– Выспитесь вместе.
– Разве это можно? – усомнился Марцис.
– Попытайся, там будет видно.
На следующий вечер, когда Анна собралась идти спать, Марцис поплелся за ней, собираясь войти в ее комнату, но у самых дверей был оставлен с носом.
– Вам далеко идти… – сказала Анна. – Торопитесь, а то не доберетесь до дому.
– Нельзя ли… остаться у вас? – спросил Марцис.
– Нет, нельзя… – ответила Анна. – И спрашивать так тоже нельзя. На этот раз прощаю, а если еще раз зададите такой вопрос, могут выйти неприятности.
– Анна, зачем вы так? – Марцис сделал грустное лицо. – Я ведь с вами по-серьезному, по-настоящему… хочу на вас жениться.
– Очень жаль! – воскликнула Анна.
– Отчего жаль? – не понял Марцис.
– А оттого, что я совсем не собираюсь за вас замуж.
– Вы это всерьез? – спросил Марцис.
– Да, Марцис. Вам придется жениться на другой.
Марцис остался с разинутым ртом перед захлопнувшейся дверью.
«Вот тебе и красотка-невеста… – думал он. – Красива, да не для меня. Интересно, кто же меня обогнал? Хотелось бы посмотреть, что он за принц. Может, совсем не так страшен и я с ним справлюсь».
Марцис посоветовался с Пацеплисом. Хозяина Сурумов огорчил отказ Анны: такой состоятельный жених, такая хорошая усадьба – что ей еще нужно?
– Ты, однако, надежды не теряй, – подбадривал он Марциса. – Я поговорю с Анной. Надо разузнать, в чем тут загвоздка. С моей стороны тебе обеспечена поддержка, на меня как на гору надейся!
Но Пацеплису не пришлось поговорить с Анной: утром она объявила, что отдохнула достаточно.
– Уйду из Сурумов и начну самостоятельную жизнь, иначе не отобьешься от всяких Марцисов. Вам тоже будет спокойнее.
– Самостоятельную жизнь… – проворчал Пацеплис. – Как же ты ее начнешь?
– Поступлю на работу, отец… – ответила Анна. – Буду зарабатывать себе на жизнь.
– Надоело месить навоз в хлеву, – вставила Лавиза, – вот и все. Пока не подцепишь мужа, может, и поработаешь, а как придет в дом кормилец, и не заманишь тебя на работу, – попомни мои слова. Самостоятельная жизнь… Ха…
Но Антону не давало покоя другое.
– А как же все-таки будет с Марцисом? – спросил он. – Марцис – человек хороший. Не стоит его водить за нос. Коли да – так да, коли нет – так нет… должна быть полная ясность.
– И так все ясно, отец, – сказала Анна. – Пусть Марцис успокоится. Я ему ясно сказала «нет». Больше ничего не дождется.
– Неразумно ты поступаешь! – воскликнул Пацеплис.
– Слишком уж нос задрала! – добавила Лавиза.
– Анна – молодец! – спокойно сказал Жан. – Мне нравится, что она отказала Марцису. Я не знал бы куда глаза девать, если бы моя сестра стала жить с таким обормотом.
– Вот так дети, вот так утешение! – издевалась Лавиза. – Ну-ка порадуйся, Антон. Хорошее воспитание! Ни в чем тебя больше не слушают.
Антон молчал и думал: «Хоть бы поменьше болтала Лавиза о моих детях – от ее слов все равно никакого проку».
6
Когда Анна сошла с поезда, лил дождь. Подняв воротники и выбирая места посуше, пассажиры спешили в город, только обладатели зонтов шагали спокойно и уверенно, не обращая внимания на холодные брызги дождя, которые ветер бросал в лицо.
Анна не боялась непогоды: ее шинель видела на своем веку и дождь и снег, да и армейские сапоги достаточно помесили грязь фронтовых дорог. Узнав на вокзале, как найти уездный исполком, она туда и направилась. Анна решила прежде всего зайти к Ильзе Лидум, которая работала там заместителем председателя. Из ее писем Анна знала, что она в эвакуации окончила курсы советских и партийных работников, была зачислена в оперативную группу и вместе с нею, следуя шаг за шагом за советскими войсками, вступила в свой уезд.
Ильза встретила Анну в своем кабинете, из окна которого была видна главная улица городка. В темно-синей юбке, в белой кофточке собственной вязки, красивая и крепкая, она и сейчас выглядела молодо, хотя недавно отпраздновала свое пятидесятилетие.
– Анныня, милая! – воскликнула Ильза, поднимаясь навстречу Анне. – Как хорошо, что ты вернулась домой. Была уже у своих?
Расцеловав Анну, Ильза подвела ее к окну и внимательно оглядела девушку, которую не видела несколько лет.
«Какие прекрасные, рослые дети у этого негодяя Пацеплиса…» – подумала она. А вслух сказала:
– Садись, Анныня, и рассказывай все от начала до конца – как тебя встретили дома, каковы твои дальнейшие планы?
