Вшестером они спустились фуникулером к воде и поплавали под луной. Выпили в кабине возле края воды, потом танцевали и хохотали. Это была ночь мечты.
«Через час, – вспоминал Кэндзи, – все благополучно разделись. Все было ясно: двух футболистов Франческа приготовила для себя, а для меня предназначались обе синьоры».
Кэндзи повернулся в постели, вспоминая испытанное удовольствие и вольный хохоток, с которым Франческа обнаружила его на рассвете все еще сплетавшегося с обеими женщинами в одном из огромных шезлонгов возле бухты.
«Когда через четыре дня я вернулся в Нью-Йорк, издатель рекомендовал мне прекратить работу над книгой о „Ньютоне“. Я не стал возражать... возможно, я и сам предложил бы это».
11
Фарфоровые статуэтки просто заворожили Элли. Она взяла одну из них крохотную девочку в легком голубом балетном платьице и повертела в руках.
– Погляди-ка, Бенджи, – сказала она брату. – Кто-то смог сделать такое.
– На самом деле перед вами копия, – пояснил испанец, хозяин лавки. Художник сделал оригинал, с которого снята компьютерная копия. – Процесс воспроизведения настолько точен, что даже эксперты с трудом могут отличить подлинник от копии.
– И все это вы собрали еще на Земле? – Элли показала рукой в сторону сотен или более фигурок, расставленных на столе и в маленьких стеклянных коробочках.
– Да, – с гордостью ответил мистер Мурильо. – Хотя я и был в Севилье чиновником – выдавал разрешения и прочие подобные штуки, – у нас с женой была еще крохотная лавчонка. Фарфор мы полюбили около десяти лет назад и с тех пор являемся усердными коллекционерами.
Миссис Мурильо, также давно перевалившая за сорок, вышла из задней комнаты, где разбирала товар.
– Мы решили, – сказала она – еще задолго до того как МКА приняло нас в колонисты, что возьмем нашу коллекцию с собой, какие бы жесткие ограничения на вес багажа ни наложили на «Нинье».
Бенджи держал крошечную танцовщицу в каком-то сантиметре от носа.
– Пре-крас-но, – выговорил он с широкой улыбкой.
– Благодарю вас, – проговорил мистер Мурильо. – Мы надеялись учредить в колонии Лоуэлл общество коллекционеров, – добавил он. – Трое или четверо наших спутников также прихватили подобные вещи.
– А можно нам поглядеть? – спросила Элли. – Мы будем осторожны.
– Не возражаю, – ответила мисс Мурильо. – Когда все устроятся, мы будем продавать и менять кое-что, конечно же, дубликаты. А пока мы выставили их, чтобы все любовались.
Пока Элли и Бенджи изучали фарфоровые создания, в магазинчик то и дело заходили люди. Мурильо открыли лавку несколько дней назад. Они продавали свечи, изящные салфетки, домашние украшения.
– Да, Карлос, ты времени даром не терял, – обратился к мистеру Мурильо через несколько минут крепкий американец. По приветствию можно было понять, что оба являлись пассажирами «Ниньи».
– Нам-то проще, Тревис, – проговорил мистер Мурильо. – У нас нет семьи и, чтобы жить, нам хватит небольшого уголка.
– Но мы еще даже не поселились, – пожаловался ему Тревис. – Мы уже решили жить в этом поселке, но Челси и ребята никак не могут выбрать такой дом, чтобы нравилось всем... Челси во всем сомневается, утверждает, что МКА даже сейчас не говорит нам всей правды.
– Согласен, трудно поверить тому, что эта космическая станция создана лишь для того, чтобы понаблюдать за нами... вообще, в историю, которой потчует нас МКА, легче было бы поверить, предъяви они нам какие-нибудь фотографии этого Узла. Но зачем им обманывать нас?
– Уже обманывали. За день до стыковки никто не знал об этом месте... Челси полагает, что нас заставили участвовать в эксперименте МКА с космической колонией. Она считает, что сперва мы поживем здесь, а потом нас высадят на поверхность Марса, чтобы можно было сравнить оба типа колоний.
Мистер Мурильо расхохотался.
– Вижу, Челси действительно не переменилась с тех пор, как мы оставили «Нинью». – Он посерьезнел.
– Вы знаете, что мы с Хуанитой тоже во многом сомневаемся. Особенно когда провели здесь неделю и не обнаружили ни одного инопланетянина. Два дня мы бродили вокруг, разговаривали с другими людьми – по сути дела, провели собственное расследование. И в итоге убедились, что МКА на этот раз не врет. Во-первых, для обмана все чересчур грандиозно. Во-вторых, жена Уэйкфилда все объяснила достаточно убедительно. На открытой встрече она два часа отвечала на все вопросы и ни разу не допустила даже единой неточности.
– Трудно представить, чтобы можно было провести во сне двенадцать лет, – покачал головой Тревис.
