этот седой, закаленный революционер сумеет во всем разобраться и дать ей правильный совет.
Лидум принял ее в своей маленькой землянке.
– Что у девушки на сердце? – спросил он ее и, как обычно, ласково улыбнулся. – Садись, Анныня…
Анна села и начала рассказывать. Лидум ни разу не прервал ее, спокойно выслушал необычайное сообщение, но глубокие складки на лбу показывали, что он недоволен. Когда Анна умолкла, военком задумался, барабаня по столу пальцами.
– Может быть, Тауринь только приспосабливается? – спросил Лидум. – Весьма возможно, что он заслан в дивизию со специальными заданиями, о которых мы и понятия не имеем. Враг очень коварен и не отказывается ни от какой возможности повредить нам.
– Я думаю, что дело обстоит не так плохо, товарищ комиссар, – ответила Анна. – Считаю лейтенанта Тауриня честным человеком, но в партию принимать его рано. Поэтому я сочла необходимым рассказать все, что знала о нем.
– За это тебе большое спасибо… – сказал Лидум. – Пока никому не говори о нашей беседе. Хочу уточнить некоторые обстоятельства, тогда увидим, как быть с этим человеком.
Когда Анна ушла, помрачневший Лидум долго сидел, подперев голову кулаком. Он был недоволен собой.
«Неужели я так постарел, что не умею больше разбираться в людях? – думал он. – Мне он казался таким честным… сделанным из настоящего материала. Выходит, что я встретился с трусом. На передовой он не боится смотреть в глаза смерти… это он умеет как следует… а сказать о себе правду у него не хватает духа. Что теперь с ним делать?»
В дверь землянки постучали. Вошел ординарец.
– Товарищ комиссар, там пришел лейтенант. Очень просит принять его. Что сказать ему?
– Какой лейтенант? Что ему нужно?
– Командир роты, лейтенант Тауринь… – объяснил ординарец. – Он не сказал по какому делу. Я его спрашивал, а он говорит, что может сказать только вам.
Лидум сердито наморщил лоб. «Так, так… – подумал он. – Хочет оправдываться… Совесть мучает. Ну ладно, давай посмотрим, что за птица».
– Пусть войдет, – сказал Лидум. – Пока не кончу разговора с ним, никого не впускайте сюда.
– Ясно, товарищ комиссар, – отозвался, ординарец и вышел.
3
Лидум пристально взглянул на Айвара, затем, подавив неприязнь, сказал по возможности спокойно и вежливо:
– Присаживайтесь, товарищ лейтенант. Я вижу, что стоять на ногах в этом погребе для вас мучение. Таким голиафам, как вы, рост иногда причиняет некоторые неудобства.
Айвар сел на скамейку по другую сторону столика и скомкал в руках выцветшую пилотку. Он казался очень взволнованным. Снова и снова его пальцы сжимали пилотку, а потом разглаживали, чтобы опять скомкать.
– Мне нужно с вами поговорить, товарищ военный комиссар, по очень серьезному делу… – начал Айвар.
– Я слушаю… – сказал Лидум.
– Политрук нашей роты, товарищ Пакалн, заговорил со мной о том, что мне пора вступать в партию, – продолжал Айвар. – В моей жизни есть много такого, что бросает на меня тень, и я не хочу делать этот серьезный шаг, не рассказав предварительно все о своем прошлом. Я хотел рассказать это вам, и от вас я хочу получить совет. Согласны ли вы меня выслушать?
