Там есть еще Тауринь. Обезвредив Пикола, я еще не сведу счетов со всей их бандой, а у меня к ним большой счет.
Айвар говорил это нервно, шагая по комнате.
– Ты конкретнее, Айвар… – вставил Лидум. – Что именно ты хочешь сделать?
– Их хитрости противопоставить свою хитрость. Так действовать я имею право со всех точек зрения. Как это ни противно, я готов начать с ними самую опасную игру. Сделаю вид, что попался на их удочку, а сам заманю в капкан Пикола, Тауриня и всех прочих. Я не сделаю ничего такого, что хоть в малейшей степени причинит вред советскому народу. Буду действовать осторожно и смело, и они поверят мне. А когда все повернется так, как надо, одним ударом прекращу игру, и капкан захлопнется.
– И это все? – спросил Лидум, когда Айвар замолчал.
– Пока все…
– Так, так… Крупная игра, личные счеты, капкан… Ты прав – со всех точек зрения ты имеешь право так действовать. И все же ничего у тебя из этой игры не выйдет.
– Почему не выйдет?
– Вот ты ответь мне на один вопрос. Как бы ты поступил, если бы Пикол или кто другой дал тебе задание убить какого-нибудь советского или партийного работника – Анну Пацеплис, Артура или агента по заготовкам, который заставляет кулака выполнять обязательства перед государством?
– Такие вопросы… даже задавать не надо… От меня они не получат самой безобидной служебной бумаги.
– А если потребуют? Отговориться не удастся, невинными услугами не отделаешься. Прежде чем тебе довериться, они обязательно проверят тебя на деле, заставят сделать что-нибудь такое, чем ты неизбежно скомпрометируешь себя в глазах советского народа. Только после этого они станут доверять тебе, только после этого ты сможешь заманить их в капкан, но тогда будет поздно, ты тогда уже будешь не охотником, а участником их шайки. Дорога назад будет отрезана, и Рейнис Тауринь сможет ликовать: ты снова будешь принадлежать ему.
Айвара поразила эта мысль, он опустился на стул и сжал голову руками.
– А если бы мне все-таки разрешили попробовать? Может быть, они совсем не так умны и дальновидны?
– Не надейся, Айвар.
– Но попытаться-то можно. За меня не бойся, я свою дорогу знаю, с нее меня ничто не сманит.
– В этом я не сомневаюсь, мой мальчик…
– Если дело примет такой оборот, как ты предполагаешь, я прекращу игру и удовлетворюсь той добычей, какая будет возможна.
– Не знаю. В таких делах я не опытен, но как бы там ни было, тебе надо поговорить об этом в другом месте.
Они решили, что на обратном пути в Пурвайскую волость Айвар остановится в уездном центре и поговорит с начальником отдела Министерства государственной безопасности – Индриком Регутом.
– Ладно, я обязательно это сделаю, – сказал Айвар. – А как быть с ответным письмом Тауриню? Пикол скоро его попросит.
– И по этому вопросу тоже поговори с Регутом, – сказал Лидум.
Рано утром Айвар попрощался с отцом и уехал обратно в деревню.
6
Артур только в два часа ночи вернулся с работы, поэтому Ильза не спешила его будить. Она тихонько возилась в кухне, приготовила завтрак, собрала на стол. В открытое окно вливался свежий утренний воздух вместе с запахом цветов и уличным шумом. Крестьяне везли на приемный пункт бидоны молока, другие ехали к базару. На телегах лежали ранние овощи, в клетках хрюкали поросята, а иногда с воза вдруг раздавалось кукареканье петуха. С лесопилки доносилась монотонная песня электрической пилы. На строительной площадке по другую сторону улицы слышались громкие голоса каменщиков и плотников – там строили здание школы на месте взорванной фашистами средней школы; развалины убрали во время зимних субботников и воскресников.
Ильза любила по утрам наблюдать жизнь городка. Бодрая, целеустремленная деятельность людей навевала светлое, жизнерадостное настроение. Как спокойный, ясный поток, текли дни. И в этой большой, содержательной жизни у Ильзы Лидум было свое место и своя ясно видимая цель. Все близкие ей люди шли вместе с нею к этой цели, жили общей мечтой, они делали одно общее дело. У всех у них, как у каждого советского человека, был какой-то молодой задор, ибо молод был мир, в котором они жили и строили. Артур, Ян, Айвар, Анна, Валентина… о них думала Ильза в этот ранний час, и сердце ее было спокойно, как у матери, которая знает, что ее детям не грозят нужда и унижение.
«Если бы отец с матерью дожили до этого… – подумала она. – Если бы им хоть денек побыть с нами, разделить нашу радость победы… Другие отцы и матери дождались, и светел сейчас их закат. Но некоторые из них даже и сейчас не могут постичь и оценить достигнутое, а есть и такие, которые оглядываются на вчерашнее».