– Конечно. И нам тоже. Но мы побывали в том сомнариуме, где Уэйкфилды спали, как они утверждают. Там все было точно так, как рассказывала Николь. Вообще, здание громадное, в нем хватит места на всех жителей колонии – на всякий случай, должно быть. Зачем МКА сооружать такое огромное здание... уж не затем, чтобы только замаскировать обман.
– Возможно, ты прав.
– В любом случае мы решили воспользоваться положением. По крайней мере на время. На жилье жаловаться не приходится. Все дома – первого класса. У нас с Хуанитой даже есть собственный робот-Линкольн, помогающий нам по дому и в лавке.
Элли прислушивалась к разговору весьма внимательно. Она вспомнила, что говорила ей мать, когда они с Бенджи попросились погулять по улице.
– Я не против, дорогая, – ответила Николь – но если кто-нибудь узнает в вас Уэйкфилдов и начнет расспросы, не говорите с ними. Отвечайте вежливо, но сразу же поворачивайте домой. Мистер Макмиллан пока не хочет, чтобы мы рассказывали о пережитом нами кому-нибудь еще, кроме чиновников МКА.
Пока Элли любовалась фарфоровыми фигурками и слушала разговор между мистером Мурильо и человеком по имени Тревис, Бенджи направился по собственным делам. И когда Элли обнаружила, что брата нет рядом, она испугалась.
– На что это ты уставился, приятель? – донеслось с другой стороны магазина.
– Ее во-лосы очень кра-сивые, – Бенджи занимал проход, мешая пришедшему с женой мужчине пройти. Улыбаясь, он протянул руку к великолепным длинным белокурым волосам и спросил: – Можно я потрогаю?
– Ты что, сошел с ума?.. Конечно, нет... а теперь убирайся...
– Джейсон, по-моему, он слабоумный, – женщина остановила руку мужчины, прежде чем он успел оттолкнуть Бенджи.
В этот самый миг рядом с братом появилась Элли. Она видела, что человек рассержен, но не знала, что делать. Она подтолкнула Бенджи в плечо.
– Элли, ты только погляди, – он в восторге сливал слова, – погляди на эти ди-вные же-лтые волосы.
– Этот недоумок твой друг? – спросил у Элли высокий мужчина.
– Бенджи мой брат, – через силу ответила Элли.
– Тогда убери его отсюда... он пристает к моей жене.
– Сэр, – Элли собралась с духом, – мой брат не хочет вам ничего плохого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129
«Через час, – вспоминал Кэндзи, – все благополучно разделись. Все было ясно: двух футболистов Франческа приготовила для себя, а для меня предназначались обе синьоры».
Кэндзи повернулся в постели, вспоминая испытанное удовольствие и вольный хохоток, с которым Франческа обнаружила его на рассвете все еще сплетавшегося с обеими женщинами в одном из огромных шезлонгов возле бухты.
«Когда через четыре дня я вернулся в Нью-Йорк, издатель рекомендовал мне прекратить работу над книгой о „Ньютоне“. Я не стал возражать... возможно, я и сам предложил бы это».
11
Фарфоровые статуэтки просто заворожили Элли. Она взяла одну из них крохотную девочку в легком голубом балетном платьице и повертела в руках.
– Погляди-ка, Бенджи, – сказала она брату. – Кто-то смог сделать такое.
– На самом деле перед вами копия, – пояснил испанец, хозяин лавки. Художник сделал оригинал, с которого снята компьютерная копия. – Процесс воспроизведения настолько точен, что даже эксперты с трудом могут отличить подлинник от копии.
– И все это вы собрали еще на Земле? – Элли показала рукой в сторону сотен или более фигурок, расставленных на столе и в маленьких стеклянных коробочках.
– Да, – с гордостью ответил мистер Мурильо. – Хотя я и был в Севилье чиновником – выдавал разрешения и прочие подобные штуки, – у нас с женой была еще крохотная лавчонка. Фарфор мы полюбили около десяти лет назад и с тех пор являемся усердными коллекционерами.
Миссис Мурильо, также давно перевалившая за сорок, вышла из задней комнаты, где разбирала товар.
– Мы решили, – сказала она – еще задолго до того как МКА приняло нас в колонисты, что возьмем нашу коллекцию с собой, какие бы жесткие ограничения на вес багажа ни наложили на «Нинье».
Бенджи держал крошечную танцовщицу в каком-то сантиметре от носа.
– Пре-крас-но, – выговорил он с широкой улыбкой.
– Благодарю вас, – проговорил мистер Мурильо. – Мы надеялись учредить в колонии Лоуэлл общество коллекционеров, – добавил он. – Трое или четверо наших спутников также прихватили подобные вещи.
– А можно нам поглядеть? – спросила Элли. – Мы будем осторожны.