– Пожалуйста, рассказывайте…
Айвар, опустив глаза, несколько секунд молчал, затем распрямил плечи, посмотрел на Лидума спокойным, грустным взором и начал:
– Это будет рассказ про искалеченную жизнь, товарищ Лидум. Была однажды семья – муж, жена и маленький мальчик. Они жили в нужде, как многие бат «рацкие семьи. Муж выполнял тяжелую работу батрака и мечтал о другой, лучшей жизни, которую простые люди могут завоевать только борьбой, поэтому он стал революционером. Единственному сынишке революционера было семь лет, когда полиция арестовала его отца и за «точила на долгие годы в тюрьму. Вскоре погибла от несчастного случая на работе мать, и мальчик остался на свете совершенно один. Так как он стал в тягость всем, его с торгов отдали людям, которые за его содержание требовали от волостного правления наименьшую доплату. Прожив там несколько месяцев, он попал в другую семью. Его взял на воспитание богатый кулак Тауринь из усадьбы Урги Пурвайской волости. У Тауриня своих детей не было, но ему нужен был наследник, поэтому кулак усыновил мальчика, дал ему свое имя и воспитал как своего сына. Мальчику объявили, что его родители умерли, чтобы он забыл о них, а своим отцом и матерью считал бы Тауриня и его жену. Из приемного сына старались сделать настоящего хозяйского сына, привить ему все качества кулака. Окончив сельскохозяйственное училище, он вскоре ушел на военную службу, а после демобилизации работал в хозяйстве приемного отца и помогал ему увеличивать доходы. В первый год Советской власти этот приемный сын имел возможность только издали наблюдать, как живут и работают советские люди. В те дни он встретил девушку, одну из тех, с которыми Тауринь не позволял ему дружить, – она теперь была на другом берегу, среди строителей новой жизни. Он полюбил ее, любит и по сей день, хотя она этого не знает и на его чувства не ответила даже простой дружбой. Когда началась война и девушка эвакуировалась вместе с активом волости, парень не находил себе места, чувствовал себя, как в пустыне. Приемный отец накануне войны ушел в банду, а когда нагрянули фашистские войска, вернулся домой и стал уговаривать своего приемного сына стать во главе банды убийц, убивать невинных людей. Но сын уже находился во власти сомнений, и предложение приемного отца возмутило его до глубины души. Он чувствовал, что его место на той стороне, где была любимая девушка, и что в этой великой борьбе он не может остаться с Тауринем и подобными ему хищниками. Но мысль об уходе, об эвакуации родилась у него позже, когда он узнал нечто чрезвычайно важное…
Вслушиваясь в рассказ Айвара, Ян Лидум сидел, не проронив ни слова, только по временам руки его сжимались в кулаки. Иногда он незаметно взглядывал на Айвара – пристально, испытующе и взволнованно, словно ожидая желанного подтверждения какому-то неясному предчувствию, которое с каждой секундой все сильнее охватывало его.
– Что вы… узнали? – не выдержал Лидум. Голос у него вдруг задрожал.
– В тот день я узнал, что мой отец не умер, что он жив, – продолжал Айвар. – Я узнал его имя, где он живет и работает, и мне стало ясно, что этот человек заслуживает большой любви и надо постараться стать достойным его. Я оставил Урги, чтобы больше никогда туда не возвращаться приемным сыном Тауриня и чтобы найти своего родного отца.
– И вы… его нашли? – спросил Лидум и больше не спускал глаз с Айвара. Туманное предчувствие стало превращаться в уверенность; всей душой желая, чтобы так оно и было, он все же боялся ошибиться, поэтому сдерживал себя и всеми силами старался овладеть своими чувствами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179
Лидум принял ее в своей маленькой землянке.
– Что у девушки на сердце? – спросил он ее и, как обычно, ласково улыбнулся. – Садись, Анныня…
Анна села и начала рассказывать. Лидум ни разу не прервал ее, спокойно выслушал необычайное сообщение, но глубокие складки на лбу показывали, что он недоволен. Когда Анна умолкла, военком задумался, барабаня по столу пальцами.
– Может быть, Тауринь только приспосабливается? – спросил Лидум. – Весьма возможно, что он заслан в дивизию со специальными заданиями, о которых мы и понятия не имеем. Враг очень коварен и не отказывается ни от какой возможности повредить нам.
– Я думаю, что дело обстоит не так плохо, товарищ комиссар, – ответила Анна. – Считаю лейтенанта Тауриня честным человеком, но в партию принимать его рано. Поэтому я сочла необходимым рассказать все, что знала о нем.
– За это тебе большое спасибо… – сказал Лидум. – Пока никому не говори о нашей беседе. Хочу уточнить некоторые обстоятельства, тогда увидим, как быть с этим человеком.
Когда Анна ушла, помрачневший Лидум долго сидел, подперев голову кулаком. Он был недоволен собой.
«Неужели я так постарел, что не умею больше разбираться в людях? – думал он. – Мне он казался таким честным… сделанным из настоящего материала. Выходит, что я встретился с трусом. На передовой он не боится смотреть в глаза смерти… это он умеет как следует… а сказать о себе правду у него не хватает духа. Что теперь с ним делать?»
В дверь землянки постучали. Вошел ординарец.
– Товарищ комиссар, там пришел лейтенант. Очень просит принять его. Что сказать ему?
– Какой лейтенант? Что ему нужно?
– Командир роты, лейтенант Тауринь… – объяснил ординарец. – Он не сказал по какому делу. Я его спрашивал, а он говорит, что может сказать только вам.
Лидум сердито наморщил лоб. «Так, так… – подумал он. – Хочет оправдываться… Совесть мучает. Ну ладно, давай посмотрим, что за птица».
– Пусть войдет, – сказал Лидум. – Пока не кончу разговора с ним, никого не впускайте сюда.
– Ясно, товарищ комиссар, – отозвался, ординарец и вышел.
