Помолчав, король еще раз, но уже громче и резче повторил сбой вопрос, но снова не получив ответа, гневно обернулся к мушкетеру.
— Я вас спрашиваю, зачем вы сюда пришли? Отвечайте, — почти крикнул он.
— Мушкетер Монфор просит об отставке, ваше величество, — отвечал Маркиз, низко кланяясь.
— А почему вы обращаетесь с вашей просьбой именно ко мне?
— Потому, ваше величество, что на эту просьбу меня вынуждают совершенно особые обстоятельства.
— Не тот ли вы мушкетер, которого называют маркизом?
— К вашим услугам, ваше величество, так точно, — товарищи называют меня маркизом.
— Так значит это вы несколько недель тому назад имели дело с людьми герцога Гиза на дороге в Фонтенбло?
— Так точно, ваше величество.
— Я не помню, что именно там произошло. Кажется, люди герцога хотели завербовать новобранца своему господину, а вы подоспели с вашей шпагой.
— Возвращаясь ночью в Париж, мы ехали мимо старого Картезианского монастыря. Вдруг из каштановой аллеи кто-то окликнул мушкетера д'Альби, который ехал несколько впереди нас. Затем послышался звон сабель. Я и мои друзья, Генрих де Сент-Аманд и граф Фернезе, поскакали туда и по форме узнали всадников герцога Гиза. Д'Альби уже успел уложить одного из них на месте, но остальные шестеро продолжали нападать на него. Пока мы пробирались к нему, он уложил и второго, а мы так припугнули остальных, что они пустились в бегство и, вероятно, у них надолго отпадет охота вербовать.
Король слушал рассказ мушкетера с видимым интересом.
— Да, это было храброе дело! — проговорил он, когда тот кончил. — Только лучше было бы захватить их живьем.
— Это было невозможно, ваше величество, они, кажется, именно этого и опасались.
— А скажите мне, почему вы хотите уйти в отставку и оставить полк. Разве вам дурно выплачивают жалование?
— Я сам не беден, ваше величество.
— Так из-за чего же вы не хотите служить?
— Мне нужно сделать одно дело, которое невозможно для мушкетера и очень легко для маркиза де Монфора.
— Ничего не понимаю! Значит, вас стесняет мушкетерская форма! Но мне кажется, это самая почетная одежда.
— Я всегда считал за честь носить ее, ваше величество, но пока она на мне, я не могу достичь своей цели. Мой противник нашел бы в ней предлог отказаться от вызова.
— Как! Значит, дело идет о дуэли! Разве вы не знаете, что я строго запретил поединки между военными? Дуэли стали слишком часты, и я решил положить этому безумству конец.
— Поэтому-то я и прошу ваше величество об отставке.
— Следовательно, вы хотите обойти мой запрет!
— Этого требует моя честь, ваше величество!
— Ну, это я слышу каждый раз! Говорите яснее.
— А еще того более требует честь одной несчастной женщины.
— Опять женщина! И везде-то они впутаются! Значит, дело идет о ревности?
— Нисколько, ваше величество! Дело в том, что нужно освободить одно несчастное существо из рук негодяя, который решился насильно увезти ее.
— Это отвратительно! Да как же она позволила увезти себя?
— Тот негодяй приказал это сделать своим солдатам.
— Вы говорите правду, мушкетер?
— Я затем и умоляю ваше величество об отставке, чтобы сейчас же поехать на место преступления и убедиться в этом. И если окажется, что это правда, я сам накажу негодяя.
— А кто этот человек, который, как вы говорите, посмел послать своих солдат на такое постыдное дело?
— Герцог Люинь, ваше величество.
Людовик быстро поднялся со своего места. Этого он уже никак не ожидал! Сначала он взглянул на маркиза с удивлением, но затем лицо его приняло строгое выражение.
— Вы возводите на человека тяжкое обвинение, мушкетер, — проговорил он. — Имеются ли у вас доказательства?
— Доказать виновность герцога и призвать его к ответу стало целью моей жизни, ваше величество! И это станет понятно почему, если я скажу вам, что несколько лет назад граф похитил у меня существо, которое было для меня дороже всего на свете, — похитил, обольстил и уже насильно овладел несчастной жертвой. Ведь это бесчеловечно! Чаша моего терпения переполнена! Дать отчет простому мушкетеру герцог просто откажется, но отказать маркизу де Мон-фору он не посмеет, иначе ему придется открыто признаться в своей трусости. Вот почему, ваше величество, я и решил просить об отставке.
— Которой, однако, вы все-таки не получите, — быстро добавил король.
— Ваше величество, неужели же я буду вынужден сделаться дезертиром!
— И это исключено! Сколько времени вам потребуется на ваше дело?
— Самое большее две недели, ваше величество.
— Да, в Ангулем дорога не близкая! Вы получите от меня отпуск на три недели с правом снять на это время ваш мундир и действовать просто как маркиз де Монфор. После вашего возвращения выяснится, достойны ли вы носить мундир мушкетера, и тогда снова можете вступить в свой полк.
— Благодарю за эту милость, ваше величество!
— Так поспешите же. Я сам очень заинтересован в результатах вашего расследования.
— Разрешите высказать еще одну просьбу, ваше величество.
— Говорите, какую!
— Граф Фернезе и барон Сент-Аманд хотят ехать вместе со мною в Ангулем, чтобы быть моими секундантами в случае, если поединок наш с герцогом состоится. Соблаговолите разрешить им также снять форму на это время.
— Вы, кажется, говорили, что они также участвовали в схватке с людьми герцога Гиза?
— Так точно, ваше величество.
— В таком случае пусть и они получат королевский отпуск! А после вашего возвращения вы дадите мне отчет о том, что сделали, — закончил король гораздо милостивее, чем сам того ожидал.
Маркиз откланялся, вышел из кабинета и, отыскав друзей, рассказал им о своем визите к королю.
Милон был чрезвычайно рад и шумно выражал свое одобрение. Молчаливый Каноник тоже не мог не высказать своего удовлетворения.
— Это отлично, что король знает теперь всю эту историю, — вскричал Милон. — Чтобы там ни случилось, но теперь он уже не будет так доверять своему любимцу.
— Мне кажется, ты напрасно на это рассчитываешь, — заметил Каноник, кладя руку на плечо своего горячего друга. — Если бы Люинь сейчас явился в Лувр, очень может быть, что ему ничего не стоило бы разубедить короля. Такие вещи не раз случались.
— А потому нам следует всячески заботиться о том, чтобы Люинь не попал сейчас в Лувр. До сих пор его здесь нет, так не будем терять ни минуты.
— Через час мы должны быть за заставой! — решил Милон, и друзья были с ним совершенно согласны.
Они разошлись по домам, чтобы заменить мушкетерский мундир другой одеждой и ровно через час все трое съехались у заставы. Теперь они походили на знатных дворян, отправляющихся на какой-нибудь праздник.
Караульный офицер, услышав их имена, почтительно раскланялся, и через минуту они неслись по дороге в Ангулем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150