– Не возражаю, – ответила мисс Мурильо. – Когда все устроятся, мы будем продавать и менять кое-что, конечно же, дубликаты. А пока мы выставили их, чтобы все любовались.
Пока Элли и Бенджи изучали фарфоровые создания, в магазинчик то и дело заходили люди. Мурильо открыли лавку несколько дней назад. Они продавали свечи, изящные салфетки, домашние украшения.
– Да, Карлос, ты времени даром не терял, – обратился к мистеру Мурильо через несколько минут крепкий американец. По приветствию можно было понять, что оба являлись пассажирами «Ниньи».
– Нам-то проще, Тревис, – проговорил мистер Мурильо. – У нас нет семьи и, чтобы жить, нам хватит небольшого уголка.
– Но мы еще даже не поселились, – пожаловался ему Тревис. – Мы уже решили жить в этом поселке, но Челси и ребята никак не могут выбрать такой дом, чтобы нравилось всем... Челси во всем сомневается, утверждает, что МКА даже сейчас не говорит нам всей правды.
– Согласен, трудно поверить тому, что эта космическая станция создана лишь для того, чтобы понаблюдать за нами... вообще, в историю, которой потчует нас МКА, легче было бы поверить, предъяви они нам какие-нибудь фотографии этого Узла. Но зачем им обманывать нас?
– Уже обманывали. За день до стыковки никто не знал об этом месте... Челси полагает, что нас заставили участвовать в эксперименте МКА с космической колонией. Она считает, что сперва мы поживем здесь, а потом нас высадят на поверхность Марса, чтобы можно было сравнить оба типа колоний.
Мистер Мурильо расхохотался.
– Вижу, Челси действительно не переменилась с тех пор, как мы оставили «Нинью». – Он посерьезнел.
– Вы знаете, что мы с Хуанитой тоже во многом сомневаемся. Особенно когда провели здесь неделю и не обнаружили ни одного инопланетянина. Два дня мы бродили вокруг, разговаривали с другими людьми – по сути дела, провели собственное расследование. И в итоге убедились, что МКА на этот раз не врет. Во-первых, для обмана все чересчур грандиозно. Во-вторых, жена Уэйкфилда все объяснила достаточно убедительно. На открытой встрече она два часа отвечала на все вопросы и ни разу не допустила даже единой неточности.
– Трудно представить, чтобы можно было провести во сне двенадцать лет, – покачал головой Тревис.
– Конечно. И нам тоже. Но мы побывали в том сомнариуме, где Уэйкфилды спали, как они утверждают. Там все было точно так, как рассказывала Николь. Вообще, здание громадное, в нем хватит места на всех жителей колонии – на всякий случай, должно быть. Зачем МКА сооружать такое огромное здание... уж не затем, чтобы только замаскировать обман.
– Возможно, ты прав.
– В любом случае мы решили воспользоваться положением. По крайней мере на время. На жилье жаловаться не приходится. Все дома – первого класса. У нас с Хуанитой даже есть собственный робот-Линкольн, помогающий нам по дому и в лавке.
Элли прислушивалась к разговору весьма внимательно. Она вспомнила, что говорила ей мать, когда они с Бенджи попросились погулять по улице.
– Я не против, дорогая, – ответила Николь – но если кто-нибудь узнает в вас Уэйкфилдов и начнет расспросы, не говорите с ними. Отвечайте вежливо, но сразу же поворачивайте домой. Мистер Макмиллан пока не хочет, чтобы мы рассказывали о пережитом нами кому-нибудь еще, кроме чиновников МКА.
Пока Элли любовалась фарфоровыми фигурками и слушала разговор между мистером Мурильо и человеком по имени Тревис, Бенджи направился по собственным делам. И когда Элли обнаружила, что брата нет рядом, она испугалась.
– На что это ты уставился, приятель? – донеслось с другой стороны магазина.
– Ее во-лосы очень кра-сивые, – Бенджи занимал проход, мешая пришедшему с женой мужчине пройти. Улыбаясь, он протянул руку к великолепным длинным белокурым волосам и спросил: – Можно я потрогаю?
– Ты что, сошел с ума?.. Конечно, нет... а теперь убирайся...
– Джейсон, по-моему, он слабоумный, – женщина остановила руку мужчины, прежде чем он успел оттолкнуть Бенджи.
В этот самый миг рядом с братом появилась Элли. Она видела, что человек рассержен, но не знала, что делать. Она подтолкнула Бенджи в плечо.
– Элли, ты только погляди, – он в восторге сливал слова, – погляди на эти ди-вные же-лтые волосы.
– Этот недоумок твой друг? – спросил у Элли высокий мужчина.
– Бенджи мой брат, – через силу ответила Элли.
– Тогда убери его отсюда... он пристает к моей жене.
– Сэр, – Элли собралась с духом, – мой брат не хочет вам ничего плохого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129