На улице затарахтел мотоцикл и внезапно умолк. Ильза взглянула в окно. Айвар сошел с машины, улыбаясь посмотрел вверх и помахал рукой.
– Доброе утро, тетя Ильза! Артур дома?
– Доброе утро, заходи, заходи. Мы еще не завтракали.
Айвар закатил мотоцикл во двор и поставил его в угол, около дровяных сарайчиков, затем сбил с себя пыль кожаной перчаткой, выколотил о стену кожаный шлем и поднялся по узкой деревянной лестнице во второй этаж.
Ильза поставила на стол третий прибор. Поцеловав племянника в щеку, она засыпала его вопросами:
– Ты прямо из Пурвайской волости? Как сейчас в Ургах? Сенокос еще не начали? А твое самочувствие как, Айвар, раны не болят? Как поживает Анна? Я ее не видела с конца зимы.
Когда юноша рассказал, что он проездом из Риги, Ильза захотела узнать, не похудел ли брат.
– Ведь некому даже позаботиться о нем, вовремя приготовить обед, ужин. Трубку так же, наверное, сосет без передышки? Хоть бы кто-нибудь заставил его бросить курение – достаточно он испортил легкие в тюрьме, так нет, надо еще коптить их табачным дымом. В других делах у него характера и воли хватает, а в этом все равно, что малое дитя.
Айвар любил слушать воркотню Ильзы. Это бывало редко и получалось так мило и добродушно, в каждом упреке звучала истинная забота о близких.
– Ничего не поделаешь, тетя Ильза, если мужчины так слабы, – ответил он, улыбаясь. – Каждому из нас нужен друг-хранитель, не смыкающий глаз ни днем ни ночью.
– Ясно, что нужен, – тихо засмеялась Ильза. – Так почему же не привести к себе в дом этого хорошего друга? Вам с Артуром самое время жениться – неизвестно, чего вы еще ждете.
– Сначала надо жениться дяде Яну! – раздался голос Артура из соседней комнаты. – Пусть покажет пример, тогда и мы с Айваром не заставим себя долго ждать.
– Оставьте вы Яна в покое, – добродушно заметила Ильза. – Нашли с кого брать пример.
– А вы сами, тетя Ильза? – заикнулся Айвар. – Я еще не теряю надежды потанцевать на вашей свадьбе.
За стеной раздался веселый смех.
– Болтают невесть что… – рассердилась Ильза. – Уж если начнут, никак не остановятся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179
Айвар говорил это нервно, шагая по комнате.
– Ты конкретнее, Айвар… – вставил Лидум. – Что именно ты хочешь сделать?
– Их хитрости противопоставить свою хитрость. Так действовать я имею право со всех точек зрения. Как это ни противно, я готов начать с ними самую опасную игру. Сделаю вид, что попался на их удочку, а сам заманю в капкан Пикола, Тауриня и всех прочих. Я не сделаю ничего такого, что хоть в малейшей степени причинит вред советскому народу. Буду действовать осторожно и смело, и они поверят мне. А когда все повернется так, как надо, одним ударом прекращу игру, и капкан захлопнется.
– И это все? – спросил Лидум, когда Айвар замолчал.
– Пока все…
– Так, так… Крупная игра, личные счеты, капкан… Ты прав – со всех точек зрения ты имеешь право так действовать. И все же ничего у тебя из этой игры не выйдет.
– Почему не выйдет?
– Вот ты ответь мне на один вопрос. Как бы ты поступил, если бы Пикол или кто другой дал тебе задание убить какого-нибудь советского или партийного работника – Анну Пацеплис, Артура или агента по заготовкам, который заставляет кулака выполнять обязательства перед государством?
– Такие вопросы… даже задавать не надо… От меня они не получат самой безобидной служебной бумаги.
– А если потребуют? Отговориться не удастся, невинными услугами не отделаешься. Прежде чем тебе довериться, они обязательно проверят тебя на деле, заставят сделать что-нибудь такое, чем ты неизбежно скомпрометируешь себя в глазах советского народа. Только после этого они станут доверять тебе, только после этого ты сможешь заманить их в капкан, но тогда будет поздно, ты тогда уже будешь не охотником, а участником их шайки. Дорога назад будет отрезана, и Рейнис Тауринь сможет ликовать: ты снова будешь принадлежать ему.
Айвара поразила эта мысль, он опустился на стул и сжал голову руками.
– А если бы мне все-таки разрешили попробовать? Может быть, они совсем не так умны и дальновидны?
– Не надейся, Айвар.
– Но попытаться-то можно. За меня не бойся, я свою дорогу знаю, с нее меня ничто не сманит.
– В этом я не сомневаюсь, мой мальчик…
– Если дело примет такой оборот, как ты предполагаешь, я прекращу игру и удовлетворюсь той добычей, какая будет возможна.
