И вот наступил день, когда Ильза с Яном остались на свете совсем одни…
– Мамусенька, скоро приедем домой? – прерывает Артур нить мыслей Ильзы.
Дорога из кустарника снова вышла в поле. На пригорке стояла мельница с неподвижными крыльями.
– Да, сынок, скоро будем в тепле, – отвечает Ильза. – Когда стемнеет, мы зайдем в избу, погреемся.
– Что это? – спрашивает мальчик и показывает на мельницу.
– Это мельница, Артур. Там мелют хлебушек.
– Мне хочется хлебушка…
Ильза отламывает от каравая кусочек, протягивает сыну. И снова санки скользят по гладко накатанной дороге. В морозной мгле плывет огромный тускловатый шар заходящего солнца. Предчувствуя наступление темноты, вороны спешат устроиться на верхушках берез, – они спорят, шумят, выбирая удобное место для ночлега.
Другая картина проплывает перед Ильзой.
Она – молодая красивая девушка – с Юрьева дня нанимается батрачкой в усадьбу Кикрейзиса – одного из самых богатых землевладельцев волости. Усадьба расположена на высоком месте, и накопившаяся за многие поколения вода Змеиного болота не заливает полей и лугов Кикрейзиса. Урожай здесь ежегодно снимают лучший, чем у соседей. Внизу, рядом с болотом, расстилаются голые поля и кочковатые, изрытые кротами луга усадьбы Сурумы. Со всеми пастбищами, полянами и болотным клином там наберется около шестидесяти пурвиет – двухлошадная земля, как говорят крестьяне. Половина этой земли негодная, поэтому владелец усадьбы Сурумы всегда боролся с нуждой, а крупные землевладельцы при встречах подавали ему лишь кончики пальцев и, сказав два-три слова, поворачивались спиной. Сын хозяина усадьбы, Антон Пацеплис, красивый статный парень, в то время еще не принял от отца хозяйство. Он хорошо пел, любил потанцевать и выпить, а если где-нибудь на вечеринке затевалась потасовка, в ней неизменно одна из главных ролей принадлежала Антону. Он не мог спокойно пройти мимо Ильзы. Случалось как-то так, что Антон ежедневно появлялся на ее пути. Увлечение его было так велико, уто, казалось, даже изменило к лучшему парня, за которым во всей округе утвердилась слава забулдыги и пустомели. Однажды летом, провожая Ильзу с вечеринки, Антон много говорил о своих чувствах, которые он будто бы питал к девушке. И Ильза, поверив ему, согласилась делить с ним все радости и горести будущих дней, сообща поливать потом скудную землю Сурумов и вместе прожить жизнь.
В начале весны уже для всех стало ясно, что ее дружба с сыном сурумского хозяина не обойдется без последствий. Это знал и Антон. Сообразив, что дело зашло далеко и ему, возможно, придется кое за что отвечать, он стал избегать Ильзы. Встречаясь с девушкой на людях, Антон делал вид, что незнаком с нею. Более месяца длилось это трусливое увиливание. Ильза поняла истинный смысл внезапного равнодушия Антона, и он сразу стал в ее глазах ничтожеством. Оскорбленная гордость заставила ее отвернуться от Антона. Поговорив с глазу на глаз со старым Кикрейзисом, отец Антона Пацеплиса добился того, что Ильзе за две недели до Юрьева дня предложили подумать о новом месте. Беременную работницу ни один хозяин не хотел нанимать. В Юрьев день Ильза, покинув Кикрейжи, переселилась в другой конец волости; в одной из усадеб ей отвели темный угол в людской комнате, за это она должна была отрабатывать хозяину по нескольку дней каждый месяц.
Когда родился Артур, все советовали ей отдать ребенка в сиротский дом, но она оставила его у себя.
Тяжелое это было время, особенно в первый год после рождения Артура. Когда малыш начал ходить, она стала брать его с собой на работу. Постепенно все привыкли к нему и не считали помехой.
Ильза твердо решила воспитать сына сама, хотя бы это потребовало от нее величайших жертв, вырастить его настоящим человеком, достойным деда, Петера Лидума.
Не будь она такой красивой, ее жизнь, наверно, шла бы гораздо ровнее и спокойнее и она была бы избавлена от многих унижений.
Не случилось бы и того, что произошло несколько дней тому назад. Богатей Стабулниек, в доме которого она жила, давно засматривался на нее. И вот однажды, когда Ильза сбрасывала с сеновала сено коровам, кулак взобрался к ней и нагло заявил: «Живи со мной – и тебе будет неплохо…» Уверенный, что его предложение не может быть отвергнуто, Стабулниек попытался обнять Ильзу. По его понятиям, девушка, которая прижила ребенка, не имела права строить из себя недотрогу, и он думал, что ничем не рискует, предлагая ей столь выгодные условия.