Анна начала рассказывать, но вскоре ей стало ясно, что поговорить здесь с Ильзой не удастся: звонил телефон, все время заходили работники уисполкома или посетители, которых нужно было выслушивать. Наконец Ильза сказала:
– Ничего, Анныня, скоро обеденный перерыв. Пообедаем в столовой и пойдем ко мне на квартиру. Ты ведь сегодня не собираешься уезжать, переночуешь у меня?
– Я приехала поговорить в укоме относительно работы, – ответила Анна. – Мой отъезд зависит от того, когда уком решит это.
– Тогда тебе придется говорить с Артуром. Он второй секретарь \ кома и ведает кадрами. Он утром поехал по волостям проверять, как идет уборка, и к вечеру должен вернуться.
В обеденный перерыв они спокойно обо всем поговорили. Ильзе хотелось знать, как встретили Анну в Сурумах отец и мачеха.
– Хорошо сделала, что ушла от них, – сказала Ильза. – Ты уж давно переросла на целую голову семью, и, если останешься там, они будут тянуть тебя назад. А сейчас ты опять станешь самостоятельной и никто не помешает тебе расти.
– Скажи, дорогая Ильза, очень трудно работать на общественной работе?
– Работать как-нибудь никогда не трудно, но если хочешь работать хорошо , приходится стараться. Вначале, когда брат втягивал меня в общественную работу, мне думалось: пришел мой смертный час, теперь начнутся неудачи, неполадки и все будут надо мной смеяться. Первые недели я очень боялась. Мне казалось, что все видят мое неумение, недостаток опыта, что посетителям я кажусь смешной, потому что не умею разрешить каждый поставленный ими вопрос так, как они хотят. Со временем я поняла, что всех удовлетворить невозможно, потому что многие требуют того, на что не имеют никакого права.
– Ты думаешь, можно привыкнуть к этой работе?
– В этом ты, Анныня, скоро сама убедишься.
– Я хотела бы стать трактористкой и работать на машинно-тракторной станции. Рядом с Сурумами в Ургах организована МТС.
– В твои годы, Анныня, можно всего добиться. Выбери себе такую цель, для достижения которой потребуется не один год, – тогда у тебя будет за что бороться.
Когда Ильза вернулась в исполком, Анна пошла в кино посмотреть фильм о Заполярье. Поздно вечером, вернувшись домой вместе с Ильзой, она наконец встретила Артура. Он уже знал о приезде Анны и с нетерпением ждал ее.
– Жаль, что не удалось встретить тебя в начале войны, – сказал Артур.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179
– Разве это можно? – усомнился Марцис.
– Попытайся, там будет видно.
На следующий вечер, когда Анна собралась идти спать, Марцис поплелся за ней, собираясь войти в ее комнату, но у самых дверей был оставлен с носом.
– Вам далеко идти… – сказала Анна. – Торопитесь, а то не доберетесь до дому.
– Нельзя ли… остаться у вас? – спросил Марцис.
– Нет, нельзя… – ответила Анна. – И спрашивать так тоже нельзя. На этот раз прощаю, а если еще раз зададите такой вопрос, могут выйти неприятности.
– Анна, зачем вы так? – Марцис сделал грустное лицо. – Я ведь с вами по-серьезному, по-настоящему… хочу на вас жениться.
– Очень жаль! – воскликнула Анна.
– Отчего жаль? – не понял Марцис.
– А оттого, что я совсем не собираюсь за вас замуж.
– Вы это всерьез? – спросил Марцис.
– Да, Марцис. Вам придется жениться на другой.
Марцис остался с разинутым ртом перед захлопнувшейся дверью.
«Вот тебе и красотка-невеста… – думал он. – Красива, да не для меня. Интересно, кто же меня обогнал? Хотелось бы посмотреть, что он за принц. Может, совсем не так страшен и я с ним справлюсь».
Марцис посоветовался с Пацеплисом. Хозяина Сурумов огорчил отказ Анны: такой состоятельный жених, такая хорошая усадьба – что ей еще нужно?
– Ты, однако, надежды не теряй, – подбадривал он Марциса. – Я поговорю с Анной. Надо разузнать, в чем тут загвоздка. С моей стороны тебе обеспечена поддержка, на меня как на гору надейся!
Но Пацеплису не пришлось поговорить с Анной: утром она объявила, что отдохнула достаточно.
– Уйду из Сурумов и начну самостоятельную жизнь, иначе не отобьешься от всяких Марцисов. Вам тоже будет спокойнее.
– Самостоятельную жизнь… – проворчал Пацеплис. – Как же ты ее начнешь?
– Поступлю на работу, отец… – ответила Анна. – Буду зарабатывать себе на жизнь.
– Надоело месить навоз в хлеву, – вставила Лавиза, – вот и все. Пока не подцепишь мужа, может, и поработаешь, а как придет в дом кормилец, и не заманишь тебя на работу, – попомни мои слова. Самостоятельная жизнь… Ха…
Но Антону не давало покоя другое.
