Уставший Ричард быстро уснул.
День за днем воспоминания сменяли друг друга и наконец прекратились. Вызывающая их извне сила оставила разум Ричарда. И нити сети теперь подолгу оставались неприсоединенными.
Так – без событий – миновала неделя. А когда пошла вторая, в двадцати сантиметрах от головы Ричарда начал формироваться необычный сферический ганглий, более крупный и плотный, чем обычные комки живой паутины. Ганглий рос и наконец сделался размером с баскетбольный мяч. Вскоре после этого огромный ком испустил из себя сотни волокон, погрузившихся в кожу головы Ричарда. «Что-то новое, – думал Ричард, забывая про боль, вызванную вторжением нитей в его мозг. – Один Бог знает, зачем им это понадобилось».
Ричард сразу же начал видеть какие-то картинки, но они были настолько туманны, что он не мог понять их. И как только в уме его сформировалось первое изображение, Ричард немедленно заключил, что сеть, столько дней считывавшая его воспоминания, теперь пытается сообщить ему нечто. Однако паутина определенно никак не могла улучшить качество видимых им изображений. Он вспомнил о поездке к окулисту в детстве, закончившейся выпиской очков. С помощью пальцев Ричард дал понять, какие осуществленные сетью перемены делают изображение лучше, а какие хуже. И вскоре Ричард сумел разглядеть предлагавшиеся ему инопланетянами виды.
На первой картинке оказалась планета, снимок был сделан с космического корабля. Укутанный облаками мир, обладавший двумя небольшими спутниками, кружил возле далекой одинокой желтой звезды, посылавшей ему свет и тепло. Этот мир, безусловно, был домом-планетой волокнистой паутины. На последовавших далее кадрах оказались ландшафты этой планеты.
Планета паутин была миром туманов, под которыми чаще всего пряталась бурая, голая и бесплодная поверхность. Только на литоралях [берега, прибрежные зоны (лат.) ], где суша соприкасалась с волнами зеленых озер и океанов, обнаруживались какие-то признаки жизни. В одном из этих оазисов Ричард увидел я нескольких птиц, и удивительное сообщество разных живых существ. Ричард мог бы провести целый день, разглядывая любую из этих картинок; однако не он определял последовательность изображений. Сеть пыталась что-то сообщить ему – он был уверен в этом, – и первые картинки представляли собой всего лишь введение.
На всех последующих кадрах появлялись либо птицы, либо манно-дыни, либо мирмикоты, либо волокнистые паутины или любая комбинация из членов этого квартета. По мнению Ричарда, эти кадры иллюстрировали «нормальную жизнь» на их родной планете и объясняли симбиоз между видами. На нескольких картинках птицы защищали подземные колонии мирмикотов и паутин от вторжения маленьких животных и растений. На других мирмикоты помогали вылупляться птенцам или перевозили манно-дыни, чтобы накормить птиц.
Ричард был изумлен, когда обнаружил кадры, где крошечные манно-дыни оказались помещенными внутрь волокнистых паутин. «Зачем мирмикотам откладывать сюда яйца? – подумал он. – Ради защиты? Или эти странные паутины представляют собой нечто вроде разумной плаценты?»
Вся последовательность изображений заставила Ричарда сделать вывод, что паутина в иерархическом плане доминирует над двумя остальными видами. В самом деле, картинки как бы намекали, что мирмикоты и птицы поклоняются существам-сеткам. «Неужели эти странные существа обдумывают все важные дела за птиц и мирмикотов, оставляя им самим несущественные вопросы? спросил себя Ричард. – Невероятный симбиоз... Каким образом эволюция могла породить его?» Всего ему показали несколько тысяч кадров. После того как передачи повторились два раза, волокна отсоединились от Ричарда и втянулись в огромный ганглий. В последующие дни Ричарда оставили в покое, и его связь с организмом-хозяином ограничивалась лишь тем, что было необходимо для поддержания жизни.
Когда в паутине вновь образовалась дорожка и Ричард увидел за ней дверь, в которую вошел много недель назад, он подумал, что его скоро выпустят. Однако невольное возбуждение быстро утихло. При первой же его попытке шевельнуться, сетка еще крепче ухватила все части его тела.
«Итак, зачем же потребовалась эта дорожка?» Пока Ричард смотрел, в коридоре появилось трое мирмикотов. Ноги среднего существа были переломаны, а задний сегмент раздавлен, словно бы на него наехал тяжелый грузовик. Два его спутника внесли увечного мирмикота в паутину и затем отправились восвояси. Через несколько секунд волокнистая сеть начала обволакивать вновь прибывшего.
