать укротителя зверей. Однажды он рассказывал ей, что у него умер мальчик, на которого Нарцисс был похож. Теперь слова эти вспомнились ей и отозвались в сердце страшной догадкой. Она побежала к конюшне, отворила все двери, но там было пусто, Джеймс Каттэрет, его телега и звери исчезли!..
Магдалена в нескольких словах передала свои подозрения Жозефине. Та тотчас же побежала расспросить отца. Пьер Гри отвечал, что укротитель зверей действительно уехал с острова, но что он не заметил, чтобы сын Магдалены был с ним.
Магдалена просила подругу остаться на острове и продолжать поиски. Сама же решила пойти на ту сторону и найти укротителя, чтобы проверить свои подозрения. Она так быстро приняла это решение, что Жозефина, стоя в сумраке наступившего вечера на мосту, придя в себя от неожиданности пожалела, что отпустила ее одну.
Белая голубка надеялась, что Магдалена скоро возвратится, потому что не допускала мысли, что Нарцисса украл укротитель зверей. К тому же неизвестно было, по какой дороге он уехал и как далеко теперь находится. Он уехал до обеда, а теперь был уже вечер, следовательно, он настолько опередил Магдалену, что догнать его было для нее уже решительно невозможно.
Все эти соображения вовсе не приходили в голову обезумевшей от горя матери. Она без раздумий следовала велению своего сердца, и если бы в эти минуты ее заковали в цепи, чтобы удержать, она разорвала бы их или тащила бы за собой до тех пор, пока не упала бы замертво под их непосильной тяжестью.
Несчастную женщину, как на крыльях, несла ее беспредельная любовь и страх за ребенка.
Пройдя довольно далеко по берегу Сены, она вдруг остановилась. Ей пришло в голову, что сначала следовало разузнать, по какой дороге направился укротитель зверей. Нечего было и сомневаться в том, что он не поехал в город, но лишь очутившись на перекрестке, от которого во все стороны расходились дороги, она поняла всю трудность исполнения задуманного ею плана.
Успокоив себя мыслью, что никто не откажет в совете матери, которая разыскивает своего пропавшего ребенка, Магдалена решилась ходить из дома в дом, вдоль всех этих дорог и расспрашивать до тех пор, пока не нападет на настоящий след.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150
— Значит, мы исполнили нашу обязанность. Пойдем теперь скорее на остров, я беспокоюсь как там Нарцисс…
— А меня мучает вещь, о которой я прежде не думала, — сказала Белая голубка. — Мсье Милон говорил, что тем троим, поехавшим за тем мушкетером, грозит смерть. Хотя Жан и Поль — дурные люди, а все-таки они мне братья. Подумай только, Магдалена, что из этого всего выйдет! Ведь если их убьют, меня всю жизнь будет мучить совесть.
— Они поехали, чтобы сделать злое дело, Жозефина, и совесть стала бы мучить тебя тогда, если бы ты допустила смерть виконта д'Альби. Твои братья сами ведь знали, что рискуют в этом деле своими жизнями, потому-то и набрали с собою оружия. Поверь мне, мы с тобою не сделали ничего дурного. Самому Богу известно, что мы лишь исполнили свой долг.
— Мне тоже так думалось, теперь так тяжело на сердце от мысли, что братьев, может быть, убьют, и все из-за меня! Ты ведь знаешь, я не люблю их, иногда мне начинает казаться, что они мне вовсе и не братья — уж сколько раз молила я Бога простить мне это прегрешение, — а теперь мне кажется, что я приняла на душу еще больший грех.
— Да нет же, Жозефина! Ты, может быть, спасла жизнь человеку доброму и благородному, который при случае сам бросился спасать тебя! Успокойся, нам не в чем упрекать себя! — убеждала ее Магдалена.
— Мне ужасно хотелось бы последовать за ними, чтобы не допустить кровопролития.
— Что за мысли приходят тебе в голову, Жозефина, ну, что ты можешь там сделать! Сама говоришь, что мушкетеры должны ужасно торопиться, разве тебе за ними угнаться. Успокойся и будь уверена, что они великодушны. Надейся на Бога и знай, что он сам определит меру наказания тем, кто задумал этот разбой.
— Твоя правда, Магдалена, спасибо, ты меня успокоила! Я знаю, что мушкетеры добрые и великодушные люди, а мои братья имеют злой умысел, — согласилась Белая голубка, поспешая за Магдаленой.
Путь до улицы Лаферронери, разговор с Милоном и обратная дорога на остров заняли немало времени. Магдалена сильно беспокоилась о сыне, Жозефина, в свою очередь, старалась успокоить ее.
