У каждой из девочек была отдельная спальня, однако ванная комната была одна на двоих.
– Да, – откликнулась Кэти.
Скромная Элли явилась в ванную завернутая в полотенце и коротко глянула на сестру, нагой красовавшуюся перед зеркалом. Младшая хотела что-то сказать, но передумала, сбросила полотенце и, ежась, вступила под душ.
Кэти следила за Элли через прозрачную дверь. Поглядев на тело сестры, она переводила взгляд на отражение собственного тела в зеркале и сравнивала каждую анатомическую деталь. Кэти решила, что лицо и цвет кожи у нее получше – после отца она была в семье, пожалуй, самой светлокожей, но у Элли была превосходная фигура.
– Почему я так похожа на мальчишку? – спросила Кэти у Николь недели через две, закончив читать кубик, содержащий описание старинных мод.
– Почему именно, я тебе не могу объяснить, – Николь отвлеклась от собственного чтения. – Генетика – чрезвычайно сложная вещь... Грегор Мендель даже не подозревал насколько.
Усмехнувшись самой себе – ясно, что Кэти просто не могла понять ее, Николь поправилась.
– Кэти, – продолжала она уже не столь наставительным тоном. – Каждый ребенок несет в себе уникальную комбинацию особенностей обоих своих родителей. Эти определяющие характеристики записываются на молекулах, именуемых генами. И наследственность одной пары может проявиться в миллиардах различных комбинаций. Вот почему дети одних родителей отличаются друг от друга.
Кэти нахмурилась – ее интересовало другое. Николь поняла и добавила утешительным тоном:
– К тому же твою фигуру мальчишеской не назовешь, ну разве что атлетической.
– В любом случае, – Кэти показала на сестру, углубившуюся в занятия в углу гостиной, – я на Элли мало похожа. Вот у нее тело действительно привлекательное, грудь даже больше и выше, чем у тебя.
Николь расхохоталась.
– Да, у Элли фигура впечатляющая. Но и у тебя не хуже – просто вы разные, – и Николь возвратилась к чтению, полагая, что разговор окончен.
– А в этих журналах таких женщин, как я, немного, – после недолгого молчания возобновила беседу Кэти. Она показала на экран своего электронного блокнота, но Николь не обратила внимания. – А знаешь что, мама, – продолжила дочь, – по-моему, Орел что-то напутал в моем ложе. Наверное, я получила гормоны, предназначенные Патрику или Бенджи.
– Кэти, дорогая, – ответила Николь, осознав, что дочь действительно расстроена своей фигурой, – могу тебя уверить, ты осталась такой же, как было запрограммировано в генах в момент зачатия. Ты очаровательная и умная юная женщина. И будешь куда счастливее, если перестанешь искать в себе недостатки, а обратишься к многочисленным достоинствам.
После пробуждения их разговоры имели одну и ту же направленность. Кэти казалось, что мать не хочет понять ее и всегда готова отвечать наставлением или колкостью. «Жить – это не значит быть довольной собой», вечно звучало в ушах Кэти. С другой стороны, Элли как будто бы удостаивалась одних похвал: «Элли так хорошо учится, хотя начала лишь недавно», «Элли всегда поможет, ее ни о чем не надо просить», «Почему у тебя всегда не хватает терпения на Бенджи, поучись у Элли».
«Сперва у нее Симона, потом Элли, – говорила себе Кэти, голой улегшись под одеяло после ссоры с сестрой... Мать отругала только ее. – Она не понимает меня. Мы такие разные. Можно и не пытаться...»
Пальцы сновали по телу, возбуждая желание. Кэти, предвкушая, вздохнула. «Во всяком случае, – решила она, – кое в чем можно обойтись и без матери».
– Ричард, – сказала Николь. Они были в постели. До Марса оставалось еще шесть недель пути.
– Ммммм, – отозвался он, засыпая.
– Меня беспокоит Кэти, – проговорила Николь. – Меня радует прогресс прочих детей, особенно Бенджи, благослови его Господь. Но Кэти тревожит меня по-настоящему.
– Чем именно? – поинтересовался Ричард, опираясь на один локоть.
– Своими мнениями. Кэти невероятно эгоцентрична. Она раздражительна и нетерпелива с другими детьми, даже с Патриком, который обожает ее. Она все время противоречит мне, часто из-за пустяков. И, по-моему, слишком много времени проводит в своей комнате.
– Ей скучно, – ответил Ричард. – Физически Кэти уже чуть за двадцать. Пойми – она молодая женщина, ей уже на свидания бегать пора, а тут еще независимый нрав. Здесь же ей не на кого поглядеть... Признай, и мы подчас относимся к ней, словно к двенадцатилетней девочке.
Николь молчала. Ричард потянулся к ее руке.