3
Лидум пристально взглянул на Айвара, затем, подавив неприязнь, сказал по возможности спокойно и вежливо:
– Присаживайтесь, товарищ лейтенант. Я вижу, что стоять на ногах в этом погребе для вас мучение. Таким голиафам, как вы, рост иногда причиняет некоторые неудобства.
Айвар сел на скамейку по другую сторону столика и скомкал в руках выцветшую пилотку. Он казался очень взволнованным. Снова и снова его пальцы сжимали пилотку, а потом разглаживали, чтобы опять скомкать.
– Мне нужно с вами поговорить, товарищ военный комиссар, по очень серьезному делу… – начал Айвар.
– Я слушаю… – сказал Лидум.
– Политрук нашей роты, товарищ Пакалн, заговорил со мной о том, что мне пора вступать в партию, – продолжал Айвар. – В моей жизни есть много такого, что бросает на меня тень, и я не хочу делать этот серьезный шаг, не рассказав предварительно все о своем прошлом. Я хотел рассказать это вам, и от вас я хочу получить совет. Согласны ли вы меня выслушать?
– Пожалуйста, рассказывайте…
Айвар, опустив глаза, несколько секунд молчал, затем распрямил плечи, посмотрел на Лидума спокойным, грустным взором и начал:
– Это будет рассказ про искалеченную жизнь, товарищ Лидум. Была однажды семья – муж, жена и маленький мальчик. Они жили в нужде, как многие бат «рацкие семьи. Муж выполнял тяжелую работу батрака и мечтал о другой, лучшей жизни, которую простые люди могут завоевать только борьбой, поэтому он стал революционером. Единственному сынишке революционера было семь лет, когда полиция арестовала его отца и за «точила на долгие годы в тюрьму. Вскоре погибла от несчастного случая на работе мать, и мальчик остался на свете совершенно один. Так как он стал в тягость всем, его с торгов отдали людям, которые за его содержание требовали от волостного правления наименьшую доплату. Прожив там несколько месяцев, он попал в другую семью. Его взял на воспитание богатый кулак Тауринь из усадьбы Урги Пурвайской волости. У Тауриня своих детей не было, но ему нужен был наследник, поэтому кулак усыновил мальчика, дал ему свое имя и воспитал как своего сына. Мальчику объявили, что его родители умерли, чтобы он забыл о них, а своим отцом и матерью считал бы Тауриня и его жену. Из приемного сына старались сделать настоящего хозяйского сына, привить ему все качества кулака. Окончив сельскохозяйственное училище, он вскоре ушел на военную службу, а после демобилизации работал в хозяйстве приемного отца и помогал ему увеличивать доходы. В первый год Советской власти этот приемный сын имел возможность только издали наблюдать, как живут и работают советские люди. В те дни он встретил девушку, одну из тех, с которыми Тауринь не позволял ему дружить, – она теперь была на другом берегу, среди строителей новой жизни. Он полюбил ее, любит и по сей день, хотя она этого не знает и на его чувства не ответила даже простой дружбой. Когда началась война и девушка эвакуировалась вместе с активом волости, парень не находил себе места, чувствовал себя, как в пустыне. Приемный отец накануне войны ушел в банду, а когда нагрянули фашистские войска, вернулся домой и стал уговаривать своего приемного сына стать во главе банды убийц, убивать невинных людей. Но сын уже находился во власти сомнений, и предложение приемного отца возмутило его до глубины души. Он чувствовал, что его место на той стороне, где была любимая девушка, и что в этой великой борьбе он не может остаться с Тауринем и подобными ему хищниками. Но мысль об уходе, об эвакуации родилась у него позже, когда он узнал нечто чрезвычайно важное…
Вслушиваясь в рассказ Айвара, Ян Лидум сидел, не проронив ни слова, только по временам руки его сжимались в кулаки. Иногда он незаметно взглядывал на Айвара – пристально, испытующе и взволнованно, словно ожидая желанного подтверждения какому-то неясному предчувствию, которое с каждой секундой все сильнее охватывало его.
– Что вы… узнали? – не выдержал Лидум. Голос у него вдруг задрожал.
– В тот день я узнал, что мой отец не умер, что он жив, – продолжал Айвар. – Я узнал его имя, где он живет и работает, и мне стало ясно, что этот человек заслуживает большой любви и надо постараться стать достойным его. Я оставил Урги, чтобы больше никогда туда не возвращаться приемным сыном Тауриня и чтобы найти своего родного отца.
– И вы… его нашли? – спросил Лидум и больше не спускал глаз с Айвара. Туманное предчувствие стало превращаться в уверенность; всей душой желая, чтобы так оно и было, он все же боялся ошибиться, поэтому сдерживал себя и всеми силами старался овладеть своими чувствами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179