Наи обняла мужа.
– А что там написано о Наи Буатонг-Ватанабэ? – спросила она.
– Преподавательница из Таиланда, свободно владеет английским и французским, КИ равен 2, 48, КС – 91...
Наи прервала Кэндзи поцелуем.
– Ты забыл самое важное, – сказала она.
– Что же?
Она вновь поцеловала его.
– Любящая жена Кэндзи Ватанабэ, историка колонии.
6
Едва ли не весь мир следил по телевидению за официальным освящением «Пинты», состоявшимся за несколько часов до ее отправления на Марс со всеми пассажирами и грузом. Второй вице-президент СОП, представитель Швейцарии Хейнрих Енцер, прибыл на «Геосинхронную орбитальную станцию-4» для участия в церемонии. Он коротко охарактеризовал завершение строительства трех больших кораблей и открытие «новой эры в колонизации Марса». Окончив речь, мистер Енцер представил шотландца Иэна Макмиллана командира «Пинты». Макмиллан, скверный оратор, принадлежавший в МКА к числу основных бюрократов, зачитал шестиминутный спич, напомнивший всему миру о фундаментальных целях проекта.
– Эти три корабля, – сказал он в начале речи, – унесут почти две тысячи людей за сотню миллионов километров отсюда – на планету Марс, где на этот раз будет создано уже постоянное поселение. Большая часть будущих жителей Марса отправится на втором корабле: «Нинья» стартует с «Геосинхронной орбитальной станции-4» через три недели. Наш корабль «Пинта», как и последний в серии, «Санта-Мария», унесет три сотни пассажиров вместе с тысячами килограммов припасов и оборудования, необходимого для жизнеобеспечения колонии.
Старательно избегая всяческих упоминаний о судьбе, постигшей первые марсианские аванпосты в предыдущем столетии, капитан Макмиллан попытался обратиться к поэзии, сравнив предстоящее путешествие с экспедицией Христофора Колумба, предпринятой 750 лет назад. Речь была написана превосходно, однако в тусклой, монотонной манере Макмиллана слова, способные сделаться вдохновенными в устах истинного оратора, превращались в нудную лекцию по истории.
Закончил он общей характеристикой колонистов, приводя статистические данные относительно возраста, занятий и места происхождения.
– Итак, эти мужчины и женщины, – подвел Макмиллан итог, – являют собой репрезентативный срез человеческого общества почти во всех отношениях. Я сказал почти , потому что наша группа обладает по меньшей мере двумя атрибутами, отличающими ее от случайного отбора людей. Во-первых, будущие жители колонии Лоуэлл весьма интеллигентны: средний КИ чуть превышает 1, 86. Во-вторых, и об этом можно не говорить, все они отважные люди, иначе никто из них не претендовал бы на долгую и трудную работу в новых неизведанных условиях и не согласился бы на нее.
После выступления капитану Макмиллану подали небольшую бутылочку шампанского, которую он разбил об уменьшенную в сто раз модель «Пинты», стоявшую на возвышении позади него и официальных лиц. Колонисты немедленно повалили из зала – готовиться к посадке на «Пинту»; тем временем Макмиллан и Енцер начали запланированную пресс-конференцию.
– Ну и зануда.
– Просто ничего не смыслящий бюрократ.
– Зануда клепаный.
Макс Паккетт и судья Мышкин обменивались собственными впечатлениями.
– Никакого, черт возьми, чувства юмора не имеет.
– Просто не в состоянии понять ничего экстраординарного.
Макс негодовал. Сегодня утром на совещании командного персонала «Пинты» ему досталось. Его друг судья Мышкин защищал интересы Макса и помешал происходящему выйти из-под контроля.
– Эти ослиные задницы не имеют права судить о моем поведении.
– Друг мой, вы абсолютно правы, но в общем смысле, – произнес судья Мышкин. – У нас же на корабле сложился ряд определенных условностей. Они сейчас представляют здесь власть, по крайней мере пока мы не поселимся в колонии Лоуэлл и не выберем собственное правительство... Во всяком случае, никакого реального ущерба вам не причинили. Ваши действия объявлены «неприемлемыми» – и только. Могло быть и хуже.
Два дня назад «Пинта» пересекла среднюю точку своей траектории от Земли к Марсу. Была вечеринка, и Макс вовсю флиртовал с очаровательной Анжелой Рендино, одной из помощниц Макмиллана. Шотландец вежливо отозвал Макса в сторонку и предложил ему оставить Анжелу в покое.
– Пусть она сама мне это скажет, – рассудительно ответил Макс.
– Она еще такая неопытная и юная женщина, – проговорил Макмиллан. – К тому же слишком возвышенна для ваших животных шуток.
Макс к этому времени успел уже достаточно повеселиться.
– А вам-то что, командир, – спросил он, пропустив очередной стаканчик. – Она вам дает или как?
Иэн Макмиллан побагровел.
– Мистер Паккетт, – ответил офицер космического флота через несколько секунд, – если вы не извинитесь, я буду вынужден запереть вас в каюте.
Конфликт с Макмилланом испортил Максу весь вечер. Его возмутило подобное использование власти в личных целях. Макс возвратился в свою каюту, которую делил с другим американцем, меланхоличным орегонцем по имени Дейв Денисон, и быстро прикончил бутылочку текилы. Ну а под хмельком Макс впадал в уныние и тосковал по дому. Тут он решил сходить в узел связи и позвонить оттуда в Арканзас брату Клайду.
Было уже поздно. Чтобы добраться до переговорного пункта, Макс должен был пересечь весь корабль: сперва общий зал, где недавно закончилась вечеринка, а затем офицерские каюты. И в центральной его части Макс успел заметить, как Макмиллан под руку с Анжелой Рендино исчез за дверью своей каюты.
– Ну и сукин сын, – произнес Макс.
И в состоянии сильного опьянения принялся расхаживать перед дверью каюты Макмиллана, распаляясь гневом. Через пять минут его осенила вполне приемлемая идея. Вспомнив свои достижения университетских дней на пародийном конкурсе свиного хрюканья, Макс словно в родном Арканзасе распорол тишину громоподобным кличем:
– Уиии, хрю-хрю-хрю, – вопил он.
Повторив клич, он мгновенно исчез буквально за секунду до того, как все двери в офицерском крыле распахнулись, предоставляя обитателям кают возможность узнать о причинах шума. Капитан Макмиллан был крайне смущен и совершенно недоволен тем, что едва ли не весь экипаж увидел его раздетым рядом с выглянувшей мисс Рендино.
Полет на Марс стал вторым медовым месяцем для Кэндзи и Наи. Путешествие проходило без особых событий, во всяком случае, с точки зрения историка, а обязанности Наи вообще свелись к минимуму: ее студенты в основном летели на втором и третьем кораблях.
Ватанабэ проводили много времени в обществе судьи Мышкина и Макса Паккетта. Часто играли в карты (в покере Макс был силен, но в бридже ужасен), говорили о своих планах на будущее в колонии Лоуэлл и рассказывали о своей прежней жизни на Земле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129