– Мы же всегда знали, что наша Кэти самая тонкая из детей. Увы, ей досталось от меня слишком много.
– Но ты по крайней мере направляешь собственную энергию в дело, возразила Николь. – А Кэти то строит, то разрушает... Ричард, поговори с ней. Иначе у нас возникнут проблемы, когда мы встретимся с другими людьми.
– И что же мне сказать ей? – помолчав, осведомился Ричард. – Что жизнь – не цепь развлечений?.. И зачем выгонять ее из комнаты, из придуманного ею мирка? Возможно, там интереснее. К несчастью, в Новом Эдеме в настоящее время нет ничего привлекательного для молодой женщины.
– Я рассчитывала на большее понимание с твоей стороны, – ответила Николь с некоторым раздражением. – Ричард, мне нужна твоя помощь. К тому же Кэти лучше реагирует на тебя.
Ричард снова умолк, опускаясь в постель.
– Пойдем с ней завтра кататься на водных лыжах – она это любит, – и я попрошу ее хотя бы считаться с остальными членами семьи.
– Очень хорошо. Великолепно, – проговорил Ричард, закончив читать тетрадь Патрика. Он выключил блокнот и поглядел на мальчика, с некоторым беспокойством глядевшего на него из кресла.
– Ты быстро освоил алгебру, – продолжил Ричард. – У тебя явные способности к математике. Когда в Новом Эдеме появятся люди, ты будешь вполне подготовлен для поступления в университет – по крайней мере по математике и точным наукам.
– Но мама говорит, что с английским у меня не все в порядке, – ответил Патрик. – Она утверждает, что такие сочинения пишут малые дети.
Услыхав разговор, из кухни выглянула Николь.
– Патрик, дорогой, Гарсиа 041 говорит, что к письму ты относишься легкомысленно. Я понимаю, что за один вечер всего не выучишь, но, если ты хочешь избежать недоразумений при встрече с остальными людьми, тебе следует подтянуться.
Входная дверь вдруг распахнулась, внутрь влетела Кэти. За ней следовала Элли. Кэти сияла.
– Извините за опоздание, – сказала она, – но у нас был такой день, она обернулась к Патрику. – Я сам а переправилась на лодке через все озеро Шекспир. Гарсиа мы оставили на берегу.
Элли восторга сестры не разделяла, она даже казалась обиженной.
– С тобой все в порядке, детка? – спросила Николь у младшей дочери, пока Кэти потчевала семейство повествованием о приключении на озере.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129
– Да, – откликнулась Кэти.
Скромная Элли явилась в ванную завернутая в полотенце и коротко глянула на сестру, нагой красовавшуюся перед зеркалом. Младшая хотела что-то сказать, но передумала, сбросила полотенце и, ежась, вступила под душ.
Кэти следила за Элли через прозрачную дверь. Поглядев на тело сестры, она переводила взгляд на отражение собственного тела в зеркале и сравнивала каждую анатомическую деталь. Кэти решила, что лицо и цвет кожи у нее получше – после отца она была в семье, пожалуй, самой светлокожей, но у Элли была превосходная фигура.
– Почему я так похожа на мальчишку? – спросила Кэти у Николь недели через две, закончив читать кубик, содержащий описание старинных мод.
– Почему именно, я тебе не могу объяснить, – Николь отвлеклась от собственного чтения. – Генетика – чрезвычайно сложная вещь... Грегор Мендель даже не подозревал насколько.
Усмехнувшись самой себе – ясно, что Кэти просто не могла понять ее, Николь поправилась.
– Кэти, – продолжала она уже не столь наставительным тоном. – Каждый ребенок несет в себе уникальную комбинацию особенностей обоих своих родителей. Эти определяющие характеристики записываются на молекулах, именуемых генами. И наследственность одной пары может проявиться в миллиардах различных комбинаций. Вот почему дети одних родителей отличаются друг от друга.
Кэти нахмурилась – ее интересовало другое. Николь поняла и добавила утешительным тоном:
– К тому же твою фигуру мальчишеской не назовешь, ну разве что атлетической.
– В любом случае, – Кэти показала на сестру, углубившуюся в занятия в углу гостиной, – я на Элли мало похожа. Вот у нее тело действительно привлекательное, грудь даже больше и выше, чем у тебя.
Николь расхохоталась.
– Да, у Элли фигура впечатляющая. Но и у тебя не хуже – просто вы разные, – и Николь возвратилась к чтению, полагая, что разговор окончен.
– А в этих журналах таких женщин, как я, немного, – после недолгого молчания возобновила беседу Кэти. Она показала на экран своего электронного блокнота, но Николь не обратила внимания. – А знаешь что, мама, – продолжила дочь, – по-моему, Орел что-то напутал в моем ложе. Наверное, я получила гормоны, предназначенные Патрику или Бенджи.