Хозяйка, для которой проделки мужа не составляли секрета, следила за каждым его шагом. И в этот раз она появилась на сеновале именно тогда, когда ее присутствие, по мнению мужа, было менее всего необходимо. Она видела, как Ильза наградила оплеухой хозяина.
– Прочь с моих глаз, бесстыжая потаскуха! – закричала Стабулниеце. – Вешайся на шею парням, чего пристаешь к женатым!
Спорить и оправдываться не имело смысла. Ильза собрала скудные пожитки, какой-то сердобольный батрак отдал ей старые санки – и вот она очутилась с сыном зимой на большаке.
Ни разу в эти годы не вспомнил о ней Антон Пацеплис, не пытался помочь. Впрочем, если б и попытался, Ильза отказалась бы от его помощи. Встреча свадебного поезда только всколыхнула в сердце Ильзы ненависть и презрение к этому человеку.
3
Поздно вечером Ильза дошла до какой-то корчмы. Здесь прохожие и проезжие могли останавливаться на ночлег. Она заказала самое дешевое – чайник чаю. Покормив Артура, съела ломоть хлеба с соленым творогом и, выбрав укромный угол, приготовила на широкой скамье постель для сына. Артур сразу уснул. Ильза примостилась рядом и так провела всю ночь. Она долго не могла заснуть. По углам и у стен устраивались на ночлег возвращавшиеся домой крестьяне и возчики бревен; они ездили на дальние лесные вырубки. За столом долго играли и громко смеялись картежники. Какой-то старичок рассказывал, как он судился с хозяином из-за невыплаченного заработка: начал с волостного и кончил окружным судом, но ничего не добился.
– Не было деньжат, чтоб заплатить адвокату. А ведь я не знаю ни статей, ни законов, ни всех этих высоких порядков. Поэтому и не высудил. А если написать прошение самому президенту, еще неизвестно, как повернется.
– Почему ж не напишешь? – спросил кто-то.
– У меня вот с почерком не ладится, некрасив он, – ответил старичок. – Такое прошение, пожалуй, не положат ему на стол.
– А если и дадут прочесть, ты думаешь, он лучше твоих судей? – мрачно усмехнулся какой-то возчик. – Все одним миром мазаны. У президента тоже большое поместье с батраками и батрачками. Ты думаешь, он станет другому кулаку глаза выклевывать? Как же, дожидайся…
Несколько раз Ильзу охватывала легкая дрема, но стоило кому-нибудь громче заговорить, шумно двинуть скамейкой или, бросая карты, стукнуть по столу – она просыпалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179
– Мамусенька, скоро приедем домой? – прерывает Артур нить мыслей Ильзы.
Дорога из кустарника снова вышла в поле. На пригорке стояла мельница с неподвижными крыльями.
– Да, сынок, скоро будем в тепле, – отвечает Ильза. – Когда стемнеет, мы зайдем в избу, погреемся.
– Что это? – спрашивает мальчик и показывает на мельницу.
– Это мельница, Артур. Там мелют хлебушек.
– Мне хочется хлебушка…
Ильза отламывает от каравая кусочек, протягивает сыну. И снова санки скользят по гладко накатанной дороге. В морозной мгле плывет огромный тускловатый шар заходящего солнца. Предчувствуя наступление темноты, вороны спешат устроиться на верхушках берез, – они спорят, шумят, выбирая удобное место для ночлега.
Другая картина проплывает перед Ильзой.
Она – молодая красивая девушка – с Юрьева дня нанимается батрачкой в усадьбу Кикрейзиса – одного из самых богатых землевладельцев волости. Усадьба расположена на высоком месте, и накопившаяся за многие поколения вода Змеиного болота не заливает полей и лугов Кикрейзиса. Урожай здесь ежегодно снимают лучший, чем у соседей. Внизу, рядом с болотом, расстилаются голые поля и кочковатые, изрытые кротами луга усадьбы Сурумы. Со всеми пастбищами, полянами и болотным клином там наберется около шестидесяти пурвиет – двухлошадная земля, как говорят крестьяне. Половина этой земли негодная, поэтому владелец усадьбы Сурумы всегда боролся с нуждой, а крупные землевладельцы при встречах подавали ему лишь кончики пальцев и, сказав два-три слова, поворачивались спиной. Сын хозяина усадьбы, Антон Пацеплис, красивый статный парень, в то время еще не принял от отца хозяйство. Он хорошо пел, любил потанцевать и выпить, а если где-нибудь на вечеринке затевалась потасовка, в ней неизменно одна из главных ролей принадлежала Антону. Он не мог спокойно пройти мимо Ильзы. Случалось как-то так, что Антон ежедневно появлялся на ее пути. Увлечение его было так велико, уто, казалось, даже изменило к лучшему парня, за которым во всей округе утвердилась слава забулдыги и пустомели. Однажды летом, провожая Ильзу с вечеринки, Антон много говорил о своих чувствах, которые он будто бы питал к девушке. И Ильза, поверив ему, согласилась делить с ним все радости и горести будущих дней, сообща поливать потом скудную землю Сурумов и вместе прожить жизнь.
