— Этот мушкетер называет себя виконтом д'Альби и непременно требует, чтобы его отвели к вашей светлости на том основании, что будто бы он послан к вам по крайне важному для вас делу.
— Вы удостоверились в том, что он говорит правду? — спросил Бекингэм.
— У него есть какое-то письмо, и он говорит, что, пока жив, никому не позволит дотронуться до него и отдаст только в собственные руки вашей светлости.
— Но это достоверно доказано, что он совершил в прошлую ночь убийство?
— Труп убитого человека принесли в Тауэр одновременно с тем, как привели туда и его. Он, впрочем, и не отпирается, что это его дело, но утверждает только, что был вынужден это сделать. Он рассказывает, что вчера вечером являлся сюда во дворец, но прислуга отказала ему. Тогда он пошел в трактир «Дуглас», чтобы несколько часов отдохнуть, а в это время на него напали с намерением отнять письмо.
— Он говорит, что был вчера вечером у меня? — переспросил Бекингэм. Он подошел к письменному столу и позвонил маленьким золотым колокольчиком. — А вот мы сейчас это узнаем.
Явился дворецкий с озабоченным и испуганным лицом. Он поклонился как-то особенно низка
— А что, вам нечего доложить мне о вчерашнем вечере? — спросил его Бекингэм.
— Никак нет-с, ваша светлость.
— Припомните хорошенько.
— Вчера никто не появлялся во дворце, ваша светлость. Заходил, правда, мушкетер из французов, у него лошадь упала перед вашим подъездом.
— Чего же он хотел, этот мушкетер?
— Он хотел, чтобы его отвели к вашей светлости, все уверял, что прислан к вам от парижского двора.
— Так как же вы забыли доложить мне? — и дворецкий понял, что герцог сильно рассержен.
— Я только что хотел… Мушкетер обещал зайти сегодня… Я не знал… Я думал…
— Советую вам не думать, а исполнять свои обязанности! Иначе нечего здесь и оставаться! — громко крикнул Бекингэм. — Человек приезжает от французского двора, а они даже не позаботятся доложить мне об этом!
— Простите, ваша светлость!
— Прочь с глаз моих! — повелительно проговорил Бекингэм и указал на дверь.
Дворецкий исчез, переживая случившееся.
— Прошу вас, господин комендант, приведите этого мушкетера ко мне во дворец. Я сам хочу расспросить его, зачем он приехал и что случилось сегодня ночью. Поспешите, пожалуйста.
Комендант откланялся и поспешно вышел. Бекингэм беспокойно зашагал взад-вперед по мягкому ковру своего просторного кабинета.
«Тайный посол от парижского двора! — размышлял он. — У меня предчувствие, что письмо, которое этот мушкетер хочет отдать только в мои руки, гораздо важнее любых дипломатических депеш. Вероятно, оно от нее, от моей боготворимой Анны! Эта любовь к ней сжигает мое сердце! За одну возможность упасть к ее ногам, взглянуть в ее глаза и поцеловать ее руку я готов отдать все на свете! И она тоже любит меня; я понял это, когда так неожиданно застал ее в розовой беседке. Она любила меня и тогда, когда испугалась за меня и не хотела отдать в руки разъяренного Людовика, и, кроме того, решилась защитить меня! О! За блаженство объятий этих прекрасных рук, за один поцелуй этой женщины я отдам все. И час этот, рано или поздно, настанет. Ведь это единственное желание, единственная неисполнимая мечта всемогущего Бекингэма! Так или иначе, я добьюсь этой любви, даже если ради этого придется начать кровавую войну с Францией! Да нет, это мечты, одни безумные мечты! Бог весть, что сказано в письме, которое привез мне этот мушкетер… Но даже и мечты эти — невыразимое наслаждение! Она будет получать мои письма и станет отвечать на них. А если нет, я сам явлюсь к ней неожиданно, куда бы то ни было, все равно: в ее ли будуар, в парк, в любой ли коридор ее дворца! Ради нее Бекингэм отважится на невозможное. Да разве есть что-нибудь невозможное для Бекингэма?».
Портьера зашевелилась, и из-за нее появился дворецкий,
— Великий хранитель сокровищ его величества короля! — доложил он.
— А мушкетера еще нет в передней?
— Его только что привели.
— Так пусть он войдет сюда.
— А великий хранитель сокровищ?
— Может подождать! — ответил Бекингэм с неподражаемой гордостью.
Дворецкий снова исчез, и в кабинет тотчас же вошел мушкетер, д'Альби. На нем все еще был его запыленный и забрызганный мундир, левая рука висела на перевязи. Бекингэм молча разглядывал его.
— Как вас зовут? — спросил он наконец.
— Виконт д'Альби, мушкетер его величества.
— Вы приехали прямо из Парижа?
— Да, я выехал оттуда четыре дня тому назад с крайне важным поручением к вашей светлости.
— А в чем состоит это поручение?
— Простите, если я, в свою очередь, предложу вам один вопрос. Вы герцог Бекингэм или один из его приближенных?
Бекингэм был озадачен, как ему показалось, дерзостью этого мушкетера.
— Мне необходимо доказательство! — продолжал д'Альби. — Поручение, с которым я приехал, настолько важно, что я не моту поступить иначе.
— Подойдите к столу. Вы знаете этот почерк? Это письмо короля Англии. Прочтите, что написано в начале.
— Мой милый герцог Бекингэм, — прочел д'Альби.
— Ну, теперь-то вы удостоверились, недоверчивый офицер французского короля?
— Вы не станете сердиться на меня, ваша светлость, когда узнаете, в чем состоит возложенное на меня поручение. Вот оно.
Д'Альби расстегнул свой мундир, достал письмо и подал герцогу.
— Боже мой! Ее почерк! — воскликнул Бекингэм. Он даже побледнел от радостного волнения и вскрыл письмо. Этьен видел, как дрожала его рука, держащая письмо.
— Да, от нее! Or Анны! — проговорил Бекингэм тихо. — Вот на бумаге и слеза. Она плакала, отдавая это письмо! Плакала о своей несчастной любви!
Он подошел к столу, положил на него письмо и обратился к д'Альби:
— Вы знаете, от кого это письмо, виконт? — спросил он, пронизывая его взглядом.
— Я получил его из рук самой королевы с приказанием передать только в ваши собственные руки и обещал ей, что скорее умру, чем отдам это письмо кому-нибудь другому, кроме вас, ваша светлость.
— И вы дорого заплатили за свое обещание, виконт!
— Это была моя обязанность.
— У вас была сегодняшней ночью какая-то ссора, и вас теперь обвиняют в убийстве.
— Не угодно ли вашей светлости выслушать меня? — спросил д'Альби.
— Говорите, говорите! Вы мне очень нравитесь!
— Четыре дня тому назад я удостоился полного доверия ее величества королевы, она собственноручно отдала мне это письмо, и я почти тотчас же выехав из Парижа, безостановочно доскакал до морского берега. Я знал, насколько важно это письмо и какие могли быть последствия, если бы оно попало в чужие руки.
— Я слышал, что королева окружена шпионами.
— Да, именно шпионами королевы-матери. Они тотчас же узнали, что я нахожусь на пути в Лондон, и послали за мною трех наемных разбойников, вооруженных с головы до ног, которым было приказано схватить меня живым или мертвым и отнять у меня письмо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150