– Кэти, дорогая, – ответила Николь, осознав, что дочь действительно расстроена своей фигурой, – могу тебя уверить, ты осталась такой же, как было запрограммировано в генах в момент зачатия. Ты очаровательная и умная юная женщина. И будешь куда счастливее, если перестанешь искать в себе недостатки, а обратишься к многочисленным достоинствам.
После пробуждения их разговоры имели одну и ту же направленность. Кэти казалось, что мать не хочет понять ее и всегда готова отвечать наставлением или колкостью. «Жить – это не значит быть довольной собой», вечно звучало в ушах Кэти. С другой стороны, Элли как будто бы удостаивалась одних похвал: «Элли так хорошо учится, хотя начала лишь недавно», «Элли всегда поможет, ее ни о чем не надо просить», «Почему у тебя всегда не хватает терпения на Бенджи, поучись у Элли».
«Сперва у нее Симона, потом Элли, – говорила себе Кэти, голой улегшись под одеяло после ссоры с сестрой... Мать отругала только ее. – Она не понимает меня. Мы такие разные. Можно и не пытаться...»
Пальцы сновали по телу, возбуждая желание. Кэти, предвкушая, вздохнула. «Во всяком случае, – решила она, – кое в чем можно обойтись и без матери».
– Ричард, – сказала Николь. Они были в постели. До Марса оставалось еще шесть недель пути.
– Ммммм, – отозвался он, засыпая.
– Меня беспокоит Кэти, – проговорила Николь. – Меня радует прогресс прочих детей, особенно Бенджи, благослови его Господь. Но Кэти тревожит меня по-настоящему.
– Чем именно? – поинтересовался Ричард, опираясь на один локоть.
– Своими мнениями. Кэти невероятно эгоцентрична. Она раздражительна и нетерпелива с другими детьми, даже с Патриком, который обожает ее. Она все время противоречит мне, часто из-за пустяков. И, по-моему, слишком много времени проводит в своей комнате.
– Ей скучно, – ответил Ричард. – Физически Кэти уже чуть за двадцать. Пойми – она молодая женщина, ей уже на свидания бегать пора, а тут еще независимый нрав. Здесь же ей не на кого поглядеть... Признай, и мы подчас относимся к ней, словно к двенадцатилетней девочке.
Николь молчала. Ричард потянулся к ее руке.
– Мы же всегда знали, что наша Кэти самая тонкая из детей. Увы, ей досталось от меня слишком много.
– Но ты по крайней мере направляешь собственную энергию в дело, возразила Николь. – А Кэти то строит, то разрушает... Ричард, поговори с ней. Иначе у нас возникнут проблемы, когда мы встретимся с другими людьми.
– И что же мне сказать ей? – помолчав, осведомился Ричард. – Что жизнь – не цепь развлечений?.. И зачем выгонять ее из комнаты, из придуманного ею мирка? Возможно, там интереснее. К несчастью, в Новом Эдеме в настоящее время нет ничего привлекательного для молодой женщины.
– Я рассчитывала на большее понимание с твоей стороны, – ответила Николь с некоторым раздражением. – Ричард, мне нужна твоя помощь. К тому же Кэти лучше реагирует на тебя.
Ричард снова умолк, опускаясь в постель.
– Пойдем с ней завтра кататься на водных лыжах – она это любит, – и я попрошу ее хотя бы считаться с остальными членами семьи.
– Очень хорошо. Великолепно, – проговорил Ричард, закончив читать тетрадь Патрика. Он выключил блокнот и поглядел на мальчика, с некоторым беспокойством глядевшего на него из кресла.
– Ты быстро освоил алгебру, – продолжил Ричард. – У тебя явные способности к математике. Когда в Новом Эдеме появятся люди, ты будешь вполне подготовлен для поступления в университет – по крайней мере по математике и точным наукам.
– Но мама говорит, что с английским у меня не все в порядке, – ответил Патрик. – Она утверждает, что такие сочинения пишут малые дети.
Услыхав разговор, из кухни выглянула Николь.
– Патрик, дорогой, Гарсиа 041 говорит, что к письму ты относишься легкомысленно. Я понимаю, что за один вечер всего не выучишь, но, если ты хочешь избежать недоразумений при встрече с остальными людьми, тебе следует подтянуться.
Входная дверь вдруг распахнулась, внутрь влетела Кэти. За ней следовала Элли. Кэти сияла.
– Извините за опоздание, – сказала она, – но у нас был такой день, она обернулась к Патрику. – Я сам а переправилась на лодке через все озеро Шекспир. Гарсиа мы оставили на берегу.
Элли восторга сестры не разделяла, она даже казалась обиженной.
– С тобой все в порядке, детка? – спросила Николь у младшей дочери, пока Кэти потчевала семейство повествованием о приключении на озере.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129