Отводный канал от речки Инчупе до болота был уже вырыт, второй экскаватор починен и отправлен на другой конец болота – туда, где раудупский канал упирался в трясину. Рабочие всю последнюю неделю вырубали кусты, срезали кочки и освобождали болотную землю от редких пней, которые свидетельствовали, что когда-то на этом месте высились стройные ели. Для каждого экскаватора были заранее построены деревянные мостки. Колхозники подвезли к трассам крепежный материал, а Айвар проверил пикетные знаки, кое-где заменил колышки и возобновил отметины.
И вот однажды, когда солнце уже поднялось над болотом, люди столпились у экскаватора Дудума, чтобы посмотреть, как старый мастер въедет со своей машиной на болото. Болото заскрипело под гусеницами, будто застонав в бессильной злобе, но не было у него больше силы засосать непрошеного нарушителя покоя.
Стрела, описав плавную дугу, повернулась к концу вырытого канала, и далеко по просторам болота отдался металлический грохот, когда могучий ковш начал вгрызаться в мерзлую землю. Большими кусками отламывалась твердая торфяная кора, на солнце сверкали вмерзшие в поры почвы ледяные кристаллы. Сняв твердую верхнюю кору, ковш экскаватора скоро достиг незамерзшего слоя и стал легко наполняться до краев. Вместе с рыхлой землей в воздух поднималась грязь, и по обе стороны магистрали медленно росли кучи вынутой болотной земли. Когда было вырыто несколько метров нового канала, Дудум подал машину назад, въехал на следующий настил, а первый с помощью тросов вынули из углубления и поместили позади машины.
Убедившись, что здесь все в порядке, Айвар направился к противоположному концу болота. Жан Пацеплис был уже у своего экскаватора. Дождавшись Айвара и колхозников из мелиоративной бригады, Жан со своей машиной медленно въехал на установленный в конце канала настил и после небольшой подготовки принялся за работу. И снова хрустел лед, злобно стонало болото, будто в его черную грудь безжалостно вонзилось огромное копье, острие которого нащупывало самое сердце.
«Попиши, понищи… – думал Жан. – Сколько хочешь моли, никто тебя не пожалеет, так же как не жалело никого ты».
Холодный, насквозь пронизывающий ветер обжигал лицо, когда Жан высовывал голову из моторной будки; в воздухе носились редкие снежинки, повсюду вокруг трассы, как темные злые глаза, угрюмо глядели застывшие болотные окна. Одну за другой перерезали жилы болота, и грязная, мутная жидкость мелкими струйками стекала по откосам вырытого канала и, скрываясь под ледяным покровом ранее вырытой магистрали, стремительно бежала к реке.
Бульдозер спешил выровнять кавальеры, пока земля еще не замерзла, а колхозники заглаживали и укрепляли участок нового канала, поэтому на трассе царило большое оживление. Везде грохотали машины, и, разговаривая, приходилось громко кричать. Время от времени люди похлопывали по бокам озябшими руками и переминались с ноги на ногу. Рядом с трассой в кустах горел костер, к нему по очереди подходили рабочие погреться и покурить.
Жан оставил на несколько минут моторную будку и, присев на кочку у костра, съел кусок хлеба. На душе у него было радостно и немного тревожно. Поколения людей не осмеливались начать борьбу со страшным врагом, и болото, как огромный дракон, неутомимо пожирало плодородные земли, с каждым днем становясь все огромнее и прожорливее. Теперь человек осмелился, наконец, подняться на борьбу, и он, Жан Пацеплис, находится в самом авангарде – разве это не счастье, не огромная честь? Сердце его билось от гордости и радости; он готов был целыми сутками сидеть у руля машины и не уходить, пока не будет закончена вся работа.
Айвар весь первый день провел на болоте, переходил от одного экскаватора к другому, наблюдая за их работой, помогая рабочим не только советом, но часто и руками.
Словно угадав мысли Жана, Айвар присел рядом с ним к костру и, закусывая ломтем мерзлого хлеба и жареной свининой, обратился к парню:
– Ну как, дождался все-таки? Жан улыбнулся и кивнул головой.
– Да. Больше мне ничего не надо.
– Что ты думаешь делать, когда осушим болото? Останешься здесь или уедешь с Дудумом на какое-нибудь другое болото? Ведь теперь у тебя новая квалификация. Да и заработок неплох.
– Все это верно, но на комбайнах будет еще интереснее.
– Вернешься к Драве?
– По всей вероятности. Он обещает взять меня бригадиром, а я договорился, что вернусь только, когда на болоте больше не будет работы экскаватору.
– К весне мы должны все закончить.
Поев, Жан вернулся к машине. Стемнело рано. На экскаваторе засветился мощный прожектор и, как громадное золотое копье, далеко-далеко впереди себя рассек темноту. На противоположном краю болота вспыхнул другой прожектор, он зажигался и потухал, как огромный глаз, приветливо мигающий издали. Жан повернул кабину и ответил на приветствие Дудума.
Не зная, сколько времени продержится мороз, Айвар организовал работу в три смены. В десять часов вечера Жан Пацеплис сдал машину сменщику, но не спешил уходить. Отойдя немного в сторону, он долго наблюдал за его работой и остался ею недоволен.
«Халтурит, поганец… как бы не свалился с платформы… еще разобьет машину… – думал он, с тревогой наблюдая за нервными, дергающими движениями ковша. – Новичок остается новичком. Словами ему ничего не вдолбишь».
Он, наверно, долго простоял бы здесь, если бы не подошел Айвар.
– Идем, Жан, домой. У меня для тебя новость, – сказал он.
– Вот как? – Жан посмотрел на Айвара. – Ладно, идем…
«Наверно, что-нибудь про Анну… – подумал он, шагая рядом с Айваром. – Видно, получил письмо».
Айвар шел таким быстрым и широким шагом, что Жану пришлось как следует поднажать, чтобы не отставать от него, хотя и сам он был не из малорослых. Всюду между кочками был лед, и приходилось все время балансировать, однако, пока они дошли до края болота, каждый успел растянуться во весь рост.
4
Жан ошибся: то, о чем хотел рассказать ему Айвар, не имело отношения к письму Анны.
Почувствовав под ногами ровную почву, Айвар, будто между прочим, заметил:
– Организуется несколько новых МТС. Одна здесь же, на севере нашего уезда.
– Вот как? – отозвался Жан. – Старые, наверно, не справляются. Теперь стало больше колхозов, не успевают обрабатывать всю землю.
– Пока еще справляются, но когда волна коллективизации прокатится через всю Латвию, тогда будет поздно организовывать. Мы должны быть готовы сегодня же.
– К тому, кажется, идет, Айвар.
– Несомненно. Я слышал, что директором одной из новых МТС будет кто-то из работников нашей машинно-тракторной станции.
– Наверно, Финогенов? – довольно равнодушно заметил Жан.
– Нет, Жан, Финогенов пока останется здесь, – ответил Айвар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179