В начале весны уже для всех стало ясно, что ее дружба с сыном сурумского хозяина не обойдется без последствий. Это знал и Антон. Сообразив, что дело зашло далеко и ему, возможно, придется кое за что отвечать, он стал избегать Ильзы. Встречаясь с девушкой на людях, Антон делал вид, что незнаком с нею. Более месяца длилось это трусливое увиливание. Ильза поняла истинный смысл внезапного равнодушия Антона, и он сразу стал в ее глазах ничтожеством. Оскорбленная гордость заставила ее отвернуться от Антона. Поговорив с глазу на глаз со старым Кикрейзисом, отец Антона Пацеплиса добился того, что Ильзе за две недели до Юрьева дня предложили подумать о новом месте. Беременную работницу ни один хозяин не хотел нанимать. В Юрьев день Ильза, покинув Кикрейжи, переселилась в другой конец волости; в одной из усадеб ей отвели темный угол в людской комнате, за это она должна была отрабатывать хозяину по нескольку дней каждый месяц.
Когда родился Артур, все советовали ей отдать ребенка в сиротский дом, но она оставила его у себя.
Тяжелое это было время, особенно в первый год после рождения Артура. Когда малыш начал ходить, она стала брать его с собой на работу. Постепенно все привыкли к нему и не считали помехой.
Ильза твердо решила воспитать сына сама, хотя бы это потребовало от нее величайших жертв, вырастить его настоящим человеком, достойным деда, Петера Лидума.
Не будь она такой красивой, ее жизнь, наверно, шла бы гораздо ровнее и спокойнее и она была бы избавлена от многих унижений.
Не случилось бы и того, что произошло несколько дней тому назад. Богатей Стабулниек, в доме которого она жила, давно засматривался на нее. И вот однажды, когда Ильза сбрасывала с сеновала сено коровам, кулак взобрался к ней и нагло заявил: «Живи со мной – и тебе будет неплохо…» Уверенный, что его предложение не может быть отвергнуто, Стабулниек попытался обнять Ильзу. По его понятиям, девушка, которая прижила ребенка, не имела права строить из себя недотрогу, и он думал, что ничем не рискует, предлагая ей столь выгодные условия.
Хозяйка, для которой проделки мужа не составляли секрета, следила за каждым его шагом. И в этот раз она появилась на сеновале именно тогда, когда ее присутствие, по мнению мужа, было менее всего необходимо. Она видела, как Ильза наградила оплеухой хозяина.
– Прочь с моих глаз, бесстыжая потаскуха! – закричала Стабулниеце. – Вешайся на шею парням, чего пристаешь к женатым!
Спорить и оправдываться не имело смысла. Ильза собрала скудные пожитки, какой-то сердобольный батрак отдал ей старые санки – и вот она очутилась с сыном зимой на большаке.
Ни разу в эти годы не вспомнил о ней Антон Пацеплис, не пытался помочь. Впрочем, если б и попытался, Ильза отказалась бы от его помощи. Встреча свадебного поезда только всколыхнула в сердце Ильзы ненависть и презрение к этому человеку.
3
Поздно вечером Ильза дошла до какой-то корчмы. Здесь прохожие и проезжие могли останавливаться на ночлег. Она заказала самое дешевое – чайник чаю. Покормив Артура, съела ломоть хлеба с соленым творогом и, выбрав укромный угол, приготовила на широкой скамье постель для сына. Артур сразу уснул. Ильза примостилась рядом и так провела всю ночь. Она долго не могла заснуть. По углам и у стен устраивались на ночлег возвращавшиеся домой крестьяне и возчики бревен; они ездили на дальние лесные вырубки. За столом долго играли и громко смеялись картежники. Какой-то старичок рассказывал, как он судился с хозяином из-за невыплаченного заработка: начал с волостного и кончил окружным судом, но ничего не добился.
– Не было деньжат, чтоб заплатить адвокату. А ведь я не знаю ни статей, ни законов, ни всех этих высоких порядков. Поэтому и не высудил. А если написать прошение самому президенту, еще неизвестно, как повернется.
– Почему ж не напишешь? – спросил кто-то.
– У меня вот с почерком не ладится, некрасив он, – ответил старичок. – Такое прошение, пожалуй, не положат ему на стол.
– А если и дадут прочесть, ты думаешь, он лучше твоих судей? – мрачно усмехнулся какой-то возчик. – Все одним миром мазаны. У президента тоже большое поместье с батраками и батрачками. Ты думаешь, он станет другому кулаку глаза выклевывать? Как же, дожидайся…
Несколько раз Ильзу охватывала легкая дрема, но стоило кому-нибудь громче заговорить, шумно двинуть скамейкой или, бросая карты, стукнуть по столу – она просыпалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179