Если этого нет, значит вопрос недостаточно подготовлен.
Принимая решение, он строго придерживался принципа коллегиальности и давал каждому высказать свое мнение, но длинных речей не выносил, поэтому докладчики старались говорить деловито и лаконично, сберегая красноречие для более подходящего случая.
Если Артур видел, что докладчик начинает доклад от Адама или готовится прочесть академическую лекцию, он короткими направляющими вопросами выводил оратора на нужный путь и добивался того, что тот укладывался в несколько минут.
Но как он не сдерживал ораторов, с некоторыми ему все же не удавалось справиться. Самыми опасными были двое: заведующий отделом народного образования Рудзит и заведующая партийным кабинетом Эглите. Они оба обладали способностью хорошо начать любое выступление, но поставить в нужном месте точку не умели. Рудзит любил говорить пространно и академически о самых простых вещах, нанизывая одну цветистую фразу на другую и наслаждаясь модуляциями хорошо поставленного голоса, как певчая птица, которую захватывает собственное пение. Он не говорил: «Директор школы Н. работает плохо и его надо заменить более способным работником…», а излагал эту мысль примерно так: «Принимая во внимание индивидуальные качества директора школы Н., которые в конкретных условиях на данном этапе не соответствуют специфическим требованиям, какие выдвигает переживаемое время и историческая ситуация перед ответственными работниками народного образования, нам следует прийти к выводу, что практическая работа директора Н. не находится на должной высоте и было бы весьма желательно в возможно короткий срок сделать соответствующие организационные выводы, выдвинув на вышеупомянутую должность другого, более подходящего работника». У Эглите было другое опасное свойство: она говорила быстро, без остановок, и прервать ее было так же невозможно, как задержать на полпути камень, катящийся по крутому склону с вершины горы. Она любила блеснуть к месту и не к месту длинными цитатами и сложными формулировками, которые скорее пригодились бы на семинаре политкружка повышенного типа.
И как раз в этот вечер основными докладчиками по повестке дня были Рудзит и Эглите, а поэтому заседание не сулило Артуру ничего приятного. Рудзит заговорил не торопясь, с удовольствием прислушиваясь к своему голосу. Его самодовольство было так велико, что даже повторные напоминания секретаря укома о том, что надо говорить короче и держаться ближе к делу, не сбили его. Подкрепляя свои положения, он не ограничился одним характерным примером, а демонстрировал их целую серию, к тому же со всеми подробностями. Проговорив полчаса, он еще не собрался переходить к выводам и предложениям, а когда наконец дошел до них, Артур не выдержал и, остановив Рудзита, сам прочел революционную часть проекта решения. Две-три минуты делового обмена мнениями, несколько дополнительных предложений, небольшое изменение проекта – и вопрос был решен. Рудзит вытирал со лба пот и довольно улыбался; члены бюро тоже вытирали пот, но на их лицах улыбок не было. Когда в конце стола с толстым портфелем в руках поднялась Эглите, члены бюро, как по уговору, тяжело вздохнули и каждый инстинктивно посмотрел на большие стенные часы.
О том, чтобы окончить заседание к семи часам, не могло быть и речи. В половине восьмого «тяжелые» пункты повестки дня были решены, Рудзит и Эглите ушли и бюро получило наконец возможность работать нормальным путем. Артур уже давно примирился с мыслью, что его гостям придется сегодня сесть за стол без него.
В одном из соседних домов в маленькой комнатке сидела Валентина Сафронова и читала верстку очередного номера уездной газеты. В последнюю корректуру вкралось несколько досадных ошибок, а когда все было исправлено, позвонили из Риги и сообщили, что на первой полосе завтрашнего номера надо обязательно поместить новый важный материал. Надо было высвободить место для этого материала, переверстать всю первую полосу и ждать, когда принесут из типографии новую корректуру.
В восемь часов Валентина получила наконец верстку. Снова затрещал телефон. Девушка сняла трубку и услышала голос Ильзы.
– Ты, детка, наверно, забыла, какое у нас сегодня событие? Артур меня не удивляет, на него это похоже, но тебе-то уж следовало бы вспомнить.
– А который теперь час? – спросила Валентина. – Батюшки! Уже восемь! А я думала, что еще нет семи. Нас уже ждут?
– Все съехались: Анна, Айвар, Ян. Не хватает только главных героев и тех, кого Артур пригласит с собой. Поторопи их. Мои слова сегодня не действуют. Может, тебя послушают.