– Не знаю. В таких делах я не опытен, но как бы там ни было, тебе надо поговорить об этом в другом месте.
Они решили, что на обратном пути в Пурвайскую волость Айвар остановится в уездном центре и поговорит с начальником отдела Министерства государственной безопасности – Индриком Регутом.
– Ладно, я обязательно это сделаю, – сказал Айвар. – А как быть с ответным письмом Тауриню? Пикол скоро его попросит.
– И по этому вопросу тоже поговори с Регутом, – сказал Лидум.
Рано утром Айвар попрощался с отцом и уехал обратно в деревню.
6
Артур только в два часа ночи вернулся с работы, поэтому Ильза не спешила его будить. Она тихонько возилась в кухне, приготовила завтрак, собрала на стол. В открытое окно вливался свежий утренний воздух вместе с запахом цветов и уличным шумом. Крестьяне везли на приемный пункт бидоны молока, другие ехали к базару. На телегах лежали ранние овощи, в клетках хрюкали поросята, а иногда с воза вдруг раздавалось кукареканье петуха. С лесопилки доносилась монотонная песня электрической пилы. На строительной площадке по другую сторону улицы слышались громкие голоса каменщиков и плотников – там строили здание школы на месте взорванной фашистами средней школы; развалины убрали во время зимних субботников и воскресников.
Ильза любила по утрам наблюдать жизнь городка. Бодрая, целеустремленная деятельность людей навевала светлое, жизнерадостное настроение. Как спокойный, ясный поток, текли дни. И в этой большой, содержательной жизни у Ильзы Лидум было свое место и своя ясно видимая цель. Все близкие ей люди шли вместе с нею к этой цели, жили общей мечтой, они делали одно общее дело. У всех у них, как у каждого советского человека, был какой-то молодой задор, ибо молод был мир, в котором они жили и строили. Артур, Ян, Айвар, Анна, Валентина… о них думала Ильза в этот ранний час, и сердце ее было спокойно, как у матери, которая знает, что ее детям не грозят нужда и унижение.
«Если бы отец с матерью дожили до этого… – подумала она. – Если бы им хоть денек побыть с нами, разделить нашу радость победы… Другие отцы и матери дождались, и светел сейчас их закат. Но некоторые из них даже и сейчас не могут постичь и оценить достигнутое, а есть и такие, которые оглядываются на вчерашнее».
На улице затарахтел мотоцикл и внезапно умолк. Ильза взглянула в окно. Айвар сошел с машины, улыбаясь посмотрел вверх и помахал рукой.
– Доброе утро, тетя Ильза! Артур дома?
– Доброе утро, заходи, заходи. Мы еще не завтракали.
Айвар закатил мотоцикл во двор и поставил его в угол, около дровяных сарайчиков, затем сбил с себя пыль кожаной перчаткой, выколотил о стену кожаный шлем и поднялся по узкой деревянной лестнице во второй этаж.
Ильза поставила на стол третий прибор. Поцеловав племянника в щеку, она засыпала его вопросами:
– Ты прямо из Пурвайской волости? Как сейчас в Ургах? Сенокос еще не начали? А твое самочувствие как, Айвар, раны не болят? Как поживает Анна? Я ее не видела с конца зимы.
Когда юноша рассказал, что он проездом из Риги, Ильза захотела узнать, не похудел ли брат.
– Ведь некому даже позаботиться о нем, вовремя приготовить обед, ужин. Трубку так же, наверное, сосет без передышки? Хоть бы кто-нибудь заставил его бросить курение – достаточно он испортил легкие в тюрьме, так нет, надо еще коптить их табачным дымом. В других делах у него характера и воли хватает, а в этом все равно, что малое дитя.
Айвар любил слушать воркотню Ильзы. Это бывало редко и получалось так мило и добродушно, в каждом упреке звучала истинная забота о близких.
– Ничего не поделаешь, тетя Ильза, если мужчины так слабы, – ответил он, улыбаясь. – Каждому из нас нужен друг-хранитель, не смыкающий глаз ни днем ни ночью.
– Ясно, что нужен, – тихо засмеялась Ильза. – Так почему же не привести к себе в дом этого хорошего друга? Вам с Артуром самое время жениться – неизвестно, чего вы еще ждете.
– Сначала надо жениться дяде Яну! – раздался голос Артура из соседней комнаты. – Пусть покажет пример, тогда и мы с Айваром не заставим себя долго ждать.
– Оставьте вы Яна в покое, – добродушно заметила Ильза. – Нашли с кого брать пример.
– А вы сами, тетя Ильза? – заикнулся Айвар. – Я еще не теряю надежды потанцевать на вашей свадьбе.
За стеной раздался веселый смех.
– Болтают невесть что… – рассердилась Ильза. – Уж если начнут, никак не остановятся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179