Когда они подошли к берегу, Магдалена пыталась разглядеть маленькую фигурку Нарцисса. На острове было тихо и пустынно. Это несколько успокоило ее, так как случись там какое-нибудь несчастье, заметно было бы оживление и хлопоты людей. Однако и Нарцисса не было видно. Магдалена ускорила шаги и быстро перешла по мосту на остров. Она поискала сына под деревьями, где он играл, когда они уходили, громко окликнула его. Ответа не было. Жозефина побежала в дом, чтобы расспросить отца. Пьер Гри отвечал, что не присматривал за мальчишкой и что, вероятно, он ушел в одну из комнат и там заснул.
Магдалена обыскала все комнаты ночлежного дома, в которые только мог проникнуть ребенок, звала его дрожащим от страха голосом, но Нарцисс исчез бесследно… Все неотвязнее ее преследовала мысль, что мальчик мог слишком близко подойти к воде и упасть в нее. Этот ребенок был единственной отрадой ее разбитой жизни, единственной надеждой, и теперь он исчез!
— О, Господи! Да сжалься же надо мною! — вскричала она, в отчаянии ломая руки. — И зачем только я ушла, зачем не взяла его с собою! Теперь его нет, нет…
Жозефина, разделяя ее горе и страх, также не могла понять, куда делся Нарцисс. Вместе с Магдаленой она обегала весь берег, надеясь найти хоть какой-нибудь его след, расспрашивала всех, кто оставался на острове, но никто не видел его, никто не мог сообщить им что-нибудь о мальчике.
Ужас несчастной матери возрастал с каждой минутой. С искаженным отчаянием лицом она бродила взад-вперед по острову, тысячи раз повторяя имя сына. Мысль о том, что он утонул, не оставляла ее. Она нашла лишь несколько пестрых камешков и занявших цветов, которыми он играл утром под деревьями.
Прошло немало мучительных часов, а она все еще не знала ничего наверняка. На острове не осталось местечка, которое Магдалена не обыскала бы самым тщательным образом.
Но вдруг в голове ее блеснула мысль, что, может быть, ее сына украли у нее точно также, как сама она однажды похитила его из дома судомойки. Но ведь она была мать, у нее было право материнского чувства.
Казалось, Магдалена мгновенно переродилась. Смертельный страх за ребенка и родительский инстинкт, который побуждает бросаться на врага, даже более сильного, овладели ее сознанием. Мысль о том, что сын ее украден, наполняла ее душу отчаянием и злобой.
На нее вдруг точно сошло вдохновение ясновидящей, казалось, ее гнала какая-то сверхъестественная сила, когда она бросилась разыскивать укротителя зверей. Однажды он рассказывал ей, что у него умер мальчик, на которого Нарцисс был похож. Теперь слова эти вспомнились ей и отозвались в сердце страшной догадкой. Она побежала к конюшне, отворила все двери, но там было пусто, Джеймс Каттэрет, его телега и звери исчезли!..
Магдалена в нескольких словах передала свои подозрения Жозефине. Та тотчас же побежала расспросить отца. Пьер Гри отвечал, что укротитель зверей действительно уехал с острова, но что он не заметил, чтобы сын Магдалены был с ним.
Магдалена просила подругу остаться на острове и продолжать поиски. Сама же решила пойти на ту сторону и найти укротителя, чтобы проверить свои подозрения. Она так быстро приняла это решение, что Жозефина, стоя в сумраке наступившего вечера на мосту, придя в себя от неожиданности пожалела, что отпустила ее одну.
Белая голубка надеялась, что Магдалена скоро возвратится, потому что не допускала мысли, что Нарцисса украл укротитель зверей. К тому же неизвестно было, по какой дороге он уехал и как далеко теперь находится. Он уехал до обеда, а теперь был уже вечер, следовательно, он настолько опередил Магдалену, что догнать его было для нее уже решительно невозможно.
Все эти соображения вовсе не приходили в голову обезумевшей от горя матери. Она без раздумий следовала велению своего сердца, и если бы в эти минуты ее заковали в цепи, чтобы удержать, она разорвала бы их или тащила бы за собой до тех пор, пока не упала бы замертво под их непосильной тяжестью.
Несчастную женщину, как на крыльях, несла ее беспредельная любовь и страх за ребенка.
Пройдя довольно далеко по берегу Сены, она вдруг остановилась. Ей пришло в голову, что сначала следовало разузнать, по какой дороге направился укротитель зверей. Нечего было и сомневаться в том, что он не поехал в город, но лишь очутившись на перекрестке, от которого во все стороны расходились дороги, она поняла всю трудность исполнения задуманного ею плана.
Успокоив себя мыслью, что никто не откажет в совете матери, которая разыскивает своего пропавшего ребенка, Магдалена решилась ходить из дома в дом, вдоль всех этих дорог и расспрашивать до тех пор, пока не нападет на настоящий след.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150