– А как же все-таки будет с Марцисом? – спросил он. – Марцис – человек хороший. Не стоит его водить за нос. Коли да – так да, коли нет – так нет… должна быть полная ясность.
– И так все ясно, отец, – сказала Анна. – Пусть Марцис успокоится. Я ему ясно сказала «нет». Больше ничего не дождется.
– Неразумно ты поступаешь! – воскликнул Пацеплис.
– Слишком уж нос задрала! – добавила Лавиза.
– Анна – молодец! – спокойно сказал Жан. – Мне нравится, что она отказала Марцису. Я не знал бы куда глаза девать, если бы моя сестра стала жить с таким обормотом.
– Вот так дети, вот так утешение! – издевалась Лавиза. – Ну-ка порадуйся, Антон. Хорошее воспитание! Ни в чем тебя больше не слушают.
Антон молчал и думал: «Хоть бы поменьше болтала Лавиза о моих детях – от ее слов все равно никакого проку».
6
Когда Анна сошла с поезда, лил дождь. Подняв воротники и выбирая места посуше, пассажиры спешили в город, только обладатели зонтов шагали спокойно и уверенно, не обращая внимания на холодные брызги дождя, которые ветер бросал в лицо.
Анна не боялась непогоды: ее шинель видела на своем веку и дождь и снег, да и армейские сапоги достаточно помесили грязь фронтовых дорог. Узнав на вокзале, как найти уездный исполком, она туда и направилась. Анна решила прежде всего зайти к Ильзе Лидум, которая работала там заместителем председателя. Из ее писем Анна знала, что она в эвакуации окончила курсы советских и партийных работников, была зачислена в оперативную группу и вместе с нею, следуя шаг за шагом за советскими войсками, вступила в свой уезд.
Ильза встретила Анну в своем кабинете, из окна которого была видна главная улица городка. В темно-синей юбке, в белой кофточке собственной вязки, красивая и крепкая, она и сейчас выглядела молодо, хотя недавно отпраздновала свое пятидесятилетие.
– Анныня, милая! – воскликнула Ильза, поднимаясь навстречу Анне. – Как хорошо, что ты вернулась домой. Была уже у своих?
Расцеловав Анну, Ильза подвела ее к окну и внимательно оглядела девушку, которую не видела несколько лет.
«Какие прекрасные, рослые дети у этого негодяя Пацеплиса…» – подумала она. А вслух сказала:
– Садись, Анныня, и рассказывай все от начала до конца – как тебя встретили дома, каковы твои дальнейшие планы?
Анна начала рассказывать, но вскоре ей стало ясно, что поговорить здесь с Ильзой не удастся: звонил телефон, все время заходили работники уисполкома или посетители, которых нужно было выслушивать. Наконец Ильза сказала:
– Ничего, Анныня, скоро обеденный перерыв. Пообедаем в столовой и пойдем ко мне на квартиру. Ты ведь сегодня не собираешься уезжать, переночуешь у меня?
– Я приехала поговорить в укоме относительно работы, – ответила Анна. – Мой отъезд зависит от того, когда уком решит это.
– Тогда тебе придется говорить с Артуром. Он второй секретарь \ кома и ведает кадрами. Он утром поехал по волостям проверять, как идет уборка, и к вечеру должен вернуться.
В обеденный перерыв они спокойно обо всем поговорили. Ильзе хотелось знать, как встретили Анну в Сурумах отец и мачеха.
– Хорошо сделала, что ушла от них, – сказала Ильза. – Ты уж давно переросла на целую голову семью, и, если останешься там, они будут тянуть тебя назад. А сейчас ты опять станешь самостоятельной и никто не помешает тебе расти.
– Скажи, дорогая Ильза, очень трудно работать на общественной работе?
– Работать как-нибудь никогда не трудно, но если хочешь работать хорошо , приходится стараться. Вначале, когда брат втягивал меня в общественную работу, мне думалось: пришел мой смертный час, теперь начнутся неудачи, неполадки и все будут надо мной смеяться. Первые недели я очень боялась. Мне казалось, что все видят мое неумение, недостаток опыта, что посетителям я кажусь смешной, потому что не умею разрешить каждый поставленный ими вопрос так, как они хотят. Со временем я поняла, что всех удовлетворить невозможно, потому что многие требуют того, на что не имеют никакого права.
– Ты думаешь, можно привыкнуть к этой работе?
– В этом ты, Анныня, скоро сама убедишься.
– Я хотела бы стать трактористкой и работать на машинно-тракторной станции. Рядом с Сурумами в Ургах организована МТС.
– В твои годы, Анныня, можно всего добиться. Выбери себе такую цель, для достижения которой потребуется не один год, – тогда у тебя будет за что бороться.
Когда Ильза вернулась в исполком, Анна пошла в кино посмотреть фильм о Заполярье. Поздно вечером, вернувшись домой вместе с Ильзой, она наконец встретила Артура. Он уже знал о приезде Анны и с нетерпением ждал ее.
– Жаль, что не удалось встретить тебя в начале войны, – сказал Артур.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179