Ричард находился в двух метрах от травмированного мирмикота. Между ним и раненым не было ни волокон, ни комьев. Ричард еще не видел в ватной сети подобных пустот. "Итак, меня продолжают учить, – подумал он. – Чему же на этот раз? Выходит, паутина лечит мирмикотов, а они – птиц! " Паутина не мешала ему наблюдать за поврежденными частями тела мирмикота. Во время затянувшегося бодрствования Ричард следил за тем, как сеть плотным коконом обволакивала раненое существо. Одновременно большой ганглий, бывший ранее перед Ричардом, перебрался ближе к кокону. После недолгого сна Ричард отметил, что ганглий возвратился на свое место. Кокон на той стороне полости почти рассосался. Когда кокон полностью исчез и под ним даже не осталось следа мирмикота, сердце Ричарда заколотилось.
Но Ричард не имел времени подумать об участи мирмикота: волокна большого ганглия опять присоединились к его черепу, и в голове его разыгралась очередная пьеса. На первой же картинке оказалось пятеро людей-солдат, остановившихся на берегу рва, окружавшего поселение птиц. Они ели. Перед ними было разложено всякое оружие (впечатляющее разнообразие), в том числе и два пулемета.
Дальнейшие картинки иллюстрировали нападение людей на второе поселение. Две сценки оказались достаточно мерзкими. На первой молодая птица высоко в воздухе лишилась головы и падала на землю. В нижней части этого же кадра виднелись удовлетворенные мужские физиономии. Вторая сценка изображала большую квадратную яму, вырытую на луговом участке зеленого пояса. На снимке были видны останки нескольких мертвых птиц. Слева к братской могиле приближался человек с тачкой, в которой находилась еще пара птичьих трупов.
Ричард был ошеломлен. «Откуда взялись эти снимки? – гадал он. – И почему их мне показывают?» Припомнил все, что недавно приключилось внутри паутины, и, не веря себе самому, заключил: раненый мирмикот, должно быть, действительно видел все злодеяния, которые показали Ричарду... а значит, это сетевая структура каким-то образом перенесла изображение из разума мирмикота в мозг Ричарда. Осознав это, Ричард стал рассматривать картинки уже с большим вниманием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129
День за днем воспоминания сменяли друг друга и наконец прекратились. Вызывающая их извне сила оставила разум Ричарда. И нити сети теперь подолгу оставались неприсоединенными.
Так – без событий – миновала неделя. А когда пошла вторая, в двадцати сантиметрах от головы Ричарда начал формироваться необычный сферический ганглий, более крупный и плотный, чем обычные комки живой паутины. Ганглий рос и наконец сделался размером с баскетбольный мяч. Вскоре после этого огромный ком испустил из себя сотни волокон, погрузившихся в кожу головы Ричарда. «Что-то новое, – думал Ричард, забывая про боль, вызванную вторжением нитей в его мозг. – Один Бог знает, зачем им это понадобилось».
Ричард сразу же начал видеть какие-то картинки, но они были настолько туманны, что он не мог понять их. И как только в уме его сформировалось первое изображение, Ричард немедленно заключил, что сеть, столько дней считывавшая его воспоминания, теперь пытается сообщить ему нечто. Однако паутина определенно никак не могла улучшить качество видимых им изображений. Он вспомнил о поездке к окулисту в детстве, закончившейся выпиской очков. С помощью пальцев Ричард дал понять, какие осуществленные сетью перемены делают изображение лучше, а какие хуже. И вскоре Ричард сумел разглядеть предлагавшиеся ему инопланетянами виды.
На первой картинке оказалась планета, снимок был сделан с космического корабля. Укутанный облаками мир, обладавший двумя небольшими спутниками, кружил возле далекой одинокой желтой звезды, посылавшей ему свет и тепло. Этот мир, безусловно, был домом-планетой волокнистой паутины. На последовавших далее кадрах оказались ландшафты этой планеты.
Планета паутин была миром туманов, под которыми чаще всего пряталась бурая, голая и бесплодная поверхность. Только на литоралях [берега, прибрежные зоны (лат.) ], где суша соприкасалась с волнами зеленых озер и океанов, обнаруживались какие-то признаки жизни. В одном из этих оазисов Ричард увидел я нескольких птиц, и удивительное сообщество разных живых существ. Ричард мог бы провести целый день, разглядывая любую из этих картинок; однако не он определял последовательность изображений. Сеть пыталась что-то сообщить ему – он был уверен в этом, – и первые картинки представляли собой всего лишь введение.