– Ладно, мама. Сейчас я ему позвоню…
Валентина прочла первую полосу и, подписав очередной номер, позвонила в уком партии. Секретарша Артура сообщила, что на бюро начали обсуждать последний вопрос.
Через четверть часа Валентина попросила соединить ее с Артуром.
– Сейчас кончаем, Валек… – быстро ответил он. – Когда освобожусь, позвоню тебе.
Валентина терпеливо ожидала обещанного звонка. Через пятнадцать минут решила, что ждала достаточно, и позвонила снова.
– Сейчас, сейчас!.. – уверял Артур. – Ты можешь надевать пальто и идти сюда, я тебя подожду на улице.
Валентина так и сделала, но не Артур, а она прождала его на улице минут двадцать.
– Неужели девять? – удивился Артур. – Прямо опомниться не успеешь, как летит время.
Взявшись за руки, они торопливо зашагали к дому. Пилаг и Индрик Регут, которые тоже были приглашены на свадебный ужин, зашли домой за женами.
– Валек, скажи мне правду, – шептал Артур, нагнувшись к ее уху, – ты меня еще хоть чуточку любишь или уже разлюбила?
Валентина ответила тем же шутливым тоном:
– Чего можно ждать от нелюбимой женщины, которую муж забывает в день свадьбы?
Они так весело рассмеялись, что серый кот, вышедший в ночной поход, как подброшенный пружиной взметнулся на высокий забор и, сверкнув зеленоватыми глазами, исчез в чужом дворе.
Только в десять вечера у Лидумов наконец сели за стол. Гостей было немного: Ян Лидум, Анна и Айвар, Пилаг и Индрик Регут с женами, – поэтому за столом все чувствовали себя просто и весело. Хотя в самом начале и было дано торжественное обещание не говорить о служебных делах, но минут через десять все о нем забыли.
Умолчим о том, что происходило за столом. Достаточно знать, что все чувствовали себя уютно и от всего сердца желали Валентине и Артуру счастливой будущности. А Ян Лидум, наблюдая за радостными лицами новобрачных, время от времени тайком бросал взгляды на Айвара и Анну и думал, что сегодня приятно было бы видеть две пары вместо одной, но эта вторая пара, неизвестно почему, тянет и так неумело скрывает свои чувства, что просто смешно на них смотреть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179
Принимая решение, он строго придерживался принципа коллегиальности и давал каждому высказать свое мнение, но длинных речей не выносил, поэтому докладчики старались говорить деловито и лаконично, сберегая красноречие для более подходящего случая.
Если Артур видел, что докладчик начинает доклад от Адама или готовится прочесть академическую лекцию, он короткими направляющими вопросами выводил оратора на нужный путь и добивался того, что тот укладывался в несколько минут.
Но как он не сдерживал ораторов, с некоторыми ему все же не удавалось справиться. Самыми опасными были двое: заведующий отделом народного образования Рудзит и заведующая партийным кабинетом Эглите. Они оба обладали способностью хорошо начать любое выступление, но поставить в нужном месте точку не умели. Рудзит любил говорить пространно и академически о самых простых вещах, нанизывая одну цветистую фразу на другую и наслаждаясь модуляциями хорошо поставленного голоса, как певчая птица, которую захватывает собственное пение. Он не говорил: «Директор школы Н. работает плохо и его надо заменить более способным работником…», а излагал эту мысль примерно так: «Принимая во внимание индивидуальные качества директора школы Н., которые в конкретных условиях на данном этапе не соответствуют специфическим требованиям, какие выдвигает переживаемое время и историческая ситуация перед ответственными работниками народного образования, нам следует прийти к выводу, что практическая работа директора Н. не находится на должной высоте и было бы весьма желательно в возможно короткий срок сделать соответствующие организационные выводы, выдвинув на вышеупомянутую должность другого, более подходящего работника». У Эглите было другое опасное свойство: она говорила быстро, без остановок, и прервать ее было так же невозможно, как задержать на полпути камень, катящийся по крутому склону с вершины горы. Она любила блеснуть к месту и не к месту длинными цитатами и сложными формулировками, которые скорее пригодились бы на семинаре политкружка повышенного типа.