На всех последующих кадрах появлялись либо птицы, либо манно-дыни, либо мирмикоты, либо волокнистые паутины или любая комбинация из членов этого квартета. По мнению Ричарда, эти кадры иллюстрировали «нормальную жизнь» на их родной планете и объясняли симбиоз между видами. На нескольких картинках птицы защищали подземные колонии мирмикотов и паутин от вторжения маленьких животных и растений. На других мирмикоты помогали вылупляться птенцам или перевозили манно-дыни, чтобы накормить птиц.
Ричард был изумлен, когда обнаружил кадры, где крошечные манно-дыни оказались помещенными внутрь волокнистых паутин. «Зачем мирмикотам откладывать сюда яйца? – подумал он. – Ради защиты? Или эти странные паутины представляют собой нечто вроде разумной плаценты?»
Вся последовательность изображений заставила Ричарда сделать вывод, что паутина в иерархическом плане доминирует над двумя остальными видами. В самом деле, картинки как бы намекали, что мирмикоты и птицы поклоняются существам-сеткам. «Неужели эти странные существа обдумывают все важные дела за птиц и мирмикотов, оставляя им самим несущественные вопросы? спросил себя Ричард. – Невероятный симбиоз... Каким образом эволюция могла породить его?» Всего ему показали несколько тысяч кадров. После того как передачи повторились два раза, волокна отсоединились от Ричарда и втянулись в огромный ганглий. В последующие дни Ричарда оставили в покое, и его связь с организмом-хозяином ограничивалась лишь тем, что было необходимо для поддержания жизни.
Когда в паутине вновь образовалась дорожка и Ричард увидел за ней дверь, в которую вошел много недель назад, он подумал, что его скоро выпустят. Однако невольное возбуждение быстро утихло. При первой же его попытке шевельнуться, сетка еще крепче ухватила все части его тела.
«Итак, зачем же потребовалась эта дорожка?» Пока Ричард смотрел, в коридоре появилось трое мирмикотов. Ноги среднего существа были переломаны, а задний сегмент раздавлен, словно бы на него наехал тяжелый грузовик. Два его спутника внесли увечного мирмикота в паутину и затем отправились восвояси. Через несколько секунд волокнистая сеть начала обволакивать вновь прибывшего.
Ричард находился в двух метрах от травмированного мирмикота. Между ним и раненым не было ни волокон, ни комьев. Ричард еще не видел в ватной сети подобных пустот. "Итак, меня продолжают учить, – подумал он. – Чему же на этот раз? Выходит, паутина лечит мирмикотов, а они – птиц! " Паутина не мешала ему наблюдать за поврежденными частями тела мирмикота. Во время затянувшегося бодрствования Ричард следил за тем, как сеть плотным коконом обволакивала раненое существо. Одновременно большой ганглий, бывший ранее перед Ричардом, перебрался ближе к кокону. После недолгого сна Ричард отметил, что ганглий возвратился на свое место. Кокон на той стороне полости почти рассосался. Когда кокон полностью исчез и под ним даже не осталось следа мирмикота, сердце Ричарда заколотилось.
Но Ричард не имел времени подумать об участи мирмикота: волокна большого ганглия опять присоединились к его черепу, и в голове его разыгралась очередная пьеса. На первой же картинке оказалось пятеро людей-солдат, остановившихся на берегу рва, окружавшего поселение птиц. Они ели. Перед ними было разложено всякое оружие (впечатляющее разнообразие), в том числе и два пулемета.
Дальнейшие картинки иллюстрировали нападение людей на второе поселение. Две сценки оказались достаточно мерзкими. На первой молодая птица высоко в воздухе лишилась головы и падала на землю. В нижней части этого же кадра виднелись удовлетворенные мужские физиономии. Вторая сценка изображала большую квадратную яму, вырытую на луговом участке зеленого пояса. На снимке были видны останки нескольких мертвых птиц. Слева к братской могиле приближался человек с тачкой, в которой находилась еще пара птичьих трупов.
Ричард был ошеломлен. «Откуда взялись эти снимки? – гадал он. – И почему их мне показывают?» Припомнил все, что недавно приключилось внутри паутины, и, не веря себе самому, заключил: раненый мирмикот, должно быть, действительно видел все злодеяния, которые показали Ричарду... а значит, это сетевая структура каким-то образом перенесла изображение из разума мирмикота в мозг Ричарда. Осознав это, Ричард стал рассматривать картинки уже с большим вниманием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129