И как раз в этот вечер основными докладчиками по повестке дня были Рудзит и Эглите, а поэтому заседание не сулило Артуру ничего приятного. Рудзит заговорил не торопясь, с удовольствием прислушиваясь к своему голосу. Его самодовольство было так велико, что даже повторные напоминания секретаря укома о том, что надо говорить короче и держаться ближе к делу, не сбили его. Подкрепляя свои положения, он не ограничился одним характерным примером, а демонстрировал их целую серию, к тому же со всеми подробностями. Проговорив полчаса, он еще не собрался переходить к выводам и предложениям, а когда наконец дошел до них, Артур не выдержал и, остановив Рудзита, сам прочел революционную часть проекта решения. Две-три минуты делового обмена мнениями, несколько дополнительных предложений, небольшое изменение проекта – и вопрос был решен. Рудзит вытирал со лба пот и довольно улыбался; члены бюро тоже вытирали пот, но на их лицах улыбок не было. Когда в конце стола с толстым портфелем в руках поднялась Эглите, члены бюро, как по уговору, тяжело вздохнули и каждый инстинктивно посмотрел на большие стенные часы.
О том, чтобы окончить заседание к семи часам, не могло быть и речи. В половине восьмого «тяжелые» пункты повестки дня были решены, Рудзит и Эглите ушли и бюро получило наконец возможность работать нормальным путем. Артур уже давно примирился с мыслью, что его гостям придется сегодня сесть за стол без него.
В одном из соседних домов в маленькой комнатке сидела Валентина Сафронова и читала верстку очередного номера уездной газеты. В последнюю корректуру вкралось несколько досадных ошибок, а когда все было исправлено, позвонили из Риги и сообщили, что на первой полосе завтрашнего номера надо обязательно поместить новый важный материал. Надо было высвободить место для этого материала, переверстать всю первую полосу и ждать, когда принесут из типографии новую корректуру.
В восемь часов Валентина получила наконец верстку. Снова затрещал телефон. Девушка сняла трубку и услышала голос Ильзы.
– Ты, детка, наверно, забыла, какое у нас сегодня событие? Артур меня не удивляет, на него это похоже, но тебе-то уж следовало бы вспомнить.
– А который теперь час? – спросила Валентина. – Батюшки! Уже восемь! А я думала, что еще нет семи. Нас уже ждут?
– Все съехались: Анна, Айвар, Ян. Не хватает только главных героев и тех, кого Артур пригласит с собой. Поторопи их. Мои слова сегодня не действуют. Может, тебя послушают.
– Ладно, мама. Сейчас я ему позвоню…
Валентина прочла первую полосу и, подписав очередной номер, позвонила в уком партии. Секретарша Артура сообщила, что на бюро начали обсуждать последний вопрос.
Через четверть часа Валентина попросила соединить ее с Артуром.
– Сейчас кончаем, Валек… – быстро ответил он. – Когда освобожусь, позвоню тебе.
Валентина терпеливо ожидала обещанного звонка. Через пятнадцать минут решила, что ждала достаточно, и позвонила снова.
– Сейчас, сейчас!.. – уверял Артур. – Ты можешь надевать пальто и идти сюда, я тебя подожду на улице.
Валентина так и сделала, но не Артур, а она прождала его на улице минут двадцать.
– Неужели девять? – удивился Артур. – Прямо опомниться не успеешь, как летит время.
Взявшись за руки, они торопливо зашагали к дому. Пилаг и Индрик Регут, которые тоже были приглашены на свадебный ужин, зашли домой за женами.
– Валек, скажи мне правду, – шептал Артур, нагнувшись к ее уху, – ты меня еще хоть чуточку любишь или уже разлюбила?
Валентина ответила тем же шутливым тоном:
– Чего можно ждать от нелюбимой женщины, которую муж забывает в день свадьбы?
Они так весело рассмеялись, что серый кот, вышедший в ночной поход, как подброшенный пружиной взметнулся на высокий забор и, сверкнув зеленоватыми глазами, исчез в чужом дворе.
Только в десять вечера у Лидумов наконец сели за стол. Гостей было немного: Ян Лидум, Анна и Айвар, Пилаг и Индрик Регут с женами, – поэтому за столом все чувствовали себя просто и весело. Хотя в самом начале и было дано торжественное обещание не говорить о служебных делах, но минут через десять все о нем забыли.
Умолчим о том, что происходило за столом. Достаточно знать, что все чувствовали себя уютно и от всего сердца желали Валентине и Артуру счастливой будущности. А Ян Лидум, наблюдая за радостными лицами новобрачных, время от времени тайком бросал взгляды на Айвара и Анну и думал, что сегодня приятно было бы видеть две пары вместо одной, но эта вторая пара, неизвестно почему, тянет и так неумело скрывает свои чувства, что просто смешно на них смотреть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179